История «Вечной тайны Земли»

Широко раскинулся Днепр. На высоком берегу показались величественные золотые купола Киево-Печерской Лавры. Мой попутчик закрестился, торопливо шепча слова полагающейся при этом привычной молитвы. Мне, человеку далеко ненабожному, вдруг вспомнилось назидательные слова:

— Ищите Бога, когда Его можно найти…

— Призывайте Его, когда Он близко…

Поезд неслышно подкатился к перрону, послышались, приглушенные толстыми оконными стеклами, шумы вокзала. Люди торопливо теснились на выход.

Если читателю выпало время прочитать статью с названием, указанном в заголовке (следует поставить в именительном падеже), сообщаю, что перед вами более полная версия этой статьи. Статья содержит обещанное ранее дополнение, а также некоторые пояснения и уточнения. Весь фактический материал абсолютно достоверен за исключением сделанных мною догадок и предположений.

Таинственная нить

Начало моего знакомства с живым полем (полем, о котором будет рассказано ниже) произошло летним жарким утром. В щедро заполненной солнечными лучами комнате, я заметил, плотно прижимающуюся к полу, нить в виде паутины. Она вроде ничем не отличалась от той, что мы привыкли видеть в чуланах и других укромных местах и довольно четко просматривалась. Я поддел паутину ногтем, она с неохотой оторвалась от пола и как будто исчезла. Она оказалась абсолютно прозрачной и настолько тонкой, что я едва ощущал ее, перекатывая между пальцами. Пальцы как прибор понятие весьма условное, но я оценил ее толщину в диапазоне 0,01-О,05мм. Здесь уместно сделать несколько пояснений. В четырех комнатной квартире, где в то время проживал я со своей женой, протекал очередной евроремонт. Менялись окна, двери, линолеум, выравнивались потолки, стены. Ремонт производился в вечернее время с 6 до 11 часов, — днем, нанятые нами, мастера работали, на каком-то заводе. Впрочем, благодаря беседам молодых людей между собой, невольно слышимые нами, о делах завода мы вскоре знали больше чем Щтирлиц о вермахте. Мастера натащили в квартиру множество бумажных мешков с песком, клеем, различными замазками, затирками, ящиков с инструментами, материалами, хитроумными мешалками, кистями, шпателями, электроинструментом, своей сменной одеждой и прочим, как мне казалось, мусором. Все это приобретенное добро по причине временной, а точнее многочисленно по ненадобности, мастерам надо было хранить вне своих квартир. Это специфически пахнущее и, к сожалению, пыльное имущество вместе, с выставленной мебелью, покрытую простынями и целлофаном, превратило нашу квартиру в подобие аварийно-космической лаборатории, переполненной приборами, всяческим оборудованием и модулями, соединенными между собой труднопроходимыми коридорно-шлюзовыми камерами. Что поделаешь, ремонт с отселением жильцов очень хлопотен и дорог. Ни о каких серьезных работах на дому не приходилось и мечтать.

Кроме плохих дел по заводу мы подслушали, что у молодых людей сорвался контракт на очередной ремонт и по осени они, скорее всего, останутся на безрыбье. Работники как могли, приближали свою путину. Мы были вынуждены пережидать неудобства. Ссорится с мастерами — в убыток себе.

Было время летних отпусков. Будучи человеком любопытным, я решил заняться своим новым приобретением — цифровым приемником TECSUN S-2000. Приемник работал хорошо, но я имею странную особенность — разбирать новые вещи на предмет их возможного совершенствования. Говорят, что такую привычку имел Эдисон, да простит его память мое сравнение с этим великим изобретателем.

Я нашел, что приемник может быть улучшен, если применить более длинную магнитную антенну и намотать ее катушку из более качественного провода. Есть в радиотехнике такое понятие как провод «литцендрат» — провод, скрученный из большого количества тонких, изолированных друг от друга, проволочек. Чем тоньше проволочки и чем их больше, тем лучше характеристики антенны.

Найти литцендрат в наших магазинах невозможно, но вполне удовлетворительный провод можно изготовить в домашних условиях. Я запасся большим количеством китайских газовых зажигалок, там применен провод толщиной 0.05мм (для массового потребителя провод меньшего диаметра не используется) и принялся за изготовления литцендрата. Эксперименты, как это всегда бывает у человека, имеющего запас времени, затягивались, но мои пальцы и зрение оказались готовы для встречи с необычной паутиной.

К тому времени я уже располагался в своей чистой и нарядной, как пасхальное яичко, комнате. Здесь и случилось то памятное утро. Но вернемся к оставленной паутине. Чтобы не утомить вас, уважаемый читатель, при ограниченном числе героев повествования, я иногда буду называть ее нитью.

Как ни странно, нить на полу, перемещалась в поперечном направлении. Перемещение было неравномерным, о чем свидетельствовали выступы и провалы во фронте паутины. Маленькая мушка безуспешно пыталась освободиться от цепкой нити. Паутина увлекала с собой частицы пыли, еще какие-то крошки. Невесть откуда взявшийся паучок, крохотный, с маковое зернышко, и такой как черный оно, привлеченный стенаниями несчастной мушки, засуетился вокруг нее. Он пытался набросить задними лапками, свою первую паутину на, проплывающий мимо, возможно первый, завтрак. Но, как мне показалось, он в спешке несколько раз коснулся чужой паутины, потому, что вдруг захромал сразу не менее чем на две ноги и завертелся на одном месте как дворовый пес, принявший с спросонья свой хвост за, сидящую на диете, и, сильно линяющую, белку из соседней рощи. Затем паучок как-то боком, боком заковылял от негостеприимного стола, наверное, следуя инструкции, заложенной в его маленькой головке, что в таких случаях следует рубить концы (очевидно, своей паутины) и скорее делать ноги.

Как знать, что через несколько мгновений я сам стану участником драмы. Но все по порядку.

Коварная незнакомка

Я положил на пути, передвигающейся паутины, торчком маленький фонарик, нить охватила его полукругом и, не найдя интересным, отступила, поднялась петлей, легко перемахнула фонарик и снова прижалась к полу. Я заметил также, что на небольшом расстоянии от нее перемещались другие нити. Они также тщательно сканировали поверхность пола. Создавалось впечатление, что кто-то уложил паутину в виде серпантинной дорожки в надежде на быстрое поступление добычи.

Присмотревшись, я увидел, как ближайшая к моей левой ноге нить, вытянувшись языком, явно заспешила в едва затянувшуюся трещину в пересохшей коже моей ноги, другая, согнувшись петлей, уже скакала по правой ноге к свежей ссадине. Впрочем, как я заметил позже, более успешные товарки уже сидели в ранках, сложившись пополам. Теперь им приходилось делить полынью трещины между собой.

Почуяв неладную ситуацию, я начал вытаскивать паутину, она нехотя поддавалась, но вытаскиваясь, казалась бесконечной, я пытался порвать ее – безуспешно. Растягиваясь, лучше всякой резины, не рвалась до тех пор, пока я мог нащупывать ее свои пальцами…

Попытки резать ножницами также не удавались — нить легко проскальзывала между острыми лезвиями. Я старался скомкать паутину в клубок, но ловко просочившись сквозь пальцы, она становилась все более агрессивной. Ее петли уже ползли по моему туловищу, протыкались под ногти, лезли в глаза, уши, рот, демонстрируя прекрасное знание анатомии.

А новые волны паутины сыпались и сыпались на меня. С нарастающей тревогой, я нашел паучьи сети во всех комнатах, включая кухню…

Природное любопытство дало мне возможность, и здесь, наблюдать, как нить обходила не уместившийся в холодильник арбуз. Она снова отступила, согнулась в петлю, но арбуз был явно выше нее, тогда она опустилась вниз и стала протискиваться под арбузом. Вскоре ей это удалось, но вызывало удивление обстоятельство — усилия в нити при выполнении этой процедуры, должны быть сопоставимы с весом арбуза, а удельные значения этих сил в точках крепления нити к полу просто требовали стальных зубов. Поверхность же нити была абсолютно гладкой, и не выдавала никакого намека на сопротивление трению, без которого невозможно было выполнить эту операцию…

Поиски хозяина. Первые потери

Пролетели мысли, что так, выбрасывая липкую нить, охотятся тропические пауки, а наступающая жара заставляет их расползаться в более северные районы, впечатление – паук мог быть занесен со стройматериалами для ремонта или паук запросто мог быть внутри TECSUNа, который после открытия дохнул таким жилым настоем будто в нем долгое время обитала курящая кавалерийская лошадь вместе с кавалеристом, а паук  мог заползти во внутренности спасаясь от общей перенаселенности где-нибудь в душном Шанхае…

Я ощутил себя охотничьей собакой, почуявшей крупного зверя… Азарт погони смешался во мне со страхом поражения и желанием если не победить, то нанести как можно скорее больший урон врагу.

Я решил найти паука. Понимая, что ожидается встреча с необычным, хитрым и коварным существом, с брезгливостью и страхом облазил все углы всех комнат, но все было безуспешно. Я даже стал предполагать, что паук так ловко маскируется, что становиться невидимкой. К такому выводу меня натолкнуло наблюдение за нитью, которая исходила из разных частей квартиры: то из одного угла, то из другого, то где-то из места на потолке. Причиняя пауку, различные неудобства, я пытался заставить его обнаружить свое местоположение. Но все было тщетно.

Неуемная мысль избавиться от неугодного существа настаивала на действиях. Я задумал лишить паука его нити, намотав ее на катушку и вытянуть ее, так сказать, с местом ее производства…

Без больших угрызений совести, противопоставить живому организму электрическую энергию, я принялся за реализацию антигуманной идеи. Удалив лопастную систему со старого настольного вентилятора, я закрепил на валу катушку и паутину. Процесс намотки шел успешно часа полтора, и я уже мыслил победу, но не уследил,- паук поменял свое местоположение, нить шла под другим углом, намоталась на вал мотора и затянулась в подшипник. В воздухе запахло горелым проводом…

На коротком семейном совете было принято решение избавиться от нежелательного гостя и его чрезвычайно назойливой паутины пылесосом. Моя жена, которой также не нравилось мое новое знакомство, во внеочередной, раз тщательно, насколько это было возможно «во времена наводнений и ремонтов, когда все стоит вверх ногами, а точнее, (сказала жена), лежит вместе с ногами», убрала квартиру. А я, сняв пылесоса щетку, еще долго совал отчаянно глотающую воздух трубу, пытаясь захватить паука врасплох по всем закоулкам квартиры.

Однако в водяном чреве THOMASа кроме довольно большого клубка паутины паука не было. Зато наутро я находил злополучную паутину уже и на потолке, и на стенах.

Накручивание паутины было поручено SATURNу. Под гайку вентилятора с левой резьбой было намотано много витков паутины для надежности связанные несколькими узлами. Все манипуляции с нитью выполнялись на ощупь, так как она в руках полностью прозрачна и не видна…

SATURN уверенно вращался часа два. Я наблюдал, по слабым отблескам, как валу мотора растет горка из паутины. Прикидывал, сколько паутины может еще быть у паука, мыслимых мною размеров. Я допускал, что он способен в минуты, опасные для его жизни, полностью превратится в паутину. Между тем, паук стал упираться сильнее — мотор нагрелся и остановился. Попытки оживить мотор на других скоростях были также бесполезны. Я обмотал прозрачную горку паутины на валу многими витками бытовой резинки, полагая, что она предотвратит сматывание паутины с вала, а проснувшись ночью, с сожалением наблюдал, как медленно вал вращается на скручивание и слышал, как с хрустом в резьбе, протягиваются узлы из завязанной паутины. Позднее время, отсутствие надежного решения остановить сматывание паутины, неработающий двигатель и невозможность порвать или перерезать паутину заставило оставить затею. Наутро осмотрел резьбу и гайку. Гайка болталась на резьбовом конце вала, как разношенный сапог на худой ноге. Никакой паутины на валу не было. Причиной же остановки мотора был плавкий предохранитель, вмонтированный в его обмотку.

Продолжение войны

Утратив механических помощников, я, по-прежнему, действовал по принципу: «петух петуху зерен не ищет». Я недаром использовал «петушиный» пример, ибо паук оставался, уверен в себе. Он, по-видимому, как это вскоре подтвердилось, готовился использовать против меня «тяжелую артиллерию». Я же, нашел к тому времени, способ дробления паутины на отрезки, и верил, как говорят шахматисты, в свое техническое превосходство.

Однажды, когда восточные окна дома погружались в вечернюю дремоту, я, зайдя в свою комнату, боковым зрением заметил какое–то движение. На меня из глубины комнаты набросилась паутина. Видимо паук хорошо прицелился и сильно старался, потому, как паутина с силой толкнулась в мою ногу и в тоже мгновение, будто пружина, отступила. У меня похолодел позвоночник.

Я невольно отметил, что в сумеречном свете я вижу ее не хуже чем при ярком освещении, очевидно, это было по причине ее заметно большей толщины. Передний конец ее отстоял на расстоянии примерно в 40см от пола, он, видимо, означал ее голову, так как с нее свисала бахрома молочно-белого цвета. В этой позе она была похожа на, сжавшуюся для броска, змею. Впрочем, в движении ее не было ничего от упомянутой земноводной твари, она перемещалась, не изгибаясь в горизонтальной плоскости, как это делают змеи, а вертикальной.

Я ясно видел три убывающие по высоте волны, на которые она опиралась. Для такого движения нужны быстрые ноги, но у паука, несомненно, они были. Я с испуга набросил на голову паутины какую-то тряпку и яростно затоптал ногами, стараясь выместить на паутине свой страх, но вскоре понял, что с таким же успехом можно упражняться пляской дикаря с бубном на бельевой веревке.

Представив себе комбинацию из паука и паутины в виде китайского змея я, кажется, успокоил свою возбужденность. Между тем паутина затерялась где-то в комнате. Но выйти из комнаты мне так просто не удалось, паутина, еще выше подняв голову, стояла на пороге. Страх перед неведомым пауком заставил меня трусливо бежать. Я мышей проскочил в большую щель, успев ткнуть ненавистную паутину ногой. Она гоняла меня по квартире, и я едва успевал спрятаться за очередной дверью. Я петлял по заваленному коридору, стремясь запутать паука и его паутину в развале вещей и сваленной мебели. Временами мне казалось, что за мною гонится сам Люцифер. Наконец, я решил спрятаться за наиболее плотной дверью в туалете, надеясь, в безопасности, найти нужное решение в, столь неожиданной ситуации. Обдумывая происходящее, я невольно понял, что влип в какую-то нежелательную историю, из которой нелегко будет выбраться. Я еще раз удивился мастерству дистанционного управления паука нитью, поскольку поверить в то, что одновременно со мною паук, бегая по тесной дорожке, ни разу не столкнулся с моими ногами, было просто невозможно. Прошло примерно минуты три, паутина нашла щель в двери, просочилась в нее, и легко запрыгнула мне на спину. Я вне себя от ярости, ухватил за голову ненавистное создание и потащил на «жертвенник». Жертвенник представлял собой ватман, положенный на пол в небольшой комнате, на который я уложил свое приспособление для дробления паутины. Эта комната служила мне одновременно мастерской Руки мои так, и мелькали, наматывая паутину. Не найдя конца, я безжалостно покромсал моток и утопил обрезки в туалете.

Я не буду приводить, найденный способ резки паутины, хочу удержать стремление читателей повторить мою затею. Последствия могут быть самими неожиданными.

Мое знакомство с петлей

Вскоре попытка ближе познакомить со своей тяжелой артиллерией у моего врага повторилась. Я стоял в проеме двери. Увлекшись новой порцией новостей, сообщаемых неугомонным телевизором, я не сразу уловил требовательное прикосновение чего-то упругого. Обернувшись, — оторопел. У моих ног стояло большое кольцо из паутины. Впрочем, паутиной ее уже назвать было сложно, так как это было скорее петля из лески для серьезной рыбалки, толщина ее была около миллиметра. Головное украшение ее колыхалось в воздухе, как знамя. «Вот уже и со знаменем» — заметил я, находясь еще в сильном возбуждении. К случаю всплыли напористые слова стихотворения Владимира Соловьева, которые я, как в детстве мальчишкой, чуть перефразировав, обратил на кольцо: «…собачьей стае на забаву швырну клочки твоих знамен!»

Кольцо в ответ засеребрилось, как волк лунной ночью, и продолжало переливаться отраженным светом, что придавало паутине устрашающий вид и выражение звериной свирепости. Но этот образ у меня возродился потом, когда я перебирал в уме причины своих поражений. Голова паутины упиралась в пальцы моей левой руки, словно предлагая оценить ее прочность. Кольцо было подобно стальной проволоке и я, кажется, до тоски в желудке почувствовал, какая ужасная сила будет в ее распоряжении, пожелай оно затянутся. Такая трансформация паутины не обещала мне ничего хорошего. Мне бы понять тогда предупреждение, и я, может быть, избежал бы, полных страха и жутких дней моего существования, которые со временем превратятся в настоящий кошмар, но мое сознание к этому было не готово. И я, скорее опрометчиво, чем умышленно, преодолевая сопротивление кольца, придавил его к полу. Кольцо послушно легло набок.

Здесь следует еще раз напомнить читателю, что, будучи согнута под углом паутина теряет свою агрессивность, сникает, и какое-то время, демонстрирует полную покорность. Я продолжал смотреть телевизор. Прошло несколько минут, когда я снова ощутил шевеление у ног. Петля не дремала, она успела сделать добрый десяток оборотов вокруг ног и усилия ее наращивались с каждым витком. Меня охватила тревога. Я стал лихорадочно раздирать сжимающиеся витки, причем стянутые с ног, они тут же каким-то неведомым образом тут же успевали залезть на них вновь. «Объятия анаконды», — невольно оценил ситуацию я. Простое дело — стянуть путы с ног превратилось в сражение и, только сев на пол, я содрал со своих пленных конечностей последние витки зловредной паутины. Я спешно сгреб все массу паутины в одну кучу, на ощупь, слепил из нее что-то похожее на длинную мочалку, накрутил мочалку на свое приспособление и, с глубокой верой в справедливость процесса, крупно нашинковал ее. Стряхнул обрезки паутины с ватмана в клокочущую бездну нехитрого домашнего устройства.

Первые сомнения о пользе войны. Первый компромисс

Я заботился, чтобы нарезанная паутина не скапливалась в комнате, использовал пылесос для уборки отрезков, часто топил концы ее в туалете, но вскоре заметил, что моя затея отнюдь не уменьшает количество паутины, а способствует ее умножению. Длительная борьба с паутиной, сделала кончики моих пальцев похожими на, изъеденную молью, шерстяную материю, через дырки которой проглядывало розовое мясо. Пальцы отчаянно болели при каждом прикосновении.

Незаметно война с пауком перешла в войну с паутиной. Досаждая мне, паутина совершено не трогала жену и я, понимая свою вину, старался не втягивать жену в столь неприятную историю. Более того, паутина была более лояльной и, в ее присутствии, даже не нападала на меня. Создавалось впечатление, что кто-то сильный и уверенный стремится сломать мое эго, подмять под себя и, наконец, призывает меня одуматься, повиниться и начать какую-то новую жизнь.

Уменьшив «массу боевых рядов» противника, я в глубине души не особенно верил в свою победу, более того, я стал обдумывать пути отхода, но мое самолюбивое эго продолжало шептать мне многовековую мудрость: «Все проходит и это пройдет». Я вернулся к телевизору, спасибо провидению, жена спокойно посапывала на диване. Я сунул свой зад в глубокое кресло у телевизора, и, в вскоре, мое сознание стало далеко от тревог мира…

Следует заметить, что по причине летнего времени и ограниченного состава семьи я находился в самой типичной одежде сезона — семейных трусах на голом торсе, которые не намного лучше прикрывали срамные места, чем набедренная повязка туземца, но так же хорошо обеспечивали свободный доступ не только воздуха. И, конечно паутина тут же нашла уязвимое место — волосатую сумочку и впилась под самое ее горло безжалостными витками. Все оцепенело в ожидании чего-то необычного и трагического…

Я всполошился, подпрыгнул, как подстреленный заяц. Мое сознание затянула пелена красного света. Сначала медленно, как в ванне старого фотографа, родились картинки детства, затем все быстрее и быстрее замелькали другие яркие дни моей жизни. Мысли одна, беспокойнее другой понеслись в моей голове: сознание того, насколько я был неосмотрителен, оставив без защиты столь уязвимое место; реальности близкой развязки; досады за столь бездарно проигранную ситуацию; обиды от потери чего-то дорогого равное жизни. Я был посрамлен и унижен. И вместе с тем, оскопление меня никак не устраивало. «Силы небесные!» — взмолился я: — «Только не так!»… «Только не это!»…

Я знал, что выпросив спасение названной части тела, уподобляюсь, уже забытому и в Греции, царю Кодру, который должен был добровольно отправиться в лагерь наступающих дорийцев, чтобы быть убитым и ценой своей жизни спасти любимое царство Аттилу…

Не знаю, толи мои мольбы были услышаны, толи поменялись приоритеты моего противника, но паутина никогда более не вторгалась на оговоренную территорию. Как понимает читатель, это замечание я мог сказать, только по окончании войны. Но она продолжалась.

Я, закрывшись в своей комнате, и, с трудом разделяя «мух и котлеты», разыскивая «чужих среди своих», освободил из опасного плена дорогую мне часть тела. Кстати, термин «волосатая сумочка» — мой плагиат из какого-то приключенческого романа. Благодарю автора за найденный образ.

Новые сомнения о противнике

Допуская признаки, какого-то разума у мельчайшей букашки, у которой есть голова, крылышки другие органы, выражающие их функциональную законченность, я как-то не мог согласиться, с наличием его у паутины — столь немудрено разнообразие ее ландшафта. Но в это время мне начинало казаться, что паутина имеет не только, глаза и уши, но наделена еще какими-то колдовскими способностями.

Я держал в руках кусочек нити длиной несколько сантиметров. Она была живой – так же цеплялась за пальцы, ее можно было растянуть на несколько метров в длину до исчезающей малой толщины; при этом ее невозможно было порвать, разрезать ножом или ножницами, она не горела в пламени и, полежав некоторое время, возвращалась к исходному размеру.

Вдруг она, согнулась в середине петлей, сложившись для этой цели в виде буквы «Т». Ножка буквы потянулась к пульсирующему месту грудной клетки, затем паутина легко растягиваясь, стала быстро погружаться в глубину тела. Эта наглость поведения меня ошеломила. Паутина как бы демонстрировала, что для нее нет запретных мест и условий. Прежде, чем мне удалось осознать произошедшее событие, я ощутил вертлявые движения петли за спиной. Мое любопытство опять было на высоте. Взяв в правую руку оба конца паутины — левой за спиной я легко нашел шевелящуюся петлю. Мне удалось совершить несколько раз своеобразное «банное» движение рук. Сразу отмечу, никаких отрицательных ощущений я не испытывал. Было только легкое жжение в местах входа и выхода паутины.

Ни о какой стерильности процессов движения паутины в моем организме, как и мытье рук, по крайней мере, качественном, говорить не приходится. У меня на этот счет к паутине нет претензий, все ее посещения меня, как анатомического музея, прошли исключительно без осложнений. Этот феномен требует своего изучения нужными специалистами. Я же с некоторым трепетом вспоминаю иногда все клапаны и желудочки моего сердца, нанизанные на одну нитку, как грибы при сушке, и радуюсь, что мои биологические познания на этом закачиваются.

Едва я остыл от посещения прыткого анатома, паутина неожиданно вновь оказалась предо мной, но теперь ее передняя часть теперь была свернута в виде спирали из пяти витков и диаметром около 20см. Конец спирали был отогнут, располагался строго по центру. Головного украшения спираль не имела, да его очевидно и не предполагалось для предстоящей деликатной работы. Спираль горделиво возвышалась над полом и медленно, как будто торжественно вращалось вокруг своей оси. Видно, сама паутина гордилась своим новым воплощением. Поскольку я был, застигнут в сидячей на диване позе, то паутина решила реализовать все преимущества поступательного и вращательного движений на моей голове. Она, как показалось мне, подпрыгнула, словно желая тут же осуществить свои намерения. Я в ужасе отпрянул. О! Я знал возможности этого сверлильного прибора, мой череп не устоял бы и минуты натиска. Я собрал все свои силы…

До этого времени дневные бои были удачными для меня. Я даже с некоторым сожалением вспоминал разрушенное техническое творение. Правда, это были скорее слезы крокодила, только что проглотившего свою жертву. Но все равно: «жаль птичку».

В эту ночь я вновь не гасил свет, падающая откуда-то сверху паутина, ползала по лицу, забиралась под одеяло, шаря и ища чего-то. Казалось, что не меньше сотни пиявок разместись на моем теле, и только выбирают места, где можно пустить в ход свои треугольные зубы. Это раздражало еще больше, я в ужасе срывал патину с тела, как мог, комкал и кромсал ее. Мой жертвенник был занят все чаще и чаще, как это случалось у народов диких племен в засушливые годы. Но ни какие попытки уничтожить паутину или избавиться от нее не удавались…

Я оказался в положении безысходности, потеряв всякую надежду, что это действо принесет облегчение и успех, так как паутина с бешеным упорством тут же заползала на меня. Иногда я, пытаясь хоть ненамного, избавиться от напасти, собирал концы паутины и, зажав их в ладонях или между пальцев, на какое-то время мог обрести покой. На время паутина как бы стихла, но как только я хоть немного забывался, концы ее тут же выскальзывали из моих рук. Я в ужасе выпрыгивал из кровати и пытался бежать, но куда в ночь, в новое безумие? Что-то мне говорило: «Смена места не решит твоей проблемы». Это подтвердилось в другом городе. С приходом ночи, печально памятный ящик Пандоры был со мной.

Я не стану утомлять, вас читатель, всеми событиями тех не радостных дней остановлюсь на последнем.

Радикальное средство. Мистика

Паутина нашла новый мой недостаток —  потребность дышать и тут же решила исправить его. Решение ее было, до смешного, простое. Всегда удивляешься, как это я не нашел его первым? На этот раз слабым звеном оказалась моя шея, видимо перетянув ее, паутина решила надежно изолировать мои легкие от желанного всеми кислорода.

Пытаясь как то спрятать новое уязвимое место, я натягивал на голову простыню, но легко проткнув ткань, паутина, продолжала накручиваться вокруг шеи. Я создавал препятствия на ее пути, например, плотно прижимал к шее руки, надеясь, что паутина поползет по простому пути, но хитрое создание легко просовывала все новые и новые витки в несуществующий зазор и, демонстрируя убийственное коварство. Она настолько плотно впивалась в кожу, что ее приходилось буквально выцарапывать ногтями, кожа потела, мои пальцы все большее время бесполезно скользили по ней. А паутина все это время ползла, стараясь замкнуть свои витки.

Беда собственно состояла не в том, что я не мог справиться с одной паутининой, проблема определялась числом паутин, а их оказалось до  бесконечности много. Если это была не мистика, то по крайней было явление, нарушающее законы материального мира. Я оторвал наглую паутину от шеи, положил ее в другую руку и зажал пальцами. Но только ощупал я место, где сидела паутина, как на том месте, расположилась новая паутина, точно в таком же положении Я до боли ущипнул пальцами ухо: уж не галлюцинация у меня? Но нет! Я действительно держал в другой руке оторванную паутину. Почувствовав занимательную повторяемость процесса, стал вести счет оторванным особям. Помню, удавалось насчитать таким образом более четырех десятков штук паутины. Больше удержать было практически невозможно из-за их отчаянного сопротивления, а конец паутины между тем продолжал ползти, окружая шею. Надо отдать должное моему противнику. Паутина показала свое знание эстафетных гонок, всегда сажая свою соплеменницу на то место, где был прервано движение ее напарницы по команде, и новая гонщица продолжала подтверждать общекомандный энтузиазм. Вскоре меня перестали занимать гонки. Я устал, подключил вторую руку для снятия паутин. Моя исцарапанная шея вспухла и покрылась волдырями. Меня охватила паника, так как паутина перешла на третий виток. Передышка, так нужная мне, пришла со стороны, в связи приходом какого–то гостя, потребовалось мое присутствие живым. Паутина оставила на время оставила мою шею, но ближе к ночи мероприятия по командировке меня в лучший мир повторились.

С чем сравнить это испытание разве со смертельными переживаниями, которые возможно читатель перенес, когда он вдруг ощутил, что может утонуть, неважно, в каком водоеме, и, несмотря на наличие спортивного разряда. Вспомните, как тревога охватила вас, а паника превратилась в реальность, как томимый страхом рассудок заставлял вас биться, терять последние силы и контроль над разумом.

Война проиграна. Сон праведника

Ужасно. Я вынужден был пережить эти чувства с той разницей, что это ощущение смертельной опасности продолжалось часами. Жизнь казалась смутной и скоротечной. Мое депрессивное состояние нарастало, как поток камней в уже начавшейся и катящейся в бездонной провал лавине. Этот поток бесконечных переживаний разрушал все основы моей жизни, и конец мой был близок как никогда. Мне временами хотелось рыдать. Обиженное самолюбие укоряло: «Вот была твоя шея толстая, как труба паровоза, а лучше парохода, да имел бы побольше ума вот мог спокойно петь: «Пароход белый, беленький. Дым над красной трубой.… А сейчас время слушать отходную». Мир определенно стал тяготиться моим существованием. Проходили мучительные часы, когда мне очень хотелось спать, а я боялся уснуть, так как ощущал большую вину перед окружающим миром и стал бояться расплаты. Наконец, до меня стал доходить скрытый смысл поведения паутины, она только демонстрирует возможные угрозы, не собираясь их осуществлять.

Я стал анализировать поведение паутины. Оказалось, что случаев, когда она могла рассчитать меня с этим миром больше чем достаточно. Кроме того за мною был должок за прощенную волосатую сумочку. Но она этого не сделала, она верила в меня, в мое исправление. Была терпелива и, направляя на путь к истине, раскрывая и, помогая, была сама безмолвным посредником, передатчиком какого-то верного знания таинственного и вечного. Почувствовав всю полноту своих ошибок, я выбросил на помойку свое приспособление, поклялся, что не применю его впредь. Я, как и другие не богобоязненные люди не часто обращаемся к Богу, а так, «когда сильно припечет»…

В тот вечер я решил положиться на милость Бога. Заставив себя потерпеть, когда паутина совершит первый виток, я неожиданно уснул. Утром обнаружил на шее три полных кольца паутины, но она висела как ожерелье, не прижимаясь к шее. Примирение состоялось. Но меня не радовала моя новая дружба: «Родство с пауком и его паутиной?»…

Знакомство с азами науки

Как-то я, совершенно опустошенный войной, сидя во дворе, случайно обнаружил  нити, похожие на те, что были в квартире. Если горизонтальные можно было определить как ловчие сети проголодавшихся от глобального переселения пауков, то вертикальные при чистом небе… Пауки на такое не способны. Прецедентов еще не случалось…

Я заметил также, что по направлениям нити удивительно параллельны между собой и держатся на одинаковых расстояниях друг от друга. Нити заполняли все пространство, а все углы перекрестий были прямыми. Ортогональная система координат. И тут меня осенило:

— Ни какого паука в квартире нет! Просто я столкнулся с чем-то необычным живым и разумным, о чем еще, по крайней мере, мне неизвестно. Торсионное поле, предсказанное кем-то из физиков, и кажется еще не найденное…

Торсион — это устройство, подвергающееся вращательным напряжениям, Не знаю, как это применимо к окружающему пространству, но нити также иногда вращаются вокруг своей оси и, очевидно, подвергаются крутящим напряжениям, но не в этом их соль. Не могу утверждать также, что легко установить какие математические изыски и соображения побуждают ученых давать названия своим открытиям: будь то теория относительности или теория торсионного поля, или учение о ноосфере. Последнее тоже близкое к нашему разговору понятие. В интернете есть определение ноосферы как: «оболочка Земли, измененная разумной деятельностью человека» — это определение полностью подходит и нам за исключением маленького замечания: «разумной». А если «не очень разумной» или «совсем не разумной» – тогда и названной оболочки не будет? Приведем еще одно мнение: «наши мысли и чувства – это торсионы, поскольку материя мыслей и чувств является элементом торсионных полей», — цитата уже из статьи «Информационное поле Вселенной». Заметим, зал для наших упражнений весьма велик. Но если о температурном поле мне известно, например, чем отличаются друг от друга изотермы, что такое температурный градиент, его размерность, и направление, то о живом поле Земли у меня нет даже общих соображений. Не знаю, как его назовут более знающие люди, чем может стать переход количества нитей в качество поля, какие тайны и необычные свойства еще будут открыты? Помнится также представление о нити как о, безусловно, живом существе или очень хорошо управляемом инструменте…

А как объяснить события в квартире?

Я предложил, скорее самому себе, решение: положим, здесь имеет место этакое взаимное проникновение живого и поля, одушевление существующего, некая подсознательная передача части сторожевых, защитных функций живого полю. Ведь если допустить, что нити ищут, например, опасные вещества, а, залезая в ранки, уничтожают этаких зловредных палочек, то дело обретает совсем другой табак.

На условиях этого соглашения была окончена утомительная война. Я перестал враждебно относится к паутине, а она перестала терроризировать меня. Правда, теперь я буду называть ее не паутиной, а нитями.

Критикуйте мои познания о поле и нитях

И вот сложившееся на сегодня мнение о составляющих поле нитях. Нити способны существовать в двух крайних формах: при сильном растяжении назовем это состояние «полевой» формой и относительно малом растяжении эту форму я назову «материальной». Переход из одной формы в другую происходит бесступенчато и может быть выполнен только для участка нити.

В полевой форме нити совершенно невидимы и, по-видимому, беспрепятственно пронизывают Землю и все околоземное пространство. Нити практически не оказывают никакого сопротивления боковым усилиям и поэтому неощутимы. В материальной форме нити прозрачны, заметны по характерным отблескам, теряют всепроникающую способность, но приобретают ряд новых качеств. Видимо, по каким-то причинам вблизи поверхностей нити предпочитают быть в материальной форме.

Время провести знакомство с полем, а точнее с его нитями. Удобно использовать вертикальные нити. (Замечу, описываемая ниже процедура требует внимания и чувствительных пальцев). Вытяните расслабленную руку вперед, проведите ею по горизонтали (достаточно 10-20см) до легкого соприкосновения, как бы со струной – это нить. Зажмите ее пальцами, и слегка потяните на себя и вниз (это условие обязательно). Работать будет верхняя ветвь нити.

Вскоре нить начнет вырываться – удерживайте ее, и вы станете свидетелем ее фантазий: она начинает описывать конические поверхности с вершиной конуса в ваших пальцах, ходить кругами, выполнять колебания как качели, при этом она может вращаться вокруг своей оси то в одну, то другую сторону. Поразительно, нить начинает подыгрывать вам, если вы, подражая ее движениям, начинаете вторить ее вращению, например, увеличивая его – нить тотчас усиливает свое вращение.

Помню, я нарисовал пилообразную линию, и она тут же повторила ее. Аналогично, легко были выписаны кривые «бесконечность» и «бесконечность», но уже в виде цифры 8. Поведение нити еще раз доказывает способность: обучать и обучаться…

Научившись находить нить, попробуйте провести беседу с ней. Например, скажите: «Покажи, где север?». «Где центр земли?» или скомандуйте: «В зенит!» и вы будете поражены, как она уверенно выполняет их. Причем слова можно произносить про себя, надо только чтобы ваше подсознание и произносимые слова не имели бы разночтений. Для сохранения чистоты эксперимента вначале следует задавать вопросы, ответы на которые вы знаете, при этом надо подождать пока не будет выполнено ваше распоряжение, а также проследить, что на пути движения нити не окажется экранирующий предмет в виде вашей второй руки или туловища. Деревья, дома и др. предметы обстановки препятствиями не являются.

Интересно проследить за поведением нити по команде: «Покажи, где центр Земли?!». Подождите, пока нить не упрется в  Землю у ваших ног. Затем — уменьшите расстояние до Земли до 5 — 10см. Замете, как уверенно нить продолжает раскачиваться, сохраняя угол и период качания, несмотря на то, что для выполнения этого (качания в глубине Земли) ей необходимо было радикально изменить свои физические свойства. Иногда наблюдаются небольшие подергивания в нити, будто нить задевает за что-то. Впрочем, подергивания имеют место и при других качаниях нити в воздухе. Поневоле напрашивается мысль, а не проникает ли нить в космос в далекие миры и созвездия. Радует, что в этом случае соблюдается постулат теории торсионного поля (поля мысли) о практически мгновенной скорости передачи импульса, которая может составлять для торсионной волны

1000 000 000*С,

где С- скорость света, С=300 000км/с.

Судите сами, увеличив в миллиард раз скорость света, можно надеется на заметное сокращение космических расстояний, и бесконечность окажется достижимой, по крайней мере, для наших мыслей. Перекликаются и другие показатели полей. Здесь прошу любопытных, отправится, например, в Интернет.

Хотелось бы получить подтверждение от, реально заблудившихся, людей как помогла ли им нить, указав направление дороги к дому? Но это, наверное, уже перебор, нельзя требовать от, произвольно выбранной нити, знания, по какой дороге вам повезло придти в лес, чтобы заблудится в нем. Впрочем, в истории хранится множество случаев, когда кто-то или что-то в последнее мгновение подсказало страдающему выход, или послал чудесное спасение в бедственной ситуации.

По мере того, как нить будет в руках, она набирает толщину и становится более осязаемой, ее уже можно увидеть; меняются и некоторые другие ее свойства. Например, растяжение может смениться выталкиванием и ваши пальцы почувствуют, что участок нити в ваших руках, стал подобен стальной проволоке, при этом остается совершенно не ясно — на что в воздухе опирается нить и чем обеспечивается ее боковая устойчивость.

Бывает, нити не хочется поддаваться растяжению и тогда она показывает такую завидную грузоподъемность и прочность, что напрашивается мысль: не это ли свойство использовали строители пирамид для уменьшения веса каменных блоков или инопланетяне в своих тарелках…

Как-то в холодное время, я почувствовал, что мои пальцы замерзли и скорее мысленно сказал об этом нити, тотчас же натяжение сменилось выталкиванием, нить выдвинулась из пальцев назад, сама согнулась в петлю и обернулась обо всех пальцев руки. Я (до сих пор не знаю как это возможно) почувствовал, как аккуратно и настойчиво теплота заструилась в ладонь и пальцы.

Но вот еще одна сторона, побывав в ваших руках, нить не торопится покинуть их, когда вы их разожмете, она в буквальном смысле врастает в палец. Я уверен, нить нельзя сразу отделить от пальца, даже срезав ее с участком кожи. Просто, почувствовав подвох, она успеет переместиться на новый участок. И здесь снова поражает ее новое качество – нить можно легко переложить из одной руки в другую и так сколько угодно  раз, словно нить подтверждает:

«Согласна быть и в этой руке, но ты моя добыча…».

Я пробовал опустить руку в керосин, соляной раствор, холодную воду… Эффект не менялся. (Правда, мне удавалось несколько раз обмануть нить, сняв ее с пальца пинцетом). Эта проба позволила мне выстроить убеждение, что паутина контролирует мое наличие «на крючке» по совпадению ритма сердца и это когда время на анализ составляет максимум несколько секунд. Что это если не признаки разумности? Ну а если ее прикоснется в этот момент другой человек — нить также вцепится в него, и будет удерживать и его пока ей не надоест…

Хочу обратить внимание на свойство нитей никак не проявлять себя в открытом пламени. Все вещества, будучи нагреты до температуры 800-900 град. по Цельсию (температура пламени свечи) начинают излучать видимые электромагнитные волны. Но нить не светится. Что препятствует нагреву нитей?

Интенсивный отвод теплоты? Его нет — концы нити нисколько не нагреваются. Материал игнорирует теплообмен? Это возможно в двух случаях: если этот материал абсолютно прозрачен для теплового потока (диатермичен). Или, что тоже противоречит физике, нить — есть абсолютно белое тело (тело, отражающее всю падающую на него энергию) хотя косвенные признаки для этого имеются (исключительно гладкая поверхность). В любом случае это явление уникально, а материал весьма перспективен, как в процессах защиты от тепловой энергии, так и в процессах сохранения энергии. Какой материал лежит в основе его? Ни есть это подтверждением убеждения древних индусов, что сжигание есть кротчайший путь движения к Богу и вера в реинкарнацию?

Как-то я наблюдал, как несколько маленьких птичек пытались пролететь в зону близкую к заводу, где был недавний, аварийный выброс аммиака (об этом писали газеты), так этих птичек в полете отбрасывало что-то упругое назад и они, в недоумении вновь садились на ветви деревьев. Возможно, птиц удерживало поле.

Нити свободно обитают в человеческом организме. Немного постаравшись можно обнаружить не один десяток этих существ в различных участках тела. Концы нитей часто концентрируются в родинках, родимых пятнах, папилломах, образуя, очевидно, своеобразные центры внимания и сообщений организма. Это подтверждение тому, что родинки нельзя повреждать т.к. это может нести серьезные проблемы.

Я не знаю, что делают нити в человеческом организме, размещаясь в нем многометровыми колониями, могу утверждать одно: серьезно навредить нашему внутреннему ливеру или всему телу, заставив родственников досрочно купить для вас лакированную обувь — пустяковая задача, но они этого не делают. Значит у них другие цели. Проникнув в организм, они деликатны — всегда оставляют кончики, за которые их можно извлечь. Интересно отметить, что в уголках глаз нити всегда находятся в виде петли, помещенной обоими концами внутрь окружающих глаз мышц — это защищает глаза от натираний. К сожалению, снова не знаю, как это делается. По окончании своей миссии, нити самостоятельно покидают организм. (Или перемещаются на новые участки?) Маленькое полезное замечание. Попробуйте уговорить нить, разместившуюся по каким-то причинам в неудобном для вас месте, на альтернативное место. Часто получается.

Однажды, я заметил синхронизацию в движении нитей: одна струилась из левой ноги, другая в том же темпе втягивалась в теменную часть головы. Неожиданно было и то, что нить, соединяющаяся с головой, исходила из Земли, а, связанная с ногой уходила вверх и терялась где-то в небе.

Нити временами прокручивались то в одну, то в другую стороны, приостанавливались в своем движении и возобновляли его. Темя слегка ломило, как после удара. Я понял это одна и та же нить протаскивается через меня как магнитофонная лента. Прокралась аналогия: вот он «черный ящик» человека. Предпринятая попытка удержать нить — привела к заметному ее сопротивлению…

— Черный ящик должен работать независимо от желаний пилота, — продолжила мысль голова…

— Действие равно противодействию, — вспомнился школьный закон…

А если это противодействие имеет место в таких ответственных и легкоранимых нейронах – удержало от дальнейших экспериментов. Спустя некоторое время, почувствовал неудобство в левой ноге – оказалось: нить сменила движение и стала втягиваться в ногу. Ощупав редкую растительность головы, и найдя вторую часть нити, убедился, что и она теперь выталкивается из макушки…

Попутно нашел еще две пары нитей, также протягивающихся через другие участки головы и тела…

-Многовато черных ящиков для нелетающей птицы, — поехидничала та же мысль и отразилась на губах, еще непонимающего своего полного безнадежности положения, улыбкой пескаря на кукане…

-И мысли, и дела он знает  наперед, – словами поэта прошептала голова…

Возможное свидетельство в пользу живого поля. Замелькавшие в Интернете сообщения о «темной материи», окружающей землю. Если, при регистрируемой плотности вблизи земли, около 200 нитей на кв. м., что при трехмерном расположении нитей, (их число) составит 600 погонных м. нитей на куб. м. или 600 000 000 км нитей на куб км атмосферы. (Иногда обнаруживается плотность нитей как минимум на порядок выше.) То такое количество перекрещивающихся, даже очень прозрачных нитей, может легко восприниматься как темная материя, а допущение растворенного в нитях сознания, заводит нас в запредельные знания.

Недоверие, о протягивающихся через человека нитях. Как это они не перепутываются, например, при выполнении разнообразных движений головы и конечностей? Ответ прост и заключается в поразительно низком коэффициенте трения: усилие протягивания нити через бетонную стену толщиной 30см кажется не больше ее трения об угол стола. Это легко проверятся. Препятствует спутыванию и стремление нити к упорядочиванию формы. Так, например, взятый пучок нитей приобретает структуру шлейфа, широко используемого в современной электронике, когда ряд проводников спаиваются в одно целое с образованием если деформации, то одного радиуса кривизны и распределение действующего усилия на все проводники. Но нити не спаиваются, а выстраиваются (чем не пример коллективного сотрудничества и предположение разума в действиях?) Препятствует образованию узлов также способность нити мгновенно уступать всякому резкому растяжению за счет своего безграничного удлинения. Кому или чему мы обязаны процедурам периодической протяжке нитей — остается загадкой. Может быть недаром нам заложен природой праздный (избыточный), как мы привыкли считать, объем мозга, может наши черепа – только серверы некоего Высшего Разума?

Есть основания считать, что живое поле пополняется живущими на Земле людьми. Трудно отрицать удивительную родственность нитей поля и нитей человека. Не здесь ли находят приют наши бессмертные души?

Кстати, бессмертная душа, как иногда мне кажется, образуется из сложного покрова и внутренних нитей нашего тела. Так и подмывает сказать, не в этом ли причина появления безмолвных приведений — этих неприкаянных человеческих душ, не закончивших свои земные дела, не они ли, насыщенные фосфором, пугают по ночам людей, удивляет способностью проникать сквозь стены, парить в воздухе, не гореть в огне и возбуждают любопытство более смелых наблюдателей? Не станут ли и они, как и мы, в конечном итоге только ниточками во Вселенском Информационном поле?

Думаю, фактов достаточно для того, чтобы обратить внимание пытливых людей: вокруг Земли существует живое, разумное поле и Земля, как составная часть этого уголка мироздания, не должна восприниматься просто как астрономическое тело, а как, живое, наделенное разумом, творение природы.

Наша Земля — живое создание со своей планетарной, вряд ли когда доступной для человеческого понимания судьбой, судьбой, определяющей все сущее и благоденствующее на ней, под звездным небом.

Именно живое поле является тайной Земли. Природа сделала все, чтобы надежно сохранить эту тайну: поле незаметно, совершенно никак себя не проявляет, не мешает ветру дуть, снегу идти, землетрясениям случатся, оно не мешает нам жить, строить, любить, страдать, совершать ошибки и преступления не горит, обладает всепроникающей способностью, возможно вечно. Как вечен атом, как вечно наше Солнце, в отмеренном ему Высшем Разумом галактическом времени. Простирается ли поле в глубокий космос — это требует изучения, но поле активно взаимодействует с людьми. Доберутся ли наши знания до подсознательного уровня, на каком поле общается с нами, какими еще тайнами поделится поле? Время покажет…

Наблюдая количество прочтений опубликованной сокращенной части статьи вдруг видишь, что большая часть читателей, просто пробежало ее по диагонали, следуя спешке своей жизни, не улавливая никакого смысла, и, стыдливо уклоняющихся от предложений прокомментировать прочтенное. Этих людей можно понять, они заняты, им не того, им хотя бы не забывать, что надо быть еще на стремнине потока, им бы не знать, а хотя бы услышать, тогда при случае они блеснут осведомленностью: «Читал что-то».

Но где те ученые, которые снимают фильмы, пишут о звездах, говорят о достижениях медицины, естественных наук, путешествуют, не выходя из своих  квартир по Марсу, посылают экспедиции на астероиды, добывают гелий из лунного грунта, которым по долгу службы призвано искать новое, подозрительное, непознанное. Где вы? Нет! Уж лучше скажите, что сильно сомневаетесь, поспорьте или, наконец, напишите какую-нибудь гадость! Все же общение.

Порою хочется кричать: «Люди поверьте, это, правда, что в природе уже давно, возможно тысячелетия существует надежно работающая система, позволяющая фиксировать и отслеживать ваши  действия и поступки. Например, определять ваше положение в пространстве в бытовых ортогональных координатах с точностью, не хуже: плюс, минус 5см, а мысли с точностью до последней амплитуды энцафалограммы вашего мозга, что недостижимо даже современным GPS-навигационным и совершеннейшим шпионским, разведочным и контролирующим системам. Все ваши дела и ваша жизнь могут быть пресечены в любой момент и, все мы находимся под постоянной опекой Высшего Разума. Нет, это не ограничение наших возможностей, это не посягательство на нашу свободу; это — Великое Терпение, если так можно сказать, — Божья Благодать, Великое Всепрощение, и Безграничная Вера, в то, что мы останемся и будем Людьми на этой прекрасной Земле».

Интерес к попутчику

Около полуночи в наше купе вселился новый пассажир. Лица его я не мог рассмотреть — его полка была по диагонали к моей полке. Он включил ночник над своей полкой, быстро постелил постель. Затем он видимо начал шептать слова молитвы, периодически крестясь и кланяясь чему-то в углу окна, перекрестил подушку, лег, и, вскоре нас, как кажется всех, окружил сон. Утром я встретил его, стоящим у окна в коридоре. Он опирался о поручень. Лица я его по-прежнему не видел, но он был строен, подтянут и я оценил его возраст на 45 — 47 лет. Мы, как вынужденные попутчики, обменялись ничего незначащими словами. Замолчали, наблюдая проплывающий пейзаж.

— Вы церковный служащий? — спросил я.

— Нет! Я – врач, хирург! – отрывисто бросил он, делая, какой-то невольный упор на втором слове. Он, как мне показалось, смутился, вспомнив свое недавнее поклонение Богу, подсмотренное мной, и взгляд его, как мне привиделось, стал еще больше избегать моего.

Я не люблю людей прячущих свои глаза, что-то в них есть отталкивающее, не честное; я стараюсь не говорить с такими людьми. Возможно, человек огорчен чем-то, подумал я и продолжал:

— Недавно прочитал статью; оказывается, мы еще при жизни одинаково связаны и с землею, и с небом особой нитью.

— Где статья, можно почитать? — оживился он.

— Я нашел ее в Интернете, — сказал я как можно спокойнее и в то же время невольно врал. Статья была со мною на надежном TOSHBA, но времени для чтения уже не оставалось: поезд катился по санитарной зоне.

— Я не читаю статей в Интернете, там такое пишут.

И тут я заметил по его быстрым движениям отсутствие в этом человеке, какой либо опустошенности и растерянности, как это бывает у людей, испытавших недавнюю беду. Я уже проклинал себя за вранье, за неудачно затеянный разговор и утраченную возможность общения. Мы замолчали. Поезд  загрохотал металлом по мосту.

Широко раскинулся Днепр. На высоком берегу показались величественные золотые купола Киевско-Печерской Лавры. Мой попутчик закрестился, торопливо шепча слова полагающейся при этом привычной молитвы. Мне, человеку далеко ненабожному, вдруг вспомнилось назидательные слова:

— Ищите Бога, когда Его можно найти…

— Призывайте Его, когда Он близко…

Поезд неслышно подкатился к перрону, послышались, приглушенные толстыми оконными стеклами, шумы вокзала. Люди торопливо теснились на выход…

Полезное упражнение и заключение

Можно посоветовать простое упражнение для повышения чувствительности своих пальцев. Упражнение проще выполнять вдвоем. Зажмите указательным и большим пальцами тонкую нитку (№40 или №50) длиной около метра отведите руку назад. Попросите партнера взять второй конец нити совершать им в произвольном порядке отклонения нити вправо, влево, вверх, вниз, а по давлению нити на подушечки пальцев определите направление этих колебаний. Меняйте угол отклонения и натяжение нити по мере увеличения чувствительности пальцев.

И в заключение. Хотелось бы увидеть ваши впечатления, уважаемые читатели, от знакомства с живым полем в виде комментариев на страницах сайта. С разрешения редакции, отвечу на серьезные вопросы. Только протяните руку…

Анатолий ОСТАПЕНКО