Экстрим.

Экстрим — это  способ  поднять  уровень  адреналина  в  крови,   «пощекотать  себе  нервы».   Во  времена  моего  детства   не  было  телевидения,  интернета,  планшетов,   мы  не  знали  слов  «лайк»,  «селфи» и  «руфер».  Нам,  детям,  не  надо  было  красоваться  перед  кем – то.  Всё,  что  мы  вытворяли,  мы  делали  для  себя,  украшая  свою  жизнь  приключениями.   «По  жизни  так  скользит  горячность  молодая.  И  жить  торопится,  и  чувствовать  спешит!»  Петр  Вяземский  «Первый  снег» 1817  год.    Нам  не  нужны  были  искусственно  созданные  сложности,  как  сейчас  в  передачах  ТВ.  Послевоенные  руины  домов  заменяли  нам  «Форд  Бояр»,  военные  и  послевоенные  лишения  были  не  проще,  чем  у  «Последнего  героя».  Я  ничего  не  знала  о  гормоне  адреналине,   но  чувствовала  необыкновенный  подъём  сил  и  настроения  после  очередных  приключений,    к  которым  меня  всегда  тянуло.

Начну  с  гроз.  В  своей  миниатюре  «Ночная  гроза»  я  написала,  как  уходила  из  дома  при  приближении  грозы  на  луг,  на  простор  и  там  наслаждалась  стихией.  Что  ещё?    Конечно,  болота!  Мы  выбирали  самые  опасные  места,  где  над  черной  водой  возвышались   пружинящие  зелёные  кочки,  из – под  которых     вырывались  шипящие  пузыри.  Через  много  лет   в  фильме  «А  зори  здесь  тихие»  я  увидела,  как  в  таком  болоте  тонула  девушка.  Жуткое  зрелище!    Ещё  мы  прыгали  через  горящий  костёр,  но  после  того,  как  у  меня  загорелись  волосы,  огня  боюсь.  О  том,  что  в  6 лет  я  попыталась  «прокатиться»  на  настоящей  кавалерийской  лошади  и  чем  всё  закончилось,  я  тоже  писала.

В  институте  мне  мало  было впечатлений  от   «анатомки»,  активного  участия  в  концертах  (солировала),  спортивной  секции  (лыжи),  я  решила  освоить  ещё  и  мотоцикл.  Мне  хотелось  мчаться  с  бешеной  скоростью,  чтоб  замирало  сердце.  Но  дальше  поездок  с  инструктором  дело  не  пошло:    я  совершенно  не  могла  понять  и  запомнить  мат. часть —  все  эти  дроссели,  сцепления,  свечи  зажигания,  подвески.  Пришлось  оставить  свою  затею.  Тем  более  что   я  вдруг   заинтересовалась  парашютом.  В  Курске  был    аэроклуб.  Всё  шло  хорошо:  теория  здесь  была  проще.  Особенное  внимание  уделялось  технике    приземления.  Но  моему  Ангелу  — Хранителю,  видно,  надоело  оберегать  меня  от  безрассудств:  накануне  первого  моего   прыжка  мы   стали  свидетелями  падения  курсанта   с  нераскрывшемся   парашютом.  Сначала  мы  приняли  это  за    затяжной  прыжок,  но  всё  оказалось  гораздо  страшнее.   «Ну, хоть   теперь  ты  угомонишься?» — спросила  меня  подруга.  Угомонилась,  но  не  совсем.

Помня,  как  я  когда – то   благополучно  перебралась  на  высоте  третьего  этажа  с  лоджии  на  лоджию  и  о  моём  восхождении    в  Теберде,  я  дала  себя  уговорить  подняться   с  таким  же  ненормальным  отдыхающим  на  гору  Ай  Петри.  Канатной  дороги  тогда  ещё  не  было. Но  и  здесь  Ангел Хранитель  был  начеку:  не  пришёл  автобус  до  Алупки.  Только  позже  я  поняла,  какая  это   была  безумная  затея:  даже  чудом  вскарабкавшись  на  эту  гору,  мы  не  смогли  бы  спуститься  с  её   гладких  отвесных  «клыков».  Я  продолжала  искать  приключения  на  свою  голову  и  нашла:  решила  поплавать  в  шторм  в  Чёрном  море.  Плаваю  я  хорошо,  поэтому   была  уверена  в  себе.  И  напрасно.  Когда  я  поднырнула  под  волну  с  белым  гребнем,  как  в  сказке  о  рыбаке  и  рыбке,  случилось  неожиданное:  волна  сначала  подняла  меня,  потом  закрутила  и   потащила  ко  дну.  Сопротивляться  этой  чудовищной  силе  было  невозможно.  Я  поняла,  что  всплыть  не  смогу.  Начала  задыхаться.   Но,   протащив   по  дну,  вода  сама  вытолкнула  меня  на  поверхность.  Я  с  трудом  добралась  до  берега  и  там  обнаружила,  что  мой  купальник  буквально  набит  песком!

Что  ещё?  Ах,  да —   Воронцовский   Дворец!   Мы  побывали   там  днём.  Красиво:  зелень,  пруд  с  лебедями,  сказочной  красоты  дворец.  Но  я  имела  неосторожность  сказать,  что  на  этот  Дворец  лучше   любоваться  ночью.  И  вскоре  получила  приглашение  совершить  желанную  ночную  прогулку  в  Алупкинский  парк.  Мой  спутник  был  крупный,  уверенный    в  себе  мужчина,  мне  казалось,  что  с  таким  не  страшно  нигде,  хоть  мы  и  были  с  ним  едва  знакомы.   Он,  как  и  я,  приехал  в  санаторий  недавно. Но   я  рискнула.  Приехали,  вошли  в  парк. Полюбовались  на  Дворец,  зубчатые  очертания  которого  на  фоне   ночного  неба,  действительно,  выглядели,  как  в  сказке.   Стояла  кромешная  тьма,  особенно  в  аллеях.  И  какая – то  невероятная  тишина.  Я  вдруг  осознала,  что  во  всей  округе  нет  ни  одной  живой  души,  кроме  нас.  Послышались  какие- то  шорохи,  показалось,  что  из  тёмных  кустов  сейчас  появится  кто — то  или  что — то.  Было  страшно.

Возвращаться  в  санаторий  мы  решили   берегом  моря,  т.к. транспорт  уже  не  ходил.   Спустились  по  почти  отвесной  каменой  лестнице,  и  пошли  в  сторону  санатория.   Шли  долго,  преодолевая  в  полной  тьме  различные  преграды.  В  конце  пути  мой  спутник  вдруг  сказал: «Впервые  встречаю  женщину,  которая  ресторанам  и  танцам  предпочла  такую  авантюру  и  с  честью  выдержала  её.  Я  восхищён!».

Это  был  лучший  комплемент,  который  я  когда – либо  слышала  от  мужчины.  Горжусь.

рекомендовать