Сказки старика Хименеса. Пабло Эччевериа

Вечер спускался над маленьким городом. В чистом небе зажглись первые звёзды. Я шел по улице, ставшего таким дорогим для меня, городка к бару Хименеса. Жизнь, с её бестолковой суетой и гонкой, давила усталостью на душу. Так захотелось сесть у барной стойки, и неспешно попивая хороший виски, слушать сказки. Сказки моего друга Хименеса. Я шел и улыбался, представляя ясные умные глаза на обветренном морщинистом лице и слыша чистый голос в полумраке маленького бара.

В баре было пусто, как будто ушло что — то живое, дававшее этому зданию душу. За стойкой скучал юнец, воткнувший себе в уши наушники плеера. По телевизору, над стойкой, играли « Бока Хуниорс» и « Ривер плэйт». Несколько человек смотрели равнодушно в экран. Двое стариков играли в нарды. В темном углу компания молодых парней шумно ругалась о каких – то деньгах. Я подошел к бару. « Где дон Хименес?» спросил я, предчувствуя ответ. « Дона Себастьяна нет. Но вас ждут. Вон за столиком у окна сидит человек, попросивший передать вам это» — тихо ответил парнишка. Я повернул голову. Я не мог не узнать этого человека, слишком много рассказывал мне о нём Хименес. Хозяин Ветров кивнул мне и указал рукой на стул, напротив себя. Я взял стакан виски и подошел к его столику…

Он сидел в надвинутой на глаза черной шляпе и вертел в руках бокал с тёмно- красным, похожим на кровь, вином. В расстёгнутый ворот рубахи был виден золотой Кецалькоатль, на платиновой цепочке. Пернатый змей грустно смотрел на окружающий мир рубиновым глазом. Хозяин Ветров пристально взглянул на меня и кивнул своим мыслям. Потом я услышал его голос-

— Садись, гринго. Себастьян много рассказывал о тебе. Ты с другого конца света, в твоей стране мало улыбаются и много пьют. Но, у вас хорошие, чистые души. Так он говорил. Я не верю в чистоту душ людей. Я верю в чистоту горного ручья, в чистоту весеннего неба над Андами, в чистоту свежевыпавшего снега. Но, раз Хименес – твой друг, я буду говорить с тобой. Старик ушел в горы, ему стало тяжело дышать в этом мире людей. Здесь все изменилось.

Посмотри, гринго, на посетителей этого бара. Где суровые гаучо, в кожаных бомбачос и длинными ножами у пояса? Где, настороженные и готовые ко всему, пистольерос? Где криожьё, для которых есть только гитара и ветер, и рай на спине верного коня? Где кровавые романтики – герильяс? Нет, их никого больше нет. Люди стали другими, они не верят в любовь и дружбу. У них нет врагов, зачем, ведь это хлопотно. Они не верят ни во что. Они даже не верят в меня. Недавно, кучка юнцов попыталась меня ограбить. Я не стал карать их. Они просто уснули, словно свиньи, в грязной луже на обочине. А когда проснутся, ближайшие три года у них ничего не будет получаться с женщинами. Пусть потратят свободное время на раздумья.

Мир стал другим, гринго. На гасиендах больше не поют и не танцуют под гитару и кастаньеты. Спутниковые антенны, интернет, прочая чушь. Мир стал теснее, но люди стали дальше друг от друга. Это мир одиноких, потерянных душ. Мне не интересно в нём. Вот и Хименес… Вчера ему стало очень плохо. Чико говорит – он разговаривал со своей умершей женой. А утром… Утром Себастьян оделся, взял свой старый отцовский « кольт» и ушел в горы. Я не знаю – вернется он назад или нет. Это его дело. Но не прийти сегодня в его бар я не мог. Сегодня день памяти маэстро Мигелито. Каждый год в этот день я приношу сюда букет чёрных роз. Вон они, лежат на том самом месте, где он умер. Это была действительно чистая душа.

Пей, гринго. Вслушайся, сейчас я вытащу из вечной пустоты звук гитары маэстро. Слушай! Ты слышишь? Ты видишь перед собой пламя костра и танцующую сеньориту с алой розой в черных, как ночь, волосах? Ты видишь табун несущихся к пропасти коней? Ты видишь, как блестит в свете луны отточенная сталь? Нет? Что же видишь ты? Далёкий северный город и серо-зелёные глаза, среди серого людского моря. Стальную птицу, уносящую тебя прочь от этих глаз. Тоску веселящихся кабаков и плен тишины родного дома? Пей, гринго. И вернись к этим серо-зелёным глазам. Вернись к ним, гринго…

Люди странные существа… Ты любишь смотреть в ночное небо на звёзды? Им очень тоскливо и холодно в огромном небе. Звезды устают от одиночества космоса. Им хочется тепла и ласки человеческих рук. И тогда они срываются с неба и падают на землю. Они превращаются в драгоценные камни. Ты заметил — как влекут к себе все эти бриллианты, рубины, сапфиры? В них свет. Вечный свет далёкого неба. И этот свет сводит с ума людей. Они убивают и предают ради этих окаменевших кусочков света.

Когда то давно, жил в этом городке Пабло Эччевериа. Его семья не была бедной, парень учился на адвоката. Его отец гордился сыном, мечтал о том, что Пабло будет богат и ему не придется со страхом смотреть в небо, боясь за скудный урожай на клочке земли. У Пабло был друг. Энрике Моралес. Настоящий друг, не умеющий предавать. В то лето, Пабло вернулся домой на каникулы. Он пошел к своему другу, но Энрике не было дома. Его мать, вся в слезах, сказала, что Энрике ушел неделю назад в Анды и до сих пор не вернулся. А люди отказываются идти в горы на поиски, боясь бандитов. Пистольерос в тот год, действительно было много. Я помню. Но, Бог с ними, они нашли свою судьбу в суровых руках бойцов из « Эскадроне Муэрто». Не будем о них.

Пабло не был трусом. Кем угодно, но только не трусом. Он оседлал коня, взял отцовский « Спрингфилд» и уехал в горы искать своего друга. Три дня он лазил по острым камням в поисках Энрике. Его конь сорвался в пропасть, Пабло чудом успел выпрыгнуть из седла. И уже отчаявшись, он увидел своего друга, лежащего у горного ручья. Энрике был весь в крови и тяжело дышал. Он слабо улыбнулся, увидев Пабло. « Я знал, что если кто и найдёт меня – это будешь ты, мой друг. Слушай меня, Пабло. Я уехал на охоту в горы, погода испортилась и я заблудился в тумане. Я блуждал среди скал и вдруг услышал рычание. Раздвинув кусты, я увидел лежащего на скальном уступе человека. И рядом двух огромных пум с окровавленными пастями. Мне показалось, что человек еще жив. Я не мог его бросить зверям. Первым выстрелом я свалил одну пуму. Как оказалось – молодую. Её мать бросилась на меня. И тут у меня перекосило патрон в винтовке. Чудом я успел достать нож. Ты видишь, что она сделала со мной. Но я всё же сумел отправить эту кошку догонять свою дочь в краях « вечной охоты». Я подошел к человеку- он умирал. Он достал из – за пазухи разорванной и окровавленной рубахи мешочек. Его губы, выталкивая кровь, произнесли –« Ты бросился ради меня в бой. Спасибо, парень. Возьми эти камни, мне они не принесли счастья. Может они дадут его тебе…» Потом он умер. Я открыл мешочек. Пабло! Он был полон драгоценных камней! Я богат! Мне не придётся теперь ковырять мотыгой каменистую землю. Я построю дом моим родителям и найму им слуг. Я женюсь на Паките и мы уедем за море. Проклятая пума, я потерял много крови. Помоги мне добраться домой. Я поделюсь с тобой, здесь хватит нам обоим.»

Энрике протянул дрожащую руку с небольшим черным мешочком. Рука дрогнула и камни рассыпались по зелёной траве. Пабло смотрел на эти кусочки света, упавшего с неба. Этот свет выжег ему душу. Он посмотрел в глаза Энрике и сказал – « Я помогу тебе, друг». Потом он поднял тяжелую винтовку и передернул скобу затвора. Эхо выстрела сорвало снег со склонов Анд… А может горы просто вздрогнули от людской подлости, не знаю. Я курил и смотрел – как Пабло ползает на коленях, собирая рассыпанные вокруг, убитого им друга, камни.

… Он вернулся в город и взял с собой людей. Тело Энрике похоронили на городском кладбище. Пабло платил за всё, платил не торгуясь. Отец и мать Энрике плакали у него на груди и называли сыном. Он, как мог, утешал их. Затем он уехал в большой город, что бы уже никогда не вернуться. Что с ним стало? Он стал очень богат. Он был умным парнем и понимал – что людям всегда нужны хлеб и оружие. Он торговал едой и продавал оружие всем, кому оно было надо. Его не интересовало ради чего люди покупали у него винтовки. Главное – чтоб бы они платили назначенную цену. Он стал очень влиятельным человеком. Жертвовал деньги в фонды помощи голодным и нищим, покупал и продавал президентов и депутатов. Несколько раз женился. Наверно он был счастлив, не знаю. Я слышал — он недавно умер, говорят — президент страны прислал его семье скорбную телеграмму и венок огромных черных орхидей.

Хименес как- то спросил меня – почему я не рассказал людям о предательстве Пабло. Старик слишком добр и наивен. А мир жесток. Жесток и равнодушен. Таким его сделали люди. Люди с остывшими, одинокими душами. Я не хочу что бы стал одним из них. Старик любит тебя, а он – мой друг. Я не хочу — что бы ветры из твоей страны, иногда гостящие здесь, рассказали мне историю твой подлости. Поэтому я говорю тебе, гринго, вернись. Вернись к тем серо- зелёным глазам, которые ты видел, слыша гитару маэстро Мигелито. Вернись к ним! Адиос, гринго….

… Хозяин Ветров надвинул шляпу на брови и вышел из бара. Смолкли все голоса. В наступившей тишине я снова услышал далёкий перебор струн — и мне показалось, что прекрасные черные розы на дощатой эстраде в такт этому перебору колышет невидимый тёплый ветер.

рекомендовать