«Сага о Скьёльде».

«Сага о Скьёльде».

Битва окончена. О недавнем сражении напоминают лишь изредка разрушающие тишину раскаты грома. Я лежу на сырой траве. Багряная жидкость пропитала землю. Капли дождя очищают меня. Я чувствую себя заново рожденным. На моем теле есть раны — глубокие, но не смертельные. В бою я не знал ни жалости, ни страха смерти. В желании выжить можно увязнуть так, что невозможно будет подняться. Но воин не властен спастись от смерти. Смерть есть новая ступень бытия, а не завершение пути. Каждый день под золотой крышей Вальхаллы я буду сражаться насмерть, воскресать и умирать вновь. Каждую ночь в сияющих чертогах Асгарда прекрасные девы будут ублажать меня до утра. Бесконечное кровопролитие и ежедневный пир после воскрешения из мертвых — рай для павших в бою. Но сегодня Боги милостивы ко мне. Вражеское войско разбито, новые земли завоеваны. Надо мной нависает мрачное небо родной Скандинавии. Я — Скьёльд, датский конунг.

Меня предала женщина, которую я любил. Но я не могу ни забыть ее, ни простить. Я должен подняться и найти ее, но я не в силах даже пошевелиться. Дождь усиливается. Холодные капли божественного провидения смывают кровь с моего лица. Я хочу кричать, но легким не хватает воздуха. Я остался один. Здесь, под дождем. Одерживая победу за победой, я научился распознавать смерть, и, прежде всего, по характерному зловонию. Смерть источает терпкий запах крови, пота и закаленного в боях железа. Завидев на горизонте паруса моих драккаров, жители прибрежных селений спасались бегством. Я жил войной и ради войны, но сейчас я скован цепями междоусобных распрей. Смерть оглушает меня. В висках стучат стоны доблестных воинов, чьи тела покидает жизнь. Я отбрасываю щит, пронзенный копьем, и встаю на одно колено, сжимая в руке топор. Передо мной простирается устланное трупами поле битвы. Воронье хищно кружит над неостывшими телами. Хриплое карканье возвещает о появлении златокосых валькирий, посланниц Одина. Они проносятся по воздуху, унося души умерших в Вальхаллу. Среди сотен погибших я ищу женщину, которую любил…

И нахожу ее под старым дубом, в тени его мертвых ветвей. Слабое дыхание вздымает ее грудь. Жизнь красными струями вытекает из ран, изувечивших ее тело. Я восхищаюсь ее красотой. Даже приближающаяся смерть не может заглушить блеск ее локонов и сияние белой кожи. Я провожу ладонью по ее щеке и целую холодные губы. Она делает глубокий вдох, открывает глаза и шепчет:

— Мир будет нашим.

— Да, мир будет нашим, Дьярви, — отвечаю я, — И ты будешь со мной.

— Нет, Скьёльд, оставшийся путь ты пройдешь один, — возражает она, — Я буду ждать тебя в Вальхалле. Но ты не торопись воссоединиться со мной.

В скорбном молчании, склонив голову, я продолжаю слушать ее.

— Знаешь, когда я поняла, что люблю тебя? — она ищет ответ в моих глазах, — Ночью. В феврале… Я растворилась в твоих объятиях. В них зародилась моя безмятежность. Беспокойная душа забыла о тревоге. Как только я прильнула к твоему горячему телу, в мыслях воцарилась ясность, а в чувствах — мир, — ее пальцы утопают в моих волосах, — Я задыхалась, уткнувшись носом в твою шею, но не пыталась вырваться. Жадно хватала ртом воздух и выдыхала его, оставляя горячие капельки на коже. Мир сжимался до границ твоих объятий. Удивительно, насколько хрупкой и беззащитной может почувствовать себя женщина в крепких руках! Впервые я встретила мужчину сильного духом. И произошло невероятное — я услышала биение сердца. Твоего или моего — не знаю… Но именно в это мгновение я поняла, что… — ей не суждено было договорить.

Женщины, которую я любил, больше нет. Она оставила меня одного. Здесь, под дождем. В последний раз я страдаю из-за нее. Мои слезы скупы. Но моя боль нестерпима. Я ощущаю, как холодное железо касается моей спины. Ребра, начиная с нижнего к верхнему, отделяются от позвоночника. Края раны разводятся в стороны. Легкие, вытащенные наружу, лежат на торчащих ребрах. Представленный взорам Богов «кровавый орел» лишь ничтожная часть той пытки, которая рвет мою душу. Мое бренное тело обмякает и падает на землю. Я вспоминаю наше столкновение накануне битвы…

Она сбила меня с ног, атаковав щитом в лицо.

— Вставай! — крикнула Дьярви.

— Любимая… — я попытался ее успокоить, поднявшись с пола.

— Защищайся! — она нанесла еще несколько ударов, — Может, я недостаточно сильна для тебя?!

Я выхватил щит у Дьярви из рук и толкнул ее на деревянную кровать, покрытую мягкими шкурами.

— Послушай… — я прижал ее своим телом.

— Нет, ты послушай меня. Я хочу участвовать в сражении, — Дьярви ударила меня коленом и приложила все силы, чтобы вырваться, но я крепко держал ее.

— Ты нужна мне в постели, а не в битве, — я целовал ее губы, шею, вздымающуюся грудь. Но она продолжала извиваться подо мной и отталкивать меня. Ее тело сопротивлялось моим прикосновениям. Но ярость в ее глазах угасала — она поддалась влечению, — Раздевайся! — мои приказы выполнялись беспрекословно. Власть влекла и развращала меня. Я являлся конунгом не только в бою, но и в любви.

Дьярви предстала обнаженной и подняла на меня глаза.

— Повернись. Встань на колени и упрись на локти, — мой голос прозвучал твердо, — Раздвинь ягодицы руками.

Умение подчиняться, так же, как и повелевать, делает женщину опасной. Особенно такую, как Дьярви — передо мной открылся потрясающий вид: широкие бедра, нежное лоно и белые шкуры, на которых я возьму ее… Да, власть влекла и развращала меня. Но Дьярви влекла и развращала меня еще сильнее. Не счесть причин, по которым я полюбил ее, но только по одной из них я не смог сделать ее счастливой — деве-воительнице не быть любовью мужчины-воина. Наш союз ослабил ее, лишил власти и свободы. Мы оказались слишком похожи для создания семьи и слишком опасны для войны друг против друга.

— На завтрашний бой я выйду с войском твоего врага, — ее нагой силуэт, освещаемый небесным шаром, скрылся во мраке.

Я услышал всплеск волн, обволакивающих ее тело. Дьярви медленно погрузилась в темную воду. По ее коже пробежала дрожь. Я представил, как набухла ее грудь и поднялись соски. На несколько секунд Дьярви скрылась под водой, и вода смыла ее тревогу. Дьярви утвердилась в правильности принятого ею решения. Когда она вышла из реки, мокрые волосы упали ей на плечи. Холодные капли стекли по изгибу ее спины. Ее бедра плавно выступили над водной гладью. Я взглянул на нее и осознал, что в грядущей битве могу потерять женщину, которую люблю…

И потерял. Но я верю, что объятый огнем корабль отнесет ее душу в Вальхаллу. И чем выше поднимется дым от погребального костра, тем тверже будет ее рука в небесных сражениях. Земля, впитавшая ее кровь, родит ее вновь. Здесь, под дождем.

2, 16, 29, 8, 14, 4…