По звездам можно определить… (Об армии)

Наши герои отдыхали в Рудне. Удивило их то, что достопримечательности города находились относительно компактно и совсем не далеко от вокзала. Ознакомившись с экспозициями исторического музея, они вышли и остановились в раздумье. До отправления поезда оставалось ещё немного времени. Иванович, взглянув на друзей, спросил:

— Не сильно замотались?

— Да вроде есть ещё порох в пороховницах, — ответил бодро Владимирович.

— Да и время пока имеется, — заметил Константинович.

— Чудесно, — обрадовался Иванович, — тем более грешно побывав в Рудне не посетить ещё одно место. Только на этот раз действуем в темпе. А чтобы скоротать путь поговорим ещё на одну тему. Давно я к ней подбирался, да все откладывал. Ай, да чего уж. Не велите казнить, а велите миловать. Согласитесь, по звездам можно определить не только судьбу человека, но и его звание.

— Ясно, — испытующе посмотрел Владимирович, — речь об армии? Что ж, армия —  это дело добровольное: хочешь —  иди, а не хочешь – заберут.

— Так точно, — вытянулся в струнку Константинович, подтянув по возможности живот, — помните, как на метании ручных гранат преподаватель шутил, что если в учебном бою взрывается учебная граната — то потери считаются тоже учебными.

— Там жизнь была совсем иной, — мечтательно произнёс Иванович, — все праздники отмечали вместе. Мало кто догадывался, что никогда наша Родина не бывает такой беззащитной, как вечером 23 февраля!

— Да откуда им знать, — раздосадовано отмахнулся Владимирович, — в любую свободную минуту и даже по великим праздникам, таким как 23 февраля, устраивают гонку вооружений. Это когда один купил дрель, а его сосед перфоратор.

— Правильно, — горестно вздохнул Константинович, — не умеют жить на гражданке. В армии другое дело. Там и юмор свой, специфический. В моей батарее старшина был большим оригиналом. На построении бывало с хохмит: «Если в свое время вы не воспользовались удобным случаем сачкануть от армии, то сейчас у вас есть уникальная возможность сачкануть от кросса под видом наряда на кухню.»

— Да, армейский юмор своеобразен, — заметил Иванович, — чего стоит фраза моего начальника штаба, прибывшего из горячей точки. Он как-то за одним застольем выдал: «Наши воины-интернационалисты провели ряд успешных операций против воинов-националистов. Несколько крупных населённых пунктов стали интернациональными.»

— Женились что ли? – удивился Владимирович.

— А то, — убедительно кивнул головой Иванович, — ведь первые красавицы с удовольствием выходили там замуж за наших бравых солдатушек.

— Согласен, — гордо приподнял подбородок Владимирович, — шутки шутками, а в Югославии, — когда наши десантники стояли на аэродроме, в окружении натовских частей, американки предпочитали отношения с нашими ребятами, а не со своими. Наши бойцы воспитаны иначе. Ведь у нас убеждение – это высшая форма приказа.

— Конечно, — развёл руками Константинович, — поскольку если всех в стране переодеть в военную форму, то и я смогу управлять государством.

— Молодец, — одобрительно похлопал друга по плечу Иванович, — поэтому нашу армию боятся все во всём мире. В том числе и не настоящие мужчины в возрасте до двадцати семи лет.

Пройдя улицу Егорова до конца, свернули в право.

— Вот ты, Константинович, вспомнил давеча про оригинала старшину, — напомнил Владимирович, — а мне на память пришла прибаутка преподавателя по огневой подготовке. Он шутил: «Главное в профессии пулеметчика — это вовремя смыться.» в смысле сменить позицию.

— В принципе, не плохой педагогический приём, — одобрил Константинович, — видишь, запомнилось на всю жизнь. Увы, но армия не всем подходящее место. Мой командир батареи любил говорить: «Если вы не уверены, что собаки должны ходить строем — в армии вам делать нечего!»

Путешественники вышли на перекрёсток и повернули влево на Молкомбинатовскую.

— Ой, сколько протоколистов было, — рассмеялся Иванович, — всех и не упомнить. У нас подполковник Пичугин инструктировал начальника штаба перед приездом командующего: «Поставьте шлагбаум или толкового майора.»

— Словечки подбирали заковыристые, — улыбался Владимирович, — допустим душегуб означало душ на гауптвахте…

— Мне припоминается перл одного высокого воинского начальника, — решил поделиться воспоминаниями Константинович, — он как-то проводил занятия и выдал: «Если зажигательная бомба пробьет крышу, не теряйте голову, а суньте ее в бочку и засыпьте песком.»

— Да, — только и смог выдавить сквозь смех Иванович. С трудом успокоившись, он подвёл итог, — согласитесь, по шуткам, тфу ты, по звездам можно определить не только судьбу человека, но и его звание. Прошу остепениться и принять надлежащий вид. Мы прибыли к дому музею Егорова. Нам нужно успеть здесь всё посмотреть и на вокзал. Поезд ждать не будет.

— Предупреждение не лишнее, — согласился Владимирович, — поэтому коротко об этом месте. И так 5 мая 1990 года в городе Рудня был открыт Дом-музей Героя Советского Союза Михаила Алексеевича Егорова, водрузившего вместе с М.В.Кантария знамя Победы над рейхстагом. Здесь бережно сохранен подлинный прижизненный интерьер, в котором знаменосец Победы провел свои последние годы.

Константинович продолжил:

— В экспозиции представлен знаменитый снимок на крыше рейхстага, сделанный военным корреспондентом Анатолием Морозовым 2 мая 1945 года; капсула с землей с могил Егорова и Кантария; материалы о восьми Героях Советского Союза – уроженцах Руднянского района; воспоминания фронтовиков, многочисленные фотоматериалы.

Иванович продолжил:

— В музее проводятся встречи ветеранов войны, уроки мужества, ведется обширная переписка с ныне живущими героями Великой Отечественной. Здесь побывало много гостей – ветераны полка «Нормандия-Неман» Ролан де ля Пуап и Пьер Пуйяд, родственники Мелитона Кантария, бывший командир 150-й Идрицкой дивизии генерал-лейтенант Василий Шатилов и многие другие.

Владимирович закончил:

— В 2008г. коллектив музея был награжден орденом «Великая Победа» на Георгиевской ленте за значительный вклад в дело сохранения культурно-исторического наследия и патриотического воспитания молодежи.

Друзья открыли входную дверь и вошли во внутрь.

Июль 2017. 1405-1419(15)