Как тяжело быть не таким, как все…
Тебя пытается уничтожить толпа, школа хочет растворить твою личность, а твой мозг постоянно
подвергается агресии извне, как и твои чувства, на которые всем наплевать.
А ты… в чем ты виноват? В своей уникальности, так это божий дар, а не кара…
Или в своем превосходстве?
А может, в том, что ты чувствуешь боль, которой не дано понять другим?
Много причин, по которым истинно хорошие люди вытравливаются из общества.
Презрение — вот все, на что они могут рассчитывать, презрение, плевки и пинки.
А в чем, собственно, дело? Да в том, что толпа не способна понять и принять тех, кто
выделяется из нее…
Так размышлял я, пытаясь изгнать из памяти кратковременную, но болезненную ссору с
директором школы. Поводом для нее послужила моя прическа; это была длинная челка,
выкрашенная частично в розовый цвет.
— Ты сегодня же выкрасишь ее в нормальный цвет! — Орал директор, разбрызгивая слюну. В ответ
на этот его кульбит я лишь спокойно процитировал статью о внешнем виде из «Конвенции прав
ребенка», за что директор наотмашь ударил меня по щеке.
— В нашей школе никогда не было эмо и никогда не будет!
Придя домой, я ощутил сильное щемление в области сердца и выпил несколько капель валерианки,
запив их пустырником. После этого я долго и надрывно плакал в подушку. «Почему мир так
жесток и несправедлив к нам — Лучшим Людям? Мы ведь… принимаем на себя всю боль смертных,
так зачем они пытаются сделать нам еще больнее?»
Я искал в себе ответы на эти вопросы и не находил их, и от этого расстраивался еще больше.
«Почему! Почему»
Всхлип, стон, икота, чих… Я глубоко и прерывисто дышу. Слезный поток уже прекратился, но
одна слезинка, обжигающая, словно кипящая вода, катится вниз по моей щеке и с гулким звуком
падает на пол. Буммм… В пронзительной тишине, так непривычной в большом городе, этот звук
эхом отскакивает от всех стен и свинцом вливается в мои уши. Мне больно. Я слышу стук своего
сердца, странно громкий, я ощущаю его биение, оно молоточным стуком отдается в моих
висках…
Да, выход только один, и я наконец решился на это. Все! Этот мир недостоин того, чтобы я жил
в нем, он не принял меня таким, какой я есть, так пусть сожалеет теперь о том, что меня нет.
Я иду в ванну., набираю заткнутую раковину воды и бритвой вскрываю свои вены. Я не чувствую
боли, я просто привык к ней…
Сердцебиение учащается при виде того, как вода в раковине становится красной. Меня бъет
озноб, меня лихорадит, но я спокоен — просто это лишь условности, которых неизбежать. Вдруг
я отчетливо слышу, как капли крови достигают стенки раковины: кап, кап, кап — но как-то
приглушенно это звучит. Моя голова кружится, мои мышца слабеют и отказываются удерживать мое
тело — о, это несчастное несовершенное бренное тело! — свет меркнет в моих глазах, они
закрываются, и я падаю.
«Здравствуй, смерть», — такой была моя последняя мысль…
