Настя, прижимая к груди футляр со скрипкой, медленно шла по вечернему заснеженному проспекту, освещённому огнями. Город готовился к встрече Нового года. В празднично украшенных витринах магазинов переливались разноцветные гирлянды, крутились большие зеркальные шары, разбрасывающие в разные стороны мириады серебристых искр, у елок, припорошенных искусственным снегом, стояли красноносые Деды Морозы с большими мешками и розовощекие Снегурочки в красивых коронах.
Несколько дней назад девушка приняла очень важное решение. Оно не было спонтанным или вызванным сильными эмоциями. И все же уход из квартета «Моцарт», где была на правах первой скрипки, вызывал грусть, в которой растворялось ощущение счастья от скорой встречи с Марком. Настя не загадывала о будущем, но знала точно, что через каких-то полчаса ее ждет очень трудный разговор с мамой. Она должна рассказать правду и объяснить почему так поступила.
Ей было двенадцать лет, а ему шестнадцать, когда их столкнул случай. Она возвращалась из музыкальной школы и решила сократить путь, пройдя через соседний двор, где к ней привязались трое мальчишек. Один даже попытался отобрать футляр со скрипкой. Он толкнул Настю и мертвой хваткой вцепился в инструмент. Она уже была готова разжать пальцы, как заметила, что обидчик вдруг повис в воздухе, смешно дрыгая ногами. Девочка подняла глаза и увидела юношу, который отчитав и дав подзатыльник, поставил хулигана на землю, после чего его и его товарищей сдуло как ветром. Парень помог ей встать и взял за руку, пообещав, что они больше ее никогда не обидят. Он проводил до дома. Оказалось, что им по пути. Девушкой Марка была Ксюша, жившая в соседней с Настиной парадной. Одно время Настя часто видела из окна эту счастливую парочку. Потом Марк куда-то пропал, а Ксюша неожиданно вышла замуж за другого.
Прошло лет пять. Она готовилась к отчетному концерту выпускников музыкальной школы. Весна в тот год выдалась теплой, и на улице у парадной на скамейках сидело много жильцов, вышедших погреться на солнышке после длинной зимы да обсудить какие-то насущные дела. И кто-то из них вдруг крикнул: «Ну что ты там мучаешь скрипку какими-то гаммами! Лучше сыграй, чтобы сердце развернулось…». Настя вышла на балкон и заиграла вальс Крейслера «Радость любви». Когда затих последний аккорд, раздались аплодисменты. Она подняла глаза и увидела Марка. Ему очень шла новенькая офицерская форма. Они смотрели друг на друга. Насте казалось, что время остановилось Она уже была готова бежать вниз, как из толпы с криком радости выбежала Ксюха и повисла у Марка на шее. Он ее подхватил и закружил. Пройдет еще пара лет, прежде чем Настя с Марком начнут встречаться, а между редких свиданий и длинных телефонных разговоров, поймут, что любят друг друга.
Год назад Марк сделал предложение и просил разрешение на брак у её родителей. Папа обнял его как сына, а мама, Анна Сергеевна, только молча кивнула, скорбно поджав губы. В мечтах она надеялась, что избранником дочери станет музыкант или композитор. Благо в кулуарах филармонии можно познакомиться и с тем, и другим. Но к огорчению Анны Сергеевны, Настя выбрала совсем не творческую личность. Когда жених ушёл, то попыталась убедить, что, выходя замуж за моряка, дочь ставит жирный крест на своей карьере, заметив с сарказмом: «Товарищ капитан по долгу службы разбирается в подводных лодках, но в музыке полнейший профан. Он совсем не разбирается в классической музыке. Ему все едино что Бах, что Чайковский или какие-то «Руки вверх». А вечные скитания по гарнизонам и жизнь вдали от цивилизации совершенно не для тебя. Твое место на сцене, а не на коммунальной кухне с керосинкой в каком-нибудь Богом забытом гарнизоне на берегу Ледовитого океана.»
За пару недель до свадьбы у мамы случился сердечный приступ. Доктор скорой настоял на госпитализации. Настя с отцом по очереди дежурили в палате. Она просила перенести дату регистрации, но Марк предложил расписаться без всяких торжеств, раз так случилось. Девушка мечтала о красивой свадьбе. У нее было куплено роскошное свадебное платье, разосланы пригласительные и заказан ресторан. Она хотела, чтобы этот день остался в памяти на всю жизнь. Даже представляла, когда они с Марком, прожив много-много лет, будут сидеть, обнявшись на диване, и смотреть видеозапись. Убедить его не удалось. Он сказал, что если они любят друг друга, то эта мишура совершенно не важна. Так слово за слово они поссорились и в запале забрали заявление из загса. Это была их первая ссора и единственная, но закончившаяся таким печальным образом. Марк в тот же вечер улетел в Мурманск.
***
На мгновение замерев, Настя решительно открыла дверь и вошла. Анна Сергеевна встретила в прихожей:
— Мне звонили из филармонии. Что ты творишь? Думаешь, просто так попала в основной состав «Моцарта»? Пусть тебя поцеловала при рождении Евтерпа* в макушку, но пришлось говорить с нужными людьми, чтобы обратили внимание и прислушались к твоей игре на кастинге. Ты помнишь сколько там было желающих? Думаю, не все из них были посредственностями, но выбрали именно тебя! Ты не имеешь права так поступать! И что ты собираешься теперь делать?
— Уже сообщили? И к лучшему. Ничего не собираюсь делать. Завтра улетаю в Мурманск. Я люблю Марка, а он любит меня!
— С самого начала было понятно, что вы не пара, — возразила мать. —За год не позвонил ни разу. Даже не зашёл, когда приезжал. Я его видела с Оксаной из соседнего подъезда. Она висела у него на шее.
—Они просто одноклассники. В этом нет ничего такого предосудительного. Они дружили в школе, а потом Ксюха вышла замуж и счастлива, на сколько я знаю. Марк хотел зайти, но ты же сама запретила ему приходить! Сказала, что я на гастролях. Это же ложь чистой воды! Встретила на днях тетю Лиду, маму Марка. Она передала ключи от его квартиры и рассказала о твоей «беседе» с ним. Зачем ты это сделала?
— Для твоего блага старалась! Ты обязательно победишь на конкурсе скрипачей и будешь играть на самых известных сценах Мира! Или… Умоляю, только не отказывайся от участия. Столько сил и нервов потрачено! Ты уже в финале, — Анна Сергеевна, прижала руку к груди, где сердце.
— Прости, что не оправдала надежд, — ответила Настя. – Я отказалась от участия.
— Глупая, что ты натворила! Век декабристок прошёл! Не можешь вот так бросить и уехать! Тем более Новый год. Мы его всегда встречаем вместе! Даже Паша приедет со сборов, — воскликнула она, но девушка покачала головой. Мать вдруг поняла, что уговоры уже ничего не изменят: — Всё всегда возвращается на круги своя… Тебе от прапрабабки достались не только имя, внешность, но и характер. Надо же было такому случиться
— Дедушка что-то рассказывал о ней, но я принимала эти рассказы за сказки. Он как никто умел их рассказывать. Маленькая была, — пожала плечами дочь.
Анна Сергеевна, открыв секретер, достала потрёпанную тетрадь:— Их было несколько, да и эта сохранилась чудом. Дядя Костя, продавая дом, зачем-то сжёг семейный архив. Анастасия Фёдоровна, когда отнялись ноги, чтобы отвлечься, решила написать историю своей жизни. Почти сто лет прожила старушка. Я только родилась, когда она умерла. Выходит, зря радовалась, что не дала тебе прочитать раньше… До истории с Марком.
Настя с трепетом открыла тетрадь. Из неё выпали засушенный цветок китайской розы и потемневшая от времени фотография, а память вернула в детство.
Она стоит посреди комнаты, которую все почему-то называют залой. На стене висит зеркало в резной раме, тикают напольные часы, в простенке между окнами кожаный диван, а весь угол до потолка занимает цветущая китайская роза в кадке. За ней было тайное убежище, где пряталась от младшего брата, вечно бегающего следом.
Заметив в замке верхнего ящика комода торчащие ключи, на цыпочках подошла и медленно потянула его на себя. Со слов бабули там лежали какие-то ценности, которые обязательно получит, став взрослой, но детское любопытство непреодолимая сила. Только и успела разглядеть фотографию, на которой красивая дама обнимает двух мальчиков в матросках, как была поймана дедом на месте преступления. Вот тогда-то он первый раз и рассказал о своей бабушке. Настя тогда удивилась, что у него тоже была бабушка. Она в то время никак не могла это понять и представить, что дедушка когда-то был таким же маленьким, как ее брат Паша.
И вот у неё в руках дневник этой женщины.
«1906 год, 2 февраля! Свершилось! Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет. Случайно услышала разговор родителей. Папенька переживал, что при моих талантах и отсутствии приданого, подходящего жениха найти будет трудно. Маменька, по обыкновению, успокаивала, что Господь управит как надо.
К обеду приехал брат Лёва с сослуживцем штабс-капитаном Иваном Григорьевичем Гордеевым из Москвы. Нас представили друг другу. «Ему тридцать лет. Вдовец. Жена скончалась от чахотки два года назад, а детей Бог не дал», — где-то разузнав, донесла моя подруга и наперсница Варенька Волкова.
День рождения отмечали скромно, но с танцами под граммофон для молодёжи и преферансом у старших. Братец аккомпанировал на пианино, а я пела. Тогда не придала значения ухаживаниям Ивана Григорьевича, принимая за простую вежливость. Не скрою, что влюбилась в него с первого взгляда. Видный мужчина: выше среднего роста, статный, с военной выправкой, вежливый и благородный. Когда прощались, думала, что больше не увидимся, но ошиблась.
Он стал наезжать в гости при любой возможности и присылать письма с оказией, если не получалось навестить лично. Родители в тайне надеялись, что авось сладится и выйду замуж за хорошего человека. Так прошёл почти год. Перед Рождеством Иван Григорьевич попросил моей руки. В июле мы обвенчались. Я стала готовиться к переезду в Москву. Муж вернулся на службу.
Он снял небольшую квартирку, а через месяц перевез мои вещи. Я была счастлива. Иногда нас навещали его родные, жившие в Рузе. Так в полном блаженстве прошло полгода. Если бы не случай, который круто изменил нашу дальнейшую жизнь.
Как-то вечером, проверяя казарму, Иван Григорьевич заметил пьяного капитана, издевающегося над новобранцем – деревенским парнем, и попытался его отвлечь разговором. Офицер в ответ набросился на него, угрожая револьвером. Мой супруг был неробкого десятка и обезоружил дебошира.
Капитан, воспользовавшись связями влиятельных родственников, оговорил Ивана Григорьевича. Его по приговору трибунала за нанесение оскорблений и тяжких телесных увечий старшему по званию разжаловали в рядовые и сослали на Николаевские заводы под Иркутск.
Я не послушала родителей и, выполнив все формальности, отправилась вслед за ним. Трудности меня не пугали. Поселилась в рабочем посёлке, сняв комнату у солдатской вдовы. Когда Ивану Григорьевичу разрешили жить с нами, первым делом он взялся за строительство дома. У нас уже было два сына. Потом родились Оленька и Катюша. Родственники мужа отказались поддерживать какие-либо отношения с нами. Мои к тому времени умерли.
У Ивана Григорьевича появилось много знакомых среди политических ссыльных. Так и жили, пока не случился семнадцатый год, располосовавший на два лагеря страну и народ. Супруг мой поддержал большевиков…»
На последней странице была сделана приписка уже слабеющей рукой: «Бог дал мне длинную жизнь, наверное, для того, чтобы могла рассказать Ивану Григорьевичу при встрече в небесных далях о жизни наших детей, внуков и даже правнуков. Как же это было давно, а вроде только вчера».
Закрыв тетрадь, Настя поняла, что тревога, появившаяся после разговора с мамой, улетучилась, а уверенность в правильности принятого решения только окрепла. Какие бы трудности не ждали, они не испугают. А скрипка? Она продолжит играть. Музыка нужна людям, и не важно большой или маленькой окажется сцена.
Примечания: *Евтерпа — муза музыкального искусства и лирической поэзии в древнегреческой мифологии