14. Бригс.
Мэри удалось выбраться с территории завода до того, как туда стали стекаться со всего города люди-роботы. Не сделав ни одного выстрела, она огляделась по сторонам, а потом резким движением забросив автомат в кусты, преодолела последнюю преграду, отделявшую её от жилых кварталов в виде небольшого канала с мутной жидкостью, огороженной металлическими стержнями. Эта ограда хищно смотрела в небо, как бы грозя заострёнными концами всем тем, кто сейчас был там в Космосе.
Отдалившись на приличное расстояние от завода, Мэри ещё раз послала сигнал о выполнении задания. Ответа не последовало.
«Что ж они там уснули что ли?»
Оценивающе огляделась, пытаясь определить своё месторасположение. Этот район ей был мало знаком. Где-то за её спиной в районе заводской проходной что-то стреляло и взрывалось. Мэри взяла чуть правее. Пока здесь было тихо. Она перешла на другую сторону улицы, уходившей куда-то вглубь каменных зданий. Ей надо было найти Жюфа, если он, конечно, ещё был жив.
В это самое время Жюф наблюдал из окна магазина атаку людей Бригса. Всё, что последовало потом, уже было не так интересно, а тем более Мэри он так и не нашёл. Покинув Лору, Жюф чуть ли не на брюхе излазил подступы к заводу. Всё говорило о том, что роботы заняли круговую оборону – не было ни одной щели, чтобы можно было проникнуть внутрь завода. Уже к вечеру этого дня вся охраняемая территория была утыкана не то антеннами, не то острыми шипами длиною до десяти метров. Всё это смотрело в небо, прокалывая пространство с непонятной пока какой целью. Возвращаясь к себе, в надежде увидеть там невредимую Мэри, Жюф наткнулся на обгоревший остов машины с удлинённым капотом. Он вспомнил её и подумал: «А эти чего зашевелились? Неспроста это…» Жюф имел в виду всех тех, кто, так или иначе, был причастен к событиям последнего месяца.
Бригс со своими людьми отступил – силы оказались неравными. Прибывший на место боя «шеф», метал молнии, обвиняя своих подчинённых в неспособности надрать задницы каким-то роботам.
— Вам ничего нельзя доверить. Упустить инициативу из рук – это же уму непостижимо. Машины дали людям по соплям. Браво! Бригс, где ваши хвалёные боевики? Эти? – шеф скорчил лицо. – В руках оружие, а на плечах… Одним словом, «хорошее» начало – первое поражение можете записать на своё счёт, ублюдки!
— Мы не учли…
— Ах, бросьте Бригс! Чтобы учитывать, надо иметь мозги. Где они у вас? Не знаете? А я скажу…
— Но люди-роботы оказались сильнее нас.
— Правильно! А знаете почему? Они прекрасно себя чувствуют среди идиотов. Сколько я вам говорил, чтобы вы внедряли в их ряды наших людей?
— Люди не роботы, — парировал слова «шефа» Бригс.
— Согласен, но тогда надо было вербовать эти машины…
— Они не люди.
— Бригс у вас на всё есть отговорка.
— Мы вербовали роботов, но как только всё зашевелилось, они все встали против нас.
— Отличная работа Бригс! Это ещё раз доказывает, что многое в нашей организации надо менять, но почему-то от вас этой инициативы я не увидел. Ладно, с роботами прокололись… А где эта девчонка? Где журналист? Молчите? Даю вам срок до утра. Прочешите город и поставьте и одного, и другую перед моими глазами. Хватит играть в шпионов. На дворе война, Бригс! Вам ясно?
— Так точно.
Этот разговор произошёл сразу после того, как один из роботов применил оружие, оттесняя людей Бригса с территории завода. Автоматная очередь попала в бензобак одной из машин и та сгорела, как свеча. Перепуганные боевики горохом посыпались из автомобиля, сбивая с себя пламя. Бригс метался среди них и не мог понять, как могло всё это случиться. Его, правую руку «шефа» расчихвостили как простого мальчишку. Он ещё отдавал команды, а сам понимал, что это война. Надо было что-то предпринимать, но тут появился «шеф» и начался «разбор полётов», после которого уже ничего не хотелось.
«Да гори оно всё синим пламенем… Ну и дали нам по мордасам. Один раз не считается. Теперь наша очередь отвечать. Вот только чем? Что мы сможем противопоставить этим машинам? Допустим, нам удастся на какое-то время перехватить инициативу. А что потом? Вряд ли роботы встанут на нашу сторону. У них своя сторона и наша им ник чему. А если пожалуют гости из Космоса? Конечно, можно договориться с ними, но тогда теряет смысл вся работа, которой было отдано столько времени. Ради чего всё это? А? Ничего непонятно… Ещё эта девчонка путается под ногами. Ведь предлагал сразу прижать эту малышку, так нет – надо подождать. Куда теперь бежать? Где её искать?»
Всю ночь Бригс прочёсывал город. Было ощущение, что все вымерли: ни одной живой души. Установив наблюдение за квартирой Жюфа, надеялись его перехватить на подходе, но журналист так и не появился. Прождав до утра, Бригс с перекошенным от злости лицом, сказал:
— Придётся потревожить трущобы. Наверняка он там.
Ему хотели возразить его подчинённые, мол, туда лучше не соваться. Бригс не стал их слушать. Недовольным тоном дал понять, что его слова – это не просьба, а приказ. У него ещё был и такой аргумент:
— У нас оружие, а у них…
— А у них его больше, чем у нас, — перебил его бритоголовый боевик с забинтованной рукой в локте.
— И что? Или страх сковал ваши мозги? Мы нагрянем внезапно.
— Получится ли? После того, как мы забрали у всех на глазах того старого еврея, они нас к себе не подпустят.
— Посмотрим, — Бригс улыбнулся так, как улыбаются умалишённые.
Больше никто ему не сказал против ни одного слова. У всех ещё был в памяти случай, как он разделался с одним из них.
Окраина города, куда выдвинулся Бригс со своими людьми, только казалась умиротворённой. Утренний воздух был пропитан запахом масла, которым обычно смазывают оружие. Всю ночь здесь были слышны звуки, напоминающие металлический лязг. По всему и это было единственно объяснение происходящему: «тучи сгущались».
Бригс понимал, что надо бы как-то не так и не сейчас, а чуть позже, когда всё успокоится, но приказ «шефа» никто не отменял.
«Да, и когда? Вдруг опоздаем? Вон с роботами проспали время… Да, время не ухватишь за одежды – оно не подвластно человеческим желаниям. Эх, побольше бы этих минут и секунд. Конечно, и «шефа» надо поставить в известность, а то начнёт молнии метать… А с другой стороны на это уйдёт час, а дело ждать не будет. Ему хорошо, сидя в кабинете, брызгать слюной, изображая из себя стратега. А тут из-за каждого угла по тебе могут шмальнуть так, что отлетишь на небеса в одну секунду. Вообще, город затаился, и такое ощущение, что за тобой следят чужие глаза. Собственно, а откуда здесь быть чужим? Каждый угол знаком, каждый переулок въелся в память… Хотя, если разобраться, город мирный только с виду. Стоило пошевелить его и вон, сколько всего повылазило из всех щелей. Нет, была бы моя воля, я сжёг бы его дотла вместе со всеми, кто здесь обитает. Нет города — нет проблемы».
Не успели боевики Бригса пройти по окраине города с десяток шагов, как наткнулись на своём пути на завалы из всякого хлама. В какое другое время можно было бы подумать, что это просто свалка, но теперь из-за каждой такой кучи могли раздаться выстрелы. Бригс дал команду разведать.
Всё чисто.
«Слава Богу, обошлось. Жить-то хочется всем и даже тогда, когда нет никакой надежды и прошлое, где бегал за розовощёкой девочкой в гольфиках и белых бантах, дёргая её за косички, всё реже будет напоминать о себе. Как давно всё это было – будто в другой жизни и на другой планете».
Бригс рос в семье военного. К тому времени, как он появился на свет, люди этой профессии всё чаще находились не у дел. Военное ведомство теряло своё значение, поскольку глобальные экологически катастрофы положили конец войнам. Более опасный враг стал истреблять человечество, отбирая у живущих на планете и прошлое, и настоящее, и их будущее. Потепление вызвало таянье льдов на полюсах – вода накрыла собой большую часть суши и люди были вынуждены отбросить в сторону все свои недомолвки между собой. Сказать, что восторжествовал разум, было бы поспешно и этому существовало достаточное количество доказательств. Взять хотя бы отца Бригса, который ухитрился вляпаться в неприятную историю, закончившуюся полным провалом военных установить свою диктатуру на планете. Как сказал судья на процессе: «Это была «лебединая песня» военного ведомства». Сказать-то сказал, да только не учёл, что пройдёт какое-то время, и подрастут дети тех, кого когда-то лишили погон и свободы. Отца Бригса и его единомышленников осудили на длительные сроки, определив в тюрьму на одном из южных островов планеты. Не просидев и года на этом оторванном от цивилизации кусочке суши, все осуждённые были принесены в жертву матушкой-природой: тайфун огромной силы поглотил этот остров не оставив ни одного живого среди людей.
Когда отца не стало, Бригс, будучи ещё ребёнком уже тогда захотел отомстить. Кому? Всем. Их семья, как и многие другие семьи мятежников по понятным причинам, не попала в списки «всемирного переселения» в Космос. Это был удар, и его нанесло общество. Оно не захотело в будущем видеть рядом с собой тех, чьи отцы пытались с помощью оружия завоевать себе право жить так, как им хотелось. Попытка не удалась, и вот теперь приходилось за это платить. Одни уже расплатились – другим это ещё предстояло сделать.
Бригс с этим не был согласен, а поэтому, как только ему предложили работу, которая сулила возврат к прошлому, он согласился. Сначала они были в глубоком подполье, но с годами осмелели и стали показывать свои зубы. Желающих к ним примкнуть становилось всё больше и больше, что будило необузданные фантазии насчёт будущего. Вот на этой волне и сформировалась идеология, в основе которой лежало возрождение военщины.
С появлением «шефа» всё обрело более чёткие очертания. Означало это одно: рано или поздно – всё изменится и изменится в их пользу, в пользу детей мятежников.
Бригс был не только ответственным и прилежным, он был ещё и преданным избранному делу. Эти качества позволил ему взлететь по карьерной лестнице, заняв в их организации довольно высокое место. Кое-кто его даже побаивался, но это не мешало ему выполнять свою работу.
Убивать он научился не сразу, да и Бригс не считал убийство роботов убийством. Сначала что-то сопротивлялось в его душе этому, но потом… Человек привыкает видеть смерть, а тем более люди-роботы умирали так естественно, что Бригс быстро научился на это смотреть, как на нечто само собой разумеющееся. Собственно, такая реакция была у всех, кто входил в их организацию.
Когда из Космоса от их «хозяев» поступило указание — расшевелить общественность, создав тем самым что-то наподобие хаоса, Бригс, не задумываясь со своими «головорезами», устроил «охоту». Безнаказанность и то, как реагировали жители города на происходящее, вселило и в него, и в его подчинённых такую уверенность, что отстрел людей-роботов стал больше походить на театрализованное представление. Как считал сам Бригс, что без этого жизнь скучна. Надо заметить, что «шеф» смотревший на это без всякого интереса, не делал никаких замечаний. Он считал, что если есть результат, то не важно, что и как, а потом «хозяева» из Космоса были далеко, а они все здесь. Кстати, размышляя над этим, Бригс пришёл к мысли о том, что им, живущим на Земле и не нужны никакие «хозяева». Его думы совпали с думами «шефа». Этот ставленник Космоса, на которого возлагали некоторые надежды его наставники, вынашивал планы о захвате этой планеты. Собственно, если разобраться и захватывать-то было нечего: несколько небольших континентов с умирающими мегаполисами, где людей постепенно заменяли машины. Бригс считал, что этих истуканов легко приручить. Как показали последние события, данный вид «жителей» этой планеты не подлежал дрессуре. После отстрела и Бригс, да и все остальные из их организации думали, что всё ещё можно повернуть, как надо им, но тут вмешался журналист, а потом эта гостья из Космоса. Работы прибавилось. Надо было стать другим, и Бригс им стал. Если раньше он убивал точно также, если бы стрелял в тире, то теперь в его ощущениях появилось что-то необычное. Наверное, это чувство опасности разжигало его аппетит, а может быть гены предков, напоминавшие ему о том, что он из стаи людей, где всё подобное передавалось из поколения в поколение, множа зло на планете.
И вот, когда, потерпев первое поражение от людей-роботов, Бригс осознал, как ему хочется в кого-нибудь всадить пулю, а лучше всю обойму. Собственно, застрелив совсем недавно своего подчинённого, он не сразу, а спустя какое-то время, вдруг вспомнил, как из раны убитого потекла кровь. Раньше такого не было – раньше было всё стерильно. Брезгливо сморщив лицо, Бригс ещё подумал: «Неужели я один из них? Ему не хотелось вот так, и вообще он думал о том, чтобы все видели, как бесстрашно он подставит свою грудь маленьким жалящим кусочкам металла. Эта сцена вызывала в нём переживания, и Бригс плакал, когда оставался наедине сам с собой. Это случается даже у тех, у кого руки «по локоть в крови». Бригс был одним из них, если всех убитых им людей-роботов приравнивать к жителям планеты Земля.
Окраины города пока никак не реагировали на появление людей с оружием. Что-то в этом было во всём хорошо забытое прошлое. Это прошлое теперь показывало свой лик, изуродованное глубокими порезами времени. Их было столько этих порезов, что становилось страшно. Страшно в первую очередь тем, у кого не было оружия. У тех, кто наблюдал сейчас за не прошеными гостями, оно было. Стоило «чиркнуть спичкой» и тут же началась бы пальба. Это уже потом подсчитали бы потери, а пока не думали об этом и сидели, смотрели и ждали, вслушиваясь в каждый звук в этом утреннем воздухе.
15. Мэри.
Машины одержали свою первую победу. Они не осознавали этого. Потому что не дано им было этого понять. Всё, что зафиксировали их микросхемы, попадало под понятие: «Чисто». Действительно контролеры не обнаружили на территории завода ни одного двуного существа именуемого человеком. Мэри об этом ничего не знала. Ноги несли её в сторону от всего этого. Ей хотелось поскорее узнать: дошла её информация до тех, кто её послал сюда. Не раздумывая, она направилась к дому Жюфа. Памятуя о том, что и он, и она находятся под пристальным вниманием некой третьей силы, Мэри решила сначала оглядеться вокруг. Ей удалось рассмотреть двух подозрительных типов, стоявших на противоположной стороне от дома, в котором проживал Жюф. Они нервно прохаживались по тротуару, вслушиваясь в то, что происходило в стороне завода.
«Перекрыли… И куда теперь? Может быть, Жюф направился в трущобы?»
Мэри сделала небольшой крюк, пытаясь удостовериться, что за ней никто не увязался. Она была права: по её следу шёл неприметного вида человек и делал вид, что ему нет дела до спешащей по своим делам молодой особы.
«В такие времена, когда где-то стреляют и убивают, прогулка – это роскошь. Придётся этого везунчика за собой потаскать какое-то время».
Мэри нырнула в ближайший переулок, после чего проходными дворами вышла на какой-то проспект и там, выбрав направление, не спеша, рассматривая витрины, направилась с видом человека, которому некуда торопиться.
Пока Бригс занимался заводом, терпя поражение от машин, «шеф» лично контролировал службу слежения за «гостьей». Ему не давало покоя то, что Мэри по существу была единственной претенденткой на роль того, кого прислали из Космоса на Землю. Все сомнения на счёт того, что это не она, отпали, и выходило так, как и предполагал «шеф»: именно она и никто другой рано или поздно себя проявит. Когда на заводе стали происходить непонятные события, он сразу почувствовал, что Мэри причастны к ним и не ошибся. Всё, то время, пока люди Бригса пытались проникнуть на территорию завода, «шеф» отлаживал слежку за всеми, кто покидал место конфликта. Это было сделать нетрудно, а особенно тогда, когда люди-роботы стали стягиваться к заводу. Все, кто следовал им навстречу попадали на карандаш соглядатаем. Пока длинноногой модели не было видно. Это наводило на некоторые размышления. Именно эти размышления будили к действию, что вылилось в «разбор полётов» поражения Бригса и его людей при штурме завода. Стоило появиться информации, что «гостья» была замечена в районе дома, где проживал Жюф, «шеф» переключился на этот объект, доверив Бригсу самостоятельно расхлёбывать последствия первой неудачи.
Мэри вела грамотно за собой соглядатая, ряженного в одежды рядового жителя мегаполиса. Он тщетно пытался раствориться среди горожан. Их просто нигде не было. Мэри с ухмылкой подумала, мол, как не старайся, а я тебя уже раскрыла и вся твоя работа теперь не стоит и ломаного гроша. Конечно, тот об этом и не догадывался, поскольку интересовавший его объект вёл себя без всяких осложнений, и означало это только то, что с заданием он справляется нормально и рано или поздно через эту длинноногую девицу ему удастся выйти и на остальных, о чём собственно и говорилось в приказе «шефа». Кто были те остальные, соглядатай не знал. Собственно, и сам «шеф» не знал, а только предполагал, что кроме Мэри из Космоса прислали ещё кого-то и скорее всего этот кто-то скоро должен дать о себе знать, поскольку последние события говорили о том, что игра затевается не шуточная. Даже, если это не так, и Мэри прибыла на Землю в единственном числе, то есть те, кто ей здесь помогает. Ну, с журналистом понятно. Этот Жюф, как только замелькали в газете его публикации, сразу же привлёк к себе внимание. Голова у него работала отлично, а если учесть, как он быстро во всём разобрался, то его связь с гостьей была подтверждением тому, что он возглавляет список тех, кто, возможно, стоит на стороне Мэри. В любом случае, она выведет на кого-нибудь из них. Даже если это будет журналист: на безрыбье и рак – рыба, а тем более была информация, что именно Жюф с какими-то людьми пытался проникнуть на территорию завода, то получается: он и она действовали заодно. Понятно, что это был лишь отвлекающий манёвр. Вопрос: для чего? Предположения были разные и вот теперь, если Жюф попадётся в их лапы, уж они смогут из него выжать всю информацию и даже если придётся прибегнуть к пыткам, их это не остановит. Жаль только — вот времени у них мало. Все эти секунды и минуты сейчас были на вес золота. И на Земле, и там, в Космосе об этом знали, но вместе с тем было непонятно: отчего до сих пор оттуда не прибыли силы для поддержания порядка. Эта заминка наводила на кое-какие размышления, и предоставляла шанс опередить покорителей Вселенной, и во всех последующих событиях делало их, по крайней мере, не марионетками в чьих-то руках.
Мэри долго плутала по городу. Теперь за ней следовал не один соглядатай — к нему прибавился ещё один тип, напоминавший собой неправильной формы шар. Мэри решила с ними поиграть. Несколько раз ей удавалось сбить их со следа, но те каким-то образом вновь оказывались за её спиной, держась определённой дистанции.
«Ах, вот в чём дело: одной меня им мало – им нужны все остальные, поэтому они и не проявляют активности».
Мэри поняла, что пора от них уходить по серьёзному, а то эта прогулка явно затягивалась. Она улыбнулась и подумала про себя: «А что, если их увести в сторону трущоб? По-моему, здоровяк Лаки сможет их быстро вразумить».
Она быстро сориентировалась и, сделав ещё один круг, минуя центр города, направилась в район трущоб. Это, по-видимому, не входило в планы наблюдателей. Прибавив шаг, соглядатаи бросились за ней вслед. Мэри побежала. Судя по тому, как эти два типа топали ногами – ребята были тренированными. Чтобы не вступать с ним в контакт, Мэри на ходу спрыгнула в люк коллектора, зиявшего распахнутыми створками. Под ногами тут же захлюпала вода. Мэри некогда было разбираться о её качестве – она сделала шаг, ещё и потом ещё…
Будучи ещё ребёнком, любила подолгу просиживать под душем. Почему-то в окружении воды, она чувствовала себя более спокойно. Как-то от своей однокурсницы краем уха Мэри услышала о том, что и она, и многие другие, кого готовили для будущей жизни здесь вдали от планеты Земля, были выведены искусственным путём. Искусственным, значит где-то во Вселенной на одной из рабочих станций именуемой инкубатором в одной из колб она и провела время, которое большинство людей проводило в утробе женщины. Сначала Мэри не придала этому никакого значения, а потом всё чаще стала об этом думать. Разные это были мысли. Объединяло их только одно: стремление понять смысл происходящего вокруг неё и постараться ответить на один единственный вопрос: «Кто я?»
Ей временами казалось, что в её появлении на этом свете есть какая-то загадка. Она часто себя сравнивала с теми, кто был произведён на белый свет естественным путём: без всяких пробирок и получалось, что быть человеком и ощущать им себя – две большие разницы. Мэри это поняла ещё тогда, когда захотела вспомнить своё детство. Оно начиналось ни как у всех: с запахов, с образов, а с конкретных действий. Например, вот она читает вслух, но при этом Мэри не помнит, кто её этому научил. Это ставило её сознание в положение одного большого вопроса, который не давал ей покоя. Она мучилась сама и мучила окружающих её людей . Те старались спокойно реагировать на всё это. Видно, такое проявление любознательности было свойственно рождённым в пробирках. Уж на что её лучшая подруга Самэя и та говорила ей, что просто надо жить.
«Ради чего, если я ничего не помню? Кто я? Где мои родители? А может я и не человек? А кто тогда?»
Мэри продолжала эти вопросы задавать и потом, когда её стали готовить для инспекции на Землю. Ей повезло с учителями – они сумели нарисовать для её сознания достоверную картину прошлого, в котором у неё был свой маленький кусочек солнца. Без него нельзя было выстраивать будущее. Нельзя было многое, в том числе, и чувствовать себя человеком в полном смысле этого слова.
«А как без этого дышать? Как?»
Самэя смеялась в ответ на её размышления вслух, объясняя это так:
— Ты растёшь.
— И когда этот мой рост достигнет установленной планки?
— А планки никакой нет. Всё зависит от тебя, даже если она и есть, тебе самой придётся её задирать всё выше и выше.
— Зачем?
— Чтобы быть лучшей.
— Ты умная, – Мэри улыбалась подруге.
— Как и ты, – отвечала ей Самэя.
— Увы, мы разные: у тебя есть родители.
— Однажды придёт такое время, и их не станет, и тогда я тоже начну задавать себе твои вопросы. Терять близких страшно. К этому нельзя привыкнуть.
— Вот и получается, что без этих самых потерь я ощущаю себя только на половину человеком.
— Глупость…
— Нет-нет, ты меня послушай.
— Не хочу и не буду. Знаю одно: и я, и ты, и все-все-все, кто рядом с нами – это люди.
— Я в этом сомневаюсь.
Самэя укоризненно качала головой:
— Это возрастное. Ничего, скоро всё станет на свои места.
— Хочется в это верить.
После таких разговоров на душе всё равно оставалось что-то недосказанное. Оно пряталось где-то в потаённых отсеках до поры до времени, набирая силу, чтобы однажды вырваться наружу для выяснения отношений с этим миром. Вот тогда могло случиться то, ради чего стоило жить, мучить себя вопросами и думать о том, что есть что-то такое, где скрыт смысл всего происходящего в этой жизни.
Мэри ждала этого момента. Иногда ей казалось, что она его уже просмотрела. Оглядывалась в прошлое, а там ничего: одни наброски в чёрно-белых тонах и ни одного намёка на цвет. Вот тут её одолевали новые сомнения, и Мэри пыталась по памяти раскрасить солнце, небо, звёзды. Иногда получалось, но проходил день, и позади неё оставались одни только контуры, где не было, ни запахов, ни образов, которые хранит в себе человеческая память.
16. Маленький народ.
Мэри не раздумывая, направилась по дну коллектора, не обращая внимания на попискивание у своих ног. Она поймала себя на мысли, что ей не страшно.
«Всё потом, всё потом…»
Мэри пробежала с сотню метров по прямой и только потом свернула в боковой ход с непонятным указателем на стене, еле подсвечиваемый тусклой лампочкой. Сделала передышку, прислонившись к стене, выцеливая слухом звуки еле доносившиеся издали. Судя по всему, это были её преследователи. Она приготовилась к контакту с ними, чтобы отбить у тех охоту мотаться за ней, поэтому подземному царству. Соглядатаи, видно что-то почувствовав, остановились, вслушиваясь в тишину. О чём-то поговорили и повернули обратно. Мэри перевела дыхание.
«Обошлось».
Она ещё какое-то время постояла и когда шаги преследователей затихли, она огляделась по сторонам. Мрачное место. Мэри решила поскорее отсюда выбраться, но это оказалось сделать не так-то просто: сначала она заблудилась. Вместо того чтобы двигаться к выходу, она удалялась от него. Подземный лабиринт будто играл с ней в свою излюбленную игру. Хорошо, что ещё по стенам кое-где горели лампочки. Их свет был настолько тусклым, что начинали слезиться глаза. Мэри по слуху определила, что под ногами всё чаще стали попадаться пищащие комочки шерсти. Это были крысы. Она ещё подумала, что эти представители живого мира из любых передряг всегда выходят победителями. Им было проще, чем людям. И как доказательство этому – их увеличивающая популяция, а тем временем человечество сдаёт в этом вопросе по всем позициям.
Мэри продолжала идти, чувствуя, что чем дальше она двигается, тем меньше у неё остаётся надежды быстро выбраться отсюда, но она продолжала идти, не сворачивая с выбранного направления. Было ощущение, что какая-то пока срытая сила толкает её в спину. С каждым шагом толчки становились всё ощутимее и ощутимее. Мэри пробовала оглянуться, но у неё это не получалось – что-то мешало ей это сделать. Она шла, пугая хвостатых обитателей подземелья и в её поступи проглядывала поступь человека.
В какой-то момент ей показалось – чья-то тень промелькнула у неё перед глазами. Мэри остановилась, всматриваясь в сумрак. Нет, это была не тень, да и откуда ей взяться при таком освещении? Мэри пригляделась – действительно, это была не тень, а человек: голова, руки, ноги, но только какие-то очень маленькие…
«Дети? Но откуда здесь они? А может мне всё это…? Нет, вон ещё один и ещё… Сколько же их тут?»
Мэри стала озираться. Маленькие призраки выступили из сумрака. В руках у них она увидела палки. Она уставилась в их лица. Они были совсем не детские. Это были взрослые люди, но только маленького роста. Мэри попыталась в своём сознании всё увиденное сложить в одно целое. Это длилось недолго. Расслышав человеческую речь, она успокоилась, но тревога не исчезла совсем. Мэри оставалась там, где стояла, не решаясь приблизиться к маленьким существам так похожих на людей.
— Кто ты? – ей был задан вопрос.
— Человек, — ответила Мэри, пытаясь рассмотреть говорившего.
— Имя?
— Мэри.
— Откуда ты?
Повисла пауза. Было слышно, как где-то в темноте под ногами попискивали крысы. Мэри произнесла:
— Я не поняла вопроса.
— Нас интересует: чья ты?
— Что значит, чья?
Послышался сдавленный смех, и от стены отделилась скрюченная фигура. Обладатель небольшого горба закашлялся, пытаясь что-то сказать сквозь него. Когда ему это удалось сделать, Мэри разобрала, как голос карлика произнёс:
— Скажи нам, какая ты: плохая или хорошая и мы решим, что с тобой делать.
— Я не знаю, что сказать.
— Значит, ты плохая… Так?
— Мне трудно об этом судить. Каждый человек соединяет в себе и плохое, и хорошее, а вот чего больше в нём – это…
— Мудрёно говоришь, — карлик с горбом на спине опять закашлялся. – Что ж придётся тебе устроить проверку. Ты готова?
— Я не совсем понимаю…
— Ничего сейчас поймёшь. Итак, ты догадалась: кто мы?
— Да.
— И что ты думаешь про нас?
— Я, как в тумане, выражайтесь яснее, — попросила карлика Мэри.
— Ну, что ты к нам чувствуешь?
— А что я должна чувствовать?
— Ну, например, брезгливость или некоторое превосходство над нами…
— Отчего же?
— Оттого, что до сих пор к нам люди только так и относились. Они нас вычеркнули из своего общества. Мы даже не относимся ко второму сорту. Нас просто нет в списках, живущих на этой планете.
— А где же вы?
— Мы там, где ты сейчас стоишь. Это наша территория. Да, здесь нет солнца и звёзд, но это ничего по сравнению с тем, когда нас обзывают уродами. Вот мы и хотим знать: из чьих ты?
— Я сама по себе.
— Так не бывает.
— Бывает.
— Тот, кто сам по себе, рано или поздно погибает, потому, что в одиночку в этом мире нельзя выжить.
— Да, вы правы: выжить нельзя. А если надо?
— Очень?
— Очень.
— Тогда необходимы друзья.
— У меня они есть.
— Что ж тебе повезло. В наше время найти друзей нелегко.
— Я знаю.
— И что же тебя заставило спуститься к нам под землю?
— Обстоятельства, а если быть более точной – враги.
— Кто они?
— Одни из тех, кому хочется стать главными на этой планете.
— Выходит, что эпоха маниакальных личностей себя ещё не исчерпала.
— Выходит, что так, — согласилась Мэри.
Карлик помолчал, что-то обдумывая. Остальные, кто до сих пор хранили молчание, ему в этом не мешали.
— Хорошо, мы примем тебя. Никто не сделает тебе здесь ничего плохого. Постарайся и ты нас принять такими, какие мы есть. Это наш крест – другими нам не быть. Не требуй от нас большего, чем мы можем и помни, что мы такие же люди, как и все остальные там, — Карлик поднял глаза кверху.
Мэри слушала, не перебивая этого маленького человека. Постепенно ютившаяся тревога у сердца куда-то отлучилась и она уже смотрела на карликов без всякого первоначального страха. Те видно почувствовали это, и обступили длинноногую гостью, задрав вверх свои смешные личики. В их взглядах не было ни злобы, ни жестокости. Глаза источали свет, от которого хотелось взять всех их на руки и сказать им что-то хорошее. Мэри присела на корточки и протянула к ним свои ладони. Карлики дотронулись до них своими маленькими пальчиками, будто пробуя на ощупь, что-то давно забытое.
Обитатели подземного царства показали Мэри свои жилища. Они находились чуть в стороне от центральных улиц города. В этом месте городские коллекторы собирались в одном месте, образуя, что-то вроде узла, откуда сточные воды устремлялись куда-то за город, теряясь в подземных лабиринтах. Именно здесь находилась штаб-квартира карликов, откуда они управляли всеми теми, кто вынужден был уйти от цивилизации под землю.
Мэри отметила про себя сплочённость этого маленького народа. Повсюду, куда не устремлялся её взгляд, чувствовалась отлаженная организация и дисциплина. Карлик-горбун по имени Мехис рассказал Мэри о том, как его народ оказался под землёй. Эта история была странной. Многое в ней было, как показалось Мэри, выдумкой и, тем не менее, ей хотелось верить этим миролюбивым представителям планеты Земля.
Мехис вёл с ней себя так, как будто Мэри была посланником, на которого « маленький» народ возлагал большие надежды. Все к ней обращались с подчёркнутым уважением. Карлики предупредительно отгоняли от её ног назойливых крыс. Мэри отметила, что там, где подземные жители проживали более плотно, крыс вообще не было. Она поинтересовалась у Мехиса:
— Отчего так?
Тот гордо ответил:
— Гигиена.
— Гигиена? – переспросила его Мэри.
— Вот именно — мы же люди, — Мехис серьёзно посмотрел на неё. – Нам без этого нельзя — у нас нет врачей и лекарств, и мы не живём – мы выживаем.
— А чем питаетесь?
— Всем.
— И?
— И крысами тоже, — Мехис своим ответом опередил вопрос Мэри. – У нас нет выбора, да и жить хочется.
— Но почему бы вам не вернуться на поверхность?
— Пробовали. Эта жара не выносима. Мы трудно её переносим. Здесь под землёй прохладно и никто не называет нас уродами. Люди жестоки…
Мэри промолчала. Настала очередь задавать вопросы Мехиса.
— А ты откуда?
Мэри помедлила с ответом. Ей хотелось сказать этому карлику правду, но сделать этого она не могла. Слишком часто на этой Земле возникали на её пути препятствия, которые выстраивали перед ней люди. Мехис не торопил с ответом. Не зря его сородичи дали ему прозвище «Мудрый». Он знал, что рано или поздно ответ на это вопрос он всё равно получит, а пока надо было смотреть и слушать. Мехис решил задать следующий вопрос:
— А что слышно насчёт роботов?
На этот вопрос Мэри знала, что ответить. Она произнесла:
— Роботы взялись за оружие.
— Я так и предполагал. Эти отстрелы до хорошего не могли довести, — сокрушённо покачал головой карлик-горбун. – Если они сунутся сюда, нам придётся уходить глубже под землю. А что же люди?
— Пока терпят поражение, — ответила Мэри.
— Люди терпят поражение? Вот так дела…
— Они его терпят, потому что разобщены, — произнесла Мэри.
— А когда мы были едины? Сколько себя помню: эти — свои, а эти – чужие и обо всём этом с пелёнок. Нехорошо это. Жизнь и без того короткая, а ещё эта нездоровая традиция таскать друг друга за чубы. И когда же мы образумимся?
— Не знаю.
— А я знаю, — заявил Мехис. – Никогда. Не дано человечеству — понять простую истину, что все мы пальцы одной руки. Вот и укорачиваем сами себе жизнь. Казалось бы, и без того хватает бед, так нет – не можем отказаться пострелять в друг друга. Жаль, что нет такой силы, чтобы одним разом положить всему этому конец.
— Есть такая сила, но тогда планеты не станет.
— Вот этого бы не хотелось, — вздохнул Мехис.
— Для этого на Земле нужен порядок и такой, чтобы никогда и никто никого не убивал.
— Хорошо сказала. Ты знаешь, я понял: откуда ты… Ты из Космоса.
Мэри улыбнулась, кивнув горбуну. Тот с восхищением посмотрел на неё и продолжил:
— Если вам удастся сюда вернуться, мой народ, хоть и маленький сможет быть вам полезным. Мы не подведём…
— Спасибо.
— Да, ты так и не рассказала о тех, кто тебя преследовал. Если нужна помощь, то…
— Мне нужно выбраться на окраину города… там мои друзья.
— Ну, это пара пустяков, — Мехис достал из-за пазухи на цепочке что-то напоминающее свисток и подул в него.
Тут же на его сигнал откуда-то из сумрака выступили карлики. Их было около десяти. Он объяснил им задачу. Кивнув своему предводителю, они растворились, как и появились – внезапно.
— Куда это они? – поинтересовалась Мэри.
— На разведку. Дело в том, что в сторону окраины города система коллекторов не тянется. В той части у нас есть несколько ходов – сами рыли, но грунт там мягкий и часто случаются обвалы. Пусть посмотрят, как там всё обстоит и если надо, подготовят проходы, а уж потом и мы двинем, а пока отдыхай.
Пока разведчики выполняли задание Мехиса, со стороны центра города по подземным проходам чётко обозначилось движение. Это шли люди. Вопрос только был один: «Какие?»
Карлик-горбун предложил Мэри укрыться от посторонних глаз. В провожатые ей он дал смешливую карлицу по имени Нюя, наказав той увести девушку в потайное место. Извилистыми проходами карлица увлекла Мэри за собой. Поминутно оборачиваясь, Нюя лопотала о том, что придёт такой день, и все карлики опять станут жить под солнцем. Удалившись на приличное расстояние, она хотела дать Мэри передохнуть, но тут за их спинами раздались выстрелы. Судя по их частоте, стреляли люди и делали они это не ради забавы: по-видимому, их что-то напугало. Стояла такая трескотня, что рождало в голове непонятные образы: будто кто-то отстреливается от наседающих на него монстров.
Мэри спросила Ною:
— У вашего народа есть оружие?
— Есть, но не такое громкое, как у больших людей. Наше оружие подобно укусу змеи. Если оно стреляет в человека, того сковывает паралич.
— Яд?
— Да.
— Значит, стреляют чужаки, — сделал заключение Мэри. – Нам надо вернуться.
— Нет. Мехис об этом ничего не говорил, — Нюя протестующее замотала головой.
— А если их всех убьют?
— Чтобы убить, надо ещё суметь нас рассмотреть. Юркие мы, да и здесь под землёй мы неуязвимы – сумрак на нашей стороне и иглы с ядом сумеют обратить чужаков в бегство.
Мэри опять вслушалась в частоту выстрелов. Нюя, наверное, была права – стрельба поутихла, отдалившись куда-то в сторону.
«Шеф» получивший донесение от своих подчинённых о том, что Мэри исчезла в подземном коллекторе, тут же направил по её следу вышколенных ищеек. Тем удалось немногое: их тут же обступил сумрак. Стоило одному из боевиков нажать на курок, и началась пальба. Нервы у всех были на пределе, а тут ещё несколько человек споткнувшись, упали и больше не встали с земли. Стрелять стали чаще, но в кромешной тьме, что-либо рассмотреть было невозможно – пули сверлили пространство без всякого смысла. Возбуждённое воображение боевиков рисовало что-то несуразное, приводившее их оружие в действие ещё и ещё, но почему-то былая их уверенность больше не показывала своего лица, запрятавшись на самое дно людских тел. Когда дым дал им рассмотреть неподвижно лежащих на земле боевиков, было принято решение – отойти.
«Шеф» рвал и метал, увидев перед собой обескураженные лица своих подчинённых.
— И это все? Где остальные?
— Там, — один из стрелков, вращая глазами, мотнул головой на разинутую пасть коллектора, за своей спиной.
«Шеф» уже хотел сейчас и здесь устроить показательную казнь этим дармоедам, но в последнюю минуту сумел взять себя в руки. Он понимал, что проделывать это над людьми, у которых в руках оружие, безрассудно. Это оружие может быть повёрнутым и против него. Успокоившись, он спросил:
— Что там произошло?
— Мы ничего не поняли. Началась стрельба, а потом наши люди стали падать…
— Так чего вы повылазили оттуда? Я вас для чего туда посылал? Вы видели там кого-нибудь?
Боевики отрицательно замотали головами, пряча взгляды от «шефа».
— Так какого чёрта вы стреляли и в кого?
Все промолчали. «Шеф» подозвал к себе Франца, который с серьёзным лицом наблюдал за «разбором полётов» в стороне.
— Ты узнал, где Бригс?
— Он в районе городских трущоб, — доложил ему покладистый секретарь.
— Опять самодеятельность проявляет? Срочно пошли связного, чтобы он со своими людьми прибыл сюда. Что-то мне не по душе здешние «хлеб и соль».
— Осмелюсь предложить… пустить в коллектор газ, — Франц выжидательно посмотрел на «шефа».
— Ты что идиот? Нам эта девка нужна живой, — тот взвился как ужаленный от слов секретаря. – Я сказал: Бригса найти и доставить ко мне со всеми его головорезами. Ясно?
— Так точно, — Франц щёлкнул каблуками.
Мехис вырос из земли так внезапно, что Мэри чуть не вскрикнула. Нюя и та подпрыгнула на одном месте. Карлик-горбун сообщил:
— Преподали мы этим чужакам урок, — он бросил к ногам Мэри что-то тяжёлое. – А это трофей. Бери, пользуйся…
— А если они повторят попытку?
— Пусть только попробуют – результат будет тот же. Это наша территория… — ответил Мехис. – Разведчики вернулись – мы можем идти к проходам, ведущими к окраине города. Ты, Нюя пойдёшь с нами. Будешь прикрывать нашу гостью, а я выдвинусь вперёд на всякий случай. Если почувствуешь неладное, дашь знать. Разведчики доложили, что на поверхности земли в районе трущоб идёт бой.
— Бой? – переспросила карлика Мэри.
— Да, слышна стрельба и разрывы, — подтвердил Мехис.
— Надо торопиться.
Они проследовали к той части подземных лабиринтов, откуда начинались ходы в сторону окраины города. Мехис предупредил Мэри:
— Эти проходы мы рыли для себя, а поэтому придётся тебе по ним передвигаться ползком.
— Это не сложно.
— Ну, тогда вперёд.
Действительно проходы были узкими. Мэри пришлось, где на коленях, где ползком продвигаться вслед за Мехисом. Карлик то и дело предупреждал её:
— Сейчас будет опасный участок.
В одном месте её основательно присыпало землёй. Ей даже показалось, что кто-то перекрыл подачу в лёгкие воздуха. Ничего не было видно, и только чьи-то маленькие руки убирали с её лица землю и голос пытался успокоить, мол, сейчас будет легче. Когда всё это осталось позади, и Мэри просунула голову в лаз, выходивший на поверхность земли, она поняла, что свобода ласкает её слепящим солнцем. Мэри зажмурилась…
Они выбрались из-под земли. При дневном свете Мэри смогла получше рассмотреть и Мехиса и Нюю. Они чем-то ей напоминали сказочных героев из книг, которые им читали воспитатели, когда они были ещё совсем маленькими. Карлик-горбун в лучах солнца держался не так уверенно, как там, под землёй. Он тревожно огляделся по сторонам. Нюя сделала тоже самое. Мэри прислушалась – где-то в стороне постреливали.
— Ну, и куда ты теперь? – спросил её Мехис.
— Тут недалеко, — ответила Мэри, отряхиваясь от земли. – Дальше я сама.
Карлик-горбун кивнул, после чего снял со своей шеи на цепочке свисток и протянул девушке. Нюя произнесла:
— Бери, бери… Если понадобится что – подуй в него и мы тут, как тут.
— Да, два коротких свистка и один долгий, — добавил Мехис и тут же закашлялся.
Когда карлики скрылись под землёй, Мэри направилась в ту сторону, где недавно были слышны выстрелы. Пройдя метров двести, она увидела страшную картину: горели постройки и на земле лежали, истекая кровью люди. Мэри осмотрела тела. Это были боевики. Чуть дальше, примерно в метрах десяти виднелись тела обитателей трущоб. Мэри поняла, что здесь был бой. Пока было неясно, кто одержал победу: и с той, и другой стороны она видела только потери.
«Куда теперь? Где искать Жюфа?»
17. Жюф.
— Жюф, а здорово мы им дали по соплям? – здоровяк Лаки передёрнул затвор автомата.
— Мы им – они нам… ничья, — Жюф оглядел поле битвы. – Отступили, сволочи… Эх, сколько наших положили. Чего они искали?
— Может Мэри?
Жюф посмотрел на Лаки, что-то про себя соображая. Выходило так, что если они её искали здесь, значит, Мэри удалось выбраться с завода.
«Хоть бы всё было именно так…»
Жюф оглядел тела обитателей трущоб и сказал:
— Надо бы похоронить.
— Похороним. Сейчас прочешем территорию, разведаем, куда эти вояки отступили, а потом вернёмся и сделаем всё, как положено, — Лаки оглядел бойцов. – Ну, что носы повесили? Страшно? Ничего, нам страшно, а им страшнее вдвойне. Знаете почему? Потому что они лишние в этой жизни. Так? – он посмотрел на Жюфа.
Тот кивнул со словами:
— Разберёмся…
Лаки вытянул в цепь своих бойцов и повёл их в сторону центра, то и дело, отдавая команды, чтобы рты зазря не открывали и следили в оба.
Люди Бригса отступили, понеся ощутимые потери. Боевики со злобой смотрели на своего начальника. Бригс не хотел ничего сейчас анализировать, да и так было понятно, что на окраинах города есть сила, способная свести к нулю боеспособность его головорезов.
«Когда только они сумели всему этому научиться? И оружие у них стреляет не хуже новых образцов, и с тактикой на «короткой ноге» — одним словом, преподали урок и получается, что отовсюду одни проигрыши. И куда теперь со всем этим податься? «Шеф» узнает – задаст трёпку. Может бежать? А куда? Планета одна, воздух один, да и всё остальное одно на всех – не убежать от этого».
— Где ваш командир? – из-за угла вывалился весь в копоти человек, по амуниции которого, Бригс понял, что это посланник от «шефа».
Боевики кивнули в сторону Бригса, мол, этот за старшего.
— Вам приказано со своими людьми следовать за мной, — связной оглядел Бригса с ног до головы.
— Чей приказ?
— «Шефа».
— Что-то случилось?
— Надо немного пострелять в городских коллекторах.
— Что там?
— Никто ничего не знает.
— А в кого стрелять тогда?
Связной пожал неопределённо плечами. Бригс сплюнул себе под ноги и произнёс сквозь зубы:
— Наплодили идиотов… Всем собраться, выступаем, — гаркнул он обращаясь к своим людям.
Те, подобно баранам сбились в кучу, озираясь по сторонам — им всё казалось, что вот-вот трущобы оживут и начнут опять жалить их тела маленькими пулями и надо будет ухитриться остаться в живых. Как это сложно – остаться живыми тогда, когда всё пространство вокруг тебя пронизано запахом смерти. Этот запах идёт по пятам. Ты его не чувствуешь, но знаешь, что он так близко от тебя, что один неверный шаг и вот он уже вбивает в твои ноздри всего себя без остатка и дышать нечем и только смрад и ничего больше… ничего.
— Ну что писатель, воевать труднее, чем сочинять всякие небылицы? — Дед, слегка прихрамывая, подошёл к Жюфу.
— В любом деле нужна привычка, — ответил тот старику. – Ещё научимся воевать… Какие наши годы?
— Да, а какие они – наши годы? Сколько нам осталось жить на этой грешной Земле? Ну, со мной и так понятно – скоро успокоюсь, а вот вам, молодым ещё придётся хлебнуть горя. Вон сколько повылазило всякого из своих нор. За всю свою жизнь не видел ничего подобного.
— Как вылезло, так и обратно уползёт.
— Ой, ли, — старик покачал головой. – Сегодня похороним этих. В следующий раз других, а нас-то можно по пальцам пересчитать… Кем будем заменять выбывших по случаю смерти?
— Твоя правда, Дед – мало нас, но и у чужаков не лучше дела обстоят с этим. У нас есть ещё надежда, что Космос нам поможет…
— Космос? Рассмешил… Им-то мы и подавно не нужны. Я помню, как проходило «великое переселение». Так люди не поступают. Нам-то что, мы выжили, а скольких пришлось схоронить? Ты об этом и ничего не знаешь… молодой ещё.
— Не знаю, так узнаю… Кстати, ничего не слышно о Самуиле Гальдоровиче?
— Наши люди говорят, что его взяли те, кто устроил отстрел людей-роботов.
— И где они его держат?
— Где-то в районе заброшенной подземки.
— У мельницы? – переспросил Жюф Деда.
— Там.
— Надо старого еврея вытаскивать оттуда. Медея совсем извелась – вся высохла от слёз.
— Вытащим, да только, если будут такие потери, не с кем будет это проделывать. Наши вернутся – обмозгуем.
Жюф встал, прошёл, разминая ноги. Из руки чуть выше локтя сочилась кровь.
— Тебя надо перевязать, — предложил Дед.
— Сейчас придёт Медея. Руки у неё не то, что у меня – сделает всё, как надо, — Жюф осмотрел рану. – Зацепило основательно…
Жюф был не из тех, кому надо было по два раза что-то объяснять. Получалось так, что теперь он опять оказался в центре событий, и надо было не только нажимать на курок, но и принимать решения. Всё как-то сразу навалилось: и исчезновение Мэри, и старый врач, и этот бой, и роботы, и таинственное молчание Космоса.
«Чем заняться в первую очередь? Роботы могут подождать. С ними лучше говорить на языке силы, а силы у людей на исходе. Конечно, если б Космос поторопился и… Почему молчат там? Надо найти Мэри… Без неё будет трудновато ответить на некоторые вопросы. Связь у неё… Итак, где она может быть, если предположить её искали в трущобах люди Бригса? Этот город подобен большой западне. Прожив в нём с десяток лет, я не знаю о нём и половины. Много загадок и что интересно — все они покрыты тайной. Как могло так получиться, что всё это время он даже не задумывался о том, что вокруг него отсутствовало связующее звено всей жизни на Земле – детский смех. Теперь-то было ясно почему, а тогда всё было недосуг, мол, нет и нет, а сейчас страшно осознавать, что так было, есть и так будет дальше, потому что люди стали не способными воспроизводиться. Что за чертовщина? Почему? Ну, экология – это понятно, но если всё валить на неё, то о каком будущем может идти речь, если уже сегодня ясно, что некому будет жить в будущем. Некому…»
— Ты ранен? – голос Медеи вернул его в реалии. – Дай перевяжу. Да у тебя здесь серьёзная бяка…
— Серьёзная у тех, кого сегодня будем хоронить, а это – пустяк… Голова цела, да и руки, ноги при мне – жить можно.
— Жить нужно, — Медея смахнула ладонью слезу.
Жюф, заметив это, сказал:
— Отец твой жив. Мы его обязательно освободим. Сейчас Лаки вернётся с людьми, и мы будем думать над тем, как Самуила Гальдоровича без шума вытащить от чужаков.
— А если не получится? – Медея вопросительно посмотрела на Жюфа.
— Получится. Мы быстро учимся воевать…
Показался Дед. Медея увидев, что он прихрамывает, поинтересовалась у него:
— Вы ранены?
— Нет, голуба, подвернул ногу. У меня новость – Лаки возвращается, — Дед посмотрел с хитрецой на Жюфа. – Не с пустыми руками возвращается.
Не успел он ничего больше сказать – Жюф вскочил и побежал навстречу группе людей, среди которых выделялась тонконогая девушка.
— Мэри! – голос Жюфа вспорол пространство, разделив всё вокруг на живых и убитых.
Люди наблюдали со стороны, как двое: он и она обнялись, не обращая ни на кого внимание. Они не виделись целую вечность, а может быть и больше, только не знали об этом и как слепые трогали себя руками и что-то говорили и говорили друг другу, а кругом продолжалась жизнь. Обитатели трущоб готовились к похоронам. Измождённые женщины оплакивали своих родных. Их плач не раздирал души, он просто существовал сам по себе, наполняя оставленное пространство войной для приведения в порядок всех дел, без которых и радость — не радость и горе — не горе.
После погребения убитых, Жюф собрал на совет Деда, Лаки, Медею, Мэри.
— На повестке дня несколько вопросов. Нам надо заняться освобождением отца Медеи. Необходимо попытаться ещё раз, — Жюф посмотрел на Мэри, — связаться с Космосом. Не может быть, чтобы они не получили твоего сигнала.
— Может. Есть две причины этому: или что-то здесь на Земле сбивает прохождение сигнала в Космос, или там во Вселенной, кто-то играет в нехорошие игры против человечества.
Жюф поёжился и сказал:
— Ну, если что-то роботы придумали здесь на Земле – это пол беды, а если там в Космосе какая-то мразь… И всё-таки надо пробовать ещё и ещё раз послать сигнал… Теперь об освобождении отца Медеи. Что мы знаем о месте его заключения? Заброшенная подземка у старой мельницы. Место хорошо охраняемое. Ну, это и понятно – там находятся основные силы чужаков. Мы слишком слабы, чтобы идти на них в лоб, да и мало нас.
— А если под землёй попробовать? – произнесла Мэри.
— Под землёй? – переспросил её Жюф.
— А ведь это неплохая идея, — оживился Дед. – Когда начинали строительство, закладывали всякие подземные коммуникации и по ним нам будет легко подобраться к логову чужаков. Опять же под землёй проживают карлики, и они нам смогут помочь, только надо с ними договориться. У них свои законы и к нам людям они большой любви не испытывают.
— Это я беру на себя, — сказала Мэри и вкратце поведала собравшимся о своём приключении в городских коллекторах.
— Ну, вот кое-что проясняется, — Жюф улыбнулся. – Лишние руки нам будут кстати. Теперь всё по порядку. Предлагаю, за территорией завода установить наблюдение. В той части города нам пока на большее рассчитывать не приходится. Большая надежда на то, что Мэри удастся «достучаться» до Космоса. Стоит поискать такую зону, откуда сигналу ничего не будет мешать. Здесь в нескольких километрах от города есть возвышенность. Можно попробовать оттуда… — Жюф остановил взгляд на Медее. – Твоим отцом займёмся неотлагательно. Сегодня же Мэри свяжется с жителями подземелья, и мы начнём формировать отряд для проведения операции по проникновению на подземку.
Лаки подал голос:
— Меня пиши первым в этот список.
— Ничего не получится, — Мэри ласково посмотрела на здоровяка. – Там не так много места, да и ходы узкие. Мне и то пришлось пробираться по ним ползком.
Лаки засопел, но ничего не сказал. Жюф произнёс:
— Тебе найдётся дело и здесь. Надо будет собрать всех, кто может держать оружие, и если понадобится, выдвинуться отсюда в сторону логова чужаков, но это на крайний случай.
Лаки согласно кивнул. Дед всё это время хранивший молчание прокашлялся и сказал:
— Сил у нас мало, а дел – много.
— И времени у нас в обрез, — Жюф встал. – Предлагаю: не откладывая идти на контакт с подземными жителями и сразу же выдвигаться в район подземки городскими коллекторами. Внезапность – наш союзник. Лаки отбери человек десять для участия в операции по освобождению Самуила Гальдоровича. Ну, вроде бы всё.
Работа закипела. Жюф и Мэри в сопровождении десятерых обитателей трущоб пробрались к лазу, ведущему в подземелье.
— Я сейчас подам сигнал, — Мэри достала свисток, опустилась на колени и просунула голову в отверстие хода.
Не успела она подняться с земли, отряхивая колени, как в тёмном проёме лаза показалось смешливое личико. Жюф отступил на шаг назад от неожиданности. На него смотрели голубые глаза с прищуром. Это была Нюя. Её голос слегка дрожал:
— Мэри, как хорошо, что ты вернулась – Мехис смертельно ранен.
— Кто?
— Чужаки… Они нас оттеснили от центра города, — и только после этого Нюя спросила: — А кто это с тобой?
— Друзья. Веди нас к Мехису…
Жюф полз замыкающим по узкому ходу.
«Н-да, вот что делает с людьми необузданный аппетит. Надо за собой следить… Разъелся, как боров».
Мехис был ранен в грудь. Пуля пробила лёгкое, и ему было трудно дышать. Взгляд был уже отрешённым, как будто он что-то рассматривал такое, что находилось не здесь в реальном мире, а где-то за линией горизонта или ещё дальше.
Нюя подошла к горбуну и, наклонившись, позвала:
— Мехис, Мэри вернулась.
Карлик никак не отреагировал. Прошло несколько секунд прежде, чем его взгляд вернулся издалека в настоящее и что-то наподобие улыбки вычертилось на его лице. Его голос еле-еле произнёс:
— Мэри…
Она наклонилась и стала рассматривать его рану. Оглянувшись на Жюфа, сказала:
— Надо сделать перевязку и вынести на свежий воздух. Там Медея – она сможет ему помочь.
— Ничего не надо – поздно… Мэри, помоги моему народу… Ты хорошая, ты умная, ты сможешь… Я в тебя верю, — Мехис потухшим взглядом скользнул куда-то мимо неё.
Нюя всхлипнула и всё…
Жюф оглядел карликов скопившихся в небольшом углублении в виде пещеры. Сюда их привела Нюя. Тусклый свет высвечивал лишь общие контуры, и казалось, что вокруг стоят не маленькие люди, а ожившие камни. Жюф выслушал рассказ одного из карликов, из которого стало ясно, что чужаки, они же люди Бригса проникли под землю и, пользуясь своим превосходством в вооружении, нанесли поражение «маленькому» народу. Случайная пуля задела Мехиса и теперь тот разговаривал с ангелами, если верить всем тем, кто о загробной жизни знает больше, чем все остальные живущие на планете Земля.
Мэри сказала:
— Надо им помочь.
— Надо, — согласился с ней Жюф. – Где сейчас чужаки?
— Там, — самый разговорчивый из всех карликов показал рукой в сторону прохода, где сумрак укутал в неясные очертания своды коллектора.
— Сколько их?
— Много. У них хорошее оружие.
— Сейчас посмотрим, — Жюф направился к проходу.
Мэри шла за ним. Пройдя метров сто, замедлили шаг и прислушались. Где-то была слышна человеческая речь.
— Они? – Жюф оглянулся на Мэри.
Та кивнула. Жюф сказал:
— Судя по всему, они нас не ждут – ударим по ним внезапно. Передай карликам, пусть не путаются под ногами. Сейчас здесь будет жарко. Наших людей рассредоточим так, чтобы повысить убойную силу огня. Думаю, эффект будет неожиданным – в штаны наложат за милую душу.
Бригс осматривал своих бойцов, когда пули посыпались на него непонятно откуда. Он инстинктивно согнулся, а потом и вообще упал на землю, тараща глаза по сторонам. Послышались стоны и ругань – это породило панику, и люди стали метаться в сумраке, натыкаясь, то друг на друга, то на маленькие кусочки металла, которые впивались в их тела, разбрызгивая человеческую кровь на лица, одежду, стены подземелья.
Бригс валялся в вонючей жиже, а в руке верещала рация голосом «шефа», мол, когда закончится зачистка и долго ли ему ждать доклада?
«Долго, — подумал Бригс, змеёй скользя подальше отсюда. – Сам бы лез в эти норы и…»
В этот момент, что-то мягкое упало на него сверху и тёплое, липкое полилось на затылок. Он не видел, что это было, но сообразил сразу – это смерть даёт ему знать: она рядом, она о нём помнит, только сегодня не его очередь. Бригс спихнул с себя чьё-то тело и подобно слепому стал тыкаться в стену. Руки дрожали и это понятно: хотелось жить…
«Откуда у этих уродов оружие? Неужели и здесь надо будет показывать спину? Сколько можно?»
— Эй, все ко мне! – закричал Бригс стараясь перекричать пальбу. – Живо!
Никто его не слышал, да и не до этого было – все старались укрыться от автоматных очередей. Давя друг друга, люди Бригса бежали туда, откуда пришли. Им почему-то казалось, что там есть шанс остаться в живых. Кто-то бросил гранату. Взрывная волна сыпанула землёй по глазам, и огонь осветил сумрак. Это длилось одно мгновение, но этого оказалось достаточным для Бригса, чтобы он увидел, как его боевики бегут по проходу коллектора. Он вскочил с земли и бросился за ними, каждую минуту ожидая в спину пули. Видно те, кто сейчас стрелял по ним, передумали их убивать — повисла тишина. Она замерла в недоумении, наблюдая за тем, как две противоборствующие стороны расходятся на исходные рубежи, оставляя после себя тела убитых. Бригс оглянулся, ещё до конца не веря, что в него не буду стрелять, и увидел или ему показалось, что там в неизвестности стоит Жюф.
Да, это был он. У него закончились патроны. Палец всё ещё жал на курок, но магазин автомата был пуст.
«Повезло…» — подумал Жюф про Бригса, опуская оружие.
Мэри выступила из сумрака.
— Это был Бригс? – спросила она.
Жюф кивнул.
