Бог не может изменить прошлое, но историки могут.
Батлер
Историю не случайно не относят к числу точных наук. Специалисты и до сих пор спорят, а наука ли она вообще? Ведь наука должна опираться на твердо установленные, достоверные факты, такие, как дважды два четыре, или что брошенный предмет падает на землю. А на что опирается история? Казалось бы, чего проще? Это будущее сложно предсказать, а прошлое-то уже произошло и оставило свои следы. Вот на эти следы прошлого и опирается наука история. Но что это за следы?
Древние историки, Геродот, Фукидид опирались лишь на один источник – изустно передаваемые сведения, сохранившиеся в памяти людей. В принципе, таким способом и сегодня, скажем, следствие и суд устанавливает истину, — опрашивая свидетелей. Но всякий, кто знаком с судопроизводством, знает, как часто в показаниях очевидцев одного и того же события встречаются расхождения и противоречия. Существует даже такое крылатое выражение: «Врет как очевидец». Ведь каждый человек воспринимает увиденное по-своему, в соответствии со своим возрастом, опытом, воспитанием, темпераментом, кругозором, с умственными способностями, наконец. Возьмите, например, Евангелия – ведь это не что иное, как показания четырех разных людей о событиях жизни и смерти их учителя – Иисуса. Несмотря на то, что они его любили и уважали, и понимали важность своих показаний, и то во многих деталях их показания расходятся. Если таковы показания очевидцев, то что говорить о пересказах того, что вы от кого-то услышали, кто сам услышал об этом от кого-то, etc. В быту мы называем это сплетнями, в науке это называется преданиями, сказаниями, легендами, мифами и сказками. Совершенно не удивительно, поэтому, что труды «отца истории» Геродота, полны всяких небылиц и нелепиц, в чем его упрекал уже его ученик Фукидид.
Вторым источником исторической науки являются памятники материальной культуры, т.е. различные предметы быта, орудия труда и войны, архитектурные сооружения, могильники. Эти источники, конечно, о многом могут рассказать, для этого их и собирают в музеи, но они имеют два серьезных недостатка. Во-первых, они склонны ломаться, разрушаться, ржаветь, истлевать. Еще камень или металлические изделия могут сохраняться достаточно долго, но дерево, ткани, бумага и тому подобное могут дойти до историка только в том случае, если случайно попадут в условия, препятствующие разрушению. Уже в древности люди это поняли и предпринимали попытки обмануть беспощадное время. В Древнем Египте, например, бальзамировали тела царей и возводили над ними огромные пирамиды, на что уходил практически весь бюджет государства. Представьте, если бы этого не делали, что бы мы сейчас знали о тех самых египтянах? Второй недостаток материальных памятников заключается в том, что они немы. Чтобы понять, что это такое, как и для чего сделано или построено, необходимы какие-то подсказки, т.е. другие источники, а если таковых не обнаруживается, остается только строить догадки. Мы, например, до сих пор не имеем никакого понятия, каково назначение такого странного сооружения, как Стоунхедж и кто его строил, кто и для чего высекал гигантские каменные фигуры на острове Пасхи, кто и с какой целью делал заметные только с большой высоты рисунки в пустыне Наска и многое другое.
Единственным источником, который может пролить свет на загадки молчаливых свидетелей, являются письменные источники, книги. Но у них тоже есть недостатки, снижающие, а то и сводящие к нулю их ценность. Во-первых, подобно другим материальным предметам, они подвержены разрушению: могут сгореть, заплесневеть, стать пищей мышей или книжных жучков, просто истлеть от времени. Во-вторых, они являются не чем иным, как записью тех же устных преданий, со всеми их недостатками, о которых мы уже говорили. В-третьих, они подвержены намеренным искажениям. В романе «1984» Оруэлл рассказал, как легко можно манипулировать прошлым, уничтожая письменные записи о нем или заменяя их другими.
Итак, книги тоже не могут быть надежным источником исторической истины. А других источников у историков просто нет! Отсюда парадоксальный вывод: поскольку история имеет дело не с фактами, а всего лишь с их интерпретациями, то наши знания о прошлом не всегда совпадают с самим этим прошлым; более того, история может меняться в зависимости от того, как меняются интерпретации прошлого. Во времена начала перестройки и гласности кто-то назвал Россию страной с непредсказуемым прошлым. Как мы видим, не только русская история непредсказуема, но и вообще вся мировая история тоже.
История предстает перед нами как бы в двух видах. В учебниках школьных, а затем и вузовских, в популярных книжках и музейных экспозициях история представляется нам грандиозным полотном, на котором запечатлена абсолютная и неизменная истина.
Напротив, монографии, предназначенные для профессионалов-специалистов, допускают различные трактовки тех или иных событий, поддерживают или опровергают те или иные версии и откровенно обозначают непонятные или спорные места, пробелы, белые пятна в нашей истории, о которых умалчивают учебники, но которых, если присмотреться, очень и очень много. Но мы-то с вами не читаем научных монографий, и нам кажется, что все так и было, как нам рассказали в школе или как профессионально складно рассказывают экскурсоводы в музее.
Между тем, официальная история может сильно отличаться от того, что было на самом деле, или вовсе не иметь с истиной ничего общего. Ведь официальная история – не абсолютная истина, а всего лишь — результат договоренности. Вот мы, например, оперируем понятием метра или литра и думаем, что эти меры незыблемы, всегда были и всегда будут. А ведь их придумали французы всего лишь каких-то 150 лет назад, а все остальные согласились мерить именно этими мерами. Если бы метр был на 10 сантиметров короче, все было бы точно так же. Такая же ситуация и с измерением времени. Природа дала нам меру — сутки, день и ночь, а часов в этих сутках столько, сколько мы договоримся. Все это – чистая условность. Захотим, будет не 24, а 25 часов, или 23. Но тогда придется переделывать все часы в мире, вносить изменения в компьютерные программы и в транспортные графики. Кто с этим согласится?
Вот так же и с историей. Договорились считать ее такой, как написано в учебниках – и все. И неважно, что она была другой. Что же теперь, учебники переписывать и диссертации возвращать? Вот в этом и проблема.
все верно, все так.
Вроде, нового — ничего. А забавно.