Шутки времени

В дверь постучали.

— Войдите.

В кабинет вошёл ничем не примечательный человек среднего возраста.

— Проходите, садитесь, – доктор оглядел вошедшего поврех очков; тот вошёл и уселся на стул напротив докторского кресла, — на что жалуетесь?

— Видите ли, — начал пациент, как показалось немного раньше, чем закончил звучать вопрос, — мне плохо.

— Тогда это не ко мне. Вам к терапевту.

— Нет, мне кажется, что всё-таки к Вам. Видите ли, мне не только физически плохо. Мне ещё и морально плохо. Я не знаю, как, но я как-то предчувствовал это состояние. И я думаю, что один не справлюсь.

— Тэк-с, ну хорошо. Давайте проверим рефлексы. Смотрите на молоточек… Ага… Теперь так.. Угу… Поставьте ногу на ногу… Всё хорошо… Теперь другую… Ага… С рефлексами у Вас всё в порядке.

— Это я и сам знаю. У меня не то. Как будто свершилось то, что должно было случиться именно в этот момент. Что к этому я шёл всю свою жизнь. И что теперь всё круто поменяется.

— Ну-ка, ну-ка. И что у Вас такое случилось?

— Понимаете, я не такой, как все. Сначала я только догадывался об этом, но теперь знаю наверняка. Люди обычно говорят, что почему-то они не помнят будущего, но хорошо знают своё прошлое. А у меня всё наоборот. О прошлом я только догадываюсь. Впрочем, мне уже поставили диагноз «склероз».

— Очень интересно. И сколько вам лет?

— Сорок один.

— И отвечаете всегда чуть раньше, чем заканчивается вопрос, потому что Вы заранее знаете, что Вас спросят?

— Что-то вроде этого.

— Простите, если Вы знаете своё будущее, может быть, вы знаете, когда Вы умрёте?

— Я…

— Нет, нет, не говорите. Не надо! – доктор вскочил из-за стола, как будто его озарила внезапно пришедшая в голову мысль, подбежал к пациенту и уселся около него на кушетку, — Вы помните Ваше детство?

— Ну…

— Не надо, я сам знаю. Это невероятно! Неужели… — доктор вскочил с кушетки и принялся расхаживать по кабинету взад-вперёд, — я знал… Я всегда знал… Видите ли… Вы когда-нибудь путешествовали на поезде?

— Есте…

— Конечно, что за вопрос… Вернее сказать, будете путешествовать. Вам, вероятно, знакомо, как расходятся два поезда. Вы едете, смотрите пейзаж за окном, как вдруг, где-то вдалеке Вы слышите гудок… Или смотрите в окно, впереди дорога поворачивает в Вашу сторону, и Вы сами видите встречный поезд, но пока не слышите его, а потом… — в воодушивлении доктор не заметил, как задел рукой и разбил дорогую китайскую вазу, — потом он вдруг оказывается рядом, и Вас окатывает волна воздуха, которую он гонит перед собой, и уже грохочут вагоны, и лязгают рельсы, и грохот заполняет всё, от этого грохота невозможно говорить, потому что ничего не слышно, этот грохот кажется невыносимо долгим, но потом он заканчивается, и тут Вы понимаете, что состав на самом деле пронёсся очень быстро, да и грохот от него был не таким сильным, а ещё вы понимаете, что он ушёл навсегда, что Вы его больше никогда не увидете, потому что время невозможно повернуть вспять…

— Я, пожалуй, пойду!

— Нет, нет, сидите, время консультации ещё не закончилось, — он усадил на место попытавшегося встать пациента.

— Вы что, меня тут будете силой удерживать?

— Нет, Вы же сами знаете, что не буду. Просто это невероятно! Это такой уникальный случай! Но я знал, я знал, что такое бывает. А эти лопухи из академии наук, ещё поймут, как они ошибались! И будут логти кусать! Но будет поздно! Будет слишком поздно!

— Я всё-таки пойду. Вы не беспокойтесь, не потребую возврата денег за консультацию.

— Нет, что Вы, дело не в этом. Сколько Вы заплатили в кассу?

— Вы что, сами не знаете?

— Кажется, четыре пятьсот? Я дам Вам в пять раз больше, в десять раз больше, только останьтесь. Сорок пять тысяч Вас устроит? Хорошо, округлим до пятидесяти. Вот, — он порылся по карманам и вытащил оттуда несколько мятых купюр, — не хватает? Подождите, — он кинулся к встроенному шкафу, открыл его, сорвал плащ, висевший на вешалке, порылся по каманам плаща и выудил оттуда кошелёк, — Я сейчас, — он бросил плащ на пол, открыл кошелёк, порылся там, достал банковскую карту, и попытался сунуть её пациенту, — Возьмите. Тут около двухсот тысяч. Я плачу за четыре консультации. Мелочь, что я Вам дал, считайте чаевыми. Вы можете сходить вниз и обналичить карту, там есть банкомат. Код восемнадцать сорок семь. Только не забудьте – восемнадцать сорок семь. И возвращайтесь, возвращайтесь назад, я Вас умоляю!

— Простите, я не понимаю… Кто здесь психиатр? Вы, или я?

— Я психолог, а не психиатр, но это не важно… Тут, понимаете, дело моей жизни. Это новая теория, на ней я строил свою диссертацию, но меня засмеяли. Они, как огня, боятся всего нового. Когда-то такие сожгли Джордано Бруно. В сущности, это та же самая инквизиция, только на другом витке развития.

— И в чём заключается Ваша новая теория?

— Зачем Вы спрашиваете? Вы же наперёд знаете, что я скажу! Ах, да, так тяжело к этому привыкнуть. Понимаете, человеческий мозг таит в себе не меньше загадок, чем вся остальная вселенная. Люди веками бьются над разгадкой тайны работы мозга, но не смогли хоть чуточку приоткрыть эту недоступную дверцу. Человек использует не более десяти процентов своего мозга. Поэтому, если ребёнок научится использовать хотя бы двадцать процентов, он будет гораздо умнее взрослого.

— Я что-то не совсем понимаю, к чему Вы клонете.

— Понимаете. Вы всё прекрасно понимаете. Вы просто привыкли, когда всё наоборот. Вы задаёте мне вопросы, для того, чтобы получить на них нужные ответы. Нет, не так. Вы задаёте мне вопросы после того, как получаете на них ответы. Вы по-другому не можете, потому что по-другому Вы не могли бы существовать. Время – удивительная субстанкция. Тайна его течения до сих пор не подвластна науке, но достоверно известно, что в разных местах оно течёт по-разному. У каждого человека разное ощущение времени. Более того, длительность одного и того же события разными людьми, которые при этом событии присутствовали, оценивается совершенно по-разному. Люди считают, что это внутреннее восприятие. А я уверен, что дело не в этом. Время играет с нами со всеми, но с некоторыми оно выделывает удивительные штуки. Я такое наблюдал на животных, и это подтверждалось некоторыми проведёнными мной опытами. Но до сих пор я считал, что человеческий мозг не выдержит груза навалившихся на него противоречий, поэтому обычно такие как Вы умирают в младенческом возрасте. Но Вы приспособились. Именно поэтому Вы сейчас задаёте мне вопросы, ответы на которые сами прекрасно знаете.

— И что со мной не так?

— Ваш мозг и Ваше тело живут в разных временах. Ваше тело стареет, а Ваше сознание молодеет. Вас ждёт безоблачное детство юного дарования; в пять лет Вы будете поражать всех своими способностями. То, что Вас в старости считали полоумным, Вы итак помните. Вы прожили ровно половину жизни; Ваш физический возраст пересёкся с возрастом Вашего сознания, чтобы снова разойтись в противоположных направлениях и уже никогда не встретиться. Именно поэтому Вы испытываете невероятный дискомфорт. Если два поезда идут в одном направлении, как у всех нормальных людей, вы не замечаете их движения. А когда их пути пересекаются, Вас окатывает волна воздуха и Вы чувствуете грохот.

***

Он открыл дверь кабинета

етидйоВ –

Раздалось изнутри.

Он постучал в дверь, немного постоял и медленно попятился назад. Через некоторое время его шаги стали увереннее, но глаза всё ещё различали удаляющуюся табличку «голохисП». «тидохсиорп йонм ос икат-ёсв отч ,ьтяноп одан ,воцнок ецнок В» — подумал он и вошёл в вовремя открывшийся для него лифт.