— Так ваши жрецы о нас ничего не знали?
— Нет. Кроме меня, но я предпочитал не трогать этого знания, тем более что не видел в нём практической пользы.
— А вот еврейские тайнокнижники знали.
Марчин опять пожимает плечами. И опять убирает чашку от губ, едва поднеся. Это движение меня нервирует, и всякая охота пить чай, который так нелюбезен хозяину, исчезает ещё до своего появления.
— В любом случае, Каминьский тоже узнал о существовании «волков» и разработал ритуал, позволяющий при помощи вилктака распечатать заклятую гробницу. Правда, для этого подходит не любой вилктак, а только воин. Это огромная редкость, поэтому след Люции, партизанской воительнице, стал его первой удачей. Второй удачей было то, о чём он и помыслить не мог: когда вместе с Люцией он схватил главу личной гвардии императора.
— Кого это? — я точно помню, что с нами в трейлере никого не было. А вот в «Белом короле»…
— Тебя.
Я открываю рот. И закрываю его. Да, по видимости, чин у меня символический, но полученных сегодня знаний о магии мне уже хватает, чтобы понять — для неё символическое зачастую реальней реального. «Воин света» — один из титулов Люции. Личный гвардеец — оказывается, мой титул. Во всяком случае, в неблагодарности императора Батори не обвинишь. Скорее всего, и Дружочек-Эльза, и Ференц, и Властимил, и все, кто так или иначе помогал в нашей, так сказать, операции получили по ценному подарку в виде должности или, например, имущества.
— Итак, Каминьский получил возможность распечатать сразу две могилы, а значит, и получить два предмета силы разом. Даже три, ведь с твоего трупа он мог снять Сердце Луны, а потом уже и подумать, как его подчинить.
— Трупа? — полумашинально переспрашиваю я.
— Да, обряд предполагает убийство самки вилктака определённым способом. Не очень приятным. Э… длительным.
— Так значит, Люция умрёт?
— Люция сбежала. В ту ночь, когда я убил одного из ваших конвоиров и мой конь покалечил второго. «Волчица» задушила послушника, встав ему на горло коленом. Точнее, она ему так просто сломала горло. Он умер.
Грамотно. На месте Шерифович я поступила бы так же.
— И где она теперь?
— Я пытаюсь это выяснить. Скорее всего, она попытается соединиться со своей армией, а затем — разыскать и убить тебя.
— И что ты сделаешь, если найдёшь её?
— Убью. Она представляет опасность для сохранности могил самим своим существованием.
Значит, моё заточение — просто гуманный способ устранить опасность для его чёртовых могилок. Ну, и на том спасибо. Мне опять пофартило: попался маньяк, ценящий родственные узы. И чем-то меня опаивающий. Что же делать? Не могу же я совсем не пить, не запивать еду… он поймёт, что его раскусили, и кто знает, чем это обернётся. На всякий случай я мило улыбаюсь и напоказ делаю глоток из своей чашки. Чай уже сильно остыл. Надеюсь, с такой малой порции таинственного зелья мне ничего не будет.
