Не влюбляйтесь в призрака ( эпизод2)

Дура! Настоящая, конкретная дура! Это же надо было такое придумать?! Ну высокий, да
ещё и глаза эти… Они в душу заглядывают, гады! И дна в них не видно. Ну, настоящая пропасть.
Разобьюсь ведь! И чего было так заглядываться? И футболка идиотская, с совершенно
дебильной надписью. Интересно, какую он там бэби любит? К тому же босой. Может йог? Вот
только йогов мне для полного счастья и не хватало! А, если не йог, то значит бомж. Час от часу
не легче!
А как всё хорошо начиналось! Блин, вру! Какой там хорошо! Ввалился, идиот, сквозь стену
прямо в спальню, и давай дурацкими вопросами мучить. Реальный садист, еле отбилась. В
общем, почти душевно поговорили, и также мило разошлись : я досыпать, а он в лучах
восходящего солнца растаял. На тот свой свет, наверное, отправился. Я тогда ещё подумала, что сон совершенно дурацкий, и вспоминать его себе запретила. Только когда это удавалось
кому бы-то ни было что-то там мне запрещать?!

Наутро семилетней дочери всё, как дура, разболтала.
— Ну мать! Ты даёшь! — выдало мне сквозь хохот моё слишком умное и деловое дитя, и тут же
рассудительно посоветовало:
— Меньше на ночь любовной фантастики читай.

А я фантастики вообще не читаю, особенно любовной. Ну, фэнтези ещё куда ни шло. Да и то,
чисто от нечего делать. В общем, к вечеру успокоилась. Только стала засыпать, как он опять
является, и снова без стука. Хорошо хоть я, ну так на всякий случай, свою новую ночнушку
напялила, — самую любимую, голубую и в кружевах. Вот, чтобы не думали здесь всякие, сквозь
стены проходящие красавчики, что у меня и одеть приличного ничего нету. Зря только
одевалась. Он же моей красоты и не заметил вовсе. Нет, я точно идиотка! Нашла перед кем хвост распускать!

Ввалился, значит, как к себе домой, и на койке развалился, будто она для него здесь
поставлена.
— Привет Лисичка, — улыбнулся мне так, что сердце вдруг забарахлило. А раньше вроде никогда
на сердечную недостаточность не жаловалась. Надо бы к врачу сходить — провериться. А то мало ли, что? Окочуришься от внезапного сердечного приступа, и своей собственной смерти не
заметишь. А он тем более не различит : живая я, или уже того, померла в общем. Он же призрак — ему всё равно с кем разговоры разговаривать: со мной живёхонькой, или уже с трупом. Не,
трупом мне становиться как-то пока не хотелось, да и в призраки записываться тоже. Я себе и так нравлюсь, без экзотики.

Стоп, а откуда он моё имя знает? Я с ним вроде в прошлый раз на брудершафт не пила. Не до
того было, да и не запаслась бокалами в связи с неожиданностью визита.
— Имя моё как узнал? — проворчала с подозрением, игнорируя от досады приветствие.

Разозлилась я, если честно, от того, что он мой вычурный наряд не заметил. А я уж на комплименты халявные настроилась, кружева на пеньюаре поправляя.
— А что, тебя и правда Лисой зовут? — ответил он в своей любимой дурацкой манере, — вопросом. — Я ведь просто от балды ляпнул. Ну, потому что ты рыжая.
— Я?! — аж побледнела от злости. — Да я натуральная блондинка! Почти!

И как только высмотрел? Неужели краска голимая попалась? Два тюбика на свою голову
перевела, и всё коту под хвост.
— Ну не знаю, — протянул он невинно. — Я тебя золотистой вижу.
Это уже лучше. Но всё равно, подозрительно. Нет, чтобы назвать златовлаской, а то как в
детском садите:» Рыжая, рыжая!»
— И всё же, почему Лиса? — Вот же приставучий призрак. Всё ему расскажи.
— Друзья так зовут. Это сокращённо от моего полного имени, которое я терпеть не могу. —
Неожиданно для себя решила сознаться я в сокровенном.
— Ну и как же тебя на самом деле зовут? — Он опять решил применить пытки вопросами. И откуда
такие зануды берутся? Хорошо, что я это место не знаю. А то бы пошла туда, и разбор полётов устроила. Это же надо, так народ уметь доставать?
— По-дурацки меня зовут, — фыркнула я. — Отец у меня, земля ему уже давно пухом, профессором филологии был. Увлекался, понимаешь ли, стариной всякой, сказками, да легендами. Вот и назвал меня в честь какой-то там пра-пра-прабабки, которая в нашем роду ведьмой значится. Ха! Ведьма! Да никто из родичей в эту муть не верит. А папка верил. Он у нас упрямым был. Во всякую ерунду верил. Высчитал, что та ведьма во мне возродилась, через седьмое поколение, ну как у них, у ведьм, положено. Вот поэтому он меня её придурошным именем и обозвал. А сам после этого благополучно помер, сразу же после моего рождения. Меня же мучиться с таким вот имечком на белом свете оставил. Ты лучше скажи, как твои дела? Вспомнил чего-нибудь? Или опять начнёшь по женским спальням шастать в поисках своей сгинувшей где-то памяти?
— Ничего не припомнил, — вздохнул он. — Но и с шастаньем завязываю.
— А что так? — хмыкнула я.
— А у меня такое чувство, что я нашёл то, что искал, — выдал он, и на меня пронзительно
уставился.

Я тут же под одеяло шмыгнула. Чего это он таращится? Я к его делам касательства не имею,
честное слово. И до него с никакими другими призраками вообще не встречалась. Или мне
делать нечего, чем в их призрачные дела лезть? Хотя, конечно, делать мне точно нечего. Я же в
отпуске за свой счёт. И когда нашу библиотеку отремонтируют? Понятия не имею.

— Может хватит мне свой сеанс гипноза тут устраивать? — пискнула я, чуть высунув нос из-под одеяла.
Призрак отмер, глазами заморгал, головой закрутил.
— Ой, прости задумался, — протянул, словно сам себе.
— Не знала, что призраки думать умеют, — хихикнула я.
— Мы всё умеем, — в тон мне ухмыльнулся он.

Ну всё, да не всё. С виду совсем обычный такой. Сидит себе у меня на кровати, ноги по-турецки
скрестив. Молодой мужик, симпатичный вроде бы. Вот только седой. Ну так, у каждого свои
недостатки. Может, это у него врождённое. А прикоснуться к нему, за ухо , например, подёргать, уже не получится. Одно слово — призрак.
— О чём хоть думу думал? — полюбопытствовала я
— Да, так. К себе прислушивался, — вздохнул он. — Чувство такое, что я уже всё знаю. Вот только мелочи какой-то не хватает, чтобы полная картинка сложилась. Словно моё сознание
закодировано, и чтобы раскодировать его — нужен ключ.
— У меня ключа нет, — сразу же стала открещиваться я.
Не хватало ему ещё свой от квартиры предлагать, в которой у меня деньги лежат. Ну вот, опять
вру. Нет у меня никаких денег. Одна мелочь в кошельке. Я же сейчас практически безработная.

— Может и нет, а может есть, — не поверил мне вредный призрак. Говорю же, зануда форменный.
Но поругаться в сласть не получилось. А про драку с призраками вообще только мечтать и
остаётся, так как они, типа, неприкасаемые. Вот только собралась выяснить отношения, и
объяснить ему, что требовать у приличных женщин какие-то там ключи — это есть свинство, хамство и прочее, как ночь, паразитка, кончилась. И в чём он, собственно меня подозревает, — я так понять и не успела. Ну, почему эти летние ночи так коротки?!

Призрак солнце словно почувствовал, — шагнул к окошку. Весь такой задумчивый и грустный.
И вдруг спросил, ну не может напоследок, чтобы вопросом не озадачить:
— Как звали твою рыжую ведьму?
При этом так на меня глянул, будто от этого ответа зависела его жизнь. Вообще-то, рыжая ведьма совсем не моя. И уж тем более, я ею точно не являюсь. Но возмущаться я почему-то не решилась, хотя и собиралась. Даже призналась безропотно — своё нелюбимое имя назвала, что вообще-то никогда не делаю. Скорее могу свой возраст назвать, чем имя. И что это со мной, в самом деле? Откуда внезапная покорность? Всё страннее и страннее.
— Ветвелиса, — растерянно пролепетала я в спину, уже тающему в только что народившихся
солнечных лучах, призраку. Уж и не знаю, услышал ли он это моё смущающее меня всю жизнь
имя? Только тающая спина его внезапно резко вздрогнула, словно я в неё выстрелила. А может,
мне это только показалось? С этими призраками никогда ничего понять точно невозможно. А
вдруг я его вспугнула такой-то экзотикой, и он больше не придёт? Мне почему-то этот вариант
развития событий совсем не понравился. И кто только меня за язык тянул? Молчала бы себе в
тряпочку, так и дальше бы ругалась с ним по-тихому. А так, и поругаться станет не с кем. Друзья меня знают, как облупленную, и поводов повыступать не дают. Ну, а дочь — эта вся в меня. Ей палец рот не ложи — руку отгрызёт, и глазом моргнуть не успеешь. Она же тоже, вообще-то, рыжая.

И когда я только успела так пристраститься к призракам? И на сон больше не спишешь, уж
очень этот седой реальный, хотя и призрачный. И чувства в груди зародились настоящие. Странные, правда, такие чувства. Понять не могу: то ли повиснуть у него на шее хочется, то ли по голове ему стукнуть, когда вопросами злить начинает, насмешливо своими зелёными глазищами на меня поглядывая. А день-то такой длиннющий! А из рук-то всё валится, и назад не поднимается. Уж и не знала раньше, что я солнце так люто ненавижу. Вот так бы его и закатила на веки вечные. Или я влюбилась, что ли? Да быть такого не может! Подруги хихикают. Говорят, я окончательно сбрендила. Дочь молча не одобряет, и со вздохом пальцем у виска крутит. А ещё тихонько у знакомых про адрес психушки расспрашивает. Может, и правда мне к специалисту обратиться? Только не поможет же. Призрак, чувствую, меня и там отыщет. А если не отыщет, — убью паразита! Взял, видите ли, моду : с ума свёл — и в кусты! Не получится, не на ту напал! Я его из любых кустов вытащу. Вот только ночи дождусь. Ну, где же она запропастилась?! А ещё
подругой считается. Совсем я что-то покой потеряла. Как бы в стену не ломонуться от отчаяния. С меня станется. Сколько себя помню, всегда тянуло на подвиги, словно мне в нашем мире тесно, да душно. Может, я и правда, ведьма?

рекомендовать