Глава 1
Этот март в Лондоне выдался совсем не солнечным, впрочем, было бы удивительно, если бы здесь на Туманном Альбионе постоянно сияло солнце. По скользкой и покрытой лужами дороге ехал белый «Рено», на очередном повороте облив не многочисленных прохожих. Внутри автомобиля, уперев лоб в стекло сидел безупречно одетый молодой мужчина.
— Еще один такой резкий поворот и ты познакомишься с тем, что подают в отеле на завтрак, — не поворачивая головы, грубо простонал пассажир. Не смотря на внешне прекрасный вид, состояние у него было такое, как будто его переехал поезд, оказывается и от английского бренди бывает похмелье.
— Я предупреждал вас, сэр, — послышался глухой голос с соседнего с водителем места, повернувшись назад, уже давно не юный мужчина, посмотрел на страдальца.
— Может Вам за это премию выписать, мистер Лавджой? — спросил мужчина и откинулся на спинку сиденья.
Каледон Натан Хокли или проще Кэл, 30-летний бизнесмен, американец, красавец и по совместительству наследник огромного отцовского состояния. Вчера он решил, что сырость Лондона плохо влияет на настроение, а количество финансов хорошо влияет на то, чтобы где-нибудь славно покутить, подправляя собственное настроение. Итог немного предсказуем: пол кошелька на ветер, хорошие, но смутные воспоминания и головная боль с утра.
Они проехали еще два квартала, и автомобиль остановился перед большим и красивым домом. Здесь проживала невеста Каледона-Роуз Дьюитт Бьюкейтер, юная рыжеволосая красавица из знатной семьи с острым язычком и чудными огромными зелеными глазами. Жила она вместе со своей матерью-Руфь, соответственно так же Дьюитт Бьюкейтер. Сегодня Хокли должен был посвятить день своей будущей супруге, которая уговорила его посетить какую-то выставку неизвестного мужчине художника. Уже зная предпочтения Роуз, ничего интересного Кэл от поездки не ожидал, но раз обещал, то придется сделать вид, что это самая лучшая выставка в его жизни. Да и ее общество всегда было приятно мужчине, ловившего себя на мысли, что похоже не на шутку влюбился.
Каледон вышел из автомобиля и заглянул в боковое зеркало, отражение, как впрочем, и всегда подняло ему настроение, из зеркала ему улыбнулся красивый брюнет, в целом правильные черты лица, полные губы и длинные ресницы, Хокли всегда был больше похож на мать, что в итоге давало выигрышную композицию в глазах противоположного пола. Вдобавок Кэл был весьма атлетично сложен и обладал прекрасными манерами. Не заметив на лице явных признаков, выдающих его вчерашние похождения, мужчина еще раз улыбнулся своему отражению и направился в сторону дома.
Роуз, конечно же, была еще не готова, и Каледон сидел в гостиной, в компании Руфь и чашки кофе. Женщина беззаботно, что-то щебетала о Роуз, о своих знакомых, о самом Кэле, задавала вопросы об их будущем переезде. Хокли с самым заинтересованным видом улыбался, пропуская половину ее слов. К женщине он относился, как и положено, с почтением, но сейчас у него разрывалась голова, и поэтому он говорил лишь те фразы, которых хватало для поддержания беседы.
— Вы знаете, Кэл, я слышала, что не только мы собираемся в Штаты, ведь на этом нашумевшем корабле, о котором столько пишут, поплывут многие. Титаник, кажется, — как бы невзначай и между делом заметила Руфь и широко улыбнулась.
Бровь Кэла автоматически дернулась, как он мог забыть? Титаник, этот грандиозный проект, ведь, кажется, даже они принимали какое-то участие в финансировании. Каледон захлопал ресницами, привычка, часто выдающая его волнение, злость или какую-то похожую эмоцию
— Но ведь и мы поплывем на нем Руфь, — уже без тени сомнения в собственных словах отозвался Хокли, просчитывая возможности достать билет меньше, чем за месяц до отплытия. Любой другой бы решил, что это невозможно, но только не Кэл. Американец прекрасно знал, что там, где не помогут связи помогут деньги, а где не помогут деньги, там просто нужен рычаг давления. Руфь уже довольно улыбалась и снова что-то говорила, любуясь будущим зятем.
В гостиную Кэла вернуло движение на лестнице, мужчина поднял глаза. По ступенькам спускалась Роуз, шикарное платье, гордо поднятая голова и равнодушный взгляд. Хокли машинально поднялся со своего места, направляясь к собственной невесте.
— Здравствуйте, Кэл, — слабо улыбнувшись, девушка нехотя протянула ему руку для поцелуя. Хокли же улыбался во все зубы, и галантно поцеловав Роуз, на мгновение замер, восхищенно разглядывая ее. Она, в свою очередь, очевидно заметив взгляд жениха, немного смутилась и высвободила свою руку. Мужчина улыбнулся, пропуская девушку вперед.
У его невесты было безупречное чувство вкуса, что касалось одежды и интерьера, а вот с живописью все обстояло гораздо сложнее. Девушке нравилось современное искусство, Каледон же считал большую часть новых течений бредом, а художников сумасшедшими, рисующими свою мазню во время припадков.
И именно такого рода выставку им предстояло сегодня посетить. И если в автомобиле Роуз неохотно и немногословно отвечала на расспросы Кэла, то оказавшись на месте, девушка просто преобразилась. Ее глаза азартно загорелись, и она достаточно подолгу и вдумчиво стояла у большей части картин, теперь уже не стесняясь делиться эмоциями и мыслями с Каледоном. Последний правда предполагал, что на его месте мог быть кто угодно и для Роуз это ничего бы не изменило. Хокли же откровенно скучал и всеми силами сдерживал себя, чтобы не зевнуть у очередного «шедевра». На слова девушки он либо кивал, либо использовал общие обороты и фразы, подошедшие к любой картине.
— Вам совсем не интересно, мистер Хокли? — неожиданно спросила Роуз. Кэл понимал, что от такой неглупой девушки скрыть собственное равнодушие вряд ли удастся, но попытаться стоило
— От чего же? Просто я нахожу такое творчество бесперспективным. Ни манера, ни стиль не принесут автору ни славы, ни денег — заметил Хокли, но тут же понял, что допустил оплошность, судя по реакции девушки зевнуть и то было бы уместнее.
— Ах, ну причем же тут деньги? — возмутилась девушка, разочарованно глядя на своего спутника. — Неужели нельзя оценивать картину, по ее художественной и идейной ценности, Кэл? — спросила она и указала рукой на ближайшую картину.
— Посмотри, как тонко и в тоже время просто автор передает свое состояние, — Роуз посмотрела на него, в глазах светилось какое-то подобие надежды, но Кэл лишь поднял бровь и пожал плечами
— А, по-моему, у него просто кистей нормальных не было, — усмехнулся мужчина, глядя куда-то в сторону. На ум пришло то, что сегодня же надо будет достать билет на Титаник.
— Невероятно! — выдохнула Роуз, так же отвернувшись от будущего супруга. Эта фраза снова заставила Кэла обратить на девушку внимание
— Пойдемте, я для себя уже все поняла, а Вам, я так понимаю, особо задерживаться здесь не хочется? — спросила Роуз. Каледон снова улыбнулся, желая хоть как-то сгладить разногласия, чтобы окончательно не поссориться.
Но, не смотря на слова Роуз, Каледону все же пришлось задержаться на этой самой выставке. Он вежливо попросил девушку немного подождать его в авто, а сам направился к организаторам мероприятия. Ими оказалась немолодая пара, поддерживающая начинающих художников, со вкусами полностью совпадающими со вкусом мисс Бьюкейтер. Каледону пришлось познакомиться с каждым из «живописцев» (ни одного имени он, правда не запомнил) и прослушать лекцию на тему современного искусства, прежде чем мужчина все-таки смог задать интересующий его вопрос.
— За сколько вы все это готовы продать? — поинтересовался Кэл таким тоном, как будто покупал фантики от конфет. Супруги-организаторы удивленно переглянулись, а потом вытаращились на Хокли.
— Сэр, это произведения искусства, большая часть из которых, я уверен вскоре станет национальным достоянием… — начал, было, старик, но миллионер нетерпеливо перебил его все тем же вопросом
— Сколько? Пока это не является ничьим особым достоянием, я хочу их купить, — повторил Кэл, равнодушно глядя на растерянные лица собеседников.
После некоторого торга, Каледону все-таки удалось договориться насчет покупки, сделка не была особо выгодной, но и потратился он в итоге не сильно (по меркам миллионеров).
Таким необычным способом он решил извиниться перед Роуз, за их сегодняшнее недопонимание. И очередной раз постараться произвести на нее впечатление, показав, что ради нее он готов сделать абсолютно все.
Вернулись к дому Роуз они достаточно поздно, в том смысле, что сегодня в доме Бьюкейтер должен был состояться очередной прием, никто правда не помнит в честь чего. Каледон проводил девушку и пообещал быть вечером, особого восторга у нее этот факт не вызвал. Даже сейчас, когда уже было решено, насчет их помолвки и свадьбы, Роуз держалась с ним холодно и непреступно, но Кэла на данный момент это скорее распаляло и не давало расслабляться, нежели оскорбляло.
…
Покинув дом невесты, Каледон занялся вторым весьма финансово затратным делом за сегодняшний день, а именно покупкой билета на корабль-мечту, на Титаник. Просто купить билет было уже невозможно, в первый класс они все были уже давно проданы и естественно не через кассы. А ведь Хокли нужен был не один билет.
Первым делом Кэл узнал полный список пассажиров первого класса, больше всего его интересовали семьи, занимавшие несколько кают. И удача все-таки ему улыбнулась, правда Хокли списывал это на свою предприимчивость, что тоже было отчасти верно.
Среди, по большей части, знакомых имен Каледон наткнулся на имя своего хорошего знакомого-Джонатана Адамсона. Познакомились они не где-нибудь, а в одном очень веселом заведении-элитном публичном доме. И если Каледону посещение такого места ничем не грозило (с Роуз они еще не были помолвлены), то его знакомый был женат и даже имел детей, да и в бизнесе репутация дело не самое последнее.
Именно на этом и решил сыграть молодой миллионер, направившись в гости к этому самому знакомому. Пригрозив мистеру Адамсону тем, что его похождения случайно могут стать достоянием общественности Каледон широко улыбнулся. Взгляд собеседника готов был испепелить наглеца на месте.
— Проклятые американцы! — выкрикнул Джонатан и бросился в сторону Кэла. Холи ловко увернулся, а тут и Лавджой вовремя подоспел на помощь, скрутив нападавшего.
— Чего тебе нужно? Зачем тебе это? — рычал последний.
— Мне нужны Ваши билеты на Титаник, — пояснил Каледон и снова очаровательно улыбнулся. Все объяснения Джонатана не возымели на Хокли ровно никакого действия. После непродолжительной борьбы и угроз горе-семьянин все же сдался, напоследок прокляв Кэла и пожелав ему выпасть за борт.
…
Таким образом, вопрос с билетами был успешно разрешен. Теперь нужно было успеть на прием в доме Роуз. Первым делом Хокли направился в отель, было просто необходимо переодеться. Голова болеть наконец-то перестала, и настроение заметно улучшилось. Благодаря этому факту убивать нерасторопную прислугу хотелось менее изощренными способами.
Каледон переоделся в вечерний смокинг и стоял перед зеркалом, поправляя бабочку, когда в комнату вошел его лакей и телохранитель, бывший полицейский Спайсер Лавджой. — Сэр, я хотел узнать, что делать с теми картинами, которые Вы сегодня скупили? — почтительно спросил тот, глядя на хозяина в зеркале.
Не отрываясь от зеркала, Каледон задумчиво оставил бабочку на шее в покое и просто взирал на свое отражение. Подарить Роуз картины, чтобы не оскорбить и удивить. Задача была не из легких, потому что, по наблюдениям Хокли, удивляться чему-либо девушка вообще наотрез отказывалась.
— Хм, мне понадобиться ваша помощь в этом вопросе, мистер Лавджой, — с улыбкой ответил Кэл, и последний раз поправил аксессуар на шее. Такой расклад его лакея, похоже, удивил, потому что тот вопросительно поднял брови.
— Моя, сэр? — переспросил Спайсер.
— Именно Ваша, — кивнул Хокли, повернувшись к слуге и очаровательно улыбаясь.
— Это будет не слишком сложное поручение. Вам придется всего-навсего проникнуть в спальню к моей невесте, — на этой фразе брови мистера Лавджоя поползли еще выше. Кэл только ухмыльнулся, видя такую гамму чувств на обычно равнодушном и даже хмуром лице бывшего полицейского.
— Пока я буду с Роуз, вам нужно расставить все эти картины в ее комнате, — Каледон сделал паузу, дав своему лакею возможность осознать и усвоить его слова. На попытку последнего что-то возразить, Хокли повелительно махнул рукой, заранее останавливая Лавджоя.
— Способ меня мало интересует, — добавил молодой миллионер и покинул свой номер, оставив телохранителя в полной растерянности.
…
Каледон все-таки умудрился прибыть к дому Роуз вовремя, правда, это чуть не стоило жизни каким-то двум оборванцам, которые вылетели на дорогу прямо перед летящим по улице автомобилем.
Только появившись на пороге дома, Хокли сразу же попал, чуть ли не в объятия Руфь, во всяком случае, женщина практически не отходила от него. Поздоровавшись со всеми со всеми своими знакомыми, Кэл осмотрелся в поисках Роуз. Она снова умудрялась задержаться, и Каледон довольно быстро был вовлечен в какой-то легкий спор на тему возможной войны в Европе и перспектив бизнеса при таком варианте развития событий. Вскоре разговор плавно перетек к обсуждению того самого корабля, билеты на который сегодня достал Хокли.
— А Вы, Кэл, не хотели бы вернуться домой в Америку на Титанике? — немного заносчиво поинтересовался один из беседующих мужчин, — Многие из нас решили плыть на нем, говорят, он уникален и непотопляем. Только вот я уверен, что сейчас уже невозможно достать билеты.
— Хотел бы? Я и так возвращаюсь домой на этом корабле, да еще и с невестой. Неужели Вы не знали? — в свою очередь высокомерно поинтересовался Кэл. Тут же среди присутствующих оказалось немало людей, которые уже давно знали, что Хокли тоже плывет на Титанике, и мужчина, так неосторожно задавший свой вопрос и пытавшийся оправдаться, был заглушен истинными знатоками ситуации. Каледон же лишь улыбнулся и поймал на себе восхищенный взгляд матери Роуз, которую очевидно привело в восторг то, как ловко мужчина вышел из неудобной ситуации. Женщина снова оказалась рядом с будущим зятем.
— Вы действительно уже смогли приобрести билет на Титаник, Кэл? Ах, не отвечайте, я знаю, что сейчас это просто невозможно, — вздохнула Руфь, поглядывая на Хокли.
— Отчего же? У меня действительно есть билеты для всех нас, — после этой фразы в глазах женщины засветилась такая смесь удивления и восхищения, что даже Каледону стало как-то не по себе от этого взгляда. На счастье мужчины в этот момент в зале показалась Роуз и переключила на себя внимание не только своей матушки, но и вообще присутствующих.
Теперь уже глаза Каледона восторженно заблестели, и чуть приоткрылся рот, но мужчина тут же справился с нахлынувшими на него эмоциями. Лицо снова приняло почтительное выражение с легким налетом влюбленности. Хокли оказался рядом с Роуз, он улыбнулся, представив, как она удивится (или не удивится, увидев свою комнату через пару часов).
— Здравствуй. Рад снова тебя видеть, — обратился Кэл к девушке. Ответом послужила лишь быстро промелькнувшая улыбка. Долгий обмен приветствиями и улыбками с гостями, и снова так мало внимания его персоне. Хокли немного нервно поглядывал на часы, Лавджой уже должен был приступить к выполнению данного поручения. С другой стороны возле рыжеволосой красавицы сразу оказалась мать и негромко шепнула девушке что-то на ухо. Роуз перевела равнодушный взгляд с жениха на Руфь и обратно.
— Титаник? Что это? — без особых эмоций поинтересовалась девушка, заставив мать и жениха переглянуться. Теперь уже глаза Кэла засветились азартом и самодовольством.
— Титаник — это самый крупный и роскошный корабль современности, Роуз, — гордо пояснил Хокли, с таким видом, будто лично построил этот самый Титаник. Правда одного взгляда, а Роуз ему хватило, чтобы понять: его слова и этот факт не произвели на девушку ровно никакого
впечатления. Его невеста пренебрежительно усмехнулась и пожала плечами. Хокли снова гордо заулыбался, теперь уже от осознания того, какая женщина достается ему в жены. Сейчас ему нравилось в ней эта гордость, неприступность, она вела себя как королева, которую почти невозможно удивить. Королева, как раз под стать ему, будущему владельцу папиного бизнеса и денег, будущему королю Америки. Мысли мужчины были прерваны другим голосом, раздавшимся совсем близко.
— Похоже, Кэл, ваша невеста не осознает величия момента. Титаник уникален в своем роде, мисс-Хокли окинул надменным взглядом вступившего в разговор мужчину, хоть и был с ним согласен. Но и тут ему снова пришлось выслушать Роуз.
— Вы говорите так о каждом новом корабле — быстрее, лучше, роскошнее. Но ведь все это нужно просто чтобы привлечь покупателя. Пока есть те, кто готов тратить деньги, эти корабли будут сходить с верфей каждый год, — заметила девушка. Пристальный взгляд Кэла и легкое прикосновение матери, очевидно, заставили ее остановиться в своих рассуждениях.
— Кораблестроение и бизнес темы исключительно женские, — с насмешливой улыбкой заметил Каледон. В зале послышались негромкие смешки, и Хокли тут же получил в ответ ледяной и даже раздраженный взгляд невесты. Мужчина сделал вид, что абсолютно не заметил этого взгляда и широко улыбнулся Роуз.
Остальная часть вечера произошла без каких-либо происшествий. Хокли сидел в компании мужчин, с сигарой и бокалом бренди, пил он медленно, потому что сегодня даже запах алкоголя вызывал в нем не лучшие чувства, что уж говорить о вкусе. Половину разговора он снова пропускал, хоть и пытался вслушаться. Его слишком занимала мысль о картинах, уж больно миллионеру хотелось посмотреть, как воспримет Роуз его подарок, все же дарить такие вещи незамужней женщине не принято. Эта идея заставила Кэла сдержать улыбку, зато, если об этом кто-то узнает, тогда она никуда от него не денется. Но все же проблема состояла в ином: если сейчас Лавджой способен оказаться в ее спальне, то Кэлу туда путь пока еще закрыт. И снова мысль, заставляющая с интересом изучить содержимое собственного бокала: скоро он получит доступ к ее спальне. От такого рода размышлений кровь активнее начала разгонять бренди по его организму, на щеках выступил легкий румянец, однако весьма кстати.
— Я тоже думаю, что вы, мистер Хокли — будущее металлопромышленности, — послышался лестный комплимент в его адрес и Кэл благодарно кивнул.
— Без таких «зубров», как вы, сэр, у нас нет шансов двигаться вперед, — ответил миллионер, снова возвращаясь мыслями к тем самым злополучным картинам. Не в окно же, в самом деле, залезать к девушке. Если учитывать, что сегодня она была им не слишком довольна, то шанс свернуть шею только увеличивается при такой нескромной попытке.
Да и весьма странно, если бы такой человек, как он, сделал что-нибудь подобное.
…
— Мистер Хокли, сэр…вы в своем уме? — поинтересовался Лавджой, пытаясь в темноте рассмотреть лицо своего хозяина, будучи уверенным, что последний перестал дружить с собственной головой.
— Рот закройте, — огрызнулся Хокли, останавливаясь под балконом комнаты Роуз.
— Я только посмотрю, я же не собираюсь врываться к ней в спальню, — уже спокойнее пояснил молодой человек, разглядывая плохо предназначенную для скалолазания стену.
— Что я скажу вашему отцу, если вы свернете шею? — равнодушно поинтересовался бывший полицейский, пропуская грубость мимо ушей. К такому обращению легко привыкнуть, когда тебе столько платят.
— Скажите, что я… да не сверну я себе ничего. Лучше подержите мой смокинг, – поправив волосы и пихнув лакею свои вещи, Хокли глубоко вздохнул.
Сейчас ему было не совсем понятно, зачем дом девушки построен в таком архитектурном стиле, гладкие стены это неудобно и не так уж и красиво, как думают некоторые. В основном конечно неудобно.
Ко всему прочему у Хокли скользили туфли. Правда и в данной ситуации он нашел для себя какие-то приятные вещи, например, он, снова почувствовал себя студентом Гарварда вовне учебное время.
Добравшись до балкона, по пути порвав манжет рубашки и расцарапав руку, Кэл тихо перемахнул через перила и аккуратно заглянул в комнату. Картины были уже расставлены (хоть и весьма хаотично), а вот Роуз еще не было. Хокли с любопытством рассматривал спальню, когда послышался скрип двери, и мужчине пришлось вжаться в стену, лишь изредка и аккуратно заглядывая внутрь.
Картины конечно сразу же бросились девушке в глаза и впервые в жизни, он увидел на ее лице удивление. Сейчас, когда в комнате никого не было, не было и той маски, к которой уже привык Хокли. Роуз брала каждое из произведений и подолгу рассматривала, сейчас Каледон мог почти не прятаться, она не обратила бы на него ни малейшего внимания. Девушка поставила одну из картин и задумчиво глядя на нее, расправила волосы, избавляясь от прически, которая, по-видимому, сильно надоела. Хокли же не мог оторвать от нее взгляда и только сдержал глубокий вздох. Красивое лицо его невесты было спокойно, глаза горели каким-то внутренним умиротворением и даже нежностью. Кэл поймал себя на мысли, что если бы она хоть раз посмотрела не него так же, то он не задумываясь кинул бы ей под ноги весь мир.
Дверь снова заскрипела и на пороге показалась служанка Роуз, Труди, кажется. Кэл плохо запоминал имена прислуги. На ее лице тоже читалось заметное удивление.
— Мисс Роуз, откуда все эти картины? — поинтересовалась девчонка, подходя к одной из них.
— Судя по записке, надо полагать, это постарался мистер Хокли, я должна бы вернуть их ему, — задумчиво произнесла Роуз — Но они так прекрасны.
— Тогда не возвращайте, Вы же все равно станете его женой…ой…простите, — остановила себя болтливая служанка. Что касается невесты Кэла, то она только отвернулась от Труди, словно рассматривая очередное полотно.
— Помоги мне раздеться, Труди, — негромко попросила она, и Кэл тут же отвернулся от окна, отчаянно соображая, что же дальше делать. Как джентльмен, он должен немедленно спуститься вниз. Как джентльмена его и быть тут не должно. Кэл снова заглянул в окно, глаза мужчины азартно заблестели, да и пульс заметно участился. Желание остаться заставляло забыть о воспитании, которое с каждой секундой все меньше напоминало о себе.
Увлекательное созерцание Хокли было прервано настороженным шепотом Лавджоя
— Сэр, спускайтесь, у нас образовались не большие проблемы, — Каледон недовольно нахмурился и осторожно посмотрел вниз с балкона. Рядом с бывшим полицейским стояли два полисмена действующих, один из которых сложил руки на груди, а второй показал Кэлу спускаться.
Каледон недовольно закатил глаза, и молча кивнув полисмену, осмотрел стену. Признаков того, что спускаться будет легче, не обнаруживалось, и чтобы не поскользнуться Кэлу даже пришлось снять свои новенькие туфли. Охранники правопорядка, молча, взирали на то, как молодой хорошо одетый мужчина без туфель и пиджака борется с земным тяготением. Оказавшись на земле, Хокли недовольно посмотрел на своего телохранителя.
-Вы что не могли с ними разобраться, мистер Лавджой? У меня там самое интересное началось-ляпнул Кэл.
–Сэр? — на лице его охранника появилось непередаваемое выражение возмущения и удивления. Для Лавджоя правила, почтительное поведение и такт значили еще больше, чем для Хокли.
-В смысле…она…картины заметила только, — соврал Каледон и перевел взгляд на полисменов, которые все так же рассматривали его.
-В чем дело? — наконец-то поинтересовался Хокли, непонимающе глядя на этих двоих
— Мы как раз у вас хотели поинтересоваться, сэр. Вы залезли на балкон дома миссис Бьюкейтер посреди ночи, — пояснил один из ночных патрульных. Каледон достал свои часы и взглянул на время, действительно было уже за полночь. Хокли снова посмотрел на Лавджоя и поднял брови, тот только пожал плечами.
-И что? — все так же ничего не понимая, снова спросил Каледон, нервно хлопая ресницами
-Лавджой, Вам, за что деньги мой отец платит? Сделайте что-нибудь, — шепнул миллионер своему лакею.
-Уже пытался, сэр. На контакт они не идут, — Спайсер был спокоен и Кэла это только больше раздражало.
-Господа, я американец, бизнесмен. Давайте не будем усложнять друг другу существование и разойдемся — Поняв, что его охранник сегодня решил взять выходной, попытался вступить в конструктивный диалог Хокли. Мужчина вежливо заулыбался, пока еще собираясь отделаться от них максимум несколькими купюрами
-Американец? Сочувствую. Так Вы туда к кому-то залезали? — деловито спросил второй. Каледон снова кинул растерянный взгляд на полисмена. Говорить, что там живет его невеста, он не стал, в конце концов, совсем не хотелось позорить честь собственной будущей жены.
-Нет, ни к кому…просто. Господа я повторяю. Меня зовут Кэл Хокли, я миллионер, — Кэл поймал на себе насмешливый взгляд офицера.
-Так и запишем, миллионер, попытка взлома чужого дома-второй послушно писал что-то на листке бумаги. От этих слов глаза Хокли загорелись, и в них явно читалась угроза для патрульных, и сделал шаг в сторону стражей порядка. Но перед ним тут же появилась рука Лавджоя, предусмотрительно останавливая порыв молодого человека.
-Сэр, не стоит, закон и так на их стороне, а если Вы на них наброситесь, Они вас точно заберут, — успокаивающе заметил Спайсер
-Может вы, господа, денег хотите? Так вот вы их не получите, завтра же вы вылетите со службы, — огрызнулся Кэл, готовый стереть этих чертовых фараонов в порошок
-Завтра может, и вылетим, а вот вы, сэр сегодняшнюю ночь проведете у нас. Документы, кстати есть, господин миллионер? — и снова насмешка, Лавджою пришлось уже сжать в объятиях своего шефа, удерживая от необдуманных действий
-Документы? Вот мои документы, — Хокли сначала показал на свое лицо, а потом помахал перед полицейским своими туфлями.
-Они стоят дороже, чем ты вместе со своей семьей, — молодой человек был не на шутку разозлен, и действительно набросился бы на полицейских, если бы не телохранитель.
-Обувайтесь, мистер американец и следуйте за нами, бежать не советую, — голос офицера был настолько спокоен, что Каледон просто уже не знал, что делать.
…
В действительности, вскоре они, в самом деле, оказались в полицейском участке. Лавджой всю дорогу что-то обсуждал с этими полицейскими, ну, а Каледон решил отнестись к произошедшему, как к интересному новому приключению. Правда, в самом участке ему сильно перестало нравиться это приключение, их с Лавджоем решили поместить в общую камеру. Глаза Хокли стали в несколько раз больше обычного, никогда с ним еще не обращались подобным образом, и это ужасно выводило из себя.
Знаете, Спайсер, кажется, вы наняты именно для таких случаев, и если меня отсюда не выпустят в ближайшие…полчаса, вы будете уволены, — нервно заявил Хокли, которого все-таки затолкали в камеру
-Странно, сэр, а я думал, я нанят, чтобы расставлять картины в спальне вашей невесты и стоять на часах, когда Вы за ней подглядываете, — спокойно заметил лакей, осматривая других «жильцов» этой камеры, словно считывая информацию о каждом.
Кэл расстроено замолчал, тоже озираясь по сторонам. Такой картины он еще в жизни не видел. В камере стоял ужасный запах, состав которого определить было не возможно, да и ни к чему. Несколько мужчин, от которых сильно несло алкоголем и еще чем-то, один из них был без ног и таращился на прилизанного аристократа, как волк на кролика. Американец резко отвел глаза. Совсем близко к нему сидела женщина, то есть у него самого язык бы не повернулся ее так назвать, совершенно безвкусно накрашенное лицо, платье, которого почти не было и наглая ухмылка.
-Смотрите, какого красавчика нам подкинули, — Женщина подмигнула ему, и Кэл ближе придвинулся к Лавджою.
-Интересно, они из его карманов уже все деньги выпотрошили, или нам что-нибудь оставили, может, посмотрим? — с точно такой же отвратительной ухмылкой, спросил безногий, послышался громкий хохот, от которого становилось совсем не по себе.
-Омерзительно! Они мне не нравятся, — тихо заметил Кэл на ухо своему телохранителю. Лавджой тоже был напряжен, но выглядел увереннее своего хозяина.
-Вы им тоже, сэр. Но пока я здесь, вам ничего не угрожает, — эти слова как-то даже успокоили миллионера, и он, улыбнувшись, презрительно окинул помещение. Хотелось скорее выйти отсюда, после такого приключения ему придется выкинуть всю свою одежду и где-то месяц отмокать в ванной. В этот момент та самая женщина поднялась на ноги, медленно направляясь в сторону Хокли, путь ей, конечно, загородил Лавджой.
-Ой, фараон, уймись, не съем я твоего мальчика-такое определение Кэлу пришлось не по вкусу, и он выглянул из-за спины охранника, раздраженно и презрительно смотря на это существо рядом с собой
-Мнение такого чучела как ты меня не интересует, — запальчиво заметил Каледон. По камере прошел легкий шепот, и началось какое-то движение. От дальней стены, которая все это время была погружена во тьму, отделилась тень. Причем тень весьма солидных размеров, и когда тень оказалась на освещенном месте, Хокли смог ее рассмотреть. Это был огромный молодой человек, Кэл и сам был высоким и совсем не мелким мужчиной, но на фоне этого парня чувствовал себя совсем не уютно. Во-первых, этот человек был длинным, очень длинным, Кэл попробовал прикинуть, вышло около семи футов, во-вторых, и мышечная масса была тоже весьма впечатляющей. На голове у него была завязана какая-то тряпка, одежду уже вряд ли можно было отнести к какому-либо типу, на ногах отсутствовала обувь. Хокли перевел взгляд на свои лакированные туфли, которые он уже успел надеть и нервно проглотил слюну.
-Зря Вы это сказали, мистер Хокли, похоже, это ее дружок, — заметил Лавджой, тоже задрав голову и смотря на этого гиганта. Это сейчас Кэл и сам отлично понимал, он проклинал свое любопытство, какого черта ему понадобилось лезть к Роуз. Мужчина зарекся, теперь он не сделает ни одного не обдуманного поступка, как бы ему этого не хотелось
Громила медленно двинулся в сторону Лавджоя и стоящего за его спиной Хокли. Телохранитель миллионера сделал мужественный шаг на встречу, в то время как Кэл сильнее вжался в решетку за своей спиной. Сделав несколько глубоких вдохов, Кэл вернул себе возможность соображать.
-А может, решим все цивилизованно?- не громко, но уже уверенно поинтересовался Каледон, доставая из кармана портсигар. Здоровый парень внимательно перевел взгляд за спину своего предполагаемого соперника и ухмыльнулся, та самая девушка окинула камеру взглядом и тоже внимательно уставилась на молодого человека.
-А мы вам это сразу предлагали — заметила она, подходя почти вплотную к Кэлу. Американец сдержал желание отвернуться и улыбнулся во все тридцать два зуба.
— Просто ваши условия показались нам несколько невыгодными, а требования завышенными. Так дела не делаются — заметил Кэл, громила снова ухмылялся.
— А, по-моему, вы не в той ситуации, чтобы решать какие будут условия — голос этого парня был грубым и каким-то хрипящим.
— Безусловно, у вас, господа, более привилегированное положение, — в голосе миллионера явно прозвучали нотки издевки.
— Но все же мы находимся в здании полиции. А я, как вы все видите не тот человек, требования которого будут игнорировать, — Хокли говорил спокойно, на самом деле он просто напросто тянул время, отдавать даже свои часы этим мерзавцам он не хотел. Но жертвовать чем-то все же было необходимо. Часы все-таки были золотые и как только Каледон отцепил их и покрутил перед носом у той девушки настроение в камере переменилось, глаза всех присутствующих были устремлены на золотой предмет, и в этих глазах горела такая алчность, что даже папа Кэла позавидовал бы этому чувству. Только вот Хокли все же не рассчитал силу этой самой жадности у этих людей. Если первое время они действительно успокоились, то уже через несколько секунд в сторону миллионера и его охранника двинулся не только тот самый шкаф, но и все остальные. Теперь шаг назад сделал уже и Спайсер Лавджой. Хокли мгновенно кинул часы в стену и закрыл глаза, в этот момент он почувствовал, что кто-то крепко схватил его за плечо и куда-то потянул.
Открыв глаза, он обнаружил себя перед камерой, в которой шли ожесточенные бои за его карманные часы. Рядом с ним стояли те самые двое патрульных и офицер более высокого ранга, судя по всему генерал.
— Мистер Хокли, мы хотели принести вам свои извинения за случившееся недоразумение, — начал что-то мямлить этот офицер. Кэл же еще не пришедший в себя от шока, окинул надменным взглядом этого человека, глаза молодого человека мстительно вспыхнули.
— Извинения? Ваши извинения не приняты, вы все вылетите со своих должностей, — высокомерно заметил Хокли и направился к выходу. Мужчине все еще было ужасно не по себе, от того что он видел. На часы уже было наплевать, но чувство, что ты был на волоске если не от смерти, то от жесточайших побоев никуда не делось.
— Где мой автомобиль? Поехали в отель, я должен выпить, — не громко произнес миллионер в сторону Лавджоя, который на весьма повышенных тонах пытался что-то втолковать тому самому генералу.
…
Каледон был совершенно вымотан, когда оказался в номере отеля. Он лениво снял с себя пиджак и бабочку, скинул туфли куда-то в сторону и подошел к столику, на котором стояла бутылка бренди.
— Мне нужна ванная, — громко крикнул мужчина, извещая слуг о своем желании. Вслед за Хокли в номер заглянул Лавджой.
— Я вам еще нужен, сэр? — поинтересовался телохранитель
— Да, пока я передумал вас увольнять. Не забудьте проследить, чтобы все эти проклятые английские копы остались без работы…часы жалко, — Кэл вздохнул и, наполнив один бокал, сделал небольшой глоток. Он представил как кто-нибудь из того сброда в тюремной камере (а скорее всего тот верзила, на вид он был самым сильным и вероятней всего вышел победителем в драке) берет в свои грязные лапы золотые часы самого Каледона Хокли. От этой мысли Кэла чуть не стошнило, он брезгливо поморщился и поспешил сделать еще глоток алкоголя. Единственное, что утешало: Каледон сможет купить себе еще десяток таких часов, а для тех отбросов общества этот день станет самым счастливым в их гнилой жизни. Хокли довольно ухмыльнулся своим размышлениям, но тут вспомнил, что Лавджой все еще ожидает разрешения идти. Кэл нетерпеливо и немного раздраженно махнул рукой, еще недовольный тем, что именно по вине телохранителя попал в такую неприятную ситуацию.
— Это все, вы свободны, — бросил Каледон. Лавджой послушно кивнул и удалился. Хокли же, взяв с собой бутылку, опустился в кресло, делая еще один глоток, доставая свой портсигар и прикуривая. Он медленно прокручивал события сегодняшнего дня. Кроме последнего происшествия в целом не произошло ничего ужасного. Хокли вспомнил лицо Роуз в спальне и невольно улыбнулся, этот теплый взгляд так и стоял у него перед глазами. Так вот какой она может быть, когда рядом нет посторонних, когда рядом нет его. Кэл поморщился и сделал еще один глоток. Как добиться хоть немного ответного чувства от девушки, которая с виду этого совсем не хочет? Он должен радовать ее. А чему радуются женщины? Правильно – подаркам. Он будет заваливать ее подарками и комплиментами, ведь это всегда работало. Хотя сейчас Хокли не был уверен в действенности такого способа. А на помолвку он подарит ей что-нибудь уникальное и поистине королевское. Осталось решить, что же это будет. Кэл мечтательно улыбнулся.
Погрузившись в свои грезы, мужчина даже не заметил, как осушил полбутылки. Ванну он все же принял, но пока находился в ванной комнате, умудрился добить и вторую половину. В этой бутылке бренди закончилось. В одном полотенце он дотопал до бара.
— Надо прекращать с пьянками, что-то я стал злоупотреблять, — вслух заметил мужчина, доставая еще одну такую же тару. Мозг понимал, что с него, пожалуй, хватит, и оптимальным вариантом было бы лечь спать, но душа требовала продолжения праздника, и Хокли не стал и в этот раз противится душевным порывам. Хокли протанцевал в полотенце и с бутылкой в руках один тур вальса и остановился в поисках собственного портсигара.
— Куда же я тебя дел? А! Ванная! — осенило молодого человека и он провальсировал обратно в сторону ванной комнаты. Прикурив, мужчина уселся на край ванны и с наслаждением затянулся, поставив рядом с собой бутылку.
— Надо было сигары взять, — заметил он и, снова затянувшись, вытянул ноги и чуть поднял их над полом. Такая композиция долго удерживать равновесие, конечно, не могла, и Хокли с руганью свалился назад в ванну. В таком состоянии удариться сильно он не мог, зато чуть не захлебнулся. Выбравшись все-таки из такой неожиданно образовавшейся ловушки, Кэл обиженно посмотрел на ванну.
— Сигарету выронил, — расстроено и невозмутимо заметил Каледон.
Его внимание привлек негромкий стук в дверь, и не особо озабоченный своим внешним видом, он пошел открывать. Высунув за дверь голову, он наткнулся взглядом на одного из слуг.
— Сэр, простите за поздний визит, там к Вам просится какая-то девушка, говорит очень важно и конфиденциально, лицо свое показывать отказалась. Что мне делать? — трезвый Кэл, наверное, бы потребовал у портье выяснить, кто эта незнакомка, но пьяный только поправил волосы и, усмехнувшись, выглянул сильнее
— Девушка, ну, пусть заходит, — он открыл дверь и отвернулся в другую сторону, в поисках бутылки. Гулянка ему определенно удавалась, даже девушки уже сами к нему заходили.
Он забрал из ванной бутылку и вернулся в гостиную комнату. Увиденное едва не заставило его выронить бренди из рук.
— Роуз? — ошеломленно выдохнул он. Перед Каледоном действительно стояла его невеста и с омерзением в глазах осматривала жилище своего будущего мужа.
— Я так понимаю такое время времяпрепровождение куда интереснее похода на выставку? — она только сейчас перевела взгляд на Хокли и тут же быстро отвернулась. Кэл держал одной рукой полотенце, а второй бутылку и пытался сообразить, что же нужно предпринять.
— Подожди, мне надо одеться, — выдавил он и снова скрылся в ванной комнате. Мужчина накинул на себя халат и хорошенько завязал его. Неровной походкой он направился в сторону Роуз.
— Ты что-то хотела? Я не ожидал, что это будешь ты, — заметил миллионер и тут же осекся, понимая, что говорит жуткую ерунду.
— Интересно, и кого же вы ждали, мистер Хокли? Ведь портье четко сказал вам, что Вас просит девушка, — Роуз развернулась, устремив пытливый и насмешливый взгляд на порядком сконфуженного Каледона.
Мужчина откровенно не знал, что ему ответить. Он никак не предполагал, что его маленькая попытка расслабиться закончится таким фиаско. Решив, что лучшая защита это нападение, он принял вполне уверенный вид и улыбнулся.
— Ты неправильно меня поняла, Роуз, я знал, что это ты, — коротко ответил он, на сложные предложения Кэл совершенно сейчас не способен.
Его невеста лишь снова бросила в его сторону полный презрения взгляд и хмыкнула, не особо веря его словам.
— Собственно я здесь по другому вопросу. Я хотела поговорить с тобой по поводу картин, но не уверена, что ты сможешь дать мне внятный ответ в таком состоянии, — девушка и сама не заметила, как перешла на «ты». Каледон это изменение сразу заметил и мгновенно заулыбался, ему не смотря ни на что было это приятно.
— Я верну тебе все картины, Кэл, ты прекрасно знаешь, что я не могу их принять, — добавила девушка, серьезно глядя на того, кого она и до этого не особо желала видеть своим мужем, а сейчас он стал ей просто отвратителен. Хокли же несогласно покачал головой и внимательно всмотрелся в лицо девушки. Хоть он и был пьян, но прекрасно осознавал, что сегодняшний инцидент любви к нему однозначно не прибавит. А значит теперь просто необходимо уговорить ее оставить картины, это будет своеобразным залогом того, что он все еще ее жених.
— Я не приму их обратно, Роуз…мне они не нравятся, — как-то странно мотивировал мужчина свой отказ, сложно было придумывать что-то серьезное. Девушка ближе подошла к Каледону и внимательно и серьезно заглянула ему в глаза, явно намереваясь настаивать на своем.
— Я просто люблю тебя, и очень хотел порадовать. Никто же не знает, что я тебе их подарил, пусть и останутся, — Кэл смотрел в ее зеленые глаза, и ему казалось, что паркет начинает уходить из-под ног, что кроме этих глаз, этих рыжих завитков и красивых губ не существует ничего. Ее взгляд ни на секунду не смягчился, девушка лишь поджала губы, словно от досады.
— Мне приятно, Кэл, но все же не стоило, это слишком дорогой подарок, — в отличие от взгляда, тоне ее все-таки смягчился, но теперь она снова осматривала легкий бардак в комнате молодого миллионера.
— Ты очень красивая, — он сделал шаг к ней, и девушка оказалась в его объятиях. Ее лицо мгновенно переменилось и сейчас выражало только крайний испуг. Роуз с мольбой посмотрела на мужчину.
— Кэл, отпусти меня, мне нужно идти, — поначалу несмело потребовала она, руки Хокли только чуть крепче сжали ее.
— Значит, картины ты оставляешь? — хитро улыбаясь, спросил Кэл, глядя на напуганную, но уже решившую дать отпор девушку.
— Да, отпусти меня немедленно, — тон заметно повысился и Каледон расцепил руки, поднимая их вверх и тем самым показывая, что не собирается ее удерживать.
— Прости, любимая, — на его лице снова играла улыбка. Роуз заметно покраснела, на глазах почему-то проступили слезы, и она вихрем вылетела из его номера, едва успев прикрыть лицо руками.
Глава 2
К удивлению Хокли, случившееся в ту ночь никак не повлияло на их с Роуз отношения, то есть они, как были холодными, так и остались. Радовало только то, что они не заледенели окончательно и вообще сохранились. Каледон все так же считался ее женихом, Руфь все с тем же восторгом смотрела на будущего зятя, а Роуз оставалась неприступна и чуть насмешлива. Оставшийся до отплытия месяц пролетел абсолютно незаметно, Кэл заканчивал дела отца, периодически перемещаясь по Англии, Роуз ходила по выставкам. За это время Хокли уже придумал, что подарит невесте на свадьбу, на его вкус это должно было повергнуть ее в шок гораздо больший, чем при виде тех картин.
Единственное что его раздражало, что подарок уж больно долго добирается до Лондона.
Это утро было особенным, сегодня они наконец-то должны были отплыть из Англии, причем не просто так, а на самом лучшем пароходе современности, на Титанике. От осознания этого факта Кэл не спал полночи, ну и еще от того, что подарок для Роуз должен был оказаться в руках у него только сегодня.
Хокли проснулся ни свет ни заря. Хмуро посмотрев на часы и понимая, что проспал лишь пару часов, мужчина накинул халат и растормошил всю прислугу. С особой тщательностью он приводил себя в порядок, когда в дверях замаячил Лавджой
— Сэр, Ваш заказ, он прибыл, — доложил телохранитель, и Кэл, бросив все, кинулся к дверям. Вернулся молодой человек с небольшой посылкой в руках. Разорвав лишнее, он покрутил в руках содержимое – аккуратную коробочку.
— Такого подарка еще никто не получал, разве что королевы, Лавджой, — аккуратно открывая бархатную коробку, улыбнулся Каледон. Его глаза заблестели, в его руках находилось «Сердце океана», бриллиант, принадлежавший французскому королю.
— Великолепно! — снова улыбнулся Кэл и посмотрел на бывшего полицейского, который тоже завороженно смотрел на украшение. Захлопнув свой подарок, Хокли убрал его подальше и вернулся к своему внешнему виду.
Прислуга торопливо сновала туда-сюда, собирая вещи, дверь не закрывалась, в общем, в хоромах молодого человека шли последние приготовления к отъезду.
Отдав последние распоряжения, Хокли направился вниз, он обещал Руфь заехать за ними пораньше, правда смысла он в этом не видел, зная, что их ждать придется очень и очень долго, и что скорее он будет только мешаться. Но сейчас просьба Руфь для него — закон, только мать могла влиять на решение Роуз и лучше лишний раз доставить женщине удовольствие.
В доме Дьюитт Бьюкейтер хаос и суета были гораздо более ощутимы, нежели в отеле, номере мистера Хокли. Каледон увернулся от какого-то излишне торопливого слуги и презрительно поморщился. Как обычно его встретила Руфь.
— Я рада, мистер Хокли, что Вы все же заглянули к нам пораньше. Все эти сборы, это так хлопотно и ужасно утомляет, да и слуги ужасно нерасторопны, — вздохнула женщина, глядя на молодого человека. Хокли самодовольно усмехнулся и кивнул в знак согласия
— Доброе утро, миссис Бьюкейтер. Да, сам иногда жалею, что телесные наказания ушли в прошлое, – при этих словах он бросил взгляд на какую-то служанку, девушка от испуга уронила все коробки, которые несла в руках, за что получила немедленный нагоняй от хозяйки, выслушав все, что та о ней думает. Каледон лишь снова усмехнулся и уже с широкой улыбкой посмотрел на Руфь
— Мне уже не терпится увидеть этот корабль. Так ли он хорош, как о нем говорят? Вы видели его, Кэл? – поинтересовалась женщина, взяв Хокли под руку.
-Да, мне довелось на него посмотреть. Он действительно стоит тех высоких слов, которые о нем говорят, и вы сами сегодня в этом убедитесь, — кивнул Каледон, поглядывая на лестницу. Мужчина искренне надеялся, что сегодня Роуз тоже соблаговолит быть готова к отъезду раньше обычного.
Девушка, очевидно, не торопилась, и Кэл успел выпить кофе и «наговорится» с ее матерью. Зато в этот раз его невеста все же не опоздала. За разговором Хокли даже не заметил, как она спустилась (особенно учитывая, что к лестнице его усадили спиной). Увидел он свою невесту, когда та оказалась совсем рядом с ним. Молодой человек мгновенно поднялся на ноги, восхищенно оглядывая ее с ног до головы. Невероятно элегантное платье идеально сидело на девушке, дополняла эту великолепную картину невероятных размеров, но абсолютно по моде, шляпка. Хокли довольно улыбнулся, они вместе сейчас составляли просто сногсшибательную пару.
— Чудесно выглядишь, Роуз, – улыбнулся Кэл, все так же с восторгом глядя на девушку. Последняя все же смогла выдавить улыбку, но взгляд оставался таким же холодным и равнодушным.
— Благодарю, ты тоже, Кэл. Я готова, мама, надеюсь, мы уже можем ехать, — она посмотрела на своего жениха, затем на мать и снова вернулась взглядом к Хокли, который в свою очередь кинул взгляд в сторону двери, где стоял Лавджой. Бывший полицейский утвердительно кивнул и Каледон снова улыбнулся Роуз.
— Конечно дорогая, все уже готово, автомобиль ждет у дома, — молодой человек подал невесте руку и все трое направились к выходу.
Поездка оказалась весьма скучной, Роуз молчала, и Хокли приходилось отвечать на очередной поток расспросов в исполнении Руфь. Каледон терпеливо отвечал, постукивая пальцами по трости в руках, он не мог дождаться момента, когда они уже доберутся до места. Спустя достаточное количество времени, за которое Кэлу успела надоесть разговорчивая мама его невесты, автомобиль наконец-то доехал до порта.
— Давай поближе к нашему трапу, — скомандовал Хокли, пытаясь рассмотреть что-нибудь в окно. Толпы спешащих людей, создающих трудности для не менее спешащих автомобилей. Публика совершенно разного вида и происхождения: провожающие, отплывающие и просто зеваки пришедшие увидеть это новое чудо света — Титаник. Колонна автомобилей, в одном из которых и расположился Кэл со своей, как он сейчас думал, будущей семьей, ловко маневрировала среди людей и других автомобилей. Обогнав очередного нерасторопного водителя, они наконец-то остановились.
Первой из автомобиля вышла Роуз, а уже за ней и Кэл. Взгляд молодого миллионера восхищенно заблестел, пытаясь охватить корабль целиком, он действительно был невероятен и великолепен. Правда вот невеста Хокли как всегда в своем репертуаре была не то чтобы недовольна, но точно не восторженна, заметив, что от Мавритании пароход не отличается.
— Ты порой бываешь права, Роуз, но только не насчет Титаника, он на сто футов длиннее и гораздо роскошнее, — с улыбкой пояснил мужчина.
Каледон, прищурившись, подал руку выходящей из автомобиля матери девушки.
— Вашей дочери трудно угодить, Руфь, — заметил мужчина. Миссис Бьюкейтер была более впечатлена, нежели ее дочь. Ну, хоть кто-то в этой семье мог оценивать его старания, билеты-то он доставал.
— Говорят, этот лайнер непотопляем? – продолжая оглядывать пароход, спросила женщина. Хокли это явно приободрило, и мужчина уже собирался произнести длинную речь, указывая тростью на корабль.
— Ну, да, сам Господь Бог не смог бы пустить его ко дну… — конечно, его непременно должны были прервать. Хокли недовольно посмотрел на какого-то человечка, пытавшегося что-то сказать, уловил он лишь отдельные фразы, поняв, что тот должен заняться их багажом. Каледон сунул ему первую купюру, найденную в кармане. Купюра оказалась видимо крупной, потому что человечек расплылся в улыбке и снова попытался что-то сказать столь щедро его одарившему человеку. Кэл, скривившись, кивнул, изображая какое-то подобие улыбки и уже забывая о существовании человечка, которого оттаскивал Лавджой.
Хокли уже снова окидывал взглядом Титаник, доставая из кармана новенькие золотые часы. Бросив взгляд на стрелки, он двинулся в сторону трапа, указывая и женщинам, что пора бы поспешить. Прислуга снова засуетилась, хватая всякие мелкие вещи и коробки, которые видимо необходимо было тащить с собой.
Каледон улыбнулся, подавая руку Роуз, по правде говоря сейчас он чувствовал себя вполне счастливым – плыть на Титанике с любимой женщиной, домой — это определенно стоило всех тех затрат и усилий, что пришлось приложить. Запрокинув голову, Каледон с прежним восторгом рассматривал лайнер, вид которого просто заставлял чувствовать себя хозяином жизни. Лучший корабль и лучшая женщина, все это сейчас, казалось, принадлежит ему. Хокли положил свою руку на руку девушки, чуть наклоняя голову и ступая на палубу Титаника.
…
Такое событие просто необходимо было отметить. Пока прислуга разбиралась с вещами, Кэл уже успел заказать шампанское и исследовать свои владения на корабле с бутылкой и бокалом в руках. То, что он наблюдал, ему нравилось, но подавать виду он даже и не думал. За ним таскался какой-то местный лакей, пытаясь рассказать, где что находится. В итоге на личной палубе, небрежно махнув рукой, Кэлу удалось от него избавиться. Хокли выглянул в окно. Да, отсюда вид ничуть не менее впечатляющий, чем снаружи. Мужчина уже с более довольным видом наполнил свой бокал и сделал глоток. Перед ним лежало огромное пространство. Парусники, проплывающие близ Титаника, казались крошечными. Хокли весело усмехнулся и направился в сторону каюты. Разбор перевозимого имущества шел полным ходом и Роуз, судя по всему, добралась до картин. Она рассматривала очередной шедевр и что-то бормотала себе под нос, когда Кэл, скептично посмотрев в ее сторону, остановился в дверях и оперся на косяк.
— О Боже! Опять эти картины, вот уж напрасная трата денег! — с усмешкой заметил мужчина, попивая шампанское. Не отрываясь от очередного полотна со сложно передаваемой на ней мазней, Роуз очередной раз напомнила об их различных взглядах на искусство, на что Кэлу хотелось просто закатить глаза и глубоко вздохнуть. Кому вообще нужно такое «искусство»? С губ девушки сорвалась фамилия художника, и удержаться от очередной насмешки мужчина просто не мог.
— «Кажется Пикассо», — передразнил он невесту, проходя внутрь комнаты, и абсолютно уверенно заметил, — Он не будет иметь успеха, не будет, поверь мне.
Роуз правда на его замечание никакого внимания не обратила. В очередной раз усмехнувшись, Кэл переглянулся с Лавджоем, который судя по усмешке, припомнил тот вечер, когда расставлял часть этой коллекции в спальне девушки.
— Хорошо, хоть стоили недорого, — кивнул телохранителю Хокли, поставив бутылку шампанского в предназначенное для него ведерко со льдом.
Девушка направилась в ту комнату, которая становилась на время путешествия именно ее спальней. Перекинувшись парой фраз с Лавджоем, Хокли направился вслед за своей невестой. Она снова что-то обсуждала со своей служанкой. А говорили они о… простынях и о том, что они будут спать на них сегодня первыми. Глаза Кэла азартно заблестели, и он остановился у двери, рассматривая свою любительницу различной мазни.
-И все же первым буду я, -озвучив свою совершенно не двусмысленную фразу, Хокли показал явно смущенной Труди, чтобы она оставила их наедине. Девушка послушно выбежала из спальни. Кэл не без удовольствия закрыл за ней дверь, похотливо оглядывая свою будущую жену. Роуз поворачиваться даже и не думала. Поставив бокал шампанского на столик, он двинулся в ее сторону.
— Первый и единственный. Навсегда, — шепнул мужчина, обхватывая СВОЮ невесту сзади за талию. Так хотелось поцеловать ее, а еще лучше получить прямо сейчас. Кэл наклонился к самому ее уху, от тонкого аромата ее духов кружилась голова, а может и не совсем от этого. Жаркое дыхание мужчины на ее шее видимо заставило Роуз предпринять хоть что-то. К своей радости ее жених почувствовал быстрое прикосновение ее губ к своей щеке. Каледон улыбнулся, уткнувшись носом в ее плечо. Мыслей в голове было не так много, лишь о том, как безумно все же он ее любит, и что она теперь будет принадлежать ему и только ему, безгранично. Слово любит и любовь Хокли старался не произносить даже про себя, ведь прежде с этим чувством он никогда не сталкивался, были интрижки и тому подобные вещи, но таких эмоций к женщинам он прежде не испытывал и периодически чувствовал себя не совсем в своей тарелке. К тому же, как говорил отец, любовь в браке вещь не обязательная и даже лишняя, жена просто должна тебе подчиняться и чтить тебя, этого вполне хватит. Справившись с нахлынувшими на него чувствами, Кэл улыбнулся и, прихватив бокал, направился к двери.
— Увидимся за обедом, дорогая, — кивнул он, так и не повернувшейся в его сторону Роуз. Теперь он почувствовал легкий укол обиды, за холодность со стороны девушки. Не совсем понятно, чем он заслужил такое отношение. Надо будет напомнить ее матери, что можно быть и поласковее с будущим мужем.
…
За обеденным столом собралась небольшая, но весьма занятная компания. Хокли, положив руки на подлокотники своего кресла, переводил взгляд от одного участника беседы к другому.
Помимо самого Кэла, Руфь и Роуз было еще три человека. Молли Браун — пожалуй, самая громкая персона в их компании, Каледон ее немного недолюбливал, и этому способствовало несколько фактов. Во-первых, происхождение, о котором даже подумать было уже неприлично, во-вторых, ее весьма экстравагантное поведение: шумная, резкая в своих мыслях и высказываниях, для женщины слишком ярко проявляющая остроту ума. С этой женщиной всегда нужно держать не только ухо в остро, но и пару едких реплик в ответ.
Молодой человек перевел взгляд левее, рядом с Молли расположился Томас Эндрюс, конструктор этого чудо-лайнера, человек скромный, даже в чем-то кроткий, совершенно не представляющий ни угрозы, ни особого интереса для Хокли.
Ну и, напротив Руфь сидел Брюс Исмей, бизнесмен и директор корабля, человек исключительно полезный. На этом характеристика его заканчивалась, потому что после полезности остальные черты уже не имели для Хокли никакого значения.
Беседа естественно была о корабле, тем более что Эндрюс и Исмей были в этот вопрос посвящены лучше кого бы то ни было. Кэл, как и все, с интересом слушал обоих мужчин, которые с блестящими от удовольствия глазами рассказывали о своем детище. Исмей просто святился самодовольством, а Эндрюс явно входил в раж, описывая корабль.
Что касается Роуз, то она тоже, кажется, слушала, а может, и нет. Кэл лишь обратил внимание, что она закурила. Хокли и дальше бы слушал сидящих рядом мужчин, если бы не Руфь. Не слишком громко, но так, что Кэл слышал, она заметила дочери, что такое увлечение не одобряет. И тут было бы терпимо, если бы не хамская выходка девушки, которая откровенно выдохнула дым в лицо матери.
— Она знает, — глухо заметил Каледон, резким движением вытаскивая у Роуз сигарету и туша ее в пепельнице. Сейчас он просто убил двух зайцев. Несомненно, его поступок понравился матери девушки, ну и заодно он поставил на место будущую жену. Надо слушать, что говорят люди умнее и постарше тебя.
В этот момент к Хокли подошел официант. Недолго раздумывая Кэл, сделал заказ и для себя и для Роуз, только после поинтересовавшись у девушки, не против ли она. Его невеста, похоже, была против, но он снова решил не придавать этому значение, мелочь же. Правда, тут не обошлось без вечно лезущей не в свое дело Молли Браун.
— Так вы собираетесь за нее и мясо резать, Кэл? – с усмешкой спросила она, а Кэл лишь невинно посмотрел на женщину, хотя очень хотелось сказать, чтобы она следила за своей тарелкой, вместо того чтобы совать нос куда не следует. К счастью, и женщина тоже решила перевести разговор и снова вернулась к кораблю, точнее к его названию. Название, как оказалось, придумал Исмей, ассоциируя размер и мощь с Титаном. А вот Роуз сегодня, очевидно, было не угомонить, очередная хамская выходка, с весьма жестоким напоминанием модного нынче Фрейда и его теории относительно зацикленности некоторых мужчин на крупных размерах. На счастье Брюса, грубой шутки девушки он не понял. Девушка поднялась из-за стола и вышла. А вот Кэл заметно покраснел, стиснув зубы. Позволять себе такие замечания в высшем обществе было просто недопустимо. Иногда Хокли казалось, что его невеста ребенок, причем ребенок слишком избалованный, считающий, что ему все можно. С этой чертой характера, конечно, придется бороться. Размышления Каледона снова были прерваны Маргарет Браун, не слишком тактичным замечанием.
— Непростая штучка, справишься Кэл? — ей сейчас еще не мешало подмигнуть, и точно будет выглядеть, как одна из тех, на нижней палубе. Хокли не слишком дружелюбно «просверлил» женщину глазами.
— Теперь я просто буду более внимателен к тому, что она читает, миссис Браун, — улыбнувшись уголком губ, парировал молодой человек.
Настроение мужчине было испорчено, да и вообще беседа начала постепенно угасать. Вскоре молодой человек извинился перед присутствующими и направился на поиски своей невесты. Надо было ее найти и напомнить о правилах поведения.
Она стояла на палубе, смотря куда-то вдаль, картина, надо заметить, была весьма живописная. Вот только Кэл вряд ли мог обратить на это особое внимания, уж слишком ее поведение было сегодня возмутительным.
— Роуз, в чем дело? Что с тобой сегодня? Вернись в ресторан и постарайся вести себя нормально,- схватив ее за руку, раздраженно попросил Каледон. В ответ мужчина получил возмущенный взгляд, тем не менее, его просьбу Роуз выполнила. Пропустив ее вперед, Хокли только тяжело вздохнул, начиная понимать, что перевоспитание будет не самым простым. Но разве для него это проблема?
…
Вечер этого же дня начинался куда лучше. Роуз была на удивление тихой, хотя ее персоне уделяли достаточно внимания, когда поздравляли Хокли с удачным выбором невесты. Каледон довольно улыбался и благодарно соглашался с тем, что выбор действительно более чем просто хороший. После ужина мужчины как обычно отделились от дам, им точно было о чем поговорить. Кэл оказался в компании полковника Арчибальда Грейси. Но довольно скоро вечер перестал быть томным, к ним примчался какой-то молодец и сообщил, что с Роуз что-то произошло на палубе лайнера. Хокли естественно поспешил на место происшествия, полковник увязался вслед за ним и вскоре они уже были на месте. Ему пытался что-то объяснить один из матросов, первый увидевший произошедшее, толком Кэл ничего не понял и уловил лишь то, что там был какой-то парень, и девушка была сильно перепугана, и возможно он покушался на ее честь. Роуз сидела на скамейке укрытая пледом, тут же был полисмен, который надел на мальчишку наручники. В то время как полковник пытался согреть девушку бренди, Каледон подскочил к парню.
— Это совершенно недопустимо. С чего ты взял, что можешь лапать руками мою невесту? – Кэл презрительно окинул взглядом этого мерзавца и схватил его за грудки. У мужчины было плохо преодолимое желание отбить этому парню все внутренности, желательно раздробив каждую кость. Мысль о том, что этот вшивый, грязный ублюдок мог покуситься на его будущую жену, сводила его с ума.
— Смотри мне в глаза, негодяй! – хорошенько тряхнув мальчишку, выругался Хокли, желая испепелить его взглядом на месте.
— Что ты с ней сделал? Да я с тобой знаешь что… — фантазию Каледона на тему уничтожения парня прервала Роуз, буквально вцепившаяся в его руку и оттаскивающая в сторону.
— Кэл, это вышло случайно! – донеслось наконец-то до его уха и мужчина, недоуменно хлопая ресницами, уставился на свою невесту. Кэл попытался осознать и сопоставить ее фразу с фактами, но получалось это плохо.
— С… случайно? – переспросил мужчина, переводя удивленный и ничего не понимающий взгляд с Роуз на парня и обратно.
— Ну, да, случайно. Ужасная глупость. Я поскользнулась и чуть не сорвалась вниз. Я намеревалась взглянуть только на эти…эти…ну эти… — девушка запнулась и старалась показать, на что она пыталась посмотреть, гипнотизирующе крутя пальцем перед носом озадаченного Каледона.
— На винты? – предположил Кэл, следя глазами за ее пальцем. Положительный ответ ввел мужчину в состояние философской ненависти к женскому полу. Как можно было попасть в такую нелепую ситуацию?
— Тебе захотелось… Она хотела взглянуть на винты, — громко озвучил версию девушки мужчина.
Определенно только с его Роуз могло произойти что-либо подобное, девочка — ни дня без приключений. Почему его угораздило влюбиться именно в нее?
— Я всегда говорил, что женщины и техника несовместимы, — с улыбкой заметил ходивший вокруг полковник. Хокли улыбнулся, глядя на Роуз, парнишка (которого Кэл еще посверлил глазами) тут же подтвердил слова девушки и, кажется, спокойствие вечера начинало возвращаться. Каледон приобнял невесту и решил, что замерзшей Роуз лучше направится туда, где потеплее – в каюту. В этот момент не слишком трезвый полковник вспомнил о высшей справедливости и предложил наградить парня. Кэл обернулся и чуть растерянно остановился.
— Разумеется, — кинул Хокли и прищурился, пытаясь решить, сколько же будет достаточно для этого проходимца.
— Мистер Лавджой, думаю, двадцатки хватит, — кивнул мужчина своему камердинеру, собираясь направляться дальше туда, куда планировал. Теперь вернула себя возможность нормально разговаривать Роуз.
— Значит такова цена за спасение любимой женщины? – в ее голосе слышалось легкое негодование и упрек. Хокли, прищурившись, улыбнулся.
— Роуз недовольна. Что же делать? – усмехнулся Кэл и тут же его глаза загорелись азартом. В голову пришла отличная идея, которая доставила бы удовольствие и веселье не только девушке.
— Я знаю! — улыбнулся Каледон и направился обратно в сторону того самого парня, тщательно подбирая слова.
— Послушай, ты не хочешь завтра поужинать с нами, — предложил Кэл, переведя взгляд с молодого человека на стоящего рядом полковника.
— Расскажешь нам о своем подвиге! – добавил Хокли, снова выжидательно глядя на мальчишку, который естественно согласился.
— Отлично, — не слишком искренне улыбнулся Каледон, теперь уже точно направляясь вместе с Грейси в обратную сторону.
— Это будет интересно, — с глухой насмешкой шепнул Кэл полковнику и, улыбнувшись, снова обнял Роуз, направляясь в каюты.
Каледон довел девушку до каюты, тут же ее окружили служанки и Хокли решил на время удалиться, дабы дать ей прийти в себя. Да и полковник все еще ждал продолжения их разговора. Беседа естественно не получилась, мысли Кэла были заняты совершенно другим, а именно вечерним происшествием с его невестой. Только сейчас он начал понимать, что она могла свалиться за борт, и он мог навсегда потерять ее. Эта мысль привела его в такое странное замешательство, что на какой-то вопрос своих собеседников, он только растерянно захлопал глазами, и, извинившись, направился в свою каюту. Кэл вдруг отчетливо представил, что было бы, если бы сегодня Роуз погибла. Сердце мужчины сжалось, и он тяжело вздохнул, закрывая дверь своей спальни. Некоторое время он постоял у зеркала, затем переоделся, но избавиться от этого неприятного ощущения никак не мог. В итоге, забрав из сейфа драгоценную шкатулку, он направился к спальне Роуз.
По дороге Хокли прикинул все выгоды такого подарка именно до свадьбы. Первое – она, конечно, будет в восторге. А значит, есть надежда, что хоть какую-то благодарность он от нее получит, в идеале, разумеется, это была следующая ночь. Кэл усмехнулся этой мысли. Ну, по меньшей мере, она должна понять, как он относится к ней.
Каледон выдохнул и аккуратно приоткрыл дверь ее спальни. Девушка сидела у зеркала, очевидно уже готовясь ко сну. Кэл не был слепым и видел, что с девушкой что-то происходит, вот и сейчас на ее лице была лишь отстраненная печаль. Фарфоровая кожа, золотистые локоны, грусть в прекрасных зеленых глазах. Изумительная, но холодная, как ледяная статуя. Хокли неуверенно стоял в дверях, не решаясь пройти дальше.
— Я вижу, что ты тоскуешь, Роуз. Я не спрашиваю почему, — действительно, зачем лезть туда, куда тебя даже пускать не хотят — в душу. Каледон сделал над собой усилие и все-таки вошел, неся в руке свой подарок.
— Я хотел приберечь это до нашей помолвки на следующей неделе, — закрыв и отодвинув в сторону музыкальную шкатулку, стоящую перед девушкой, молодой человек присел на столик. На девушку сейчас он старался не смотреть.
— Но сегодня я решил не ждать, — он ловким движением открыл коробку, предоставляя Роуз на обозрение «Сердце океана».
— О Боже! – только и вымолвила девушка. Эффект был произведен, и это было несомненно. Хокли чуть усмехнулся.
— Как напоминание о моих чувствах к тебе, — добавил Каледон, смотря на невесту, которая посмотрев на него, попыталась уточнить.
-Бриллиант, да, — радостно пояснил Каледон, и достав украшение из коробки, бережно одел его на шею девушки, смотря на их отражение в зеркале. Бриллиант и Роуз. Два бесценных сокровища. Смотрелся камень на девушке великолепно.
-56 карат, если точно. Им владел Людовик VI, его называли Le Coeur de la Mer, — добавил он, любуясь Роуз.
-Сердце Океана, да, — перевод получился хором. Хокли довольно улыбнулся, все так же глядя на отражение в зеркале. И это отражение было идеальным.
-Королевский бриллиант. Мы король и королева, Роуз, — он сделал паузу, опускаясь перед ней на корточки, поставив локоть на столик, уперев щекой в руку. Его сердце взволновано стучало, он не мог налюбоваться этой девушкой. Действительно он видел перед собой королеву – гордую и неприступную. Сейчас она была так близко, что Кэл мог разглядеть каждую черточку ее лица. Безумно хотелось прикоснуться к этой холодной красоте, но Каледон сдержался, чтобы не напугать Роуз и не испортить момента.
— Ради тебя я готов на все. Если ты не откажешь мне, я не откажу тебе не в чем, — внимательно посмотрев на нее, он снова улыбнулся. Такой искренности он не позволял себе ни с кем. Он с нежностью смотрел на ее лицо, пытаясь увидеть хоть каплю ответного тепла в ее по-детски наивных и таких красивых зеленых глазах, которые сводили его с ума.
-Открой мне свое сердце, Роуз, — улыбнувшись, негромко произнес мужчина, вложив в эту фразу всю нежность, на которую только он был способен. Она снова повернулась к зеркалу, накрыв своей ручкой его подарок.
…
Каледон не без удовольствия осмотрел себя в зеркале и улыбнулся. Сегодняшний вечер должен быть чертовски удачным. Сначала ужин с весьма экстравагантным развлечением на нем-оборванец из третьего класса, ну, а потом…Хокли все еще надеялся на благодарность со стороны Роуз. Вскоре появились и Руфь, Роуз стандартно задержалась. Женщина же мгновенно оккупировала руку Каледона и, похоже, не собиралась к нему подпускать даже собственную дочь. Кэл особо и не возражал, они обсуждали какую-то чепуху, и мужчина улыбался, отвечая на реплики Руфь.
— А Вы знаете, что в этом корабле несколько тысяч тонн стали Хокли? — с хвастливой улыбкой поинтересовался мужчина.
— В какой его части? — усмехнулась в ответ его будущая теща.
— Везде где нужно, — не меняя тона, заметил Кэл.
— Теперь ясно кого призвать к ответу, если что, — все с той же улыбкой парировала она и повернулась назад, — А где моя дочь?
— Скоро придет, — бросил Хокли.
По пути Каледон кивнул какому-то парню в отличном костюме, и тут как раз и перед ними оказалась одна знакомая графиня. Хокли чуть опередив свою спутницу, с жаром поцеловал руку девушке. В этот момент позади них оказалась Роуз, рядом с тем самым парнем и все бы ничего, если бы это не оказался тот самый парнишка с нижней палубы, вот это было весьма неожиданно. Кэл окинул Доусона оценивающим взглядом и усмехнулся.
— Доусон? Просто поразительно. Ты вполне можешь сойти за джентльмена, — чуть презрительно кинул Хокли и, переглянувшись с Руфь, продолжил свой путь.
Спаситель Роуз не отходил от девушки ни на шаг. Каледон здоровался со знакомыми, не без удовольствия восхищавшимися его будущей женой. В это время Роуз что-то упрямо шептала этому юному мерзавцу, вдобавок к этой идиллии появилась еще и Молли. Подобное тянется к подобному. Миссис Браун тут же оказалась рядом с молодым человеком, который был примерно того же происхождения, что и она.
В этот раз за столом собралась более внушительная компания. Не один только Хокли принял молодого человека за одного из своих, на этом споткнулись все, кто с ним знакомился. Несомненно, радовала Руфь, которая, недолго рассуждая, сразу выдала оборванца с потрохами, тот правда отвечал довольно метко, и судя по реакции присутствующих не только метко, но и смешно. Внутренне неуютно себя чувствовал именно Хокли, внимательно глядя на реакцию стола, желая понять, а как же ему самому вести себя в такой ситуации.
— Мистер Доусон поднялся к нам из третьего класса, вчера он оказал немалую услугу моей невесте, — пояснил Каледон публике. Роуз конечно молчать и не собиралась.
— Оказалось, что мистер Доусон способный художник, он показал мне несколько своих картин, — защебетала девушка, на что Кэлу оставалось только скептично усмехнуться.
— Наши с Роуз взгляды на искусство не всегда совпадают, — заметил Хокли. Желая поставить парня на место, но в то же время, совершенно не желая, чтобы Роуз на него рычала, Кэл изобразил на лице совершенно невинную гримасу.
— Не подумайте ничего дурного, сэр, — добавил он, кинув взгляд на Джека. А разговор направился дальше. Руфь, похоже, решила, что парня надо утопить окончательно, задавая весьма коварные вопросы. Оказалось, парень просто выиграл билет сюда в карты.
— Я считаю, что жизнь игра, к тому же азартная, — тут же заметил полковник Грейси. Это утверждение заставило Хокли отставить бокал и улыбнуться, вот уже поистине глупое замечание, от не глупого человека
— Мужчина сам кузнец своего счастья, верно Доусон, — кивнул Кэл парню, практически заставляя его согласиться. Мать Роуз была явно в ударе и теперь уже практически оскорбила мальчишку, назвав его образ жизни бродяжничеством. А ответ опять последовал весьма неординарный, Джек, как показалось, почти не смутился. И снова Хокли пришлось изучить реакцию присутствующих. Увиденное его расслабило, и Кэл достал портсигар, вслушиваясь в такие возвышенные слова от такого таракана, как этот Джек. Вот только спички он, похоже, не захватил, и пришлось покрутиться в поисках чего-нибудь или кого-нибудь подходящего. Тут и его «спасителем» оказался Джек, фамильярно швырнув коробок через стол, реакции хватило, чтобы их поймать. Увлеченный своими мелкими проблемами, Каледон прослушал пламенную речь парня, и бокал поднимал уже последним, ничего не понимая, только потому, что все решили их поднять. Доусон, видимо, пришелся им всем весьма по вкусу. И снова разговор вернулся в тихое русло, не считая очередных громких историй миссис Браун, они с Джеком сидели рядом и просто дополняли друг друга. К счастью и вечер уже подходил к своей второй части, когда можно было наконец-то направиться к бренди в нормальной компании и более содержательным разговорам. Роуз решила остаться за столом, а Доусон уйти к себе и Хокли направился к выходу, не упустив возможности немного зацепить это насекомое из третьего класса.
— Все правильно, разговор пойдет о бизнесе и о политике, Вам будет не интересно, — не особо искренне и чуть высокомерно улыбнувшись, Кэл хлопнул мальчишку по плечу и прошел дальше, зацепив его плечом, развернувшись, он снова улыбнулся.
— Кстати, Доусон, — он подкинул ему словно собачонке коробок спичек, — Спасибо.
…
После того, что произошло с Роуз, а если быть искренним, то просто для собственного успокоения и уверенности Хокли поручил Лавджою присмотреть за девушкой. Эта дружба с мальчишкой из первого класса никому была не нужна, повеселились и хватит. Оставшаяся часть вечера прошла не плохо, во всяком случае, гораздо интереснее, чем за ужином. Дальше же Кэл предвкушал еще более приятное времяпрепровождение, в объятиях невесты. От этих мыслей у него начинали азартно блестеть глаза, и мужчина с трудом сдерживался, чтобы не улыбнуться самому себе и не потерять нить общей беседы.
Вернувшись к себе, молодой человек скинул пиджак и остановился перед зеркалом. Рядом стояла ваза с белыми розами, такими же прекрасными, как и его невеста. Лавджоя еще не было, значит и Роуз видимо тоже. Этот факт его прилично нервировал, потому что в его планах девушка должна была провести здесь этот вечер, плавно переходящий в ночь вместе с ним. Раздался стук в дверь и Кэл вздрогнул.
— Войдите, — отозвался мужчина, не поворачиваясь. В зеркале он увидел Спайсера, один его вид уже не предвещал ничего хорошего.
-Она внизу, с этим парнем. Танцует, пьет, курит, сэр, — доложил бывший полицейский. Лицо Кэла сменило выражение от крайне удивленного до полного гнева. Хокли раздраженно поджал губы и сжал кулаки, сдерживая возмущение и ярость. На нижней палубе, среди каких-то вшивых ублюдков, его будущая жена, это же уму непостижимо.
-Проследите, чтобы с ней ничего не случилось, мистер Лавджой, — приказал Каледон, пройдясь по комнате и доставая портсигар. Дверь закрылась, и он с силой ударил кулаком по шкафу стоящему рядом. Шкаф предательски затрещал, и внутри что-то звякнуло, но мужчина не обратил внимания. Попытавшись закурить, он смял и выкинул первую папиросу. Хокли бросил портсигар на столик и достал из шкафчика бутылку бренди и бокал. Налив немного, он осушил содержимое и уже нормально закурил. Глупая девчонка, мало того что не пришла к нему, да еще и шляется среди третьего класса, среди этого мерзкого быдла, позоря его имя на весь корабль. И снова она ведет себя как глупый маленький ребенок. Кэл был в бешенстве. Завтра же придется серьезно поговорить с ней, если мать ее не научила себя вести, то воспитанием займется он сам. В конце концов, он не мальчишка, которым можно вот так крутить.
…
Уснуть в эту ночь Каледон не смог, слишком он был раздражен происходящим. Наутро мужчина отослал слугу, чтобы тот сообщил Роуз, что завтракать они будут вместе на их личной прогулочной палубе.
Особым восторгом лицо Кэла не блистало, но все же сразу нападать он не собирался, лучше для начала попробовать решить этот вопрос спокойно, если не дура, то должна сообразить. Девушке завтрак, видимо, тоже давался тяжеловато, во всяком случае, так казалось внимательно следившему за ней Хокли. Прислуга наконец-то ушла и, поставив свою чашку, мужчина наконец-то смог расспросить ее.
— Я думал, ты ко мне заглянешь вечером, — он сказал это спокойно, хотя, наверное, вся поза выдавала напряжение и раздражение. Ответ естественно последовал, самый что ни на есть безобидный
— Я утомилась, — негромко и, конечно же, невинным тоном ответила девушка. Кэл поднял брови, сочувственно кивнув.
— Что, гулянка на нижней палубе отняла у тебя столько сил? – чуть насмешливо поинтересовался мужчина, надеясь застать девушку врасплох. Это ему, похоже, удалось, его невеста слегка замялась, но промолчать по своей привычки конечно не смогла.
-Так вот оно что, ты снова поручил своему лакею следить за мной? – переводя тему с себя на него, ответила девушка. Да, раньше он тоже пару раз отправлял Спайсера приглядывать за ней, из соображения безопасности, между прочим, так, во всяком случае, сам себе говорил Хокли.
-Ты больше не должна себя так вести, Роуз. Договорились? – он все еще намеревался мирно окончить их беседу, покорным примирением со стороны девушки. Она снова замолчала, словно обдумывая ответ. Уж лучше бы совсем промолчала.
— Я не рабочий с твоего завода, чтобы ты мной командовал, — заметила она, а Кэл сверлил ее взглядом, который с каждой секундой наполнялся все большим недоумением, возмущением и злостью.
— Я твоя невеста,- последние слова просто вывели его из себя. Да что она вообще себе позволяет? Девчонка, решившая, что может вести себя черти как и еще потом говорить, что он не должен ей указывать на поведение. Он будет ей указывать именно по причине того, что она принадлежит ему.
— Моя невеста…-кивнул мужчина, лишь больше распаляясь.
— Невеста, да невеста и жена! – за секунду из внешне спокойного он превратился в разъяренного человека, снеся столик между ними. Кэл подскочил вплотную к девушке.
— Жена по сути, если не по закону! – он склонился над перепуганной и вжавшейся в свое кресло Роуз, не отрывая от нее разозленного взгляда.
— И твой долг чтить меня. Хочешь ты этого или нет, но как я сказал, так и будет. И оболванивать себя я не позволю, Роуз. Есть какие-нибудь вопросы? — девушка была заметно испугана, и, хлопая своими большими зелеными глазами, помотала головой.
-Нет,- совсем тихо шепнула она. А ведь с этого можно было начать. Пыл мужчины немного поостыл, понимание сторонами было достигнуто, хоть и не самым приятным путем.
-Хорошо. Извини меня, — уже гораздо спокойнее ответил Хокли и ушел с палубы, намереваясь теперь поговорить с ее матерью на тему воспитания и поведения ее дочери.
Эта ссора возымела свое действие на девушку, к тому же Кэл весьма недвусмысленно напомнил ее матери, что помолвку можно разорвать в любой момент.
На утренней воскресной службе, Хокли сразу заметил, пытавшегося прорваться к ним Доусона. Лавджой быстро избавился от не прошеного гостя, так что девушка не узнала, что он поднимался к ним из своей крысиной норы.
Мистер Эндрюс любезно согласился провести для них экскурсию по кораблю. Роуз стала заметно любезнее, от этого у Каледона заметно поднялось настроение. Когда они добрались до гимнастического зала, мужчина, опередив всех, уселся за тренажер байдарки, этот момент напомнил ему развеселое и весьма беспутное время его учебы в Гарварде. Надо было давно сюда заглянуть, он в отличной форме, а ведь физические упражнения неплохо снимают напряжение. С такой невестой весьма полезное свойство.
Дальше они вышли на палубу, где Роуз почти поставила в тупик Эндрюса, своей наблюдательностью и умением считать. Хокли только самодовольно усмехнулся на тему нехватки шлюпок и стукнул одну из них тростью.
— К чему захламлять палубу на непотопляемом корабле? – заметил мужчина, направляясь дальше под руку с Руфь.
Его невеста мило улыбалась и щебетала, на улице ярко светило солнце, Титаник на всех парах мчался в сторону Америки, и ничто не предвещало последующих событий.
…
Хокли никогда не верил в предчувствия, никогда не верил в судьбу, зато верил в себя, свое имя и силу денег. В его жизни с этими вещами еще никому не удавалось справиться. День погас, вечер начинался как обычно, бренди, карты, обсуждение насущных проблем. Каледон отправил Лавджоя узнать, чем занята Роуз. То, что не вышло вчера сегодня просто обязано произойти.
Кэл был на раздаче, когда его телохранитель вернулся, его лицо мужчине сразу не понравилось, серьезное и напряженное. Извинившись перед партнерами, он отвел бывшего полицейского чуть в сторону и внимательно посмотрел на него.
— Никто из стюардов ее не видел, — доложил Лавджой. Хокли удивленно посмотрел на своего лакея. Почему этому человеку никогда не удается принести для него хорошую весть? Кэл раздраженно и нервно заморгал
— Что за вздор? Мы же на корабле! Тут не так просто спрятаться, верно? – яростно, но тихо заметил мужчина и снова посмотрел на слугу
— Лавджой, найдите ее! — Кэл выразительно поднял бровь. Спайсер утвердительно кивнул, а Каледону ничего не осталось, как вернуться за стол. Хотя мысли теперь явно были заняты не картами. Периодически нервно посматривая на часы, он снова упускал половину слов своих собеседников.
Когда Лавджой вернулся, новости стали еще хуже. Роуз он нашел в их каютах, вместе с Джеком. Этот факт ввел Кэла в глубокий шок, уязвленная гордость, боль и непонимание происходящего сводили его с ума. Лавджой догнать парочку так и не смог. Не медля ни секунды, Каледон направился к себе. Титаник как-то странно затрясло, очевидно, что произошло что-то не слишком хорошее. Кэл переглянулся со своим телохранителем и пожал плечами.
В каюте целом все было как прежде, ничего украдено не было, и Хокли подошел к сейфу. Открыв его, Кэл тут же заметил не принадлежащую ему бумагу, это оказалась записка, содержание которой он понял далеко не сразу, а лишь достав так же незнакомую папку. Каледон посмотрел на Лавджоя и открыл ее. Внутри оказался рисунок, он был бы красив, если бы нарисованной на нем женщиной не была его невеста, нарисованной полностью обнаженной. Хокли на время забыл, как дышать, он нервно перечитал записку и, зажмурившись, уже хотел разорвать оба листка. Нестерпимая боль от унижения, от растоптанных чувств. Его Роуз с этим оборванцем, с этой крысой с нижней палубы. Он снова перечитал записку, хотелось кричать и громить все вокруг, но он с трудом взял себя в руки.
— Ну, мы еще посмотрим, — наконец-то вздохнув, шепнул мужчина. Сердце наполнялось желанием отомстить. Кэл Хокли никогда не сдается и всегда получает свое. В голове мужчины довольно быстро созрел план, на простой ассоциации. Они быстро обсудили все детали этой немного не честной, но, по мнению Каледона вполне справедливой операции. После этого, внешне взволнованный Хокли, выскочил из каюты в коридор, ища кого-нибудь из персонала Титаника. И тут же наткнулся на одного из слуг.
— Вы мне нужны! – подскакивая к лакею, приказным и раздраженным тоном заявил Хокли.
— Сэр, ничего страшного не случилось… — попытался что-то сказать мужчина, но Каледон тут же его перебил.
— Случилось, сэр! Меня обворовали! — возмущенно пояснил он, переглянувшись, с оказавшимся рядом Лавджоем.
— Сходите за полицейским, — добавил тот, внимательно смотря на порядком растерянного лакея, переводящего взгляд с одного мужчины на второго.
— Да поживей, кретин! – грубо прикрикнул на него Кэл и тот наконец-то зашевелился.
Вскоре в каюте Хокли явно прибавилось народу: начальник охраны, тот самый лакей, нервно бегающая туда-сюда Руфь. Кэл сидел на диване и напряженно курил. Полицейский вместо того, чтобы заняться делом рассматривал оставшиеся в папке рисунки Доусона (главный рисунок Хокли конечно спрятал).
— Не плохие рисунки, сэр, — уж слишком беззаботно заметил страж порядка. Каледон поднялся и нервно вырвал листы из его рук. Прикрикнув снова на лакея и заодно на Руфь, Кэл отправился к пепельнице. В этот момент в дверях появилась Роуз, держа за руку своего нового вшивого друга из третьего класса, вид и у нее самой был соответствующий.
— Случилось что-то неприятное, — начала, было, она. Но продолжить Каледон ей не дал. Жестким взглядом, оглядев этих двоих.
— Да, я знаю, — холодно ответил мужчина, переводя взгляд на своего телохранителя. Лавджой выразительно вскинул брови, что означало, выполненную часть плана. Лицо Хокли приобрело более уверенное выражение.
— Так. Две дорогие мне вещи пропали сегодня. Одна нашлась, и я, кажется, знаю, где искать вторую, – обратился Каледон к присутствующим.
— Обыскать, — коротко кинул мужчина. Полисмен и лакей с двух сторон прихватили Джека и стащили с него пальто, принимаясь осматривать и ощупывать каждый карман. Роуз было начала протестовать, но в этот момент лакей вытащил из кармана пальто камень, тот самый камень, который Хокли подарил своей невесте в напоминание о своих чувствах, то самый, в котором ее нарисовал Доусон.
— Да, это он! – подтвердил Кэл, протянув руку и забирая драгоценность. Джек тут же принялся протестовать, пытаясь доказать девушке, что это не он.
— Нет, он не мог, — растерянно пробормотала Роуз. Хокли лишь усмехнулся.
— Украсть? Для профессионала это пустяк, — окинув парня надменным взглядом, заметил он.
— Мы все время были вместе, это абсурд! – воскликнула ее невеста. Каледон чуть остановился, обходя девушку со спины, и наклонился ближе к ее уху.
— Возможно, он повернул это, пока ты одевалась, дорогая — в спокойном холодном голосе звучало невероятное презрение. Джек снова попытался надавить на Роуз, и Хокли даже пришлось прикрикнуть на парня. Даже пальто молодого человека, оказался совсем даже не его, и было заявление о краже этой вещи. В глазах Роуз, явно читалось сомнение в своем любовнике.
— Я собирался его вернуть, — попытался обелить себя юноша, что вызвало только очередную насмешку со стороны Каледона.
— Какой порядочный вор, какой честный, да? – с улыбкой заметил Хокли, глядя на Лавджоя. Дальнейшие попытки оправдаться выглядели глупо, и Доусона к счастью тут же уволокли, не смотря на крики и несогласие.
После всех уложенных формальностей они наконец-то остались вдвоем. Кэл стоял в проеме двери и некоторое время что-то обдумывал. По правде он не знал, как поступить, он был безумно зол на невесту, она обесчестила его, унизила, но вместе с тем…
Хокли чуть приблизился к Роуз, всматриваясь в ее лицо. Она была невозмутима, очевидно, ничуть не сожалея о своем поступке. Хокли просверлил ее надменным взглядом, сердце разрывалось от обиды и боли, ненависти. Где он и где этот вшивый пацан? Отдаться первому встречному… Кэл поджал губы, он хотел что-то сказать, но в английском слов оказалось безумно мало, и он влепил ей звонкую и довольно сильную пощечину. Тут сделав еще шаг вперед, со сверкающими от негодования глазами навис над чуть ли не теряющей сознание девушкой.
— Потаскушка несчастная, — он грубо схватил Роуз за предплечья и встряхнул, — Смотри на меня, когда я разговариваю с тобой…
Процесс выяснения отношений был нагло прерван тем самым лакеем, на которого он уже два раза наорал сегодня.
— Мы заняты, — предупредил Каледон, но тут уже попытались перебить его.
— Мистер Хокли? Сэр, Вас просят надеть спасательные жилеты и подняться на шлюпочную палубу, — раздраженный Кэл выслушал и метнул взгляд на прислугу.
— Мы заняты! – четко повторил Хокли. Но, похоже, теперь была не его очередь командовать.
— Прошу прощения, но это приказ капитана, мистер Хокли. Пожалуйста, оденьтесь потеплее, ночь сегодня холодная, — любезно пояснил лакей. Кэл лишь злобно посмотрел на Роуз, которую сейчас просто спас от расправы это парень, и покачал головой.
— Бред какой-то! – возмущенно заметил мужчина.
…
Теперь их разговор с Роуз откладывался на неопределенный срок. Наспех собравшись, Кэл, Руфь и Роуз вышли, как им сказали в общий холл. Прислуга носилась туда-сюда, и Хокли пришлось уворачиваться, все это, итак испорченное настроение мужчины, никак не улучшало.
— Эти чертовы англичане, такие буквоеды! — раздраженно выругался Каледон, обходя очередное препятствие в виде людей.
— Не стоит так нервничать, мистер Хокли, — попыталась успокоить его Руфь. Кэл остановился недалеко от Роуз, ему не хотелось выпускать ее из вида. Мужчина ужасно зол на нее, и сердце требовало расплаты. Мимо них прошел мистер Эндрюс, и его невеста рванула к нему, Кэл подошел к мужчине вместе с ней. Услышанное повергло его в шок, его проблемы с девушкой мгновенно отошли на второй план. Хокли не верил своим ушам. Титаник тонет и непременно затонет. Теперь нужно было пробираться к шлюпкам, желательно не мешкая.
Конечно, в шлюпки сажали в первую очередь детей и женщин. Мужчине это не понравилось, но сейчас ничего сделать он не мог, хоть и попытался. Тут как обычно напомнила о себе Руфь, разглядывающая состав шлюпок.
— А места предоставляются в соответствии с классом? – громко спросила она и тут же тише добавила, — Надеюсь, там не будет слишком тесно.
Роуз нахватавшись манер, вцепилась в мать
— О, мама, что ты несешь? Как ты не можешь понять, вода чертовски холодная, а шлюпок на всех не хватит, — кричала она на Руфь, — Половина людей утонет!
— Не лучшая половина, — насмешливо заметил Каледон, наблюдавшей за разыгравшейся сценой благородства в исполнении той, кого сейчас спокойно посадят в лодку. Роуз ошарашено посмотрела на него.
— Надо было взять с собой тот рисунок, — холодно заметил мужчина и чуть усмехнулся, — Думаю, к утру, он поднимется в цене
— Ты бессовестный ублюдок, — послышалось в ответ, Кэл чуть нахмурился и снова усмехнулся, он может и ублюдок, зато она шлюха, так что из ее уст такое слушать смешно.
Но в шлюпку девушка не села, более того, она побежала совершенно в другую сторону, и Каледону пришлось ее догнать. Он прекрасно понимал, куда тянет его невесту. Ах, черт возьми, ЕГО невесту, будь она проклята. Догнав ее, он крепко схватил девушку за руки, негодующе и с омерзением глядя на нее.
— Куда ты собралась? Снова к нему? Хочешь быть шлюхой при нищем голодранце? – возмущенно поинтересовался мужчина, глядя на решительно настроенную невесту.
— Лучше я буду при нем шлюхой, чем твоей женой, — кинула она и попыталась вырваться. Разъяренный Хокли ей такого шанса не дал, пытаясь сразу поставить ее на место. Никто еще не позволял себя так вести себя с ним, и уж точно ни одна женщина не смела говорить ему такое.
— Нет, я сказал нет! – в этот момент девушка плюнула ему в лицо, ошеломленный Кэл рефлекторно выпустил ее, и она бросилась бежать. А Каледон так и стоял, вытирая лицо и озадаченно глядя ей вслед.
Он попытался было догнать девушку, но толпы народу быстро перерезали ему путь и мужчина был вынужден отступить. Теперь оставалось только ждать своей очереди. Кэл отправил Лавджоя на разведку, точнее на поиски Роуз, а сам остался на этой стороне парохода. Он искал все возможности договориться о том, чтобы забронировать себе место в шлюпке, но офицер занимающийся посадкой упрямо не пускал мужчин. Вскоре Лавджой вернулся
— Я все обыскал. Ее нигде нет, — отчитался бывший полицейский, Кэл недовольно поморщился.
— У нас мало времени, этот…болван не пускает никого из мужчин, — раздраженно пояснил Хокли, покосившись на шлюпки.
— Там на другой стороне один пропускает, — заметил Лавджой.
— Тогда давай пойдем туда, — кивнул Каледон, — Но сначала подстрахуемся. Пошли
Они направились в каюту. Каледон выгреб из сейфа все лежавшие там банкноты, часть из которых еще была перевязана банковской ленточкой. Бриллиант он вытащил из коробки и сунул камень в карман пальто (весьма опрометчиво). Убирая деньги в другой карман, молодой человек улыбнулся.
— Моя судьба в моих руках, — заметил Кэл, оглянувшись на Лавджоя, который эффектно отодвинув полы пиджака, похвастался револьвером, соглашаясь со своим хозяином. Хокли усмехнулся, и по привычке закрыв сейф, направился обратно.
Он снова оказался на палубе и, перегнувшись через бортик, пытался рассмотреть происходящее и сколько лодок уже спустили. С этой стороны шлюпок уже не осталось. По совету Лавджоя было решено направиться к другим шлюпкам. Мэрдок (который сажал людей там) по словам все того же телохранителя казался человеком весьма практичным. Кэл растерянно слушал бывшего полицейского и, осмотревшись, снова припал к корме. Шлюпки спускали одна на другую, не успевая перерезать канаты и отплывать. Раздались выстрелы.
— Это уже паника, нам надо торопиться, — констатировал молодой человек, направляясь в носовую часть. Пробившись к остающимся с этой стороны шлюпкам, Кэл отыскал нужного ему офицера.
— Мистер, Мэрдок. Я бизнесмен, как Вы знаете и у меня к Вам деловое предложение, — не откладывая дело в долгий ящик, обратился он к моряку. Тот пообещал, что как только появится место и посадят всех женщин и детей… В общем Кэлу оставалось только ждать, и он снова отправил Лавджоя на другую сторону Титаника. Хокли нетерпеливо и многозначительно сунул пачку банкнот офицеру в карман.
Вскоре народа в этой части корабля не осталось, а вот места в шлюпке вполне. Тут подоспел и Лавджой, весьма вовремя.
— Я видел ее, она на той стороне, ждет место в шлюпке. Вместе с ним, — доложил его лакей. Каледон не знал что делать. Лавджой обратил внимание хозяина, что у него появилась возможность сесть в лодку и спастись. Хокли обернулся и, сделав один шаг, жадно посмотрел на шлюпку. Она там, его Роуз, его невеста. О чем же он тогда сейчас думает? Она же может погибнуть. Кэл опомнился.
— Господи, что же это я? – шепнул он сам себе и, развернувшись, быстро направился на другую часть корабля, расталкивая всех, кто вставал у него на пути. Это его женщина и он не отдаст ее ни этому оборванцу, ни океану.
…
Вскоре они нашли их, вдвоем. Вид Роуз искренне поразил Хокли, сейчас она вполне подходила этому мерзавцу. Он не обратил внимание на ее испуганный и его недоверчивый взгляд.
— Ты ужасно выглядишь, Роуз, ужасно — Кэл понял, что снова выбрал не те слова. Сняв накинутый на ее плечи плед, он надел на нее свое пальто. Хотелось прижать ее к себе и согреть, но действия, как и слова, получились совершенно неуклюжими. Девушка дернулась от него к Джеку, не желая бросать того. Он нежно убеждал ее, что все будет хорошо. Нервы Каледона были на пределе, он нетерпеливо наблюдал за этой сценой, но все же решил вмешаться.
— Послушай, я договорился с офицерами на другой стороне судна. Мы с Джеком сядем в шлюпку…мы оба, — добавил он, ничем не выдав вранья. Кэл улыбнулся девушке.
— Пока есть места! – Роуз наконец-то сдалась и ее усадили в шлюпку.
Хокли и Доусон внимательно наблюдали за тем, как лодку спускают. Сердце Кэла разрывалось от ненависти к этому грязному щенку и… и любви к этой чертовой предательнице.
— А ты хорошо лжешь, — с презрением заметил он Джеку.
— Почти так же, как ты. Ведь никакой договоренности нет? – кинув на него взгляд, спросил мальчишка .
— Нет, есть. Но тебе от этого лучше не станет, — высокомерно ответил Кэл и посмотрел на молодого человека.
— Я всегда побеждаю, Джек. Так или иначе, -надменно усмехнувшись добавил мужчина.
Следующие события казались ему чем-то просто нереальным и сумасшедшим. Такого вообще не должно было произойти. Роуз выскочила из шлюпки и вернулась на корабль. Джек и Каледон рванули вниз.
Кэл немного отстал, оказавшись на верхнем пролете парадной лестницы, он застыл, глядя вниз. Его невеста и Джек целовались, нежно прижимаясь друг к другу. Боль, ревность, обида душили Каледона, он быстро захлопал ресницами и поднял глаза, сдерживая нахлынувшее отчаянье, разрывавшее изнутри грудную клетку, лишавшее возможности дышать. Чьи-то крепкие руки оттащили его от перил, перед глазами все плыло, он шатался как пьяный и даже не видел, куда его тащат. В голове пульсировала ненависть, а в сердце нескончаемая боль от разбитого чувства. Она растоптала его любовь, они посмели насмехаться над ним. А он уничтожит их, сотрет с лица земли.
Ослепленный яростью, Хокли выхватил револьвер из пиджака своего лакея и бросился обратно. Перегнувшись через перила, он со звериным рыком нажал на курок, но им чудом удалось увернуться. Каледон бросился в погоню, он не видел ничего перед собой, кроме этих двоих. Выстрел, второй, он кружил по лестнице, пытаясь догнать любовников. Он упал, но снова схватив оружие, с яростным воплем бросился дальше. Добежав до самого низа, он наконец-то смог прицелится, еще один выстрел, но патроны кончились. Он чуть не выкинул револьвер с отчаянным криком. Только сейчас мужчина заметил, что стоит по пояс в воде, все вокруг скрипело. Это обстоятельство достаточно быстро его отрезвило. Пятясь назад, Хокли посмотрел вслед убегающим вглубь корабля Роуз и Джеку.
— Я надеюсь вместе вы отлично повеселитесь! -крикнул он им вдогонку, на лице миллионера читалось отчаяние. Каледон развернулся и побрел обратно на лестницу. Хокли даже не сразу заметил Лавджоя, так был занят своими мыслями. Мысли были о том, что он даже простил бы ее, для этой неблагодарной девчонки он сделал всё… Кэл медленно повернулся в ту сторону, куда скрылась пара и закатив глаза, нервно засмеялся. Вот уж действительно, отдал ей всё!
— Интересно, что Вас так рассмешило? –поинтересовался его телохранитель.
Хокли все так же нервно улыбался.
— Я положил бриллиант в пальто… А пальто отдал ей! – он махнул пистолетом в сторону обеденного зала, куда убежала Роуз.
— Если Вы сможете достать его, он Ваш, -добавил Кэл и отдав Спайсеру его оружие направился наверх.
…
Теперь Хокли уже торопился спасать собственную шкуру, она ему была гораздо дороже любого бриллианта. Титаник все увереннее погружался в пучину океана. Кэл выскочил на палубу и столкнулся с кем-то. Не успевая ничего сообразить, он, двигаясь как во сне, побежал вместе с перепуганной толпой дальше. Впереди почти ничего не было видно, и Каледон даже не мог разглядеть Мэрдока. Он нашел место, куда можно залезть повыше и посмотрел вперед. Мужчина собирался спуститься, когда слева послышался детский плач. В углу совершенно одна сидела маленькая девочка, она громко испуганно плакала. Хокли на секунду остановился, уставившись на всеми покинутого несчастного ребенка. Сердце мужчины сжалось, и он растеряно замер. Мысленно взвесив свою жизнь и жизнь малышки, после непродолжительной борьбы с совестью и жалостью, он решил, что собственная жизнь важнее и направился дальше.
Пробившись сквозь толпу, Каледон оказался перед офицером, яростно размахивающего пистолетом и кричащим на разъяренную толпу мужчин, которые как и он просто хотели выжить в этом аду. Хокли пробрался вперед, но дуло пистолета теперь уставилось прямо на него.
— У нас же уговор! – возмущенным шепотом заметил мужчина и тут же получил пачкой собственных денег в лицо.
— Ваши деньги уже не спасут ни Вас, ни меня! – Хокли получил ощутимый толчок от моряка. Он ошарашено посмотрел на офицера, тот сейчас казался ему абсолютно умалишенным. Не понимая, как тот позволял себе такое обращение с ним, с Каледоном Хокли, молодой человек начал чуть пятится. В этот момент кто-то действительно попытался прорваться к шлюпке и Мэрдок сделал выстрел, тот человек упал к ногам Каледона. Тут же сзади толкнули здоровяка рядом с ним и на офицера, теперь он выстрелил парню прямо в грудь. Каледон с широко раскрытыми глазами напряженно смотрел на Мэрдока, который отдал честь и вышиб себе мозги. Пришло время, уже точно надо было действовать решительно, и в голове Кэла мгновенно родилась идея. Мужчина вернулся за той самой девочкой, и, прижав ее к себе, погромче крикнул, что у него ребенок. Толпа медленно расступалась. Оказавшись перед офицером, Хокли сделал самое жалостливое и взволнованное лицо, которое когда-либо делал.
— Прошу Вас, кроме меня у нее никого, — негромко и отчаянно шепнул он, и путь к лодке был открыт. Хокли на некоторое время отдал девчонку сидящей рядом женщине. Потом снова взял ее на руки, пытаясь успокоить. Но совсем скоро понял, что его приключения на сегодня не закончились. Вода прибывала гораздо быстрее, чем отрезали тросы на шлюпке. Каледону пришлось забраться повыше, пока остальные занимались своим делом. Словно боясь намочить полностью испорченные и промокшие туфли, он стоял на бортике шлюпки, держась за один трос и яростно торопил обрезающих остальные тросы.
Хокли грубо командовал матросами, и лодку все же удалось отцепить. В воде оказалось безумно много народу, а так как их шлюпка была все еще у самого корабля, то все оказавшиеся в воде страстно желали оказаться вместе с Кэлом. Хотя это привело бы только к тому, что Каледон и те, кто остались, оказались бы вместе с ними в ледяной воде. Допустить такого развития событий мужчина просто не мог и работал веслом не только, чтобы постараться отплыть от Титаника, но и чтобы отбить атаки особо рьяных пловцов. Вокруг творилось сплошное безумие, крики, стоны вперемешку с музыкой доносившейся откуда-то с лайнера. Все это было похоже на одну из тех сумасшедших картин Роуз и казалось каким-то жутким затянувшимся кошмаром.
Послышался странный треск и Каледон посмотрел на огромную трубу парохода, держащие ее тросы лопнули, и она со страшным звуком повалилась на воду, погребая под собой людей, крики которых перекрывали все остальное. В глазах Кэла читался явный испуг и ужас, но сейчас совершенно не было времени думать об этом. Каледон отчаянно боролся за собственную жизнь, отталкивая людей от лодки, в которой кроме него было еще достаточно народу. Ему весьма помогли навыки гребца, и Хокли благодарил преподавателей Гарварда и отца, за то, что тот его туда отправил. Никогда ему еще не хотелось так жить, никогда так не хотелось увидеть солнце и строго-насмешливое лицо родителя. Этой ночью он многое прочувствовал, и многое для себя понял.
Казалось, прошла вечность в борьбе с людьми и стихией, когда они наконец-то оказались на достаточно безопасном расстоянии. Промокший насквозь Каледон, которого начинало трясти от холода, внимательно следил за погибающим кораблем. Там на нем, возможно, погибала единственная девушка, которую он действительно полюбил. Сердце мужчины от этой мысли болезненно сжалось. Зрелище было и страшное и захватывающее одновременно. Свет погас, и лайнер разломился на две части, некоторое время, еще подержавшись на воде, он отправился в пучину черного океана. В их шлюпке никто не переговаривался, все взоры были направлены на непотопляемый корабль-мечту, который шел ко дну.
Под страшные крики этот громадный лайнер исчез, лишь волны, обломки и огромное количество людей, оказавшихся в воде, напоминали, что здесь только что утонул крупнейший корабль современности.
Теперь всем, кто спасся, оставалось только ждать, под дикие вопли еще оставшихся в живых людей, оставшихся там, в ледяной воде. Никто не решался прийти к ним на помощь, ведь это могло привести к еще большим жертвам. Но происходящее осознавали все, наверное, даже та девочка, периодически жавшаяся то к Каледону, то к какой-то женщине рядом. В шлюпках все так же стояла тишина, если и переговаривались, то совсем мало. Но Кэл не слишком обращал внимание на окружающее, он смотрел в ту сторону, где только что был Титаник, мысли возвращались к тому дню, когда он подглядывал за Роуз в окно ее спальни. А еще он мерз, даже собственное дыхание не могло согреть закоченевшие руки, от мокрого костюма тепла тоже не исходило. Кто-то из мужчин, сидящих рядом, протянул ему флягу, по запаху там был алкоголь. И хотя вид у владельца фляжки был явно не первого класса, а жидкость была диким пойлом, Кэл выпил с невероятным удовольствием, с благодарностью посмотрев на своего спасителя.
…
А потом их забрала Карпатия, пострадавших тут же укрывали теплыми пледами, давали согреться чаем. Только вряд ли этот чай мог согреть сейчас чью-либо душу. Каледон столкнулся с Руфь, они оба сразу оказались на палубе для первого класса, говорить им сейчас было совершенно не о чем. Женщина, как и он, была подавлена, было видно, что потеря дочери надломила эту женщину. Некоторое время, вцепившись в Хокли, она тихо вздрагивала. Кэл неловко отстранился, выпив стакан бренди, и медленно побрел по судну. Куда он шел и на что надеялся? Сердце человека странно устроено, оно выдает все искренние чувства в тот момент, когда ничего уже нельзя вернуть. Когда Роуз была рядом, он не знал, как к ней подступится, сейчас же в голове было миллион слов и миллион признаний, а в сердце щемящая боль от того, что она так и не поняла, как он любит ее. Он смог бы простить ее, лишь бы только она была жива. О Боже, он отпустит ее, только бы она не погибла.
Каледон добрел до спуска на палубу третьего класса, он жадно выискивал глазами фигуру и огненно рыжие волосы Роуз. Его попытались остановить, но он только отмахнулся от кого-то из членов команды Карпатии. Он медленно продвигался между людьми. Здесь, как и везде, было лишь горе и страх, все еще страх. Кэл на секунду остановился, прямо перед ним стояла девушка с теми самыми огненно-рыжими волосами. Сердце замерло и вдруг заколотилось, как бешеное, надежда придала сил измученному организму. Мужчина взволновано бросился к Роуз, но развернув ее, лишь разочарованно оглядел незнакомое лицо, его взгляд тут же потух. Он чуть опустил голову и поплелся дальше. Роуз он так и не нашел, теперь она оставалась лишь в его памяти. И Каледон поклялся, что никто и никогда не узнает о его чувстве, которое он надежно спрятал в своем сердце, превращая его в камень.
