Непрятности в наследство. Часть 6

Пробыв два дня у родителей, Ирка оставила им Сашку и котен­ка, и прибыла в родной город, как и обещала. День в день и час в час.

————————————————-

Я была на работе, когда она явилась ко мне в кабинет, за­горевшая, отдохнувшая и сногсшибательная.

-О, вот это и я понимаю. Видно, что человек провел время на море. Выглядишь шикарно! — отвесила я ей комплемент, как только увидела Иркину загорелую улыбающуюся физиономию. — Как отдохнула?

-Сто лет так хорошо не отдыхала. Расскажу дома. Говори лучше, что здесь происходило, пока меня не было? — выпалила Ир­ка скороговоркой.

-Да ничего особенного. В твою квартиру влезли и перевер­нули все вверх ногами. Но мы с тобой это сразу предполагали. Так что, сюрприз не получился. Порядок тебе навели. Юра пос­тавил квартиру на сигнализацию. Больше туда никто не наве­дывался. Да, мы с Юркой грохнули твою керамическую кошку, ко­торую ты у Акимыча в квартире взяла. Помнишь? Думали, может брильянт там. Но, увы. Зря разгрохали произведение искусства.

-Слушай, ты долго будешь торчать на работе? Может, поедем сейчас ко мне? Я тебе расскажу кое-что интересное. Кажется, я знаю, где, находится этот чертов брильянт.

-Ладно, сиди, жди меня здесь. Пойду, попробую отпроситься.

Через десять минут, мы уже ехали в Иркиной машине.

-А знаешь, поговорить нам лучше где-нибудь на нейтраль­ной территории. Я не могу поручиться, что твоя квартира не прослушивается. Давай заедем в какое-нибудь кафе, возьмем кофе, мороженое и поговорим на свежем воздухе, — предложила я.

-Возражений нет. Принято единогласно. Куда едем?

-А что у нас есть по пути?

По пути у нас ничего не было, и мы свернули к универмагу. Здесь вокруг фонтана стояли столики и главное, была тень.

-Ну и жара у нас! Жарче чем на море. Здесь был четыре дня назад дождь? — спросила Ирка, усаживаясь поближе к фонтану.

Здесь уже дней десять дождя вообще не было. Да и тот, что был, одно название. Покапал пять минут, даже землю не намо­чил. Кошмар какой-то в этом году, а не лето. Даже в тени тер­мометр показывает тридцать восемь. Знаешь, мне нравятся наши прогнозы погоды. Вчера глянула случайно в газету. Написано, что в Днепропетровской и Запорожской областях температура воздуха днем +23, а ночью +20. Где они такие данные берут? Последний раз такая температура была месяца два, два с поло­виной назад. Хоть бы на градусник смотрели, когда такую глу­пость пишут. Ночью, ниже тридцати двух не опускается. Когда уже это лето сумасшедшее кончится? Я такой жары не припомню.

Мы взяли по мороженому и бутылку холодной минеральной воды. Кофе решили попить дома. Пока Ирка рассказала свои приключе­ния на море, мы с ней успели съесть по три порции мороженого и выпить, наверное, три литра минералки.

-Все. Поехали домой, — заявила Ирка. — У меня от этой жары появилась навязчивая идея, влезть в фонтан. Еще пять минут, и я ее осуществлю.

-Ты думаешь, тебя кто-нибудь осудит? Ты просто подашь пример. И следом за тобой, там будут сидеть все остальные посетители. Ладно, поехали. Надо еще заскочить к Юрке. Я забы­ла узнать, как нам снять твою квартиру с сигнализации. А то, как только войдем в твою квартиру, так сразу и арестуют. По­том, попробуй доказать, что ты не верблюд.

Мы заехали к Юре на работу, подождали минут двадцать, изны­вая от жары, когда он освободится и, забрав его с собой, от­правились к Ирке домой. Сообща помогли ей разгрузить машину. Юра отключил сигнализацию. Мы перетащили Иркины вещи в квар­тиру и сразу же бросились открывать все окна. Духота стояла неимовернейшая. Включенный вентилятор гонял горячий воздух, и облегчения не приносил. Кондиционера у Ирки, как и у нас, и в помине не было. Ирка намочила тряпку и вытерла нею всю мебель, которую можно протереть мокрой тряпкой, надеясь таким способом одномоментно — повысить влажность, вытереть накопив­шуюся пыль и понизить температуру окружающей среды. Эффект, естественно, оказался нулевой. В квартире просто нечем было дышать.

-И что будем делать? — растерянно спросила Ирка.

-Пить горячий чай. Так в Средней Азии делают. Сидят себе в стеганых халатах, в тюбетейках и пьют горячий чай. А термо­метр в это время показывает +40 и даже больше, — философски из­рек Юра.

-Нет у меня стеганых халатов, тюбетеек и… кстати, чая, тоже, — констатировала Ирка, заглянув в кухонный шкаф. Есть только кофе. Пойдет?

-А что остается делать? Давай кофе. Я еще не обедал се­годня. Так что, и пожевать чего-нибудь не отказался бы. Если есть, конечно, — с большим сомнением в голосе, произнес Юра, глядя на отключенный пустой холодильник.

Ирка перехватила его красноречивый взгляд и засмеялась. По­том приволокла из коридора в кухню одну из сумок и начала из­влекать из нее съестные припасы. На столе появились пирожки, которые напекла ей в дорогу мама. Палка сухой колбасы, зака­танное в бутыль соленое сало, банка маринованных грибов и до­машняя тушенка. Из другой сумки Ирка извлекла флягу из нер­жавейки, в которой была первоклассная самогонка. Иркина мама делает для домашних нужд. Дед не пьет магазинную водку, и ма­ма научилась делать свою, по качеству превосходящую любую, самую-самую хваленную. Она ее очищает несколько раз, настаи­вает на куче всевозможных трав. Получается что-то невероят­ное. Я самогон терпеть не могу и почти никогда его не пью. Но этот напиток, стоит особняком. Ему, просто нет конкурентов.

-Варите кофе, а я быстренько помою везде пол. Может быть, легче будет дышать, — дала команду Ирка и, захватив ведро с во­дой и тряпку, принялась за уборку.

Я препоручила варить кофе Юре и принялась помогать ей с уборкой. В четыре руки мы быстренько привели квартиру в по­рядок. Пыли нигде не было, полы влажные, открытые окна и вентилятор, немного облегчили существование.

Мы выпили за Иркино возвращение, хорошо закусили и присту­пили к кофе.

-Юра, расскажи, что там нового удалось узнать в деле Аки­мыча. Как его внук попал в Ирину квартиру, и кто его здесь убил? — спросила я.

-Здесь? — удивилась Ирка. — А чего ты мне об этом ничего не сказала?

-Забыла. Когда перевернули все в твоей квартире, то ос­тавили еще и труп этого типа здесь.

-Могу только предполагать, что и почему, — пожал плечами Юра. — Этого типа послал сюда бандит, по кличке Рыжий. Он, ни­какой не внук, умершего деда. По-видимому, ему удалось у де­да что-то узнать. Но его арестовали. Рыжий помог ему бежать, в надежде, что тот продолжит поиск. И здесь, что-то происхо­дит. Или «внук» начал работать на себя и его пристрелил сам Рыжий, или сюда явились конкуренты, и он оказал сопротивление. Поэтому его и пристрелили. Пока, концы с концами не сходятся. Сейчас, такое впечатление, что все затаились и ждут твоего возвращения. Надеются, что ты сама найдешь брильянт, а им ос­танется только его у тебя отобрать. Итак, какие у тебя планы?

-Раз без меня не нашли, придется подключиться к поиску, — скромно согласилась Ирка. — Но, дудки я его кому-нибудь отдам!

-Да, нашли завещание деда. Он завещал тебе свою кварти­ру и все что в ней находится, — хлопнув себя по лбу, вспомнил и сообщил еще одну новость Юрка.

-А когда я смогу осмотреть свое наследство? — улыбаясь, спросила Ирка.

-На днях. Пока квартира опечатана. Надо соблюсти кое-ка­кие формальности. Можем, прямо завтра и заняться всеми этими делами.

-А что тебе рассказал тот тип, с которым я тебя везла в отделение? Он же клялся, что если я вас довезу живыми, то выложит тебе все.

-Ничего интересного. Он тоже работает на Рыжего. Сказал, что Рыжий их послал еще раз хорошенько все осмотреть. Мол, у его друга, того, что брызнул мне в лицо из баллончика, прос­то феноменальные способности находить всякие там побрякушки. Отыскивает в два счета, куда бы их дамочки ни спрятали.

У Ирки, вдруг, зазвонил телефон. Она сняла трубку, что-то выслушала и позвала Юру.

-По твою душу. Зря ты оставил координаты, куда отлучился. И поговорить не дадут.

Юрка взял трубочку, пару минут поговорил и вернулся на кух­ню.

-Ладно. Вы здесь продолжайте, а я отбываю. Капни мне еще грамм пятьдесят целебного зелья на дорожку. И давай, завтра с утра ко мне заезжай, помогу решить вопросы наследования. Хотя, официально ты входишь в права наследования только через полгода.

Юрка выпил налитую рюмку, захватил пирожок и кусок сала, и, жуя на ходу, покинул наше общество.

Мы с Иркой навели порядок, включили холодильник и отправи­лись ко мне. Машина, как средство передвижения отпадала, так как мы выпили. Предстояло загнать ее в гараж, расположенный тут же во дворе и отправляться на автобусную остановку. У Ирки такой ужасный въезд в гараж, что я бы туда не смогла въе­хать и на трезвую голову, а после выпивки, тем более. Хотя, может быть и наоборот. Ирка же, без всяких проблем, загнала любимую машину, заперла гараж, и мы собирались уже покинуть двор, как, вдруг, увидели медленно въезжающую черную машину с тонированными стеклами. Что-то нас в ней насторожило и за­ставило притормозить в кустарнике. Решили немного понаблю­дать. Машина остановилась от нас, метрах в десяти. Из нее вышли два мужика и направились в Иркин подъезд. Их не было минут пять. Наконец-то, оба показались и направились к своей машине.

-Ее в квартире нет,- сказал один из подошедших кому-то, кто находился в машине. — Будем ждать?

-Вот черт, опоздали на какие-то минуты. Только что я еще слышал разговор в квартире. Наверное, мы разминулись совсем на чуть-чуть. Нам на встречу белый «Жигуль» не ехал?

-Не обратил внимания. Ну, так что, располагаемся и ожида­ем, или подъедем попозже?

-Шеф приказал привезти ее сейчас. А куда она могла уе­хать?

-Да куда угодно. За продуктами в магазин, в гости к ка­кой-нибудь подружке, на пляж. Холера его знает, где ее ис­кать. Давай подъедем попозже. Сидеть в машине в такую жару, неизвестно сколько, надо быть полным идиотом.

-Тогда залазьте оба и поехали отсюда. Не надо зря све­титься.

Двое забрались в машину и через минуту, покинули Иркин двор.

Мы сделали несколько выводов из этого разговора. Во-первых, гости направлялись к Ирке. Во-вторых, квартира все-таки про­слушивается, в-третьих, эти типы вернутся еще раз, и, в-чет­вертых, ее куда-то собираются увезти. К какому-то шефу. Да, и еще. Они думают, что Ирка уехала на машине.

-Ты знаешь, а это не бандиты, — потерев пальцем, кончик но­са, произнесла Ирка. Она всегда совершает подобный жест, когда что-то усиленно анализирует. — Речь нормальная, без вся­ких матов. Машина с государственными номерами. Да и одеты мужики, как служащие солидного заведения. Скорее всего, это из той же компании, что и Денис со Стасом. Они просто хотят со мной провести переговоры, или заключить сделку. Для похи­щения или расправы явились бы другого рода люди.

-Ага, много ты понимаешь в колбасных обрезках. Перегово­рить с тобой можно было бы и по телефону, или, в конце концов, зайдя к тебе в гости. Зачем куда-то увозить? Короче, побу­дешь пока у меня.

-Нет. Планы меняются. Мы сейчас вернемся в мою квартиру. Возьмем ключ от квартиры Акимыча. У меня есть его запасной ключ. Дед когда-то оставил, на случай, если свой потеряет. Войдем к деду в квартиру и заберем эту «киску». Ждать пока я смогу получить свободный доступ туда, возможно придется еще год. А у меня просто нет времени.

-Так квартира же опечатана, — попыталась я возразить.

-Что такое — опечатана? Бумажка наклеена. Мы ее отклеим, а потом приклеим на место.

-Но, как только ты откроешь дверь своей квартиры, это, тут же услышат те, которые прослушивают тебя.

-А я постараюсь сделать все очень тихо.

-Ладно. Пошли.

Я осталась стоять на лестничной клетке, а Ирка, практически беззвучно, открыла свою дверь. Босиком прошла в квартиру и тут же вернулась с ключом. Так же бесшумно закрыла дверь и, отодрав бумажку на двери опечатанной квартиры, потихоньку ее открыла. Мы обе молниеносно нырнули в квартиру деда и запер­лись. На всякий случай осмотрели, не спрятался ли кто-нибудь здесь. Было пусто, душно и смрадно. Запах в квартире деда, конечно, стоял ужасный. Но это был не трупный запах, а просто вонь. Старые вещи, грязное белье, пыль, въевшийся в стены ни­котин и еще черт знает что. Все это вместе создавало своеоб­разный «аромат», от которого глаза на лоб вылазили.

Мы прошли в комнату, и присели возле старого одежного шкафа.

У него действительно не было задней ножки, а вместо нее сто­яла какая-то деревяшка. С первого взгляда, ее нельзя было да­же принять за коробочку. Ирка протянула руку и попробовала извлечь эту штуку из-под шкафа. Коробочка без труда извлек­лась со своего места. Мы удивленно сунули головы, чуть ли не под шкаф. Оказалось, секрет очень прост. Шкаф задней стенкой опирался на плинтус, и ему вообще не нужны были задние ножки. Он бы и без обеих не упал.

Ирка вертела в руках коробочку, отыскивая на боку маленький болтик, о котором говорил ей Сашка. Я отобрала у нее коро­бочку и тоже внимательно ее осмотрела. Мы все проделывали молча, не произнося ни одного слова. А вдруг, и здесь все прослушивается. Болтик я нащупала пальцами. Бока коробочки были так заеложены, что глазом его не возможно было увидеть. Отвертки у нас не было, и мы решили взять коробочку с собой. Раскрутить дома. Запихнули ее в мою сумку, так как Ирка была с целлофановым пакетом. Свою сумку ей лень было разбирать после приезда и она, уходя со мной, быстро повбрасывала необ­ходимые вещи просто в пакет. У меня сумка, как всегда, была напихана доверху. Тонометр, фонендоскоп, две металлические банки рыбных консервов и банка вареной кукурузы, косметичка, ху­дожественная книга, а теперь, еще и эта коробка. Но я все хо­рошо утрамбовала и сумку все-таки застегнула.

Мы так же тихонечко вышли из квартиры. Ирка поплевала на бу­мажку и попыталась ее приклеить на место. Но бумажка держать­ся не захотела, а тут же отпала. Я подняла ее, скомкала и су­нула в карман.

-Мало ли, куда она делась. Может быть, дети оторвали. Черт с нею. Пошли отсюда быстрее, — я почему-то начала нервничать, что со мной случается крайне редко. Обычно, нервничают те, ко­му приходится со мной сталкиваться.

Мы спустились на второй этаж и нос к носу столкнулись с дву­мя типами, которые поднимались наверх.

-Это она! — рявкнул один из них и схватил Ирку за руку.

Ирка сделала какое-то движение, и он грохнулся на площадку. А я, тем временем, не раздумывая, треснула второго своей сумоч­кой, естественно, что со всем ее содержимым внутри. Это рав­носильно, что треснуть десятикилограммовой гантелей, не иначе. Он сел рядом с первым нападавшим, а мы с Иркой, со скоростью звука рванули вниз. Возле самого подъезда стояла машина. Как только мы вылетели на улицу, из машины выскочили еще два типа и бросились за нами. Бегать на каблуках я не умею, поэ­тому остановилась, прижавшись спиной к стене, и приготовилась к отражению атаки. Ирка пристроилась рядом. Из подъезда вы­лезла очухавшаяся парочка и тоже направилась в нашу сторону.

-Я их сейчас обеих уделаю, — прошипел тот, который получил моей сумочкой по башке. Выглядел он прекрасно. Вот уж поис­тине, были бы мозги — было бы сотрясение! А так, что ему будет?

Вдруг, со стоянки, которая находилась в пятидесяти метрах от Иркиного дома, сорвалась машина и влетела во двор. Из нее выскочило два мужчины, спортивной комплекции, и за какие-то считанные минуты скрутили всех четверых нападавших. Им даже не понадобилась наша помощь.

-Ну, что, привет?! — произнес один из спасителей. — Я же гово­рил, что без меня тебе будет туго.

Я посмотрела на Ирку. У нее на физиономии была написана пол­ная растерянность. Я знаю практически всех Иркиных приятелей, но эти лица были мне незнакомы. Интересно, кто такие? И по­чему Ирка, буквально, в шоке?

Лежащие на земле четыре связанных типа, дико матерились, но на них, кроме меня, абсолютно никто не обращал внимания.

-Господи, как вы меня нашли?! — наконец-то, к Ирке верну­лась способность говорить.

-Все потом! Что будем делать с этими? — слегка поддав од­ному из лежащих, под зад, — спросил второй мужчина.

-Надо бы побеседовать. Интересно все-таки, чего это они среди бела дня на женщин нападают? Может быть сексуальные маньяки? А ну, Дима, ставим их на ножки, и пусть чапают своим ходом к своей машине. Не нести же их на руках. Да и в сво­ей машине их везти опасно. А вдруг у них блохи, или чесотка?

До меня вдруг дошло. Это же, наверное, Иркины знакомые с мо­ря. А, ничего! Раз этот Дима, то второй, наверняка, Валик. Я рассматривала обоих с нескрываемым интересом. Ну, и что те­перь все мы будем делать? Поедет Ирка со мной, или поедет с ними?

-А вы куда-то собрались? — спросил Дима.

-Да, собирались к ней домой заехать, — кивнула в мою сто­рону Ирка. — Кстати, я вас не познакомила.

Ирка быстренько исправила свою оплошность.

-Хорошо. Езжайте куда и собирались, а мы пока побеседуем с «товарищами» в одном укромном местечке. Потом заедем к вам. Вы машиной?

К моему удивлению, Ирка сказала, что, да, и пошла к гаражу, опять выгонять машину. Я промолчала. Сама знает, что делает.

Валик помог загрузиться в машину славной четверке и сел за руль их машины. А Дима сел в машину, на которой они с Вали­ком сюда явились и оба, помахав ручкой, выехали со двора.

Ирка села за руль своей машины. Я примостилась рядом.

— По-моему, кто-то, полчаса назад хряпнул самогонки? – не удержалась я.

-А, ну его все к чертям собачьим! Спиртное уже все сго­рело до последнего грамма. Запах конечно остался, но кто ме­ня нюхать будет? Кстати, посмотри, там, в бардачке должен быть недоеденный кусочек мускатного ореха.

Я порылась и нашла вышеуказанный огрызок. Ирка откусила ку­сочек и оставила его во рту. Я забрала у нее остаток и тоже грызнула. Ну и гадость!

-Лучше уж таблетки «антиполицай» держать в бардачке, чем эту дрянь.

-Самое лучшее, это не садиться за руль, если что-нибудь спиртное пил. Но мне кажется, что без машины мы сегодня во­обще никуда не доберемся. Так надежнее.

Идущие нам навстречу машины посигналили фарами. Это могло означать только одно. Где-то рядом засели гаишники. Ирка сбросила скорость и мы, аккуратно, ничего не нарушая, поеха­ли в сторону моего дома. Возле заправки действительно спря­талась за дерево милицейская «Нива». Но мы проехали мимо нее спокойно. На нас никто не обратил никакого внимания, а оста­новили впередиидущую машину с прицепом, везущую дыни. Ну и, слава Богу! Мы, по сравнению с машиной дынь, ничего интерес­ного в глазах гаишников не представляли.

Дома у меня никого не было. Муж еще на работе. Женька, на­верняка, ушел купаться на затопленный карьер. Собаки, лениво вышли в коридор, узнать, кто пришел. Повиляли хвостами, по­терлись мордами о мои ноги и пошли опять досыпать. Котенок, задрав хвост трубой, побежал к холодильнику, оглядываясь, иду ли я за ним. Получив свою сосиску, как всегда, потянул ее под стол.

Мы с Иркой, не теряя времени, нашли отвертку и занялись шка­тулкой. Болтик выкрутили. Нашли, как выдвигается дно, и откры­ли тайник. На расстеленную, на столе салфетку выпали три золо­тые царские десятки, два брильянта, один красный и один го­лубой камешки. Брильянты были разного размера. Один поболь­ше, а другой, совсем маленький.

-Иди знай, теперь, какой из них носил Акимыч на оценку? — задумчиво пробормотала Ирка, крутя камешки в руке.

-А это что за камни? — спросила я ее, разглядывая красный и голубой.

-Красный, это, наверное, рубин, а голубой, не знаю. Может быть топаз, или какой-нибудь турмалин?

-Кстати, я где-то читала, что бывают и красные изумруды. Я всегда считала, что они могут быть только зелеными, и пом­ню, была очень этой информацией удивлена, — поспешила я поде­литься с Иркой своими знаниями. Но на этом они, к сожалению, и заканчивались.

Мы заглянули в тайничок шкатулки, не осталось ли там еще что-нибудь. Но ничего больше не нашли.

-Странно, — сказала Ирка, — Сашка говорил, что у Акимыча там были монетки, камешки и какие-то документы. А документов ни­каких и близко нет.

Она открыла коробочку с обычной стороны, там, где хранился табак. Табак мы ссыпали на газету и на дне увидели сложенный листочек бумаги. Это было объяснение, откуда Акимыч взял все то, что находилось в тайничке. Мы с трудом прочли его мелкий неразборчивый почерк. Суть сводилась к тому, что эти пять камешков и три монетки отдал на хранение Акимычу его друг, еще двадцать лет назад. Сказал, что если жив останется, а что угрожало его жизни, Акимыч не написал, то заберет свои вещички, а если нет, то пусть Акимыч считает это все своим.

Акимыч ждал двадцать лет, но никто к нему так и не пришел. А теперь, чувствуя, что смерть не за горами, он оставляет это Ире, как наследство. Один брильянт он постарается продать, чтобы были деньги на похороны, поминки и памятник. Он, пока, не знает, много ли стоят камешки, но думает, что, прилично. Пусть они принесут ей счастье и удачу. И пусть, хоть она, помнит старого, никому не нужного, но в душе доброго и любящего их с Сашкой, деда.

Ирка всплакнула. Сказала, что завтра же съездит на кладбище. А я еще раз посмотрела на камешки и вдруг, до меня дошло.

-Ирка, а ведь здесь четыре камешка, а он-то пишет о пяти! Скорее всего, не хватает именно того брильянта, который Аки­мыч ходил оценивать. Так что, поиск еще не окончен.

-О, Господи! У попа была собака… Опять все заново. А может, ну его?

-Если не найдем, то конечно, ну его. А вдруг, он лежит на видном месте и тебя ждет?

-Все видные и не видные места мы уже сто раз облази­ли, — махнула рукой Ирка.

-Слушай, а во что Акимыч был одет, когда ходил к ювелиру?

-А я знаю? Я же не знаю, в какой он точно день туда ходил. У него всего-то три рубашки летние были, да и те, я подарила. Брюки у него одни. Он всегда в одних и тех же ходил. По дво­ру и в магазин мог в спортивных штанах ходить. Терентьевна, с третьего этажа, ему купила на день рождения. Мы на него, когда в гроб клали, надели брюки и рубашку. Но если ты имеешь в виду, что у него брильянт в кармане остался, то могу уверенно ска­зать, что нет. Я брюки и рубашку постирала, погладила и на деда чистыми надела. Если бы что-то в карманах было, я бы на­шла. А пиджака у него не было. И мы купить не догадались. Кинулись уже, когда одевали. Так без пиджака и похоронили.

-А ты проанализируй. Не было ли в то время дождя? Может, дед, какой плащ надевал? — увела я Ирку в сторону от воспомина­ний и эмоций.

-Не помню, хоть убей. Мне кажется, что у нас вообще пос­ледний дождь сто лет назад был. Только и помню дождь на море.

-Кстати, о море. Ты что, свой адрес этим Диме и Валику все-таки дала?

-В том-то и дело, что нет. Может быть, у Сашки узнали. Я его предупреждала, чтобы никому адрес не называл, но ребе­нок есть ребенок. Тем более что он с ними очень подружился. Их появление меня в столбняк вогнало. Ели в себя пришла. Я и не думала, что этот Валик такой настырный. Представляешь, заявил, что он на мне женится, и мой секрет без меня разузна­ет! Даже не спросил, а где мой муж. И нравится ли он мне сам. Во, нахал! Да еще, по-моему, он и младше меня лет на пять, хоть и врет, что на год старше, — Ирка засмеялась.

-Я бы не сказала, что он младше тебя. Выглядит просто очень хорошо. Об этом, похоже, четко знает, поэтому и уверен в себе. А раз он в курсе, что не может не нравиться, так зачем еще и спрашивать тебя об этом. Если всем нравится, то почему не должен нравиться тебе?

-Не смеши. Знаешь же ты, что мне все до лампочки. Хва­тит с меня одного придурка, моего мужа. Так достал, что я ни одного мужика видеть не могу. Тошнит.

-А на фиг он тебе вообще нужен? Я никак не могу понять, почему ты его не попрешь к чертовой матери? Вы полжизни грызетесь как кошка с собакой, а остальную половину, не раз­говариваете и игнорируете друг друга. Любви тут нет, страсти ­нет, помощи от него — никакой, денег — никаких. Когда не при­дешь к тебе, валяется на диване с отсутствующей физиономией. То спит после пьянки, то спит перед пьянкой. Я очень сомне­ваюсь, что он заработает какие-то деньги на Севере. Он же ленивый, как боров и работать не умеет совершенно. Непризнан­ный гений! Как ты вообще за него замуж вышла?

-Красивый мальчик, красиво ухаживал, красиво играл в фут­бол, красиво говорил, красиво пил. Все красиво. Потом краси­во погнали за пьянки из спорта. Учиться — лень, работать — лень, дома помогать — лень, Сашкой заниматься — лень. Взвалил абсолют­но все на меня и лежит полжизни на диване, в перерыве между пьянками. Я бы его выгнала, но он не уйдет. Ему идти некуда. Родителей нет. Никого кроме нас с Сашкой у него нет. Держу под боком из жалости. Все-таки, близкий родственник. Никуда не денешься.

-Акимыч тебе свою квартиру завещал. Вот сделай там хоро­ший ремонт и пересели мужа туда. А сама, устраивай свою лич­ную жизнь, пока еще есть шанс это сделать. Время бежит быст­ро, и не заметишь, как состаришься, вытирая сопли своему мужу. Когда он, кстати, обещал приехать?

-Перед первым сентября. Я от него письмо еще месяц назад получила, так что, может, за это время планы поменялись. Коро­че, когда он приедет, не знаю. По мне, так лучше бы никогда. Нам с Сашкой так без него спокойно, — Ирка тяжко вздохнула.

Семейная жизнь, конечно, у нас у всех хромает на обе ноги. Но у меня и у Аньки, это обычные семейные дрязги, без которых не обходится ни одна семья. А вот у Леры, Инки и Ирки, — это прос­то сплошной кошмар. Там нужны кардинальные перемены. Но это на мой взгляд. А возможно, что они видят все другими глазами. И им мои семейные отношения кажутся тихим ужасом. У каждого свои критерии и мерки жизни. Лучше попридержать свои советы. Пусть делают, что хотят. Придя к такому выводу, я сразу же сменила тему.

-Куда ты собираешься деть свое наследство? — спросила я Ирку.

-Если ты имеешь в виду в данный момент, то не знаю. А ес­ли в дальнейшем, то постараюсь продать.

-Сейчас, лучше все это спрятать. Только куда?

-У меня на даче есть погреб. Может зарыть в нем?

-Опять куда-то ехать? У меня просто нет уже на это сил. Придумай что-нибудь, что бы это было, не выходя из дома. Потом, будешь ехать к себе, заберешь и закопаешь. А сейчас, да­вай что-нибудь попроще.

Ирка стала внимательно осматривать все вокруг себя.

-Просто не знаю, — пожала она плечами.

-Тогда, закинь все это назад в мою сумку. А сумку повесь на вешалку, там, где зонтики висят. Это ее обычное место. Дай я из нее только консервы вытяну. В моей сумке найти что-ни­будь все равно никто не сможет. Там только атомной бомбы нет, а всего остального — хоть отбавляй.

Мы спрятали все в тайничок. Прикрутили на место болтик. Та­бак только не стали всыпать в шкатулку, а высыпали в мусор­ное ведро. Записку, тоже, выбросили. Табак обязательно я бы рассыпала по всей сумке, а записку, вдруг, еще кто-нибудь слу­чайно прочитает. Это нам совсем ни к чему. Саму шкатулку мы вбросили в сумку и повесили сумку на вешалку.

-Ты останешься ночевать у меня, или поедешь с ними, если они за тобой заедут?

-Боюсь что-либо загадывать. Сориентируемся по обстоятель­ствам.

Через пару часов появились и Иркины курортные знакомые. Чтобы не сидеть дома в духоте, я предложила съездить на затоп­ленный карьер. Поехали на Иркиной машине. Валика иномарку по нашим дорогам гонять было просто жалко. Перед самым спуском в карьер мы поменялись с Иркой местами. Я совершенно не умею водить машину по городу. Боюсь всего: и пешеходов, и велоси­педистов, и машин, и светофоров. Зато, на всяких там забро­шенных грунтовках, я в своей стихии. И, провести машину по извилистой, всю в колдобинах и гранитных валунах дороге, могу изумительно. Ирка здесь, точно, или днищем об камень треснется, или не впишется в поворот и съедет в рыхлый песок. Эти двести метров, вообще, лучше бы на вездеходе преодолевать или пешком, но мы все-таки проехали на Иркиной машине. И очень даже успешно. Расстелили под деревом одеяло, побросали вещи и пошли купаться.

-А что это за озеро? — спросил Дима.

-Когда-то был карьер. Гранит добывали, а потом бросили его. Заполнился водой, и получилось озеро. Здесь глубина око­ло ста метров. Но в этом месте был съезд для машин. Поэтому можно постепенно войти в воду. На других местах, где купают­ся, нужно только нырять. Так уже не войдешь, — подробно объяс­нила Ирка.

Мы с ней первыми вошли в воду. Сделали два шага, и вода дос­тала нам выше пояса. Дальше уже идти нельзя, только плыть.

Валик и Дима с опаской тоже сделали по два шага и поплыли. Далеко отплывать от берега здесь рискованно, и мы с Иркой за­вернули их обратно.

-Надо же какая красота! На черта вам и на море ездить? — удивился Валик. — Вода голубая, чистая, прозрачная, теплая. На берегу песочек. Сказка!

-Она только сверху теплая, а если нырнуть, то на глубине холоднющая, просто ужас. Наверное, родниковая. Те, кто ныряли с маской на большую глубину, все в один голос утверждают, что видели рыб очень больших размеров. Просто страшно становится. Вообще-то, по логике, здесь должна быть повышена радиоактив­ность. Все гранитные карьеры радиоактивные. Сопутствующий элемент у гранита, стронций, — Ирка рассказывала, как профес­сиональный экскурсовод.

-А купаться здесь не вредно? — спросил Дима.

-А у нас разве еще что-то осталось, что не вредно? Ты ду­маешь в Днепре вода лучше? Если выше по течению находятся Чернобыль, и металлургические заводы, и химические, и атомные станции, и еще… многое что другое, о чем мы все догадываемся, но вслух не го­ворим. И вся эта водичка стекает в Черное море. Так о чем можно говорить и что с чем сравнивать? — пожала плечами Ирка. — По крайней мере, здесь уже лет двадцать люди купаются и ни­чего. Если не считать, конечно, что ежегодно в этом озере кто-нибудь тонет. Но, по-моему, любой водоем снимает свою еже­годную дань. Тут уж, никуда не денешься.

-Ну, периодически здесь еще и кого-нибудь топят, поэ­тому и рыбе есть что кушать, — вставила и я свои пять копеек.

-Здесь для этого все условия, — оглядывая местность, сог­ласился Валик.

-А, кстати, куда вы тех четверых дели? — вспомнила Ирка.

-Пока, сидят запертыми в одном тихом месте, — выдал инфор­мацию Валик. — Я не понял, почему ты мне на море не рассказала, в чем тут у тебя дело. Ведь ничего особенного. Ну, охо­тятся за брильянтом все кому не лень. Так надо его быстренько найти, опередив всех, и сразу же продать, и к тебе тут же по­теряют интерес. А так, ты подвергаешься опасности, потому что вся эта свора думает, что ты знаешь, где он, но не хочешь сейчас его доставать из тайника. И хорошо, если за тобой бу­дут просто потихоньку следить день и ночь. Но могут и допрос с пытками устроить, и Сашку выкрасть. Да, мало ли что может прийти в голову придуркам?

-Я все это хорошо понимаю, но найти брильянт мы пока ни­как не можем.

Ирка, можно сказать, и не врала. ТОТ брильянт, за которым все охотятся, мы действительно не нашли, и понятия не имеем, где его искать. А то, что нашли, об этом никто не знает и не подо­зревает. Так что, нечего и говорить на эту тему.

Валик попросил Ирку рассказать всю историю с подробностями. Ничего не искажая, Ирка рассказала, упуская только все сооб­щения о «киске». По нашему мнению, с кошками уже все и так ясно. Все что там хранилось, найдено и к пропавшему брильянту, это уже никакого отношения не имеет.