Не выспался малость. День сегодня выдался самое то — хмурый, душный, слякотный. Подходящее время рыбёшку удить. Как только солнечный красный бок из-за тёмного кармана горизонта прорезался, мы тотчас с ребятами из нашего двора отправились на речку ротанчиков ловить. Славное дело — сидеть с удочкой на сырой травке у прохладной воды и до боли в глазах наблюдать за поплавком! А уж если клюнет! Ух, сколько восторга! Держишь в руках рыбёшку, а на душе чувство такое — что все люди хорошие и все они тебе братья! Так и хочется бежать с ротанчиком в руках по всем знакомым и незнакомым, чтобы кричать про маленькую свою радость — про пойманного ротана!

Да, давно это было, а помню как сейчас. Радость от первой в жизни рыбалки и от первого самостоятельного улова! Вот ведь, бывает же такое! Ну и глупо я наверное тогда выглядел! Вспоминаю себя, оборванца, и улыбаюсь. Живо так представляю шестилетнего пострелёныша с рыбёшкой в руках, несущегося по улице с выкриками: «Поймал! Ротана поймал! Сам!», а прохожие-то! Смеются в ответ, улыбаются и всё такое родное, доброе! Где оно?

Клонит ко сну. Гляжу на старый комод и почему-то никак из головы не идёт тот старинный эпизод с ротаном в руках. Давно я так ничему не радуюсь. Разучился. Да и злой стал как собака, что лает из конуры на всякого мимо проходящего. Все мои дни одного цвета — серого и люди в моей жизни на одно лицо — угрюмые и обиженные. Устал по-собачьи. Даже не могу вспомнить, когда со мною всё это случилось? Веки смыкаются. Надо бы пойти лечь спать, но что-то не отпускает. Перебарывая сон, смотрю на комод. Смотрю долго, не отрываясь. Вдруг замечаю на комоде толстенную книгу. Удивляюсь. Точно помню, что такой книги в моей домашней библиотеке knigopoisk.com никогда не было. Моргаю глазами, зеваю и снова смотрю на книгу, полагая, что она мне мерещится. Но нет, книга не исчезает, лежит:

-А, — лениво потягиваясь, мямлю я себе под нос, — чёрт с ней, с книгой этой! Пойду спать!

Поднимаюсь с кресла. Медленно. Тяжело. Каждый изгиб моего мускулистого тела выражает внутреннюю измождённость и злое напряжение. Каждой клеткой своего организма я ненавижу вся и всех. Без причинно. Обнаруживаю, что за окном ночь. Светлая. Лунная. Почти ускользающая, потому что скоро рассвет. Хочется выругаться, но губы немеют. Я вижу перед собой старый комод, а на нём — толстую книгу в синем твёрдом переплёте. Она как в сказке раскрывается сама собой и тонкие её страницы светятся мягким золотистым свечением. Я не верю в сказки, но не могу не верить глазам. Из сказочного свечения выплывает плотный, нежно-голубого цвета, дымок и стелется по подоконнику. Я просто шокирован и смотрю на происходящее, не в силах пошевелиться. Дым исчезает, оставляя на подоконнике старичка с выразительными синими глазами и седенькой бородкой. Роста он не большого — с метр. Костюмчик на нём строгий, синий как обложка книжки:

-Ты присядь, Вася, — задушевным голосом обращается ко мне старичок, улыбаясь, — поговорим.

Я валюсь в кресло как камень, не в силах выдавить из себя ни слова.

-Ну что, голубчик, ты так смотришь на меня? -Продолжает старик, поправляя золотистый галстук, — Вот ведь что злоба с человеком делает!

-Ты, дед, — употребляя нечеловеческие усилия, выдавливаю из себя я, — вообще что такое?

-А я, Вася, — ответствует он совсем по-отечески, — один из добровечей. Да ты не бойся! — Старичок легко спрыгивает с широкого деревянного подоконника и мелкими шажочками семенит ко мне, — Тяжело тебе, голубчик, с каменьями у ног ходить! Ох, как тяжело!

-Да тебя в принципе быть не может! — Почти ору я, протирая глаза большим и указательным пальцами правой руки, — Что за наваждение! — Отстраняю я руку от глаз в надежде, что старик исчез. Но наваждение оказывается реальным человеком низенького роста с настоящим осязаемым телом.

-Что это за книга? — Вопрошаю я человека, чья крохотная тёплая ладошка лежит поверх моей руки.

-А это добрая книжка! — Пожимает плечами незнакомец, улыбаясь, — Добровечи её написали в помощь человекам вроде тебя.

-Что за бред! — Не могу поверить я в происходящее и трясу головой так, будто пытаюсь проснуться, — Я же даже не выпиваю! Что за сумасшествие?

-Добрый совет, Васелёк, — участливые старческие руки скользят по моим жёстким волосам ласковыми волнами, — вовсе не сумасшествие, а жизнь. Кто добрый совет в трудное время получит, тот считай спасён. А без доброго слова и жизнь не в радость.

Сопротивляться не могу — нет сил. Просто сижу в кресле и, глядя в окно, слушаю отчего-то приятный стариковский говор. Светает. Прям точь-в-точь как тогда! Из дымчато-синего кармана горизонта прорезывается красный бок солнца. Тёмное небо в вышине фиолетовеет, а книзу загорается алым пламенем пробуждающегося светила.

-Выходит, ты один из тех, кого называют добровечами? — Улыбаюсь я, то ли чуду появления этого сказочного старика, то ли рассвету.

-Да, — отвечает мне добровеч, забавно подтаскивая поближе к креслу деревянную табуретку-стремянку, — нонче держали мы совет и порешили, что я тебя навещу и напомню про другую жизнь, которая как далёкая звезда потерялась в тёмной ночи.

-Ну и как же ты это сделаешь? — Зло рассмеялся я, — Будешь сказки рассказывать?

-Можно и сказки, — Простодушно улыбнулся старик, — да только тебя ими не проймёшь. Я вот ходил за тобой много дней, глядел на тебя со всех сторон и всё думал про то, что же мне такое тебе насоветовать, чтобы такое показать, чтоб ты каменья-то с ног отбросил и ходил по земле-матушке легко?.. Правильный ты, Вася, а походка-то твоя тяжела. Вроде и дороги избираешь верные, а солнца не было и нет — всё в ночи бродишь. Тогда сел я, полистал твою книгу…

-Какую ещё книгу? — Отвёл я взгляд от окна и посмотрел на синюю книгу на комоде.

-Да-да! — Заулыбался старик, — Эту самую! Полистал, значит, я твою книгу и решил показать твоим ясным глазам один день, в котором ты умел быть человеком.

-Ну и дела! — Язвительно усмехнулся я, — По-твоему выходит, что сейчас я не человек, а зверь? Так что ли?

-Зачем зверь? — Заморгал чудо-человечек синими своими глазами, — Я этого не говорил. Просто тогда, когда ты ротанов удил, ты был целостный, а теперь ты как разбитая ваза, а всё потому, что мир делишь на миллионы мелких кусочков и решаешь, какие принять, а какие — нет. А мир, Вася… Он — цельный. Пусть не первозданный, но всё ещё цельный. От того и радости в тебе нет, что клочьями душа твоя обряжена…

-Интересно… — как-то внутри себя заметил я, — И что же за совет ты мне приготовил. Я же, старик, доброе в мире ищу и стараюсь это в себя вобрать, разве неправильно делаю?

-Вроде правильно, да ошибся ты, голубок, маненько! — Сощурил волшебный старичок ясные глаза и поглядел на меня так пристально, что в одно мгновение в его глазах я снова увидел тот день:

-Васька! — Бежал за мной следом Борька Сидоров из тридцать третьей квартиры, — А ты с ротанчиком что будешь делать, а?

-Ещё не знаю! — Пыхтя, на ходу отвечал я смуглому пацанёнку, который напросился с нами на рыбалку, но так ничего и не поймал.

-Вась! — Вдруг остановился Борька, тяжело дыша, — А может ты мне ротанчика отдашь, а?

Большие чёрные глаза мальчугана глядели на меня с такой надеждой, что отказать им было не возможно. Я понимал Борьку! В прошлом году я тоже впервые был на рыбалке и мне больше всего на свете хотелось поймать рыбку, но ничего не вышло. Я тоже упрашивал старших ребят отдать мне хотя бы крохотного пескарика, но никто не внял моим ребяческим мольбам. Старший брат застыдил, а отец назвал неумехой… Крушение детской мечты! Но я был сильным и скоро осуществил свою мечту — поймал огромного ротана и был горд. Борька же не поймал в этот раз ничего. Промок до нитки и утопил свою первую удочку.

-Держи, Борька! — Улыбнувшись во весь рот, протянул я свой улов пастрелёнышу и сделался ещё счастливей, когда увидел в глазах пятилетнего мальчишки такое счастье, какого, казалось, не бывает.

-Теперь это мой ротан? — Полушёпотом спросил меня Борька.

-Твой! — Подтвердил я.

-Можно забрать его домой и сказать, что он мой? — Не веря своему счастью, не отставал от меня Сидоров.

-Да! — Обнял я Борьку за тоненькие плечи, — Ты очень старался и это твоя первая рыба! — Сказал я и с пустыми руками пошёл домой.

Старший брат посмеивался надо мной, посмеивался и отец, но я не сердился на них. Я был счастлив и от того, что умею удить рыбу, и от того, что за Борьку порадуются его домашние.

Увидев всё это в одно мгновение в синих глазах добровеча, я понял то, о чём пришёл мне сказать старик.

-Выходит суть в том, чтобы в себе находить всё самое доброе и отсылать это в мир? — Полушёпотом спросил я старика.

-Да, Васелёк! — Заулыбался волшебный человечек совсем детской улыбкой, — Будешь так поступать, кругом всё просветлеет и каменья отвалятся… Прощай!

Добровеч скрылся за клубами плотного дымка, а тот влился в светлые страницы толстой книги, лежавшей на старом комоде. Я легко поднялся с кресла и приблизился к комоду. Книга никуда не исчезла. Полистав её тяжёлые страницы, я вспомнил, что мне её подарил крёстный в день ангела. Это было подарочное издание. Эту книгу я никогда не читал — не люблю стихотворений.

Несколько лет спустя мой сын спросил меня:

-Папа, а ангелы как выглядят?

-Как добровечи. — Ответил ему я, улыбнувшись, а потом рассказал историю про то, как однажды ко мне явился волшебный старик из старинной книжки и подсказал, как поступать, чтобы быть счастливым. Этот чудной старичок назвал себя добровичем, но я-то знаю, это был ангел!

13.06.2012г., г.Н.-Ф., ЮНиС