Мы, дети ада… ( продолжение).

Лена.

Зоя Павловна вышла со школы с двойственным чувством: с одной стороны была возможность неплохо подзаработать, с другой- соглашаться на предложение директора- значило прервать отпуск и снова погрузиться с головой в омут повседневной работы. Правда ненадолго, всего-то на две недели, но после десяти дней, проведенных в относительном безделии, Зое Павловне очень не хотелось снова быть в окружении детей и чувствовать ответственность за них. Но отказать директору было почти невозможно. Просьба была сродни приказу, а молодому педагогу очень не хотелось портить отношения с властной и злопамятной Верой Александровной. Зоя Павловна снова вспомнила телефонный звонок, свое поспешное появление в школе и короткий разговор в кабинете.
— Зоенька, я понимаю, у Вас отпуск. Но поймите и Вы: кому-то ведь надо поработать в лагере. Всего-то на две недели, а потом наслаждайтесь дальше своим свободным временем. Мы думали Светлану Алексеевну отправить, но у нее проблемы. А ВЫ человек молодой, свободный, детей нет, успеете еще отдохнуть! Да и денег заработаете. За эти недели Вы получите почти месячную зарплату. Подумайте и завтра дайте ответ.
« А что тут думать,- промелькнуло в голове Зои Павловны,- придется соглашаться. Ладно, хоть заработаю немного, а то от отпускных скоро ничего не останется».
Она торопливо зашагала по улице, прикидывая, что взять с собой в лагерь и что еще нужно будет прикупить. Когда Зоя Павловна подошла к дому, от сомнений не осталось и следа, а в душе было чувство ожидания чего-то нового и желание действовать.
« А ведь я никогда не была в лагере,- подумала она, громыхая ключами у дверей,- мама рассказывала, что ездила после третьего курса, раньше все проходили там летнюю практику, было весело, интересно, а теперь этого нет. Ладно, поеду-посмотрю!»
Через два дня Зоя Павловна тряслась в стареньком автобусе, подпрыгивающем по бездорожью по направлению к детскому оздоровительному лагерю, расположившемуся в лесу на берегу реки.
Аккуратные фанерные домики со свежевыкрашенными крышами и колышущимися в окнах занавесками привели Зою Павловну в восторг. Они стояли полукругом вокруг большой спортивной площадки; чуть поодаль была видна длинная беседка с лавками и столом; рядом — небольшая эстрада под навесом, с которого свисали шарики и разноцветные сердечки. На ярко окрашенных скамеечках сидело несколько девочек; на площадке мальчишки гоняли мяч; какой-то мужчина в спортивном костюме постоянно дул в свисток, надеясь хоть таким образом напомнить подросткам о правилах игры.
« Здорово!- подумала Зоя Павловна, пытаясь понять, в каком из домиков ей отыскать начальника лагеря,- Как будто в другой мир попала!» Она решительно зашагала к площадке, чтоб поинтересоваться у мужчины, куда же ей идти. Какое-то шевеление привлекло внимание, и Зоя Павловна увидела недалеко от себя девочку лет четырнадцати. Хрупкая, тоненькая, она сидела прямо на земле, привалившись к стволу дерева и смотрела на незнакомку. Ее растрепанные русые волосы свисали на узкое лицо, на котором выделялись большие голубые глаза. Зоя Павловна подошла ближе и как будто споткнулась об этот взгляд: на нее смотрели глаза старого, уставшего от жизни человека; в них не было никаких эмоций, только безразличие и тоска, как будто человек давно уже похоронил все, что было ему дорого и теперь живет только в ожидании своей смерти.
— Здравствуй,- Зоя Павловна постаралась выдавить из себя улыбку, но ей это плохо удалось,- я ваш новый воспитатель. Ты не проводишь меня к начальнику лагеря?
Девочка послушно поднялась. Она молча стояла перед Зоей Павловной опустив голову и ожидая дальнейших распоряжений. Свесившиеся волосы прикрывали пол-лица, руки нервно перебирали края вытянувшейся неопределенного цвета футболки. « Серая мышка,- вдруг подумала Зоя Павловна,- такую не сразу и заметишь.»

— Ну что, пойдем?- спросила она и направилась к первому домику.

Девочка, чуть отстав, шла за ней.

— Тебя как зовут?- обернувшись спросила Зоя Павловна .- И почему ты одна? Что к подружкам не идешь? Смотри, как они смеются! Наверное, что-то веселое рассказывают!
В ответ на ее слова девочка словно сжалась: голова опустилась еще ниже, плечи ссутулились.

— Меня Леной зовут,- тихо произнесла она,- Лена Ивашова. А Вам надо туда,-выпятив подбородок, девочка показала на домик, стоящий чуть в отдалении от остальных,- там наша заведующая и инструкторы. Можно я тут останусь?

— Да, конечно,- Зоя Павловна еще раз оглядела свою спутницу,- спасибо тебе, теперь я и сама дойду.

Озираясь затравленно, как зверек, Лена шмыгнула в кусты. Ее силуэт еще несколько секунд мелькал между ветвей; слышался тихий шум шагов , а потом все стихло, словно девочки и не было только что рядом.

« Странно,- подумала Зоя Павловна, направляясь к указанному домику,- как будто она чего-то боится.»
Через несколько минут Зоя сидела в уютной комнатке за столом, на котором громоздились папки, брошюры, какие-то поделки из бумаги и картона. Хозяйка кабинета, пышная, говорливая особа , приветливо встретив новенькую воспитательницу, тут же огорошила ее признанием.
— Как хорошо, что Вы приехали! Здесь же никто не хочет работать. В этой смене у нас ребятки из детского дома. А с ними трудно,воспитателей не хватает, вот мы и попросили прислать нам в помощь учителей. Знаете, а давайте-ка я назначу Вас во вторую группу! Там наша Ольга одна все никак управиться не может, вот вдвоем и будете. И Вам легче, и ей помощь!
Еще полчаса ушло на инструктаж, знакомство с лагерным распорядком и с территорией. А потом, сидя в большой беседке за длинным столом Зоя Павловна знакомилась с теми, кто на две недели становился ее подопечными.
— Ну все,- скомандовала наконец Ольга,- пока можете расходиться. Через пятнадцать минут идем на речку. Не забудьте полотенца. И еще, чтоб карт я не видела. Иначе все остальное время сегодня будете помогать на кухне. А мы тут с Зоей Павловной еще побеседуем.
Дождавшись, пока беседка опустела, она подсела к Зое.
— Ну, как Вам дети? Они, конечно, трудные, но общий язык найти с ними можно. Знаете, у каждого из них своя трагедия, и это надо учитывать. Некоторые из них повидали такое, что нам только в страшных снах приснится может. Так-то!
— А вот эта девочка, Лена Ивашова, она какая-то замкнутая, села отдельно от всех, ни на кого не смотрит… С ней что, не хотят дружить?
— Дружить… Слово для здешнего контингента какое-то экзотическое. Дружба здесь редкость. Больше страх, заискивание друг перед другом, подчинение. Зоя, это совсем другой мир! А Лена… Она не такая, как все, в этом-то все и дело.
Уже несколько дней Зоя Павловна старательно вживалась в новую для себя роль воспитательницы детского дома. Больших усилий это не требовало. Надо было только четко соблюдать все инструкции и быть строже и жестче. Дисциплина… Это было основное требование, малейшие поблажки- и ситуация могла выйти из-под контроля. Зоя Павловна чувствовала особую атмосферу, царившую в лагере: здесь не было того добросердечия, к которому она привыкла в стенах школы; постоянное напряжение, внимание и строгость- вот основные правила, которые внушала ей Ольга. Иначе и быть не могло. Зоя Павловна помнила, как в первый день она угостила конфетами двух девочек из младшей группы. Девчонки, радостные, убежали, а через некоторое время ее вызвала к себе заведующая лагерем, Лариса Ивановна. От ее утреннего добросердечия не осталось и следа.
— Зоя Павловна, я не предупредила Вас сразу, и это моя вина. Запомните пожалуйста, здесь нельзя никого выделять! А на всех конфет у Вас не хватит. Я понимаю, что Вы угостили девочек от всей души. Но здесь другие законы! Чтоб больше такого не повторялось!

— Я не понимаю,- тихо произнесла Зоя Павловна,- что-то произошло? Но конфеты свежие, они не могли отравиться!

— Да при чем тут отравление? Как Вы не понимаете! У них отобрали конфеты. Две отдали сами, а третья с разбитой губой в медпункте сидит, плачет.

Зоя Павловна почувствовала дурноту.

— Как!? Из-за какой-то конфеты?

— Да, из-за конфеты! Поэтому, пожалуйста, все свои симпатии и антипатии запрячьте глубоко в себя. Поймите Вы, это совершенно другие дети, не такие, с которыми Вы всегда работали. У них другие понятия, другое мировоззрение, другая жизнь. Я прошу Вас, подумайте над этим и не делайте больше таких ошибок.

Теперь Зоя Павловна старательно глушила в себе все чувства, стараясь быть ровной со всеми. И ей это почти удавалось. Почти, потому что, когда она видела Лену, в ее душе что-то переворачивалось: хотелось подойти, приласкать, утешить. Иногда Зоя Павловна выжидала момент, когда Лена уходила от всех подальше в кусты и, потихоньку, озираясь по сторонам, шла за ней. Только так она могла побыть рядом с девочкой, к которой прикипела всем сердцем. Разговорить Лену было трудно. Такие, как она, не сразу раскрываются. Чтоб их понять нужно время и силы, моральные силы. Ее прошлая жизнь и внутренний мир были наглухо закрыты для всех. Лена с неохотой говорила о детском доме, а на вопросы о том, как она сюда попала, отмалчивалась. От Ольги Зоя Павловна узнала, что Лена появилась здесь год назад. В аварии погибли родители, а бабушка и тетка давно уже были на пенсии и поэтому им отказали в опеке. Когда-то Лена играла на фортепьяно, пела в хоре, занималась танцами, чтение было ее любимым занятием; теперь жизнерадостная и общительная девочка превратилась в угрюмого, затравленного зверька.

— Знаете, Зоя,- подытожила Ольга свой рассказ,- родители Лены вложили в нее те качества, которых нет у детдомовских ребят: понятия чести, достоинства, доброты. А здесь все это лишнее. Вот она, что называется, и не пришлась ко двору. Девочки ее просто не приняли. Да и их можно понять… Что они видели в своей жизни? Пьянки и драки родителей, мат и ругань. А Настена вон, вообще дочь воров, оба родителя сейчас сидят за разбой, она на год старше остальных, вот и заправляет всеми; Татьяна с Дашей- отказники, с детства по приютам скитаются, не знают, что такое материнская ласка. У Маринки отец от пьянства умер, мать лишили родительских прав. Конечно, Лена для них чужая. Она из другого мира. Они, может, счастливы были бы поменяться с ней местами, но им-то этого не дано. Отсюда и озлобленность на нее, и неприятие. Ненависть рождается быстро. Они не умеют прощать или дарить. Они умеют только брать, брать все, что можно и бежать от всего, что есть. Вам Лена руки свои не показывала? Они же все в синяках! Бьют ее, а мы ничего поделать не можем. Да и она сама ничего не говорит, только « упала», «ударилась» и все. Милицией пугать-смысла нет. Знают они, паршивки, что на них, несовершеннолетних и законов-то нет, а на учете они и так стоят. Вот и получается замкнутый круг.

Ольга тяжело вздохнула.

— Мы тут пытаемся хоть как-то разнообразить их жизнь, хотя бы чему-то научить их, чтоб они поняли, что в мире есть добро, справедливость, любовь. Но здесь они бывают раз в год , приезжают на одну смену, потом их сменяют другие. А там, в детском доме их ждет совершенно другое. Там выживает сильный, и наши нравоучения им там не нужны. Вот так-то, Зоенька! Теперь и Вы знаете, что такое изнаночная сторона жизни! Ну, ладно, заболтались мы с вами. На днях дискотеку решили организовать. Пойдемте, посмотрим, как наши детки к ней готовятся!
Несколько дней прошло в подготовке к предстоящему событию: клеили разноцветные фонарики, развешивали гирлянды, придумывали игры. Лариса Ивановна даже выделила деньги на призы и подарки. Зоя с болью заметила, что Лена не принимала никакого участия во всеобщем оживлении. Она одиноко бродила по лагерю, молча выполняла задания старших, не проявляя ни малейшего интереса к тому, что происходит вокруг нее.
Дискотеку решили провести в последний день смены. Вечером весь лагерь переливался разноцветными огоньками. Приглашенный Ларисой Ивановной ведущий сыпал остротами и в перерывах между танцами организовывал немудреные игры с призами.

— Зоя Павловна, идите к нам!- голос Настены прерывался от радости, глаза задорно блестели.

— Нет, нет, девочки, я посижу, посмотрю на вас. Вы такие все красивые, веселые.- попыталась отговориться Зоя, но ее подхватили и повели в круг. В шумящей, веселящейся толпе она пыталась найти Лену. Но девочки не было. Покрутившись еще минут десять на площадке, Зоя Павловна направилась к к домику, где жила Лена с подругами по детдому.

-Тут есть кто-нибудь?- позвала она, приоткрыв дверь,- Ивашова, ты здесь?

В ответ послышался скрип кровати и зажегся свет. Зоя Павловна вошла в комнату.

— Ты что тут сидишь одна? Пойдем потанцуем! — она присела на краешек кровати и посмотрела на Лену.- Ну что ты прячешься?

— Мне не хочется,- тихо произнесла девочка, испуганно гладя на Зою,- пожалуйста, можно, я тут побуду? Мне хорошо одной, Вы не беспокойтесь. И потом, я спать хочу.

— Ну, ладно,- растерялась Зоя Павловна,- тогда не буду тебе мешать. Спокойной ночи!

Встав с кровати, она направилась к двери и постояла еще несколько секунд в надежде, что Лена все-таки выйдет вместе с ней, но девочка, накрывшись с головой, отвернулась и стенке и замерла. Зоя Павловна вышла. Уходить не хотелось. Что-то держало ее около домика, и Зоя Павловна решилась на то, что всегда считала подлостью: подождать и подсмотреть. Ждать пришлось около получаса. Дискотека закончилась: затихла музыка, стали гаснуть фонарики, все тише и глуше становились голоса. Зоя Павловна обежала домик и присела в кустах под окном.
Девчонки вбежали толпой, наперебой рассказывая о своих дискотечных приключениях. На Лену они не обращали внимания, как будто ее и вовсе не было. Рассевшись на кроватях они громко смеялись, перебивали друг друга, кто-то даже запел. Зоя Павловна прислушивалась к их голосам, стараясь успокоить себя, что тревога ее напрасна и девчонки, поболтав, улягутся спать. Но тут входная дверь хлопнула и в комнату вбежала Настена. Черноволосая, большеглазая с уже сформировавшейся фигурой, она выглядела королевой среди своих подружек. Девчонки уважали и боялись ее, а еще восхищались той нагловатостью и уверенностью, которые сквозили в каждом ее движении.

— Настен, а я с Вовкой сегодня целовалась,- послышался голос Даши, вертлявой девчушки с яркими веснушками на носу и волосами цвета меди.

— Подумаешь, Вовка! Только и достоинств, что высокий! А я вот с Димкой, вожатым из первого отряда закрутила. Вот это тема! Ну там, все дела… то да се… Про отбой можно и не вспоминать. Мы договорились по-тихому сегодня через часик встретиться. Пусть все уснут только!

Зоя Павловна осторожно отошла от окна и встала в темноте за кустами, вытягивая голову и заглядывая в открытое и освещенное окно.

Настена от нетерпения кружилась по комнате, напевая какой-то веселый мотив. Остановившись перед шкафом, она распахнула дверцы.

— Я не поняла,- раздался ее голос и в нем прозвучали нотки раздражения ,- а где моя майка?

Она посмотрела на замолчавших девчонок и тут ее взгляд упал на кровать Лены.

— Слышь ты, шалашовка недобитая, где моя черная майка? Ты же весь вечер тут торчала, никуда не выходила!

Она подошла к кровати, и по ее движению Зоя Павловна поняла, что Настена сдернула с Лены одеяло.

— Я не знаю, я не брала.- раздался голос Лены.

-Я не спрашиваю, брала ты или нет, Я спрашиваю, где она?

— Оставь меня в покое,- в голосе Лены уже звучало отчаяние,- говорю же тебе, не видела я твою майку!

Схватив Лену за волосы, Настена стащила ее с кровати и швырнула на пол. Первый удар ногой был сигналом к дальнейшим действиям. Подскочили остальные. Лена молчала, не сопротивлялась. Съежившись на полу, она старалась прикрыть руками голову от сыпавщихся на нее ударов и ее молчание еще больше раззадоривало Настену.

— Добить тебя надо, незачем таким, как ты жить,- прошипела она, наклоняясь к Лене и приподнимая ее голову,- давайте, девки. Пусть колется, куда майку мою дела…

Плеча Зои Павловны что-то коснулось. Вздрогнув она обернулась и увидела физрука делавшего обход территории.

— Что это Вы, Зоенька, в темноте тут стоите? Кого-то ждете?

— Егор, посмотрите, что там у девчонок происходит? Я что-то понять не могу.

Егор повернулся к окну.

-Ах, вы сучки малолетние,- прохрипел он, отбрасывая в сторону сигарету,- ты смотри, что делают!

Он рванулся напролом через кусты к домику. Зоя Павловна ринулась за ним.

— Стоять!- гаркнул Егор, распахивая настежь дверь и врываясь в комнату.- Назад все, я сказал!

Зоя Павловна бросилась к лежащей на полу Лене. Приподняв ее голову, Зоя ахнула: из рассеченной брови и разбитых губ тоненькими струйками текла кровь; расцарапанные щеки начинали багроветь; мертвенно-бледное лицо пугало своей неподвижностью. Зоя Павловна стащила с Лены длинную майку: все тело девочки было покрыто кровоподтеками и синяками. Хрупкое тело, в котором едва теплилась жизнь, было усыпано синими, красными и желтыми пятнами, а на кистях рук виднелись тонкие белые шрамы .

— Егор, врача скорее! Она же без сознания!

Схватив стакан,Зоя Павловна облила Лену водой и попыталась переложить ее на кровать.

— И милицию, Егор, вызывайте милицию!- прокричала Зоя вслед убегавшему Егору, а потом посмотрела на девчонок.

Ее поразило выражение их лиц: в них не было раскаяния, только интерес и еще не остывший звериный запал. Потные, разгоряченные, они тяжело дышали, переглядывались и даже улыбались, как будто ничего из ряда вон выходящего не произошло и то, что они сделали, было одним из очередных эпизодов их серой будничной жизни.

— Что же вы сделали, девочки?- спросила Зоя Павловна с ужасом переводя взгляд с одной на другую,- Как же вы жить будете? Люди вы или кто?

Она и не замечала, как по ее щекам текли слезы, а рука непроизвольно растирала их по всему лицу.

— Как же так?- бормотала она,- За что?

С шумом вбежала медсестра. Видавшая виды женщина не удержала эмоций.

— Поганки! Как посмели?! Она же такая же, как и вы! Уродки, нелюди, звери!!!

Дрожащими руками она вытащила шприц.

— Сейчас, девочка, сейчас полегче будет. Зоя, и Вы бы валерьяночки выпили, вас же трясет!

Еще через полчаса « Скорая» увезла Лену в стационар, а Зоя Павловна, покрасневшая, с опухшим от слез лицом, сидела у Ларисы Ивановны перед чашкой дымящегося чая.

— Я этого так не оставлю. Ведь у нее есть родственники! Мне Ольга рассказывала. Лариса Ивановна, ведь надо же что-то делать!

— Даже не знаю, что сказать,- пожала плечами Лариса Ивановна,- это надо, наверное, в опекунский совет обращаться. Вы же тоже завтра уезжаете. Вам и карты в руки. Только сначала в детский дом зайти надо, там Вам все и объяснят.

— Я зайду! Завтра же. Только сначала в больницу съезжу. Она ведь там совсем одна. Лариса Ивановна, что же будет с этими детьми, когда они вырастут? В кого они превратятся?

Короткая летняя ночь заканчивалась. Где-то несмело заверещала и замолкла птаха. Предутренний ветерок заиграл листвой, а на горизонте появилась серая полоса. Тьма отступала перед ней, уступая место зарождающемуся дню, который нес с собой надежду и веру. Глубоко вздохнув, Зоя Павловна решительно отодвинула от себя чашку.

— Пойду собираться,- сказала она, и в ее глазах сверкнул упрямый огонек,- надо будет выехать пораньше. А девочку я не оставлю! Все пороги обобью, но своего добьюсь! Все равно, добьюсь!..

P.S. “ Здравствуйте, дорогая Зоя Павловна! Пишет Вам тетя Лены Ивашовый, Вы помните ее? Вот уже почти месяц, как Леночка дома. Мы очень благодарны Вам за все, что Вы для нас сделали! Мы и сами с бабушкой пытались вернуть Лену, но все было напрасно. Говорили, что возраст наш не позволяет взять опекунство. Если бы не Вы со статьей в газете, даже не знаю,что было бы с нашей девочкой. Спасибо Вам! Вчера Лена первый раз за этот месяц запела. Правда тихо, почти шепотом, но для нас это была такая радость! Она ведь почти не разговаривала, а тут запела! Я думаю, что теперь все пойдет на лад. Лена обязательно Вам напишет, только чуть позже. Пока, все, что напоминает ей о детдоме, вызывает у нее слезы, поэтому мы стараемся ничего не говорить о том времени и не расспрашивать ее. А Вам еще раз спасибо за Вашу доброту, отзывчивость, человечность! Как хорошо, что именно Вы встретились на ее пути!

С уважением

Анастасия Кирилловна Ивашова.»