Круги Агасфера*

Измерь свой век песочными часами.
К исходу их переверни вверх дном
И вспять шагай к началу день за днём –
Причины следствий устранятся сами…

Придя к истокам, повтори свой трюк —
И житие возьмись писать сначала.
Не выйдет складно – делай новый круг,
Прилежно правя то, что огорчало.

Играй себе с песочными часами –
Лишь успевай их ставить кверху дном,
Сюжет шлифуй, но помни об одном:
Концовку надо увенчать азами!..

Ни разу не потратив даром тур,
В трудах познаешь идеалу цену —
Всё выстроишь, как истый драматург.
Но нет шедевра без финальной сцены…

Стесняемый песочными часами,
В заботе вечной избежать конца —
В шараханьях от старца и юнца, —
Постигнешь, что себя ты отщеславил,

Перекроив канву, как плоть хирург,
Без пользы… И смиришься понемногу:
Путь к совершенству — ад, за кругом круг, —
Отступишься и переменишь ногу:

Начнёшь грешить всезнанья «чудесами»
И обольщать пророчествами вдов,
Вперёд–назад слоняясь – вновь и вновь
Вертя по обстоятельствам часами.

Забавы ради изощряя трюк —
Уже набив на подтасовках руку,
Уверуешь: сойдёт тебе всё с рук,
Покуда будешь двигаться по кругу.

Мороча смерть песочными часами,
Привыкнешь жизнь дурачить заодно,
И, винтик в механизме заводном,
Дерзнёшь о вечном спорить с небесами,

Не взявши в толк, что твой «волшебный» круг —
На жизненном пути подобен крюку,
В потоке лет — водоворот твой трюк,
А твой удел – щепой сновать по кругу

Во Времени-реке… Живя частями:
Одной — в коловращенье своих дней,
Другой – в теченье мировых идей,
К ним подходя с песочными часами,

Мерило-совесть выпустишь из рук —
И, продолжая следовать по кругу,
Добро и зло сведёшь в порочный круг:
Откажешься дать страждущему руку,

Чтобы свершились страсти по Исайи*…
Спасителя спасть – какой резон?
И станет твоей целью горизонт
В скитаньях между мира полюсами —

Утратит смысл твой ловкий фокус вдруг —
Бессмертье карой примешь в дар с испугом –
Всевышней волей разомкнётся круг –
Пойдут столетья бесконечным цугом.

Но будешь ты отвергнут временами —
Гонимый племенами всех эпох,
В надежде на чудесный эпилог,
Притихнешь, не участвуя в романе:

Влачась сторонней тенью — без подруг,
Без очага домашнего, без друга, —
На мир взирать привыкнешь как на круг
Событий, без забот житейских круга.

В сражениях пройдут века полками,
Народов тьмы* промчатся на убой,
Топча друг друга в ярости слепой,
Просеменят жрецы их пауками…

И, следуя за ними, обочь, вкруг
Изгоем тщась и провожая в бездну,
Научишься провидеть, как Варух*,
Паденье царств – труд скорбный, безвозмездный…

Затянутся оазисы песками,
Величества предстанут пред судом,
Воздвигнется и рухнет Новый дом,
И обратится вольных волн плеск — в камень…

Всё трижды переменится вокруг –
Подлогом новь окажется пред Богом –
Мир повторит себя – тщета потуг
Прикрыть причину зла любви предлогом.

Поладят гуманисты с палачами,
К свободе мысли призовёт тиран,
Воитель — к миру, к чести – шарлатан,
А миротворцы вновь сверкнут мечами.

Закружат пред тобой, сужая круг,
Властители, сатрапы, лжепророки,
Мельчая, повторяясь, множа слуг,
Безвременья растягивая сроки.

И в маскарадной суете, с веками,
Сольются маски в ипостась одну –
Признали бы в ней толпы Сатану,
Когда бы бесов не почли богами.

А ты, свидетель безысходных мук
Душ, втиснутых в трёхмерности пределы,
Продолжишь путь, до слёз, до белых мух
Сгибаясь под крестом бессмертья тела.

И будешь ждать, когда в дол парусами
Гиматий* четвертованный вплывёт –
Соткётся воедино – обовьёт
Всё сущее и станет небесами.

Но и тогда всем будет недосуг
Собрать себя во временах по крохам,
Мир будет плыть, как беззаботный струг,
Теченьем увлекаемый к порогам…

Часы в усмешке шевельнут усами –
Закружит чёлн эпох водоворот,
Звездою новой вспыхнет водород,
Качнётся ось вселенская весами,

Поделят стрелки проржавевший круг,
С надрывом карийон* пробьёт тревогу,
Сдаст маятник, подвешенный на крюк,
Сорвётся, вспорет твердь. И, внемля Богу,

Народы с ненасытными очами,
Прах пращуров родов всех и племён
Восстанут и сойдутся в Дне времён —
Срастётся по коленам плоть с мощами —

Полсотни всех получится на круг,
Ребро соединит две половины,
И двадцать пять пар опустевших рук
Возденутся в знак гнева иль повинной.

Возропщет сонм, как хор в античной драме,
Разделится, бранясь, на свет и тень
И разобщится, словно ночь и день, —
Встав у межи миров антимирами.

Двенадцать — образуют полукруг,
Тринадцать — разойдутся полукругом.
Свет истребит сомнения недуг,
Тьма вспыхнет самомнения недугом.

Сожжёт себя ожесточенных семя,
Нальются силой кротких семена,
Иные им Творец даст имена,
В иных мирах под новым небом сея.

А ты, скиталец, будешь унесён
В знакомый край и, брошен у порога
Жилища своего, досмотришь сон… —
Или проснёшься в день и час Пролога.

Увидишь горб дороги каменистой,
Влачащийся подбитой птицей крест,
И в рёве рот толпы — как ров отверст,
И лик в крови, и взгляд — как «Амен!»* истов,

Нацеленный из-под надбровных дуг,
Подобных в напряженье своём луку,
В тебя стрелой, — и твой смутится дух:
Приветить ли идущего на муку

Иль оттолкнуть холодных слов руками:
«Иди, что медлишь? Исполняй завет!» —
И получить заведомый ответ:
«Пойдёшь и ты… и будешь ждать веками,

Когда гряду на суд в конце времён…»?..
Решайся — у тебя лишь два мгновенья –
Шагни из тьмы – оставь дверной проём –
И поднеси сосуд для омовенья

К ногам Его – и утоли печали —
Колена преклони — стопы омой…
Что станется с хулящею толпой,
С глумящимся конвоем, с палачами?

Переметнётся ль — на тебя их раж?..
Внушит ли твой порыв им состраданье —
И Города небесного мираж
Наполнит своим светом мирозданье —

И покаянье юными слезами
Очистит души и умоет мир —
Князь тьмы падёт, как истукан-кумир
Рассыпавшись… — что станется с азами?..

Вероученья древнего статут
Нарушится: не примет смерть Мессия —
Гонители Спасителя спасут
От мук за них… — кощунственна мысль… или

Предполагал Всевышний два исхода:
Спасеньем обернётся крестный путь,
Но по дороге разрешится пусть –
То, чем ты был терзаем год из года…

Шагни из тьмы – оставь дверной проём –
Вступи с надеждой – через омовенье —
Во множественный мир Дня всех времён…
Решайся: у тебя – одно мгновенье…

2005-2008 (п.р.2017)

______________________________________________________
* —
Агасфе́р (латинское, а отсюда общеевропейское —Ahasverus) — Одно из наиболее распространённых имён Вечного Жида в христианских сказаниях. По преданиям, иудей-ремесленник Агасфер, мимо дома которого вели на распятие Спасителя, оттолкнул Иисуса, когда тот попросил позволения отдохнуть у его порога. За это Агасферу было отказано в покое могилы. До второго пришествия Христа он обречён на вечное скитание по Земле и вечное людское презрение. Агасфер считается и ныне живым свидетелем о Спасителе. Диалог Агасфера и Христа, обычно входящий, с разными вариациями, во все версии легенды, состоит из двух фраз: «Иди, что ты медлишь?» — «Я пойду, но и ты пойдёшь — и будешь меня ждать».
Исаия, или Исайя (на иврите — «спасение с Иеговой») — один из великих библейских пророков, сын пророка Амоса, выходец из знатной иудейской семьи, родился в Иерусалиме около 765 года до н. э. Исайя известен, в первую очередь, своими пророчествами о Мессии, включая предсказания о рождении от девы, мученической смерти и о втором пришествии. Его пророчества о Спасителе, как уже о свершившемся, поражают своей точностью и ясностью. За это Исайю называют ветхозаветным евангелистом. Исаия предсказал, что Господь пострадает за нас, и эти страдания принесут людям спасение: «Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нём, и ранами Его мы исцелились» (Ис. 53, 5).
Исайи также принадлежит описание видения Нового Иерусалима — символа грядущего Царства Божия.
Тьма — число, обозначавшее в древнерусской системе счёта десять тысяч в малом счёте и миллион в великом счёте. В переносном значении тьма — неисчислимое множество. От слова тьма произошло воинское звание темник — крупный военачальник. Тьма – также войско в десять тысяч человек (на Руси IX-XIII вв.)
Вару́х (V в. до н.э.), пророк. Был учеником, другом и писцом св. пророка Иеремии. Много раз пророки предупреждали свой народ о нашествии вавилонян и о пленении, но иудеи не слушали их, ожесточались, гнали, а затем, бросили обоих в темницу. Только после взятия Иерусалима они были освобождены халдеями (Иер. гл. 36-38). Книга пророка Варуха относится к неканоническим, в ней пять глав, где он пишет, что все бедствия, и пленение вавилонское, и сожжение Иерусалима посылались за грехи иудеев, и нужно было покаяние во избежание такой горькой участи. Св. Варух особенно ясно пророчествовал о воплощении Сына Божия, который должен был явиться на Землю и обращаться «между людьми». Есть основания полагать, что пророческое наследие Варуха более обширно – об этом говорят значительные апокрифические тексты, в том числе апокалиптического характера, приписываемые пророку.
Гиматий — др.-греч. – накидка, плащ; длинный и широкий отрезок ткани (до 4 м), который надевался поверх хитона. О том, что он имел значительную величину, можно судить по тому, что воины, распявшие Христа и взявшие его одежду, разделили плащ на четыре части: каждому воину по одной части. Цвет гиматия Христа Спасителя пишется всегда холодных оттенков — чаще голубого и синего.
Карийон – (франц. carillon, букв. — трезвон) Набор колоколов, исполняющих определённую мелодию. Использовался в башенных и стенных часах — курантах.
Амен – на ивр. – «да будет так», родственно слову эмуна – вера, на арамейском — правда.