Террористический акт

– Ты готова?
Она помолчала немного и спросила: «Когда?»
– Завтра. Он будет выступать.
– Как обычно?
– Да…Так что, народу будет предостаточно…
– Хорошо.
– Что хорошо?
– Я всё сделаю.
– Знаешь, я всегда не доверял образованным…
– Почему?
– Образование размывает границы веры. Священные слова должны ложиться на чистый лист…
– Но ведь ты тоже… получил образование.
– Я?.. Это другое дело…
– Значит, ты думаешь, что я не верю… в наше дело?
– Не сомневаюсь в этом. – Взгляд Руслана ушел сквозь неё куда-то в даль, и он добавил:
– Я сам в него не верю…
– Как?.. Тогда зачем все эти… жертвы?
– Так надо, женщина… Я чую это.
– ?..
– Знаешь что… ты сделаешь это ради меня. Не побоишься?
– Ты знаешь.
– Ничего я не знаю. Докажи…
Людмила с минуту сидела неподвижно. Она понимала, чего он ждёт от неё. Он мужчина, а это значит – он хочет… Потом она оглядела помещение склада, который стал её пристанищем в последние дни. Серые стены, железные полки, железный шкаф, железный стол. Она встала и подошла к столу. Расстегнула блузку… Потом взяла бутылку «Саперави», налила вина в стакан почти до краёв и поставила на стол.
Руслан наблюдал за ней спокойно, с интересом. Он не любил её. Он вообще не любил женщин. Да пожалуй, и всех остальных людей тоже. Он любил только Бога.
Женщина сняла блузку, положила на стол. Потом стащила лиф с острых плеч. Откинулась назад и легла навзничь на стол. Потом она взяла стакан с вином и поставила себе на грудь. Тёмные маленькие соски торчали в стороны. Между ними в стакане скрывалась истина. Она распластала руки и спокойно сказала:
– Стреляй.
На стенах склада висели простреленные мишени. Видно, здесь не один раз тренировались на них. Сейчас перед стрелком была не обычная мишень. Руслан достал из подмышечной кобуры своего «Макарова». Снял с предохранителя. Патрон у него всегда уже был в стволе. Прицелился с двух рук, подумал: «Чертова баба, а заводная…». Выстрелил.
Пуля разнесла стакан и уткнулась в стальную дверцу шкафа, стоящего за столом. Вино залило грудь женщины, но она даже не пошевельнулась. В этот миг всё её существо пронизало жуткое желание отдаться этому стрелку, этому владельцу пистолета, этому неприступному Руслану. Преодолевая любовное оцепенение, она чуть расставила ноги и, не говоря ни слова, стала приподнимать юбку.
Руслан слегка поморщился и отложил пистолет в сторону. Он подождал, пока она задерёт юбку повыше. Кривая усмешка скользнула по его красивому лицу горца. Он подошел, сорвал трусики и взял её маленькую худенькую попку в ладони. Перед ним раскрылись ворота рая, но он не желал это признавать. Отлаженным до автоматизма движением он вложил то что надо туда куда нужно…
Женщина застонала и вцепилась в его плечи. Руслан наклонился, слизал остатки вина с её груди, скосил глаза на соски, которые так отчаянно торчали… Он слегка куснул за левый.
– Сильнее, – едва слышно попросила Людмила.
Он куснул сильнее и вонзил поглубже.
– Сильнее! – уже громче выдохнула она. И он вонзал и кусал, вонзал и кусал…
Бесконечно долго… Бес – ко – неч – но… пока не излился.
Она не слышала своих стонов, своих криков, своих всхлипов… Она скорчилась клубочком и застыла на железном столе.

Руслан отошел от женщины. Она перестала для него существовать в этом качестве. Он подошел к железному шкафу, где хранилось оружие, открыл его, взял заранее подготовленный пояс, проверил ещё раз взрыватель и положил на стол. Потом он взял свой пистолет. Почему-то понюхал дульное отверстие, взглянул на шахидку, подошел к ней и положил его рядом. Она знает, что делать. Всё обговорено: если удастся подойти поближе к оратору, она постарается убрать его выстрелом, если схватят – взорвет себя…
Теперь она должна постараться. Он опять подошел к шкафу, личным ключом открыл ячейку с оружием ближнего боя, выбрал себе пистолет Стечкина, зарядил его, поставил на предохранитель и сунул подмышку.
Выйдя из помещения, он прошел длинный коридор заставленный коробками и ящиками, свернул в проем, открыл дверь и, увидев охранника-боевика, сказал коротко:
– Очухается, отвезешь её. – Он достал карту города и ткнул в неё пальцем. – Вот сюда, к двум часам. Ты понял?
Получив утвердительный ответ, Руслан вышел, сел в машину, завел мотор…
– А ничего сучка…– проговорил он, цыкнул и сильно нажал на педаль газа. Ему надо ещё доставить другую шахидку, – так сказать, запасной вариант.

Через некоторое время Людмила очнулась. Пошарила вокруг и нащупала лежащий пистолет. Она взяла его поднесла к губам. Поцеловала ствол. Потом провела языком по самому краю дульного отверстия. Из него пахло пороховой гарью. Она медленно провела стволом сначала по соскам, потом по животу, потом ниже… туда, под кустик. Она попыталась вставить его туда. Получилось не совсем. Губы лишь облепили ствол… Случайно её пальцы коснулись курка. Одно неосторожное движение – и она лишит себя жизни, а за одно – и другой жизни, возможно зародившейся в ней… Ну, нет. Дело есть дело.
Поразмыслив, Людмила встала. Поставила пистолет на предохранитель. Привела себя в порядок. Найдя недопитую бутылку вина, утолила жажду прямо из горлышка. Потом взяла сумочку положила туда пистолет. На столе увидела приготовленный для неё пояс. Осмотрев его, она пристегнула пояс к себе на талию. Сверху одела жакет. Взглянула на свои золотые часики – последний подарок отца. До митинга оставалось ещё полтора часа. Наверно, её отвезут. Впрочем, это уже не имеет значения. Она вспомнила, как отец в трудные минуты жизни всегда говорил: «Такова воля Аллаха…». В то время как мама часто приговаривала: «На Бога надейся, а сама не плошай, доченька».
Людмила ещё раз осмотрела себя, поправила жакет. Подошла к небольшому, засиженному мухами, зеркалу на стеллаже, поправила свои короткие каштановые волосы, немного подкрасила помадой губы. Застегнула сумочку и направилась к выходу. Охранник что-то жевал и недовольно пробурчал, что ехать ещё рановато. Она спокойно и как-то безразлично сказала, что голодна и хотела бы… Он предложил ей свою нехитрую закуску, но она брезгливо отказалась. Он хотел было пошутить, что на хрена, мол, ей вообще кушать, ведь всё равно… Однако вовремя сдержался. Руслан велел ни о чем не спрашивать шахидок, а лишь отвечать им как можно короче.
Через четверть часа они уже уехали с окраины, где находился склад, и продвигались к городскому центру. У первого попавшегося им на пути кафе они остановились перекусить. Спокойно, не торопясь, она прожевывала каждую пельмень. Пельмени напоминали ей родные хинкали. Хотя, конечно, не выдерживали никакого сравнения.
Потом они ещё с полчаса добирались до места. На городских, зажатых домами улицах всё время возникали пробки. Охранник даже начал нервничать, поглядывая на часы. На что Людмила тихо проговорила: «Не боись, успеем…». Он опять хотел было огрызнуться, что ему, мол, как раз бояться нечего. Но промолчал. Пусть она делает своё дело, а он – своё.

Митинг собрали на одной из площадей возле горпарка. Народ уже кучковался. Активисты держали транспаранты. На сколоченном подиуме между двух фонарных столбов теснились выступающие. Охранник поставил машину в переулке. Людмила молча вышла из неё и направилась к ближайшей кучке людей. Смешавшись с толпой, она потихоньку приближалась к трибуне. Она шла, не замечая лиц вокруг и не слушая разговоры. Они были ей глубоко безразличны. Она искала удобную точку для себя. Наконец, она её нашла. Возле фонарного столба сгрудилась довольно тесная компания и что-то возбужденно скандировала. Она протиснулась в центр этой группы, достала из сумочки туго свернутую плащевую накидку, надела на себя и накинула на голову капюшон. Глянула в сторону трибуны. Она была совсем рядом. Вокруг стояла милиция. Кто-то уже начал выступать. Динамики разносили по площади какие-то слова, фразы, и многие старались их понять, но только не Людмила. Она протискивалась меж людей по пути, ей не ведомому. Только природное чутьё подсказывало этот путь, и оно не могло обмануть. Она оставила трибуну далеко за спиной и вышла на боковую улочку. Этот чужой город был ей не нужен. Не оглядываясь, она быстро шла подальше от проклятого места. Впереди загудели машины. Это была магистраль. Она замахала рукой в поисках такси. Неужели их нет в этом городе? Какая-то машина тут же остановилась. «Мне к мосту», – сказала она и тут же подумала: должен же быть в этом городе мост?.. Водитель вез её на удивление недолго. Мост оказался под боком. Она сунула деньги и вышла. Едва сдерживаясь, чтобы не побежать, Людмила быстрым шагом дошла к середине моста, распахнула плащ, расстегнула жакет, сняла пояс и выбросила его через перила в воду. Один смертоносный прибор канул. Тогда – более спокойно – она открыла сумочку, достала пистолет, погладила его и поцеловала. Потом тихо опустила за перила. Легкий всплеск – и второй смертоносный прибор канул.
Когда она уже почти спустилась с моста, раздался взрыв. Она подбежала к перилам. На воде ещё пенились мутные круги – «привет» от Руслана. Правда, мало кто обратил внимание на это. Пара пешеходов недоуменно пожимали плечами, а поток машин как мчался через мост, так и продолжал мчаться. Людмила вышла к автобусной остановке. Спросила, как доехать до ближайшего вокзала. Ей объяснили. Доехав, она сразу же купила в кассе билет. Ей было всё равно куда. Лишь бы уехать из чуждого ей города. Подальше…
Сидя в подрагивающем на стыках вагоне, она вспоминала лицо предводителя правоверных. Его красивое жестокое лицо. Когда-то она сама пришла к нему. Она влюбилась в него ещё в дни их совместной учебы. Она поверила ему, а он обманул и её, и всех. Но она не так глупа, как он решил. Всё-таки она сделает ДЕЛО. Своё дело. Она загадала: если срок выполнения задания совпадет с месячными, она взорвет себя. А если нет… Если Руслан придет к ней вовремя. Если повезёт…
Ей повезло. Ей сегодня целый день везёт, и через известный срок, Бог даст, она, Людмила, завершит своё благое дело. Которое, впрочем, зародил Руслан. Возможно, единственное своё благое дело. Хотя он про него и не узнает никогда.

рекомендовать