Крупные капли со слышимыми шлепками падали на асфальт. Дождь был довольно сильный и быстрый. Молодой мужчина шёл по улице в резиновых сапогах и даже не смотрел под ноги. Он искал.
Но сейчас его внимание привлекло одно из зданий, и он уже видел новую картину: серое, немного неоднородное небо, невыразимый, неощутимый дождь и заводской цех на первом плане. Бурый кирпич, наклонная крыша. Она была наклонена не к нему, а по ходу улицы так, что дождь скатывался не на тротуар, а по бокам здания. Это была только одна секция крыши, но именно она должна была быть на картине. Нет, даже не так. Один наклон крыши – последний у здания – нужно убрать. Крыша должна быть задрана с одного угла здания вверх и ощутимо выступать за его стену.
Это придаст картине устремлённость.
Мрачная, торжественная стела машиностроению. Наклонная вверх крыша будет придавать ей особую устремлённость.
Этого ему не нарисовать. Слишком сложно передать этот дождь. Эту мрачность, монолитность кирпичного здания и обречённость серого неба.
Он отвлёкся – зря. Он не ищет сюжет. Он ищет девушку, очередную девушку, которая утолит его страсть. Здесь и сейчас, немедля, без женских уловок и неверных обещаний. Она будет с ним, хоть и против её воли.
Рядом со ступенек, огибая клумбы с цветами, потоком стекала вода. Замечательные ступеньки и замечательный дождь. До этого не додуматься ни одному архитектору: небольшая речка–ручеёк, ступеньки, по которым среди зелени, нежно журча, течёт вода.
Через дорогу перебегала одинокая девушка. Эта?
Раскрасневшееся лицо, мокрые чуть растрёпанные тёмные волосы пристали к ещё более мокрому тонкому платью. Частое дыхание.
Он жадно смотрел на неё, забыв обо всём. Он видел её тонкую талию и резкий переход в широкий таз. Он думал о том, как дотронется до её бёдер, ниже. Он поднимет её юбку и будет ласкать влажные ноги, всё выше и выше по внутренней стороне. Тепло, почти жарко ладоням.
Он сорвёт с неё одежду.
Нет. Ему стало противно. Она была хороша, слишком привлекательна и призывна.
Желание отступило. Он ещё будет вспоминать это тело, так и не утолившее его горящей страсти. Но не сегодня, когда он хочет, когда желание распирает его и он найдёт способ его удовлетворить.
Он устремил свой взгляд через дорогу, туда, где стоял каркас ещё не построенного высотного здания. Он смотрел на него снизу-вверх. На эти серые плиты на фоне серого неба. На тёмные провалы этажей.
Дождь. Опять дождь. Теперь он был ощутим, его можно было нарисовать, он шёл вниз с небольшим наклоном, даря движение всей картине. Его даже и не было – это была просто фактура мазков.
И, поперёк мазков, неподвижное, огромное строение, которому всё равно – идёт дождь или светит солнце.
Обречённость перед мощью и наплевательством технологии.
Он приближался к вокзалу. Электричка. Он входит в почти пустой вагон: там сидит только одна девушка. Она спит около окна, прислонившись к деревянной раме.
Её лицо невозможно описать – оно покрыто страданием и усталостью, оно излучает, как будто на него падают лучи закатного солнца. Это она – его жертва.
Он осторожно достал инструменты, поставил мольберт и начал писать новый портрет.
