Мужчина и женщина (часть 3)

Часть 3

Глава 1

Жизнь Александра помаленьку начала превращаться в желеобразное состояние. С момента его последнего общения с девушкой на стороне, коей была Полина, прошло несколько месяцев. Удивительно, но он прекратил свои эксперименты, ища поначалу утешение с другими женщинами, пытаясь найти что-то особенное, но вдруг, взял и остановился. Он понял, что ни чего нового он не подчерпнул, лобызая «инородное» женское тело, и отношения с Верой у них так и застыв на месте, однажды, еще до его многочисленных похождений, больше и не претерпели изменений! Он в России, а она в Испании, чаще всего и проводили свое время, и вроде как каждого такое положение дел устраивало, в конце концов, претензии друг другу никто не высказывал, делая вид, что доверяют друг другу. Конечно, у Александра случались истерики, когда он, не дозвонившись до жены, начинал психовать и писать разные нелицеприятные вещи в адрес Веры до тех пор, пока, она не появлялась на связи, ужасно расстроенная, что он позволяет себе так ее незаслуженно оскорблять. Но, потом все замирало: Вера старалась вовремя брать телефон и отвечать, а Александр не накручивать себе в голове одну краше другой истории о том, как она ему изменяет жена. И никто из них ничего не хотел менять. Он не мог никак собраться с духом и переехать жить в Испанию; она же в страшном сне не могла себе представить, что будет все время жить в России в их огромном доме с ним. Лучше бы тогда смерть для нее, как она считала и даже не стыдилась и не боялась своих мыслей вслух, говоря ему подобные вещи. Его это расстраивало, он злился, кричал на нее, но потом успокаивался и жил дальше, как не в чем не бывало. Днем он суетился по работе — под вечер уставал настолько, что лишний раз подумать ему о своих отношениях с Верой утруждало его и Александр стелил свое тело на диване, включал телевизор и, найдя подходящий фильм, уносил свое сознание полностью в экран, где шла очередная романтическая комедия, которая как глоток свежего воздуха давала ему возможность жить дальше под гнетом многочисленных противоречий, властвующих у него в душе. Но долго же так не могло продолжаться. Он был молод и полон еще энергии, искал свое место в мире; о многом думал, в том числе о своей жене и их совместной жизни, пребывающей в таком странном состоянии. Александра стало посещать странное чувство, что это временное затишье, которое словно аура некоего застоя накрыла их – явление временное. Конечно, все в жизни было временным, но человека окружали вещи более постоянные и менее, имеющие глубокий жизненный смысл и наоборот повествующие о поверхностном восприятии мира. И однажды с Александром случилось, то чего он всегда боялся, хотя и хотел этого, только стоило заглянуть ему глубоко в себя, как хотят те, кто желают отведать запретного плода, идя на поводу своих страстей не в силах оказать сопротивление. Александр уже зашел внутрь запретной комнаты, чтобы впервые в жизни понять, что он такой же, как все: жалкий и падкий человечишка, которого легко сломать и поставить на колени, а для этого нужно было всего лишь найти подходящий ключик. Долгое отторжение женщин от себя во имя вымышленного превосходства над остальными, сыграли с ним злую шутку, потому что он не понял самого главного, а то, что святость – это явление сказочное, место которому в народных сказаниях, где в основном был один вымысел, которым человек хотел бы жить, но, увы, сослагательное наклонение всегда стояло в реальной человеческой жизни на далеких затворках.

— По какому случаю ты сегодня так официально вырядился, — поинтересовался у Александра, долговязый брюнет, лет сорока, по имени Анатолий, когда они одним вечером, с Александром, встретились в центре Екатеринославля в маленьком ресторанчике, чтобы повидаться и скоротать веселее вечернее время.

Вера должна была прилететь в Россию через несколько дней. Они не виделись уже больше месяца. Поездка у Александра в Испанию сорвалась из-за неприятностей на работе. Налоговая инспекция арестовала счет фирмы, и пока разбирались, ушло много времени, а ему, как директору нужно было лично присутствовать во всех административных инстанциях, поэтому, купленные уже билеты на самолет пришлось сдать и остаться дома. Проблемы разрешились, но ехать уже не хотелось, тем более Вера возвращалась в скором времени. Однако, однообразие поднадоело Александру и, решив немного развеяться, он и позвал Анатолия — давнего своего приятеля, в ресторанчик: посидеть и пообщаться на разные отвлеченные темы, чтобы украсить томные морозные вечера, коими полна была их жизнь в их глубинке глубокой осенью.

— Ездил в местную администрацию, с Мэром встречался, — пояснил Александр.

— Какие-то проблемы?

— Были вопросы к одному документу, понимаемому и толкуемому всеми по-разному, но изданному еще при старом Мэре.

— Ответ получил?

— Нет! Вопросов стало еще больше, рассмеялся Александр. У нас в государстве чаще всего на вопросы, вместо того, чтобы дать исчерпывающие ответы, задают другие вопросы!

— Хочешь сказать, что твой черный костюм не помог тебе сегодня? – улыбнулся Анатолий.

— Представь себе!

— Обычно же помогал!

— Времена меняются! Может, я уже не настолько уверен в себе? Раньше шел напролом и решал любые вопросы, стоило мне одеться посолидней, и клерки тот час же стелились штабелями передо мной!

— Стареешь!

— Ничего не поделаешь, – вздохнул Александр и вонзил вилку в салат из маринованной капусты.

— Сегодня с девушкой познакомился случайно в маршрутке, — похвастался Анатолий.

— Ты? В маршрутке?

— Машина в сервисе была – пришлось ехать на общественном транспорте! – отмахнулся Анатолий.

— Ты и попал в малинник и не смог устоять, чтобы не познакомиться! – шутил Александр, зная своего приятеля давно с той стороны, где он был настоящим любителем вылазок на охоту за женщинами, не смотря на то обстоятельство, что у него имелась жена и любовница. Ему было мало двух красивых женщин, потому что его натура была такова, что требовала постоянно чего-то нового, а он как мартовский кот всего лишь не мог устоять перед внутренними позывами природы.

Анатолий растёкся в улыбке на своем круглом холеном лице, но ничего не сказал.

— Девушку-то как зовут?

— Инга! Она представляешь, в индустрии красоты работает, а раньше по подиуму ходила и в конкурсах красоты участвовала.

— А Сейчас на маршрутке ездит? На машину не смогла заработать? – усмехнулся Александр.

— У нее тоже что-то там с машиной случилось.

— Она замужем?

— Да! Но, как я понял у них с мужем все плохо и на грани разрыва, поэтому она мне кажется из-за этого легко на контакт пошла, и телефон мне оставила.

— Так звони и спроси, есть ли у нее подруга!?

Анатолий не говоря не слова, беспрекословно набрал известный ему номер телефона.

— Але! Инга! Это Анатолий! Сегодня мы с тобой познакомились в маршрутке: помнишь?

— А! Да, — еле слышно донеслось до Александра, которому сильно захотелось пообщаться с какой-нибудь девушкой, и он на полном серьезе хотел бы, чтобы Анатолий договорился с ней на встречу и конечно, чтобы Инга пригласила еще и подружку.

— У меня предложение к тебе! Мы с другом сидим в одном уютном ресторанчике, в центре: может, присоединишься к нам и подругу какую-нибудь с собой пригласишь?

— Можно, — донеслось до слуха Александра.

— Отлично! Тогда записывай адрес! Мой друг на машине, поэтому потом развезем вас по домам. Возьмите такси, а я рассчитаюсь здесь на месте!

— Ну что? Я понял, что нам повезло, и вечер не будет томным! – произнес Александр, видя довольную ухмылку на лице Анатолия.

— Она приедет и подруга, как наудачу, сейчас с ней. Они как раз раздумывали, куда бы им пойти развеяться….

— И ты тут вовремя объявился!

— Получается, что так!

Прошло не меньше часа, прежде чем зазвенел телефон Анатолия. Звонила Инга.

— Они подъехали! Уже у входа, — сообщил друг Александра и пошел встречать.

Минут через пять Анатолий вернулся с двумя высокими красивыми девушками.

— Познакомься! Это Инга, а это…

— Наташа, — произнесла та, что была подругой Ингой.

— Александр, — представил Анатолий своего друга, — Ну а я Анатолий!

— Это мы уже поняли, — улыбнулись подруги.

Та, что Инга, была блондинкой. Волосы у нее были до плеч, прямые и гладкие; маленький миниатюрный носик, как у пекинеса, пышные губы и круглой формы серые глаза являли собой красивое лицо; в остальном ее облике ничего не было выдающегося: грудь маленькая, наверное, нулевого размера, ноги длинные, но слишком худые, хотя попка была аккуратная и колоритно выделялась на худом теле; одета она была в светлые обтягивающие вельветовые брюки, в длинном сером пальто, под которым виднелась, темная синяя блузка с открытым верхом. Александру она сразу же понравилась намного больше, чем вторая девушка, Наташа, у которой были длинные пепельного цвета волосы и обычные черты лица, ничем не тронувшие Александра, хотя Анатолию именно Наташа больше приглянулась. Друзья, словно молча договорились между собой и распределились между девушками: Александр стал больше знаков внимания оказывать Инге, а Анатолий Наташе. Судя по сему Инге, тоже больше понравился Александр, потому что ее глаза блестели, когда они разговаривали между собой, хотя вначале были тусклыми и безучастными.

— Кто из вас девушек, огонь? — спросил Александр, обратившись к женской половине, когда они весело болтали между собой, освоившись окончательно.

— Я! – мгновенно ответила Инга

— А Ты? – обратилась она к нему.

— Пожар!

— Кто же тогда вас будет тушить? – засмеялся Анатолий.

— А Нас не надо будет тушить! – ответил Александр, не отрывая своего взгляда от Инги. Мы будем гореть!

— Дотла? – спросила Наташа с иронией.

— Посмотрим!

Инга смущенно улыбалась, но глаза ее как-то странно блестели.

Компания еще какое-то время посидела в ресторане и отправилась на набережную пруда, где они, разделившись парами, впереди Анатолий с Натальей, чуть позади Александр с Ингой. Они решили прогуляться. Вечернее время украшалось светом от уличных фонарей и от этого им становилось, словно теплей и веселей. Александр вспомнил, что когда-то они здесь гуляли с Верой. Может быть, была другая тротуарная плитка, а эта и не помнит тяжести его шагов, но само это место, безусловно, должно было вспомнить его, потому что он был по-настоящему счастлив тогда, прогуливаясь со своей будущей женой, днем, в теплое время, радуясь и волнуясь, что с ним такая прекрасная женщина. Сейчас же было темно и холодно, а рядом хоть и была тоже красивая женщина, но она была чужая ему, и он был тоже чужим ей. И они шли не гордой поступью, вдохновляясь тем, что они любимы друг другом, а медленно, словно крадучись и озираясь по сторонам, потому что им хотелось лишь только найти утешения друг в друге, в тайне и еще напиться страстью, которой им не хватало, как воды в пустыне.

— Ты замужем? – спросил Александр у Инги, хотя и знал ответ, но хотел услышать его от нее.

— Да!

— Почему тогда ты здесь?

— Здесь с тобой?

— Да!

— Потому что у нас все подошло к концу! – вздохнула она.

Как это было все знакомо Александру. Он взглянул на Ингу и попытался представить свою Веру на этом месте, а себя кем-то другим, случайно появившимся в жизни Веры мужчиной. Если он смог вот так запросто познакомиться с чужой женой, то где же вероятность того, что и с Верой не познакомится другой мужчина? Это его ужаснуло, но ненадолго, потому что он посмотрел на красавицу Ингу, и ее красота затмила душевные переживания.

Они шли близко друг от друга: он держал руки в карманах осеннего пальто, а она сложила их себе на груди. Они не обнимались и не держали друг друга за руки, как делают это обычно влюбленные. В отличие от них впереди было веселие. Анатолий не церемонился и всю уже истискал Наташу, которая смеялась и пыталась вырваться из объятий такого назойливого ухажера, но он снова настырно прижимал ее к себе.

— Александр! Уймите вашего друга! – крикнула Наталья, обернувшись.

Александр улыбнулся, но ничего не ответил.

— Почему твой друг так себя прилично ведет, а ты нет, — донеслось до ушей Александра.

— Подожди! Сейчас разойдется и бросится на Ингу тоже! – смеясь, крикнул Анатолий и крепко снова обнял Наталью.

— А Ты женат? – пришло время спрашивать Ингу.

— Да!

— А Ты тогда почему здесь?

— Поэтому же! – не колеблясь, ответил Александр. – Но я пытаюсь отойти от края, чтобы не разрушить окончательно наш союз. Отодвинуть конец, если хочешь! Или вернуться в начало и понять, в чем конкретно я и она были неправы!

— И ты думаешь у тебя получится? И разве так бывает?

— Поживем – увидим!

— У вас дети есть?

— Нет! А у вас?

— Дочь! Она и сдерживает пока еще развод наш. Муж прикрывается дочерью, и меня этим самым сдерживает.

— Если бы у нас с женой были дети, то не думаю, что я сомневался бы в своем браке.

— Ну а как быть, когда не любишь?

— Терпеть! К тому же у вас дочь!

— Жить только ради дочери?

— Почему бы и нет!? – произнес Александр, который не хотел бы продолжать разговор в таком духе, потому что все больше и больше начинал представлять вместо нее свою жену, с которой бы он мог бы вести подобную беседу, споря о том же самом. Вся разница у них с Верой была в том, что они не имели детей, а когда теряешь чувства любви, а еще и не имеешь отдушину в сопливых малышах, то развалить брак куда легче, но он боялся этого и не верил – даже сейчас, когда было явно и очевидно, что эта красавица блондинка окажется скоро в его объятиях. Но тогда ради чего, он шел по этому скользкому краю? Вот главный вопрос! Не ради того, чтобы забыть Веру, а ради того, чтобы спасти их семью! Еще и еще раз он возвращался к этим своим притязаниям, нарушавшим покой его души. В нем угас огонь влечения к жене, но он пытался его зажечь и все, что пришло ему на ум – это какое-то время побыть с другими женщинами: кудесницами эротического массажа, проститутками, чтобы вновь ощутить себя мужчиной, ибо Вера лишила его этого! А как мужчине поверить в себя, как? Женщина, отворачиваясь от мужчины, убивает в нем дух, в котором компонентами являются не только физическая грубая сила, но и уверенность в том, что его любят, и он нужен, как защитник, как любовник, спаситель семьи, а иначе он теряет смысл своей жизни и тогда совершает чудовищные поступки.

Прогулка подошла к концу; было решено развезти девушек по домам и ехать самим тоже.

— А Может, в номера? — воскликнул Анатолий, который не на шутку уже разошелся и не хотел останавливаться только лишь на прогулке вдоль пруда, удовлетворившись обниманием с жаркой девицей, свойственное больше подросткам, которые еще не успели спуститься ниже девичьих губ.

— Ни каких номеров сегодня не будет! – категорично ответила Инга и села на переднее сидение автомобиля рядом с Александром. Анатолий и Наталья разместились на заднем сидении. Анатолий продолжал настойчиво приставать к Наталье, а она все фыркала, но не зло, хотя можно было уловить нотки раздражения в ее голосе.

— А Сколько тебе лет, вдруг спросил Александр Ингу, как только они тронулись с места.

— Это так важно?

— Нет! Но я хотел понять, угадал я или нет!

— И сколько, ты считаешь?

— Можно твою руку?

— Инга подала свою руку, а Александр внимательно посмотрев на нее произнес:

— Двадцать семь! Твоя подруга старше на год тебя, я думаю!

Инга удивленно посмотрела на Александра.

— Как вы так угадали? – послышался голос Натальи.

— А Я угадал?

Обе девушки кивнули в знак согласия.

— Сам не знаю, как так получается, но чаще я всего вижу, сколько лет женщине, по оттенку кожи на руке и морщинкам под глазами.

— У меня нет морщинок, — заявила Инга.

— Есть, но еле-заметные. Они есть у каждого!

— Ты считаешь морщинки, как кольца на дереве?

— Нет, конечно, но эти самые морщинки мне указывают возраст! Если вы спросите, как они указывают, то я не смогу вам ответить, потому что сам не знаю! Все что происходит далее – это интуиция, благодаря которой я и получаю ответ!

— Может ты у нас экстрасенс? – рассмеялся Анатолий.

— Ты сомневаешься? – улыбнулся Александр в ответ.

— Теперь уже нет!

На дорогу ушло немного времени; обе девушки жили недалеко от центра. Когда Александр прощался с Ингой, она поцеловала своими чувственными губами его в лобик, как друга, но он почувствовал, что в этот поцелуй вкрались совсем другие чувства, нежели чувства дружеские, что могло показаться внешне.

Глава 2

Следующий весь день Александр думал об Инге, а в особенности об ее многообещающем поцелуе. Досада заключалась в том, что он не записал ее телефона, а звонить к Анатолию он не хотел. Он не мог взять и поменять в одночасье о себе мнение среди друзей и знакомых, которые все были убеждены, что он истинный семьянин, т.е. тот, кто чтит и уважает семейные узы, где главной ценностью являлась верность. Однако, он не мог долго уже сопротивляться соблазна к женщине, например, как раньше, когда ему кто-то нравился, он попросту убегал, удалял номера телефонов и т.д. Сейчас же его ноги стали, словно ватными и неспособными унести его подальше от греха, к которому он приблизился вплотную настолько, что сила притяжения уже не отпускала его.

— Толя привет! – набрал-таки номер телефона своего друга Александр. Его хватило до вечера, чтобы, в конце концов, сказать себе: «Спрошу номер телефона Инги и встречусь с ней, если она не будет против».

— Привет! – зевнул Анатолий прямо в трубку.

-Спишь что ли?

— Да так, валяюсь.

— Ты мне можешь телефон подсказать Инги?

— Конечно! – Понравилась?

— Поболтать хочется! – Вчера мы неплохо пообщались!

— Смотри! Девушка, по всей видимости, горячая! Вскружит голову!

— Ни чего страшного! Не боюсь! Не собираюсь я с ней роман крутить, а только пообщаться хочется еще.

— Так с этого все и начнется, и не выкрутишься потом!

— Я справлюсь! Так дашь или нет?

— Записывай! 9333331719.

Александр записал и, поблагодарив Анатолия, отключился. Некоторое время он еще судорожно походил по комнате, но понимая, что сил сопротивляться у него недостаточно, набрал номер.

— Приветик! – произнес Александр, услышав знакомый голос, который, однако, не нравился ему, потому что голос Инги был похож на голос подруги Веры, которую он недолюбливал, но внешность Инги была иной, и это сглаживало неуместные совпадения. Все же не может быть идеально в человеке и его внешности: в чем-то вам он больше импонирует, а в чем-то меньше, что-то может и раздражать вовсе, но если вам все равно хочется общения с этим человеком, то в нем больше вас что-то привлекает — нежели отталкивает. Александра именно привлекало. Безусловно, на первом месте, а может быть и на единственном — это было ее красивое тело, где особенной частью выступали губы, о которых он весь день думал, желая прильнуть к ним. Остальное его не трогало, а даже отторгало, когда он начинал думать о ее муже и ребенке, которому исполнилось только пять лет, и она смотрела на мир своими детскими наивными глазками, понимая буквально все так, как видела. А видела она любимых ею людей: папу и маму – их вместе. Чего не хватало этой красивой молодой женщине? Почему Инга осмелилась взять и пренебречь чувствами своей дочери, которая, наверняка безумно любила своего отца, как любят дочери своих пап, но ее мать решила по-своему, потому что у нее, видите ли, пропала к мужу любовь, и она готова была ради этого бросить в жертву своей страсти чувства собственной дочери, которая не представляла, бесконечно любя своим маленьким детским сердечком, жизнь без него. Но и Александра все-таки больше видимо волновало тело этой красивой женщины, а не чувства ее дочери, также как, наверное, и ее саму, поэтому после краткого разговора, он договорился с ней о встречи вечером, все в том же центре Екатеринославля, но только вот в другом ресторане, где имелись отдельные кабинки. Александр не хотел, чтобы кто-нибудь их мог заметить вместе.

В ресторане Александр с Ингой пробыли около полутора часов. Александр даже не отображал в своем сознании, о чем они говорили, а лишь подливал вовремя сухого белого вина в бокал Инги, которая все рассказывала о своей жизни ему, причем, не стесняясь многих интимных подробностей, которые следовало бы лучше опустить.

— Я была верной женой, но, когда родилась дочь, меня словно подменили. Мне так захотелось больше страсти, любви…, а муж не мог мне этого дать, и мне пришлось придумывать на ходу, — похвасталась Инга.

Александр никогда не говорил с женщинами о таких вещах, но теперь оказался невольно по ту сторону баррикады и его уши убедились в том, что женщины могут снизойти до любой хитрости, чтобы добиться желаемого результата. Непонятно чего уж хуже: обладать грубой мужской силой или хитростью женской, которая более в итоге результативна.

— Муж тебя ревнует?

— Безумно просто! Он даже по запаху сможет определить, что со мной был мужчина или нет.

— А Ты ревнуешь жену?

— Да! Но последнее время чувства ревности притупились. Все дело в том, что в моем случае ревность бесполезна!

Александр тоже поведал Инге о себе и своей жизни в Испании, но вот только не вел столь подробное описание жизни с ней. Ему нужно было ее тело и не более того. Ей же тоже вроде как, но женщина, собравшаяся развестись с мужем, а об этом она твердила весь вечер, могла и подбивать почву под более серьезные отношения, хотя ничем не выказывала это.

— Странные у вас отношения! Как она без мужчины столько? Не могу представить!

— То есть ты не стала бы терпеть столько времени?

— Я? Я нет! Хотя если бы любила, то может и смогла бы!

— А Ты не любишь?

— Больше нет!

— Ты мужу много раз изменила?

— Не считала! Я же тебе сказала, что до рождения ребенка – ни разу! А после и отношения у нас испортились, и природа моя взбунтовалась!

— У тебя до замужества много мужчин было?

— Инга улыбнулась на такой вопрос.

— Сейчас и не вспомню, но очень много!

Александру было очень интересно расспрашивать ее о таких вещах, потому что его поражала ее искренность и открытость. Она не чувствовала никакого стыда, говоря ему о том, что она хочет только обычного, нормального секса и она не готова терпеть ради своего мужа, а берет, то что ей хочется.

— Последний раз у меня был мужчина в Турции, когда мы с Наташей ездили отдохнуть. У нее там друг проживает, турок и он познакомил меня со своим приятелем.

— Тебя муж отпустил одну с подругой?

— Да! Писал мне только потом разные гадости, но куда ему деваться – уже отпустил!

— Я бы не отпустил!

— Ты же отпускаешь в Испанию!

— Там у нас дом!

— А В чем разница? Женщина не будет изменять, если ездит к себе в дом, а не в отель?

Александр задумался. Ему мгновенно представилась картина, как его Вера гуляет под ручку с Испанцем по набережной, отчего его даже передернуло, что не ускользнула от Инги.

— О чем подумал, — спросила девушка.

— Ни о чем! Почему так решила?

— Ты даже в лице переменился! Подумал о жене?

— Нет! Давай, бокал допивай, и прокатимся по ночному Екатеринославлю? — предложил Александр, которому уже порядком поднадоело сидеть на одном месте, тем более губы Инги и ее тонкие длинные пальцы, которые не понятно, как оказались у него в руке, а он нежно их поглаживал, подталкивали быстрее переспать с ней, и он непременно захотел сделать это сегодня.

— Поехали на метеогорку! – подсказала Инга. Эта была самая высокая возвышенность в городе, где стояла метеостанция и рядом с ней располагалась смотровую площадка, куда по вечерам подъезжали на машинах влюбленные парочки.

— Поехали! – согласился Александр и вспомнил, что он никогда не был там со своей женой, хотя они много где побывали, но почему-то здесь не были! Если бы они с Верой пометили своим присутствием метеогорку, то вряд ли Александр бы смог повести туда Ингу! Он бы чувствовал неудобство в том, что посмел бы осрамить то место, где они бывали со своей женой. Но с другой стороны, в его доме и в их постели уже побывала женщина чужая, и это же его не остановило, так почему же он задумался о менее значимых местах, где, в конце концов, не кровать, а всего лишь смотровая площадка? Он не смог ответить бы на этот вопрос, потому что находился словно в дремучем лесу, заблудившись, и желание совершить прелюбодеяние, жгло его всего изнутри, и он не мог противиться, а хотел сполна испить чашу греха, чтобы облегчить свою плотскую «сладострастную боль».

Наверху на смотровой площадке метеогорки стоял десяток машин. В одних автомобилях было по двое, мужчина и женщина. в каких-то по нескольку человек, чаще всего молодых юнцов и девушек, которые шумно веселились, распивая пиво. Александр втиснулся на своем Мерседесе посередине, где образовалось свободное местечко, но не стал глушить машину, потому что было прохладно.

— Народу много, я смотрю, — обернулся по сторонам Александр.

— Ага, — тоже осмотрелась Инга.

Они сидели некоторое время молча, смотря на огни большего города, мерцающие внизу, словно рассыпавшись огненными точками на многие километры пока Инга не прервала молчание.

-А Ты жене не изменял?

— Любовниц не было, но массажами развлекался и пару раз с проститутками имел дело, — признался мужчина.

— Это как, я имею ввиду массажи…?

Александру пришлось во всех подробностях рассказать о своих посещениях массажного салона, где над его плотью попотели девицы.

— Я отстала, смотрю от жизни, — хмыкнула Инга.

— Ну, ты же не мужчина!

— Все равно! Я о существовании таких салонов и не подозревала!

— Может твой муж об этом знает?

— Не думаю! Он любитель травки, а насчет таких заведений, сомневаюсь!

— Ты думаешь, он тебе не изменяет?

— Думаю да!

— Не буду тебя переубеждать, потому что моя жена тоже я думаю, так считает, но я ведь изменял, пусть даже и таким способом!

— Одно дело — это пользоваться платными услугами, а другое иметь любовницу, заботиться о ней как о жене, дарить цветы, подарки, жить одним словом с ней, как со второй женой!

Александр в ответ виновато улыбнулся.

«А сейчас, что интересно происходит или произойдет в скором времени, — подумал Александр, — зарождение любовных отношений, которые будут обзываться настоящим грехом? Может и действительно, то, что творилось ранее – это было шалостью, на которую Бог не обращал своего внимания, но сейчас я на пороге истины, и мне решать, какой я пойду дорогой дальше или мгновенно скачусь кубарем в ад, а меня разразит гром и молния!?».

— У тебя, кстати, такие губы красивые, — не удержался и произнес Александр комплимент в адрес Инги. Сейчас многие себе губы делают искусственные, но твои я вижу натуральные!

Александр мгновенно забыл опасения, стоило ему посмотреть внимательней на Ингу, на ее губы, заглянуть в глаза, где горел огонек страсти. Он задвинул куда-то подальше страх перед возможным будущим наказанием за отступления от законов верности, которые чтил многие годы и, судя по всему, еще не совершил окончательного грехопадения, но находился на пороге низвержения себя, а эта красивая женщина безжалостно тянула его за собой, и он не мог противопоставить ей ничего, он безумно хотел ее и все пало перед этим желанием!

— У нас в семье у всех губы красивые: у мамы, сестры родной!

— Мне нравится, когда у женщины красивые губы! – произнес Александр медленно, четко расставляя слова, показывая тем самым, что она ему очень нравится.

Александр чувствовал, что вот-вот он ее поцелует в эти шикарные алые губы, но все никак не мог решиться. Сегодня он была в другой блузке, подобного фасона, но только расцветка была зеленоватая. Пальто ее не было застегнутым, и Александр заметил, что ее маленькая грудь не естественно вздымается. Он был готов поспорить, что у нее в трусиках было сейчас влажно, потому что запах салона стал таким едко-сладковатым, а это говорило о том, что женщина вся горит желанием отдаться мужчине.

— Ты любишь целоваться? – прищурилась Инга.

— Обожаю! А ты?

— Если мужчина мне нравится!

С этими словами она схватила Александра за шею и притянула к себе, впившись губами.

— Все как-то затянулась! – оправдалась она за этот порыв.

Александр молча, находясь, какое-то мгновение в смущенном недоумении, облизнул языком свои губы, чтобы отчетливей ощутить вкус ее губ, оставивших свой след на его. И теперь уж он сам потянул ее на себя и принялся страстно целовать!

Глава 3

Они целовались несколько минут, не отрывая губ; их языки переплелись. Александр грубо гладил ее по волосам, сжимая своей пядью клок волос и ей это нравилось, потому что глаза ее были закрыты, а ее влажные губы были отданы ему на растерзание также чувственно отвечая взаимностью. Другой рукой он пролез ей в бюстгальтер, к маленькой, но вздымающейся груди. Ее соски были настолько возбуждены и напряжены, словно готовы были порвать ткань. Он крепко обхватил один сосок своими пальцами и начал его с силой сжимать и вытягивать. Потом он проделал, тоже самое, с другим соском, после чего с пустился ниже живота, запрокинув свой палец за пояс брюк.

— Ты хочешь туда? – тихо прошептала она.

— Да!

Не сопротивляясь, Инга расстегнула пуговичку на брюках и приспустила свои брюки, оголив темно синие трусики. Он сразу же скользнул своей рукой под них. Под трусиками у нее были волосы, что его немного удивило, потому что столь ухоженная и современная особа не бреется там наголо, хотя возможно у нее были такие предпочтения или ее мужа больше возбуждала эта женская волосатость!? Но Александра это не смутило, он скользнул ниже и погладил ее нижние губы пальцем: они были пышными, как верхние губы, а еще и взбухли от возбуждения. Он тотчас же прильнул бы и к ним своими губами, но здесь в машине на переднем сидение было неудобно, да и по обеим сторонам от машины были люди, которые наверняка могли бы, увидеть, а Александр не мог этого допустить, не смея вскрыть на людях свои фантазии. Это было слишком личное, касающееся только его и его девушки, с которой он мог бы эти фантазии воплотить в реальность.

— Неудобно! Пошли на заднее сидение, — предложил Александр, которому не хотелось останавливаться на половине пути; расположение механизмов управления транспортом не давало возможности для всех маневров, поэтому он видел выход в том, чтобы переместиться назад33, где было единое свободное пространство и там уже можно было предаться полному разврату.

— Давай немного прогуляемся, перед тем, как сядем на заднее сидение! – предложила Инга, которая, скорее всего, тоже стеснялась людей, имеющихся на смотровой площадке и не хотела показывать явно-очевидных телодвижений, которые бы явно свидетельствовали об их намерении заняться сексом прямо здесь в машине, не боясь быть замеченными. – Плохо, что у тебя окна не тонированные!

— Никогда не думал, что буду заниматься этим с девушкой в машине!

— А с женой?

— Про это я даже и не подумал!

— Ведь нам нравится спонтанность, — улыбнулась Инга и вышла из машины; Александр последовал за ней.

Дул сильный ветер. Инга поежилась и прижалась к Александру. Ему тоже показалось прохладно и к тому же у него дрожал весь его организм, но больше не от холода, а от вожделения. Его пуховая куртка была расстегнута, и он обеими воротами обхватил ее и крепко прижал к себе, почувствовав, как бьется ее сердце.

— Давай немного пройдемся!

— Ты конспирируешься?

— Немного, — улыбнулась Инга.

Они оба прошли вдоль смотровой площадки, пока она не закончилась, а дальше виднелась тропинка, ведущая куда-то в гущу растительности, где заканчивался асфальт и росли уже деревья и кусты. Они остановились и вновь поцеловались, опершись на железные перила, которые стояли вдоль обрыва. Было жутко холодно, потому что ветер усилился, а волнение, охватившее Александра, предательски раздувала в нем дрожь. Его губы, как он чувствовал, должны были уже посинеть.

— Может, вернемся в машину? – заикнулся мужчина. — Пауза затянулась!

Инга схватила его тогда за руку и повела обратно, не говоря ни слова.

Александр нажал на пульт — машина мигнула; он открыл заднее сидение и помог Инге сесть. После чего сам примостился на заднее сидение и нажал кнопку центрального замка, чтобы оказаться взаперти, будто бы этим они могли создать себе полный интим. Александр приподнялся и, дотянувшись до переднего сидения, завел машину, для того, чтобы в салоне было тепло. Он включил музыку – медленную трепетную мелодию, которая подходила к этой обстановке, как нельзя кстати. Он помог ей снять пальто, а сам скинул куртку, под которой был тонкий розовый свитер, подаренный ему Верой. Он сам никогда не покупал себе вещей. Все, что он надевал, было выбрано и куплено Верой. Он на миг задумался, видя, что даже вещи сейчас свидетельствуют о его измене жене, которую он любил, но предавал, идя на поводу своего тела, которое сейчас держала верх над душой.

— Ты немного дрожишь, я чувствую, — шепнула Инга на ухо Александру, словно они были не одни.

— Замерз немного!

— Ты мой мерзлячка! – произнесла девушка и вновь прильнула к его губам, как вампир, который хотел напиться быстрее крови.

Теперь им ни что не мешало, и они слились в объятиях. Александр целовал ее всю: губы, глаза, лицо. Он сдернул с нее бюстгальтер и отбросил в сторону, а своими зубами ухватил за сосок и с жадно принялся облизывать его языком. Инга постанывала. Он вновь спустился своей рукой в ее трусики, предварительно отстегнув заново пуговицу. Он нащупал ее фасолинку и начал ее ласкать. Она застонала громче и спустя некоторое время изогнулась и из ее уст вырвался громкий крик. Александру показалось, что их даже услышали, потому что в соседней машине такая же молодая парочка вдруг прильнула к боковому окну, и вроде, как смотрели в их сторону, хотя может быть он и ошибся, и ему все мерещилось, а те, двоя, может быть, разглядывали его красивую машину, а то что творилось в салоне, было им безразлично от того, что и у них было нечто подобное. Александр не останавливался, а продолжал тереть взбухший ее бугорок, и она снова кончила.

— Не..надо, — простонала девушка, но ничего не сделала того, чтобы он остановился, поэтому он заключил, что ей очень хорошо, а ее слова – это бессмысленное выражение чувств той, которая не понимала сейчас ничего, что с ней творится, потому что она была в сладостном забытье.

Александр снял с нее блузку, и теперь она была по пояс обнажена. Она же скинула с него свитер и принялась гладить его жилистое тело. Он жадно стал целовать ее плечи, грудь, не смея шагнуть ниже – было не время, вместо этого он вновь подушечками своих пальцев стал тереть ее ей там внизу, и она снова испытала оргазм. Он схватил ее за брюки и стянул с нее их. Теперь она была только в своих кружевных трусиках, а оттуда исходил сильный женский запах ее «меда», который превращала мужчин в сумасшедшего. Александр совсем обезумел и не понимал, что с ним происходит; он хотел ее так, как не хотел никого никогда. Даже с Верой у них было все как-то иначе, хотя он считал, что лучше, чем со своей женой ему больше никогда не будет, а все его похождения были связаны с тем, чтобы всего на всего вспомнить те далекие ощущения. Но сейчас он открывал что-то новое в своей жизни, потому что Инга была на грани помешательства; ее все тело дрожало и билось легкой судорогой, как будто она была в глубоком наркотическом сне, хотя возможно так и было, а наркотиком послужила их проснувшаяся страсть.

— У тебя есть презерватив? – Инга словно очнулась.

— Да! – кивнул Александр, который предчувствуя, что этим все и закончится, купил перед встречей одну упаковку, которая сейчас была кстати.

Он достал из кармана, расположенного сзади переднего сидения блестящую упаковку и, оторвав кусочек пластика, достал презерватив. После чего спустил свои штаны и надел его. Инга же села сверху, упершись в самый потолок. Александр оглянулся по сторонам и понял, что их видно отчетливо, особенно ее, потому что фары от подъезжающих и отъезжающих машин освещали салон автомобиля Александра, и в эти секунды можно было видеть обнаженную женщину, как в кино на большом экране. Однако, ни Александр, ни Инга не отображали сейчас реальное положение дел; они растворились друг в друге, в поте, слюне и запахе, потеряв человеческий облик, отпугнув стыд.

Она кончила еще раз и теперь настала очередь его. Он как мог дольше оттягивал этот момент, потому что знал, что потом последует опустошение и страшное безразличие к женщине, которая стала его первой любовницей за всю жизнь. Он боялся, что любовный хмель пройдет и его парализует стыд и совесть, которые на время покинули его тело под давлением страсти, но как только страсть уйдет – эти двое вернутся. Но, Александр не мог больше терпеть, потому что женщина уже получила свою порцию оргазма, а теперь ждала, что и он получит свою и так и случилось. Только он застонал очень тихо, боясь проявления своих чувств, потому что он был не со своей женой. С ней он мог и кричать и стонать когда-то, потому что с ними была правда, обрамленная любовью, с Ингой же они были, как двое воришек, которые крали у своих супругов надежду и любовь, хотя Александр точно не знал, какие отношения между Ингой и ее мужем, но он интуитивно ставил себя на его место, и понимал, что и его Вера вот так запросто может оказаться в чужой машине и извиваться от оргазма в мужских объятиях, но мужчина будет не Александром, а каким-нибудь испанцем по имени Хорхе, которому будет глубоко наплевать, что у нее есть муж. Хотя ему, судя, потому что он с Ингой – тоже, но он задумывается, а значит, его что-то гложет, а его сцена с Ингой – это всего лишь торжество тела над душой – так бывает чаще всего. Хуже, когда человек грешит и не задумывается над тем, что творит мерзость или считает, что поступает правильно. Он же и знает, и считает, что его поступок омерзителен, а он настолько слаб, что не может сопротивляться. Говорил же один знаменитый исторический персонаж: «Вырвите у себя тот орган, который вас толкает к греху!». Но человек настолько слаб и любит себя, что, если бы и решил расстаться, например, со своим оком, чтобы не прельститься запретным плодом, то точно уж не ради Бога, а из безвыходности или славы, которая могла бы его постичь за героический поступок.

— Давай я тебе помогу!

С этими словами Инга помогла Александру стянуть презерватив и аккуратно и завернула в листок бумаги, лежавший на задней полке.

— Тебе я надеюсь не нужен был этот листок? – показала она Александру уже измятый и скомканный белый лист формата А4, на котором был напечатан какой-то презентационный материал, потому что начиналось со слов: Наша компания представляет …. (все, что успела заметить Инга).

— Нет! Это рекламный буклет, — пояснил Александр.

Александр надел свои штаны, свитер и помог отыскать Инге ее трусики, которые почему-то оказались, сняты с нее, хотя вроде как он не принимал в этом участия, но видимо сама Инга их сдернула, чтобы ей ничего не мешало. Она быстро оделась и только не торопилась надеть пальто, потому что ей было жарко.

Ты сиди здесь сзади! Я отъеду, а потом сядешь ко мне вперед, – предложил Александр.

— Так будет лучше! А то мне стыдно, — произнесла она в ответ. – Все я думаю, видели, как мы с тобой здесь развлекались!

— Не думай об этом!

Александр вышел из машины, не смотря по сторонам, чтобы не показывать своим видом, что он смущен близостью с женщиной, которую могли видеть соседи по парковке и, не мешкая открыл переднюю дверь. Сев за руль, тут же сдал назад и не мешкая поехал. Отъехав недалеко, он остановился. Инга, накинув и застегнув быстро пальто, пересела вперед к Александру.

Александр посмотрел на часы и удивился: время было уже три часа ночи!

— Представляешь! Уже три ночи!

— Как?

— У меня часы точно показывают! Тебя дома потеряли?

— Дочь сегодня у бабушки, моей мамы, а он у друзей пьет; мы с ним не разговариваем.

— Так вы разводитесь, серьезно, что ли?

— Конечно! Я правду тебе говорю!

— Я думаю, что тебе спешить не стоит! Не так просто найти подходящего мужа!

— Лучше жить тогда одной, чем мучиться, — заявила Инга, которая была слишком категорична в своих ответах.

Александр не стал снова углубляться в нравоучения, тем более обстановка явно не подходила под такого рода дискуссию. Сначала он насытился ее телом, а потом углубился в рассуждения о правильности ее решений!? Ее жизнь не должна была беспокоить Александра, потому что он не мог разобраться в своей, хотя сейчас на его глазах произошло то, что запросто могло бы произойти и с ним. Каждому достается по своим заслугам и Александр после этой ночи был достоин, чтобы с ним поступили так же. Он даже об этом сейчас подумал, пока вез Ингу домой, но его расслабленное состояние и приятный трепет в теле не смогли дать возможность совести достучаться до его сознания, чтобы в прямом смысле выпороть его. Он был умиротворен!

— Сегодня выходной, чем займешься?

— К маме поеду! Не хочу с мужем дома сидеть! Одни скандалы!

У тебя мама, где живет? Недалеко от Екатеринославля, в северном районе.

— Так и я там живу! – улыбнулся Александр. – Если, что могу тебя набрать по телефону — поболтаем? Может и увидимся!

— Я лучше тебя сама наберу, потому что вдруг муж будет дома. Я бы продолжила…

— Сейчас-то ты уверена, что его нет? Не устроит тебе сцены ревности?

— Если он уже дома, то наверняка пьяный спит! Тем более я сказала ему, что могу остаться у подруги с ночёвкой!

— Но ты же не осталась!

— Скажу, что не могла уснуть и приехала домой! В любом случае это неважно!

— Я вижу, что у вас у женщин столько уловок припасено в рукаве, что нам мужчинам даже и не стоит пытаться вывести вас на чистую воду — все равно обманите и извернетесь!

Вера улыбнулась и внимательней посмотрела вперед, когда они заехали в район, где она жила.

— Остановись здесь, — попросила она. – Не хочу возле подъезда, а то вдруг кто-нибудь увидит!

Они поцеловались, и Инга вышла из машины и пошла в сторону подъезда, который находился за углом дома. Перед тем, как повернуть за угол, она обернулась и улыбнулась, после чего скрылась за углом.

Александр медленно тронулся с места и поехал домой, который, как всегда последнее время был пустым, и он не торопился туда, потому что одиночество потихоньку начинало сводить его с ума. По сути эта Инга и не появилась бы в его жизни, если бы он только был не один. Пусть оттолкнувшая его жена в один прекрасный момент одумалась бы и вернулась к нему! Заставила бы его поверить заново в ее чувства, и не ворчала бы на него за то, что от него плохо пахнет или он неопрятен и не строила бы веселую мину, когда он уезжает или она покидает его, потому что все это было наиграно от ненависти к нему, и все бы изменилось в одно мгновение, только лишь она поняла бы, что он любит ее, как и прежде! Он ведь только запутался в с себе и остыл, но можно же было бы все вернуть. Он снова бы поверил в добродетель, с которой шел рука об руку всю свою жизнь. Он совершил много ошибок и необдуманных поступков; был груб и неуклюж с Верой, но сейчас оттолкнув его от себя, она провоцировала его на тяжкое преступление, наказание за которое могло бы быть ужасно и необратимо серьезно для его жизни, которая бы могла измениться до неузнаваемости, если не уйти вовсе в вечность преждевременно.

Мужчина взглянул на себя в зеркало заднего вида, в страхе, что его лицо обязательно должно было измениться и стать страшным, потому что его поступок был не оправдан ничем, и за него должно было последовать наказание немедленно. Но странно — ничего не изменилось! Не грянул и гром, не сверкнула молния, и он был жив, а еще и сыт после ужина в ресторане и превосходно пахнул чудесным парфюмом, запах который, ему достался от Инги.

«Может, нет вовсе Бога, а все это человеческая задумка ради того, чтобы прикрываться высшим существом ради своих же корыстных целей и иметь тем самым плетку для других более глупых и слабых людей, которые могли бы выйти вдруг из-под контроля тех, которые придумали и придумали себе Бога, чтобы пугать всех и вся тем, кто невидим -ради власти и богатства?» – осмелился так в первые в жизни рассудить Александр. Он не боялся сейчас так думать. Сытый и довольный собой он мчался на шикарном автомобиле, теперь уверенный в том, что грешить ни так и страшно, и ничего ему за это не будет, а все эти рассказы о Боге и его наказании – это все небылицы.

Александр сбавил ход автомобиля, потому что его вдруг кольнуло в сердце, скорее всего от переутомления, как он решил, но он вздрогнул. Он вздрогнул, потому что его чертовски-насыщенные мысли, выражающие свободу от предрассудков, посмели идти той дорогой, которой он всегда боялся ходить и как только они, мысли закричали словами вседозволенности, то сразу же его кольнуло в сердце. Не рано ли ему говорить об отсутствии Проведения? В нем все перемешалось: страсть и душевные муки, что создало некий коктейль, которым он сейчас упивался, поэтому он был, как тот пьяница, потерявший страх на время.

Александр не хотел терять свою жену, но сегодня он вбил чуть ли не осиновый кол в их отношения, потому что он был полон плотского восторга, и ему его дала не жена, а эта пышногубая и длинноногая красотка, которую спустя всего несколько минут он вновь уже хотел и эти несколько часов, проведенные в машине, были для него ничтожно малыми. Ему хотелось большего. Он решил, что обязательно встретится сегодня же вечером с ней, но у себя уже дома и займется с ней сексом в их с Верой постели. Он уже осквернил супружеское ложе с проституткой, поэтому терять ему было нечего, и он готов снова был испытать тот же самый восторг от кайфа, когда Инга будет визжать и стонать, когда он будет теребить ее фасолинку, кусать соски. Это было ужасно, но он нашел родственную душу в ней, которая по всей видимости отвергла своего мужа, как его Вера, а он был отвергнут женой, но желаем этой девушкой, в которой было полно безудержной страсти и много не реализованных фантазий или давнишнее отсутствие полноценного секс. Все превратилось для него сейчас в безразлично-ничтожную суету, крутящейся возле его неустоявшейся морали, супротив простых жизненных радостей. Теперь он уже знал, что ему придется точно уж пройти весь такой путь до конца, и он уже точно не праведник, а, как и все грешник, потому что он хотел испробовать все то, чего лишил себя во имя высших целей, но, так и не увидев их очертаний, хотя шел так терпеливо долго и упорно к ним.

Глава 4

До приезда Веры оставалось еще несколько дней, и Александр не хотел терять время зря, а вдоволь развлечься с Ингой, которая оказалась на редкость огнеопасной, но этого ему и нужно было больше всего. Инга, как и обещала, позвонила ему сама и сообщила, что вечером будет у мамы и если он не и передумал, то мог бы ее от нее забрать.

— Нет! Я жду тебя! – сообщил Александр, у которого дрожь бежала по телу только от одной мысли, что скоро он снова будет обнимать и целовать эту страстную девицу.

— Ты, когда подъедешь, то набери меня на сотовый телефон. Я сказала маме, что собираюсь к подруге. Единственное, тебе меня рано утром нужно будет обратно отвести, потому что муж может приехать и если меня не найдет, то поедет искать меня, ну, ты понимаешь…. Что нежелательно до этого доводить!

— Не беспокойся! Отвезу!

— С тебя шампанское!

— Хорошо, — произнес Александр, который сам не пил ничего из спиртного и не собирался ради этой девушки изменять своим привычкам и принципам, но ничего не стал говорить Инге, а согласился с ее просьбой, потому что сейчас был готов на все.

«Выпьет бокал и без меня!» — решил он. Такого рода детали были для него важны, хотя это становилось уже смешным. Человек опустившийся до греха прелюбодеяния, задумывался о бокале шампанского, как о еще большем вреде!

Вечером он, как и договаривались, подъехал к многоэтажному дому, где жила мама Инги.

— Я подъехал, — сообщил Александр по телефону.

— Пять минуточек! – ответила Инга.

Ждать пришлось немногим больше, пока Александр не увидел быстрым шагом приближающуюся Ингу, на которой был одет белый короткий пуховик и средней длины серая юбка и белые сапожки. Инга шла с безразличным взглядом, не смотря в сторону машины, как конспиратор, который шел на ответственное задание, но как только она села в машину, то выражение ее лица сразу же поменялось. Она заулыбалась.

— Привет! – Инга прильнула к губам Александра, который тоже поддался к ней, чтобы дотянуться до столь вожделенных губок.

— Едем? – спросил Александр

— Да! – шепнула Инга, улыбаясь.

— Я купил шампанское, но я тебе признаюсь, что не пью, поэтому не разбираюсь, хотя взял самое дорогое, которое увидел в магазине.

— Не переживай, — провела она своей ладонью по лицу Александра. – Чем занимался весь день?

— Выспался! Потом слонялся без дела по дому. А ты? Кстати, муж то твой был дома?

— Да! Спал пьяный!

— Сцены потом не устроил, утром?

— Он опять куда-то уехал веселиться с друзьями! Мне только свою машину оставил, потому что мне нужно было к маме е/spanхать, а потом дочь вести в садик, утром завтра.

— Ах, да, сегодня же воскресение! – вспомнил Александр. – Быстро, однако, выходные пролетели.

— Он часто у тебя пьет?

— Только последнее время! Травкой только вот часто баловался раньше.

— Тебе не нравилось это?

— Бесило! Сколько у нас ругани по этому поводу было, ты себе не представляешь!?

— Ну, он же не наркоман? Я так понял, что он работает у тебя! Чем кстати занимается?

— Колоться – никогда не кололся, только травка! Имеет несколько грузовых машин и сдает их в аренду. На эти деньги и живем!

А ты чем конкретно занимаешься?

— Я сотрудничаю со многими салонами красоты. Косметику продаю. У меня неплохая клиентская база. Денег немного, но я их на себя полностью трачу, а все остальное лежит на муже.

— Не пойму я все-таки вас женщин: что вам не хватает?

— Любви! – не моргнув ответила девушка.

— Любви или секса? – улыбнулся Александр.

— Разве это можно разделить?

Александр задумался.

— Ты знаешь, но я никогда об этом не задумывался серьезно, хотя, когда тебя не хотят физически, то начинаешь невольно думать, что тебя разлюбили.

— Ты вот свою жену хочешь физически?

— Я бы не был с тобой сейчас, но я не представляю свою дальнейшую жизнь без нее. Мы прожили почти шестнадцать лет вместе. Много чего могло случиться за это время и остыть могли друг к другу – это неудивительно! Мне думается, что у большинства так и происходит, но только не все могут бороться, и чаще всего ломаются и бросают друг друга.

Александр не скрывал, что у них с Верой все очень плохо, о чем он еще поведал ей ранее, но, несмотря на это он и речи не ведет о разводе, поэтому он поставил все точки над «и», чтобы у Инги не возникло иллюзии по поводу его. Он был с ней ради плотских утех и воплощения самых низменных фантазий, которыми был полон его мозг, напичканный ими из разных источников информации: телевидения, интернета, журналов, которые сегодня не представляли свое существования без подобных публикаций, делая из людей похотливый скот. Инге же тоже, как понимал Александр судя из ее слов, что ей в первую очередь хотелось бы быть с мужчиной, который удовлетворит ее тело, а на душу она как-то несильно обращала внимания. Все эти разговоры о любви велись интуитивно ею, чтобы сблизиться с ним или с другим, попавшимся ей на жизненном пути, где все эти жалостливые разговоры о любви велись ради того, чтобы растопить быстрее лед, сдерживающий предстоящие плотские оргии. Безусловно, изголодавшее тело по мужской ласке можно понять, а точнее прочувствовать, когда оно просит «пищи», а тот, кто рядом не может уже этого дать, оттолкнув себя невзначай. Но, нельзя понять и простить предательство самого близкого человека, пустившегося во все тяжкое только ради утехи своей материальной оболочки, не думая о душевном содержании, которое может взвыть так, как воет исчадие ада. Александр вновь представил, что это он муж этой девушки, а она — его Вера, которая сейчас едет в машине с чужим ей мужчиной, а в глазах ее горит огонь страсти и разжег его не ее он, а «случайный прохожий», которому она безоговорочно отдалась, не зная про него ничего, а видя только его привлекательную внешность. Ему стало больно и противно. Он взглянул на Ингу, пытаясь понять: почему он здесь? Она же улыбнулась своей белоснежной улыбкой и все сомнения, в том, что он делает сейчас ошибку, скрылись за завесой безудержного влечения его к этой огненной женщине, которая манит его на ложе греха, а он беззащитен, как песчинка, унесенная ветром.

На дорогу ушло немного времени, тем более Александр ездил резво и уже через считанные минуту он заезжал во двор своего дома. Бросив машину во граде, Александр провел Ингу в дом. Помог раздеться и усадил в кресло в зале. Включил телевизор. Сам тем временем вернулся к машине, чтобы загнать ее в теплый гараж, который находился отдельно от дома. После того, как машина была уже в гараже, Александр задержался ненадолго на улице, жадно вдыхая морозный воздух. У него дрожали руки и одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, он рвался к этому молодому соблазнительному телу, а с другой его словно сковали цепями, чтобы он одумался и не сделал то, что не принимала его душа…

Цепи оказались непрочными или сила под названием — «влечение к женщине», как могучая стихия разорвала металл и Александр, не раздумывая более шагнул на встречу женщине, как снег на голову возникшей в его жизни.

Зайдя в дом, он скинул с себя верхнюю одежду, повесив ее на плечики рядом с пальто Инги и прошел в комнату. Инга сидела также в кресле и равнодушно смотрела телевизор.

— Шампанское?

— С удовольствием! — улыбнулась Инга и глаза ее засияли. Она снова очнулась, словно заснув перед этим, смотря фильм, где звучала медленная музыка минорной тональности.

Александр прошел на кухню и вернулся с бокалом и бутылкой шампанского. Ни ведерка со льдом, ни второго бокала он не принес, показывая тем самым, что романтики как таковой не будет сегодня. Александр играл грубо! Он понимал и чувствовал, что он желаем молодой девушкой, и она тоже влечет его, но только своим телом, а не душой. Он и с Верой в лучшие их годы не отличался романтическими поступками, потому что романтика в свиданиях с женщиной, как правила шла вместе с напитками волшебного одурманивающего зелья, а это было против его взглядов. Только в самом начале, он водил Веру по ресторанам, оставляя все, что мог заработать бедный студен, подрабатывая где придется. Он покупал ей и вино, и сигареты, чувствуя себя на высоте в те мгновения, но потом все это исчезло из их жизни…

— А себе? Ты не любишь шампанского?

— Я совсем не пью?

— И шампанское?

— И его!

— Мне не удобно пить одной!

Александр улыбнулся.

— Не обращай на меня внимание!

С этими словами, он не говоря ни слова прильнул к ее губам. Поцелуй был долгим и пронзительным. Потом он открыл бутылку шампанского и налил ей бокал. Она молча отпила глоток, не отрываясь от его глаз. В глазах же Инги Александр видел костер разгорающейся похоти «плохой девочки».

— Идем наверх? – предложил Александр, когда Инга допила бокал.

— Идем, — заискрилась в глазах женщины еще больше. – Мне бы только душ принять? – спросила Инга.

— Я тогда тебе приготовлю все, что нужно для душа…полотенце…

— Спасибо!

Пока Инга принимала душ, Александр убрал со стола в зале, шампанское и бокал, унеся их на кухню, а не в спальню, боясь, что ему придется облизывать ее губы, которые будут в шампанском, потому что наверняка ей вбредет в голову пить дальше. Александр судорожно хватался за хоть какую-нибудь спасительную соломинку, которая могла бы его оправдать в том, что он не поддался всем на свете грехам враз! Пусть будет секс, но не будет пьянки – так он считал! Пусть будет измена, но на трезвую голову! В голове у него все снова перемешалось отчего дрожь взыграла с новой силой и ему стало не по себе.

— Ты где? – послышался голос Инги.

Александр сразу же отбросил в сторону все мысли и направился в спальню, где его уже поджидала молодая, страстная и голодная «тигрица».

Инга лежала уже на кровати полностью обнаженная, облокотившись на локоть и смотря в сторону вошедшего мужчины, который в отличие от нее был одет.

— Как душ?

— Отлично!

Александр немного еще немного стеснялся и не стал оголяться при ней, а зашел в гардеробную, где скинул одежду, оставив только плавки.

В комнате только горела тусклым светом бра, висевшая над тумбочкой, стоящей справа от кровати, поэтому в комнате был полумрак.

— Тебе не холодно? – поинтересовался Александр.

Слова прозвучали нелепо в такой интимной обстановке, где слово холод было не применимо, потому что и в ней, и в нем бурлила кровь в данный момент, где дрожь, которая была у Александр, а возможно и у Инги, свидетельствовала лишь об трепещущем ожидании близости их тел, которые они еле-еле сдерживали еще, словно лошадей перед скачкой.

— Нет! Тебе свет не мешает? Может выключить?

Александр угадал, что этот вопрос Инги был направлен на помощь ему, чью робость она заметила и хотела тем самым помочь мужчине.

— Если можно? При свете не очень уютно…

Через секунду свет погас.

Глава 5

Комната как будто осиротела, как только погасла бра и только свет уличного фонаря настойчиво бился в окно, но его лучи не доходили до кровати, стоявшей в стороне от окна. Силуэт Инги скрылся в темноте. Александр почувствовал облегчение, словно ночь окутала его в свои одежды, закрыв его непристойную наготу.

Инга молчала и Александр не проронил ни слова, а как только лег рядом с ней, то сразу же прильнул к ее губам, которые были ее самой красивой и влекущей к себе женской прелестью. У них была вся ночь впереди и Александр не торопился, боясь внезапно очнуться, чтобы после сгинуть в душевных муках, которые обязательно должны будут прийти на смену «волшебному хмелю», как злорадное похмелье приходит после бурной пьянки. Он забавлялся с ее губами так, как забавляются с сосательной конфетой, облизывая ее со всех сторон и прикусывая, стараясь слегка вгрызться в ее твердое тело. На губах остались еще следы от шампанского.

— Аааа, — тихо простонала Инга, в тот момент, когда мужчина спустился к ее шее, гладя ее своим влажным языком, легко – еле касаясь ее кожи.

— Тебе хорошо? – прошептал на ушко Александр, чтобы услышать — «да» отчего бы он еще больше возбудился и совсем бы оставил свои мирские заботы здесь на земле, а сам бы навсегда унесся в иной мир, где бушует только страсть к женщине.

— Д..а! – прошептали влажные губы Инги и тут же растворились в тишине, упиваясь губами Александра, которые вновь вернулись к ним, после минутного отступления.

Александр и Инга утонули в переполнявших их чувствах. Это не были чувства любви, а только лишь жажды и голода, которыми эти двое мучали себя — каждый по-своему. Теперь же им нужно было упиться друг другом, вгрызаясь в плоть, как в сочный кусок мяса. Все на время потеряло смысл для Александра. Его трезвая жизнь заканчивалась в объятиях женщины, что было единственной утехой его в этом бренном мире. Отторжение его любимой женщиной и его охлаждение к ней бросали его во все тяжкие преступления, когда он не мог уже терпеть одиночества и голода – того голода, когда насытиться можно лишь только противоположным полом. В эти минуты Александр был пьян, насыщаясь плотью Инги. Пьяна была и сама Инга, от мужского обаяния Александра, скромного на вид и абсолютно раскрепощенного на ложе любви. Она поняла уже это прошлой ночью в машине, но там в замкнутом пространстве и под присмотром «соседей» нельзя было получить всего того, о чем мечтали они оба, когда рисовали себе эротические картины, находясь в изоляции от своих половинок.

Александр вновь спустился к ее шее и поднявшись чуть выше, слегка прикусил ее за мочку уха.

— Укуси меня сильне…е! – простонала Инга.

Александр сильнее стиснул зубы на ее ушке.

— Не бойся — сильней!

Он еще сильней прикусил, потом же начал облизывать его своим языком. Инга сильнее застонала! Насытившись ушком, Александр спустился к ее соскам, которые были взбухшими настолько, что казалось сейчас их разорвет.

— Покусай их – покусай! – попросила Инга возбужденным голосом.

Александр положил свою ладонь на грудь женщине и аккуратно сжав в нее, оттянул немного верх и высвободив сосок с жадностью впился в него зубами.

— Аааа, — пронзил тишину голос Инги.

— Еще!

Тоже самое мужчина проделал с другим соском.

-Аааа, — произошла та же реакция.

— Тебе не больно! – спросил Александр, боясь навредить в пылу страсти.

В ответ Инга мотнула по подушке головой в знак того, что ей не больно.

Поцеловав, помяв, покусав малюсенькую, но чувственную грудь девушки, с ее топорщенными сосками, Александр спустился к ее пупку, медленно целуя, каждый миллиметр ее тела.

На ее пупке был пирсинг в виде маленького крестика. Александр относился к подобным вещам с иронией и с боязливой настороженностью, когда речь шла о вещах, касающихся веры, как например крестик, виднеющийся на пупке Инги. На мгновение его отрезвило, потому что он относил себя к людям верующим, и он замер, но эта была секунда раздумий. Рвущаяся плоть мужчины к вершине оргазма смела все его сомнения, как лавина и он уже целовал и облизывал ее пупок, не замечая вкуса металла предмета, за который погибли миллионы людей. Плавающему в ванне плотского наслаждения – нет дела до духовной части своего внутреннего содержания! Его, человека, колышет на волнах разврата его плотские чувства и ему хочется только одного: попасть на гребень могущественной волны, способной унести его в мир розовой мечты, где только лишь чувство невесомости и трепещущего содрогания человеческого тела имели бы место быть. Александр спустился ниже.

Никакой запах на свете не сравниться с ароматом, идущим из женских врат. Все парфюмеры на свете, думается, отдали бы все, если бы нашли формулу, следуя которой можно было бы повторить нечто подобное. Александр глубоко вздохнул этот волшебный аромат и почувствовал, что окончательно «сошел с ума» от переполнявшего его желания обладать женской плотью.

Он медленно прошелся своим языком по внутренней части бедра от коленки и остановился буквально в сантиметре от взбухших нижних губ и вновь вернулся вниз, но только теперь его язык проделал влажную дорожку по другому бедру. Александр замер, словно раздумывая, но нет – он не думал, а снова и снова вдыхал в себя аромат женского нектара, сильнее затуманивая свою сознание, вытесняя все мысли без остатка, могущие еще остаться в голове, наполняя себя только лишь обонянием. Не было ничего важнее для него сейчас, чем запах и вкус, которые дарило мужчине женское тело. Рука Александра скользнула по лобку. В этот раз Инга успела удалить все волосы, как чувствуя, что он обязательно направится к ее самой вожделенной части тела и ничем ни будь, а губами и языком будет ласкать там. И вот наступил кульминационный момент!

Мужчина медленно скользнул своим языком по ее губам. Тело Инги вздрогнуло, и послышалась несвязная речь, как обычно говорят люди во сне: бессвязно и неразборчиво.

— А б..ж..а ка.. м..н х…!

Александр с огромным наслаждением буквально «поедал» ее губы: облизывал языком, покусывал зубами, просто целовал…..Инга стонала все громче и громче и ее стоны уже больше походили на рев зверька — нежели голос женщины. Вдруг, Александру почудилась, что это он с Верой так наслаждается, упиваясь телом женщины, которую он благотворил. Он захотел выкрикнуть ее имя, но вовремя остановился, чтобы не разрушить процесс близости с чужой ему женщиной, к которой он не испытывал ничего кроме животного влечения. Он был на грани сумасшествия, когда теряешь связь с реальностью, не понимая уже, где здравые мысли, а где настоящее помешательство.

Нет лучшего плотского наслаждения в мире, чем постельные игры мужчины и женщины. Все остальное – жалкая пародия, которая к тому же грешна, глупа и бездарна. Но если ложе разделяют те, кто не имеет на то право, то нет страшнее греха, чем предательство своих любимых, которые в это же самое время, может быть верно ждут своих дорогих супругов, не чая без них жизни. Вряд ли хотя ждала Вера Александра в эти мгновения на чуть ли не другом конце земли, но по крайней мере они были еще супругами и вроде как боролись еще за свое будущее! Избранный путь Александра был хрупок и ненадежен в своем конечном положительном результате. Возможно и избран он был им только лишь, потому что он не знал, как еще оправдать свое стремление познать других женщин, пересытившись за всю свою жизнь только одной единственной женщиной, которая ему осточертела в физическом смысле этого слова. Он любил Веру всей своей душой и мысли у него, когда его плоть успокаивалась, были полны только ею и их отношений, но он не мог заставить себя ее желать, как женщину! Он многое про это читал и слышал, но все, кто об этом говорили или писали, больше всего склонялись к тому, чтобы супругам нужно было внести какие-нибудь изменения в их жизнь. Кто-то советовал, не стесняясь, обоим обзавестись любовниками, чтобы разнообразить свой досуг, но без мыслей о разводе. Говорилось, что это профилактические меры. Кто-то советовал прямиком бежать в магазин «Секс-шоп» за игрушками, которые смогут разбудить страсть. Кто-то развестись, хотя их было меньше, а кто и советовал, были в основном женщины, скорее всего сами незамужние или разведенные, больше от злости, советующие пойти по такому пути – нежели от сердца или ума. Были и такие, кто считал, что на это не стоит обращать своего внимания и жить, как раньше, потому что много всего другого и интересного есть в жизни, чем переживания об отношениях мужчины и женщины после долгих лет брака. Как же быть с тем, что природа зовет, а человек не идет, а сопротивляется? Это опускалось. Поэтому можно было предположить, что интрижки на стороне, тоже подразумевались, как само собой разумеющиеся. «Идти в монастырь», — были еще пожелания, но писали или говорили их те, кто хотел посмеяться – не более того! Все так или иначе сводилось все-таки к тому, что и делал Александр, а именно заводил интрижки на стороне. Но делал он это оглядываясь по сторонам, ища порицания от кого-нибудь, но не ходя его продолжал идти этой же дорогой далее, а совесть его в это же самое время больно постукивала своей клюкой. «Стой!», — кричала она. Александр слышал это и порой даже чувствовал, но дело в том, что большей частью эти угрызения его настигали, когда он уже был сыт. Он сразу же начинал метаться и малевать себя черными красками, как человека — падшего…Но, когда голод приходил вновь – он спокойно закрывался наглухо от старушки совести и делал свое бесстыдное, грешное дело.

Вдоволь нацеловавшись губ, язык мужчины подобрался к фасолинке женщины. Маленький бугорок: в нем столько пылкой страсти, когда на него обращают внимание; он становится центром вожделения и для женщины, и для мужчины, который жаждет того, чтобы его спутница была на вершине блаженства, а он тот, кто ее туда воздвигнет. Вишенка трепетала… Женщина уже не сдерживалась, а кричала, а ее тело билось, словно в конвульсиях, но эти конвульсии синхронно следовали языку мужчины, который впился в женщину, как хищник в добычу.

— Аааа…Ааааа….А……

Тело Инги как пружина напряглось и сжалось, а потом резко выпрямилось. Александр почувствовал, что из ее раковинки хлынул обильный нектар, который он принялся слизывать. Инга же пыталась столкнуть его голову со своего лобка, потому что чувство сильного оргазма оголил все ее эрогенные зоны до такой степени, что нельзя было уже прикоснуться.

— Вставь мне его ….вставь…хочу тебя! – кричала Инга.

Александр вспомнил, что он оставил презервативы внизу в комнате, но в такой момент это его не испугало. В нем не было страха, а только безумная жажда, которая забрала все у этого мужчины, кроме чувства притяжения к этой блондинке, лежащей и стонущей в их с Верой кровати. Он вошел в нее.

Осторожно, медленно повышая темп, он начал бороздить ее плоть своим оружием, а своими губами прильнул к ее. Она впилась в него поцелуем, слизывая свой же нектар с его губ, которого у него было предостаточно. Еще немного…и все!

— Ааааа, — теперь уже закричал мужчина вторым голосом. Инга же так все еще не останавливалась, а пронзительно рвала голосовые связки.

Он воздвиг ее на вершину блаженства – это ему удалось сотворить с Ингой. Они оба откинулись в изнеможении на кровати – кто где. Кровать была широкой, поэтому можно было лежать на ней и вертикально и горизонтально, как душе угодно. Только придя в себя Александр заметил, что они с Ингой лежат вертикально отчего он даже хихикнул.

— Почему смеешься? — поинтересовалась Инга, приходя в себя.

— Да так! Мы с тобой и не заметили, как оказались поперек кровати.

Инга тоже хихикнула, но очень тихо. У нее все пересохло, и она хотела пить.

— Пить очень хочется…

— Сейчас принесу воды …или шампанского!? – Александр вспомнил, что бутылка была еще полна полнехонька.

— Воды лучше! Шампанское будет лишним, я думая, — заключила Инга.

Александр ушел за водой. Наливая воды в стакан, он задумался, вспомнив, что не предохранился и сейчас его это обстоятельство испугало. «Вряд ли она чем-то может болеть – слишком стерильная девушка, — подумал Александр, — Но вот как бы проблем потом не было, если вдруг забеременеет, хотя….». Александр безусловно мечтал о детях, но только если они у них будут с Верой, а не с девушкой, ворвавшейся к нему в жизнь внезапно, поразив его своей страстью, но не пронзив сердце, в котором место было только для Веры. Вера так и не смогла забеременеть, хотя вроде как они оба были способны, но неисповедимы пути Бога и это относилось к ним напрямую!

Вернувшись в спальню, Александр увидел Ингу, выходящую из ванной комнаты.

— Я сходила помыться, — улыбнулась она.

— Я неосторожно в тебя….

— Не волнуйся! Я предохраняюсь, — успокоила женщина Александра, не дав ему договорить.

— Да я и не волнуюсь, — произнес Александр, стараясь не выдавать правду своего испуга и подал Инге стакан воды, который она жадно выпила, не оставив ни капли.

— Я так пить захотела: ты себя не представляешь!

— Сейчас полегчало?

— Ага!

— Не надо было пить может шампанское..? – осторожно предположил Александр.

— Может быть, хотя …. Все дело в том, что у меня очень долго такого секса не было, а тут так сразу….

— В течение суток, — улыбнулся Александр.

— Ты сумасшедший! – покачала головой Инга, расплывшись в соблазнительной улыбке.

Александр заметил, что в глазах женщины горит еще желание, а также и в нем еще не погас огонь, а значит продолжение следовало.

— Ты утомилась?

— Уже отдохнула…

Александр почувствовал, что кровь вновь забурлила в нем. Он приблизился к ней, глядя в ее глаза и не говоря не слова поцеловал ее в губы, которые вновь были влажными.

— Вода! – произнес он чуть погодя.

— Теперь вода! Хочешь шампанское?

— На твоих губах?

— Да!

— Теперь пусть будет вода!

Поцелуи на этот раз длились недолго. Мужчина аккуратно положил женщину на животик. Проведя медленно своей ладонь по ее спине до ягодиц, он принялся покрывать ее плечи и спину поцелуями, но в них не принимал участие язык, а только губы, что больше походило на воздушные поцелуи от которых Инга чувствовала дуновение, возбудившее в ней желание с новыми силами. Сантиметр за сантиметром он спустился к ее ягодицам, покрыв их подобными поцелуями, но потом обхватил их своими ладонями и сильно сжал.

— Ааа, — застонала женщина, а ее руки, раскиданные на кровати, напряглись и она с силой сжала простынь в них.

Александр провел рукой по ее промежности. Она была обильно влажной. Тогда он приподнял ее на коленки и зайдя в нее сзади стал властвовать в ее пещерке.

— О боже, о боже, — буквально завопила Инга.

Александр счел, что упоминание Бога в эти секунды кощунственно, но конечно ничего не сказал, а только вновь на мгновение замер, словно получив пощечину от Провидения, которое бдело за ними. Но они оба пылали от страсти и все силы, способные сдержать мужчину и женщину сейчас были некстати, поэтому покинули их. Ничто сейчас не могло прервать их связь и даже наверно смерть не смогла бы нарушить их плотскую идиллию.

— Возьми меня за волосы…Тяни, — простонала Инга.

Александр крепко ухватил ее рукой за волосы и потянул на себя…

— Сильней! Не бойся!

Это картина совокупления мужчины и женщины была похожа на наездника и лошадь, которую только что он усмирил и теперь наслаждался скачкой.

— Сильней!!! – продолжала стонать страстная женщина и Александр еще и еще прибавлял тягу.

— О Боже….

Все это упоминание о Боге во время секса, чаще всего встречалось в западных кинофильмах, откуда и Инга скорее всего запомнила этила слова, а сейчас ее возбужденный мозг велел языку их воспроизвести. Или она давно мечтала о подобной сцене с ее участием, а теперь наконец-то, когда с ней это происходило наяву, то все то, что она уже неоднократно воспроизводила в своих грезах, всего лишь вылилось наружу.

Александр был сильным и выносливым мужчиной, поэтому такие скачки продолжались продолжительное время, за которое женщина неоднократно успела испытать оргазм пока сама не взмолилась:

— Хват..тит! Не могу больше… Сознание сейчас потеряю!

Теперь настала время и Александру испытать наслаждение…..

Все закончилось. Александр был весь мокрый от пота, стекающего по его телу ручьями, поэтому ему пришлось принять душ, не откладывая на утро. Инга же быстро сполоснулась, из-под крана, умыв лицо и руки: сил ей не хватило для душа. Заснули Александр с Ингой обнявшись. В сонном дурмане Александр не произвольно назвал Ингу Верой, но ее это не тронуло. Ей нужно было утолить свою жажду, и он помог ей в этом, а все остальное, касающееся ее отношений с мужем и их дальнейшая совместная жизнь или развод и дальнейший поиск мужчины, были на втором плане: главное, что ее плоть была обуздана Александром, потому что мысли в голове молодой женщины последнее время были заняты только этим…..!

Глава 6

Александр с Ингой проснулись рано. Зазвенел будильник, заведенный на шесть утра. Александр открыл глаза и сразу не сообразил, где он и что с ним. Но память вернулась быстро. Он был у себя дома в кровати, не с женой, а с другой, имя которой он даже не хотел произносить, потому что его плоть была удовлетворена, а душа словно вернувшись обратно к себе в дом, метлой гнала чужого человека из его жизни. Он чувствовал отвращение к себе и к Инге.

— Пора вставать! – произнес Александр в слух, чтобы Инга проснулась. Она лежала, уткнувшись ему в плечо, не издавая звуков, как будто умерла. – Я не выспался! – жалостливо зевнул мужчина.

Инга шевельнулась. Легла на спину и полежав немного скинула одеяла с себя и встав с кровати, направилась в ванную. Глаза у нее были сонными, а движения медленными и осторожными. Она была сейчас словно на льду, боясь поскользнуться и упасть. Было видно, что у нее проблемы с ориентацией в незнакомом пространстве и тем более ночь с горячим мужчиной забрала силы.

— Ты, я смотрю, тоже без сил? – спросил Александр женщину, видя, как она еле переставляет ноги и молчит совсем, как видно экономит последние силы.

Инга улыбнулась в ответ, но ничего не ответила. Она всей своей головой была еще во сне или в объятиях Александра, что для нее было видимо одним и тем же сейчас, потому что, то, что эти двое творили в постели, совсем еще не давно, — так быстро не могло забыться, а наполняла женщину вдохновением и запахом любви. Хотя разве любовь имеет запах, вкус..? Недостающие же «мужские градиенты», так вожделенные женщинами действительно были с ней. Их оставил Александр за эти два дня, «поедая ее тело» и давая отведать своего. Любовь выше всех человеческих влечений, когда речь идет о голоде, в любом его проявлении: будь то голод от недоедания или голод из-за одиночества, где мужчина или женщина одни. Любовь только лишь приходит к душам мужчин и женщин и соединяет их навек — не телами, а их духом. Все же остальное влечение – это всего лишь игры плоти, которой дано таким образом право позабавиться, чтобы в конечном счете воспроизвести себе подобное. Так уж устроен мир!

— Тебе тоже на работу? – поинтересовалась Инга, приняв на этот раз душ и тем самым взбодрившись немного.

— Я к обеду поеду в офис! Тебя отвезу и посплю еще!

— Как я тебе завидую!

— А, ты чем займешься?

— Мне сначала надо дочь отвезти в садик, а потом нужно со своими клиентами встретиться…мне не поспать! — вздохнула женщина.

— Ты тогда одевайся, а я пойду чай приготовлю! – предложил Александр.

— А, кофе есть?

— Растворимый!

— Сделай мне пожалуйста тогда хоть растворимый – иначе я не выживу!

— Хорошо! – кивнул Александр, довольный тем, что раз женщина в таком состоянии после ночи, хотя и пришлось ей рано встать, но основной причиной ее разбитого и растерянного вида было нечто другое, где он был основным виновником.

Инге было сейчас тяжело, но эта усталость, не оставившая ее еще пока, была ей приятна. Она чувствовала себя женщиной, а это можно только было почувствовать по-настоящему только тогда, когда рядом был желанный мужчина, который и дал это самое чувство. Почему же ей не мог дать того же ее муж и почему Александр, подарив ей несколько часов сладостного безумия, не мог быть таким же желанным любовником для своей Веры? Им приелось! Это грубо и банально, но в этом истина! Другое дело: как бороться с тем, что вам приедается, как гречневая каша в армии, которую солдатам дают долгими месяцами? Здесь и кроется самая страшная трагедия, когда браки распадаются, как замки на песке, стоило только подуть ветру перемен, несущему своим воздушным потоком запах новых и манящих собой наваждений, где кажется, что все будет по-другому! Скорее всего ответ один: — терпеть и ждать, когда откроется второе дыхание, которое даст и мужчине, и женщине новых сладостных мгновений. Это будет награда за их терпение и веру в то, что у них вновь будет все так, как было когда-то, когда они только познакомились и их влекло по непонятным им самим причинам. Им было хорошо так просто и только лишь потому что они рядом друг с другом.

Кофе пили молча и только, когда кружка Александра опустела он произнес:

— Пора!

— Ага, — подтвердила Инга.

Они оба прошли в гардеробную. Александр помог Инге одеться, и они вышли на улицу.

— Ты не грел машину?

— Нет! Зачем? Она у меня в теплом гараже стоит! – объяснил Александр Инге.

— Понятно! Я не люблю в холодную машину садиться – боюсь застудиться.

Открыв с пульта ворота гаража, мужчина прошел к машине и сел за руль. Он не открыл Инге дверь в машину со стороны пассажира, чтобы предложить сначала ей сесть, а уже потом самому, как сделал бы галантный кавалер, проведший ночь с женщиной и насладившийся ее прекрасной плотью. Ему было сейчас наплевать на нее. Он взял чего хотел и не дорожил нисколько их отношениями, а был бы рад немедленно их оборвать, потому что сейчас его мучали угрызения совести, а глаза его жены будто бы из ниоткуда следили за ним все это время, злорадствуя над человеком, который еще совсем недавно считал себя особенным. Александр поймал себя на том, что все время пока он с ней, то оборачивается, думая, что за ними следят, и прислушивается, боясь, что к дому подъехала машина и кто-то из их общих с Верой знакомых приехал навестить, а он не один. Александр боялся, что его поймают за таким бесстыдным занятием, и он точно потеряет тогда навсегда свою жену, но то, что произошло уже нельзя было исправить, а можно лишь было, как вору, пытаться укрыться под покровом ночи, в надежде, что все обойдется.

— Летим? – улыбнулся Александр, взглянув в глаза Инги, когда завел машину, приготовившись выехать из гаража.

— Летим! — кивнула в ответ Инга, поежившись, потому что в гараже было не так уж и тепло, хотя и стояла плюсовая температура, поэтому в машине было прохладно, но не холодно и скорей всего Инге ничего не угрожало простудиться.

— Тебе холодно? – удивленно посмотрел Александр на женщину.

— Зябко!

— В гараже держится температура около пяти градусов выше ноля, когда на улице минус, поэтому прости за маленький дискомфорт, но в машине сейчас быстро нагреется, — немного виноватым голосом произнес Александр, оправдываясь за предоставленные неудобства.

— Не переживай!

Александр и не переживал за эту женщину, а говорил в оправдательном изложение, потому что нужно было что-то говорить, чтобы взбодрить себя. Сейчас ему ничего не хотелось, кроме как лечь спать. Он получил все, что хотел, насытившись сполна ее молодым телом и как вампир облизывался, зевая от усталости.

— Когда мы увидимся в следующий раз? — осторожно спросила Инга.

В ответ Александр покивал головой. Он бы с удовольствием с ней больше не стал встречаться, по той же самой причине: он был сыт ею уже и к тому же скоро приезжала уже жена и нужно было проветрится и телом, и душой от этой знойной особы, чтобы встретить Веру с искренними чувствами. Будут ли его чувства искренними, после подобного поступка? Он не тревожился по этому поводу, в надежде прикрыться, если что ловким словесным и лицедейским обманом и к тому же, если бы у Веры вдруг возникли на его счет сомнения и в ней бы проявились признаки ревности, то возможно Александр был бы даже рад.

— Не … знаю! – как можно вежливей ответил мужчина, чтобы не показаться совсем уж невежественным и грубым. – У меня жена приезжает на днях!

— И ты не сможешь на меня найти минуточку? – Инга состроила жалостливое личико.

— Я бы не хотел, чтобы она что-то заподозрила!

— Мы будем очень осторожны!

— Не знаю…, — упрямо твердил Александр, пытаясь дать понять Инге, что лучше бы им пока по крайней мере не видеться вовсе.

Вера приезжала в этот раз почти на месяц, потому что нужно было ей продлить визу и навестить своих родных и ему не хотелось бы крутиться между двумя женщинами, пытаясь угодить обоим. Хотя он и не пытался угодить Инге, в понимании того, как должен был бы мужчина заботиться о женщине, чтобы она была довольна. А Вере он не мог угодить, но старался, как мог, все чаще и чаще понимая, что бесполезны его потуги или он делает все не так! Но речь все-таки шла о другом: он не смог бы долго так притворятся перед женой. Улыбаться, смотря ей в глаза. Их отношения бы испытали бы еще большее разочарование – это он чувствовал, боясь, что придет конец всему.

— Не издевайся надо мной! – шутливым тоном наседала Инга на Александра.

— Как же твой муж? – с того не сего спросил Александр. — Ты его держишь на сухом пайке?

— А причем тут муж?

Александр немного сконфузился, понимая, что не к месту заговорил о муже Инги, но он не знал уже как отделаться от Инги и сделать это красиво, не навлекая на себя гнев.

— Ну…, я имею в виду, что он начнет тебя подозревать и …

— И? Пусть будет «И», чем не «И»! У меня с ним все уже…

— Но ведь вы не развелись еще и у вас дочь! – возразил Александр, но мягко, хотя ему захотелось спустить на нее «собачку», потому что он вновь представил, что эта могла быть его жена и он должен был ее образумить.

— Это вопрос времени! — отрезала женщина, не вспомнив о дочери.

— А ваша дочь? – не унимался Александр, которого почему-то это трогало больше всего, хотя сам он не имел детей, но тысячу раз представлял себя отцом, мечтая о ребенке, и фантазируя их с Верой жизнь, где бы все было подчинено только одному – их отпрыску!

— Я нем могу с ним уже находиться вместе! – Инга снова и снова говорила только о себе и муже, забывая о своей дочери, как будто ее и не было вовсе!

— Понятно! – только и ответил Александр, понимая, что ему бесполезно пытаться затронуть ее материнские чувства. Она видимо действительно ненавидела своего мужа, что все остальное блекло на этом фоне.

— Так мы увидимся?

— Давай созвонимся! У меня есть несколько дней до приезда жены. Все-таки не хотелось бы видеться, когда она будет здесь, потому что вы женщины очень чувствительны и подозрительны.

— Может быть ей уже все-равно на ваши отношения…!?

— Почему ты так решила?

Александр вздрогнул от ее слов, хотя это и было правдой, но до этого ему никто не говорил подобных слов, а только он сам про себя подмечал это.

— Поняла с твоих слов!

— Я не говорил же о том, что мы не пытаемся найти пути выхода из тупика!

— А вы в тупике?

Александру не хотелось бы развивать далее неприятную ему тему, которой он и так жил последнее время, но он интуитивно оправдывался сейчас, пытаясь поверить сам и убедить женщину, которой было на самом деле все равно до их с женой отношений, тем более у нее самой было не лучше с мужем.

— Я бы не сказал так!

— А она тоже ищет выход или только ты один?

Вопрос был с подвохом. Она явно намекала на то, что и его жена могла бы подобным образом, как и он, развлекаться на стороне, оправдывая себя тем, что она таким образом борется за их брак.

— Я думаю, да! – сухо отрезал мужчина и Инга поняла, что лучше ей не говорить об этом – Александру неприятно – это очевидно!

Они больше не проронили ни слова вплоть до места, где Александр высадил женщину и только, когда он остановился, а Инга взяла в руки сумочку, он произнес:

— Я позвоню тебе!

Инга улыбнулась!

— Только до семи вечера звони, если сегодня?

— Почему?

— Не хочу, чтобы муж увидел: мне будет неудобно ответить!

— Тебе же все-равно на него!

— Да! Но он ревнивый – жуть! Боюсь, как бы не убил меня, — на полном серьезе ответила женщина.

— Тогда лучше сама звони!

С этими словами Александр проявил любезность, прильнув к ее губам своими, но поцелую получился мимолетным и холодным, хотя и Инга была уже сыта им на этот час и не обратила сколько-нибудь внимание на дежурный поцелуй. Они оба хотели спать и им сейчас было не до романтики.

— Ну все – пока! – произнесла женщина и выпорхнула из машины.

— Пока, — бросил в след Александр и тронулся в обратный путь.

Обратно он добрался намного быстрее, чем до дома матери Инги. Александр был настолько утомлен, что даже не стал загонять машину в гараж, а бросил ее перед домом. Зайдя домой, он быстро разделся и поплел на диван, не в силах дойти до спальни. Ему нужно было вздремнуть несколько часиков и ехать на работу: день предстоял быть тяжелым. Перед тем, как закрыть глаза, он вспомнил об одной детали, на которую сразу же не обратил внимание: Инга, как и Полина никак не высказались про дом. Все-таки это было странно для него, потому что обычно про их дом с Верой много говорилось лесных слов от гостей, посещавших, без преувеличения сказать, шикарное жилище. Возможно. Полина и Инга были теми, кто искренне вели себя с ним и не утруждались в болтовне по всяким пустякам, как например, напущенное бахвальство, так нужное хозяевам для того, чтобы потешить свое самолюбие. И Полине, и Инге нужен был только сам Александр: первой сугубо ради денег; второй же ради секса, но нужен был он сам, а не его красивый и дорогой дом. В этом была неподдельная правда, а не лживое лицемерие, когда понаехавшие гости хвалили все, чтобы им не показали или они не увидели сами. Они восхищались, охали и ахали, но в глазах их горела только зависть, если сами они не имели тех же самых вещей в их доме или квартире и наоборот или насмешка, если у них, по их мнению, было гораздо уютней и богаче. Все дальнейшие их разговоры за столом велись только обо всем том, что имело ценность, выраженную в деньгах. Александру со временем подобные встречи опротивели. Он стал задумываться больше о душе и ее проявлениях в этом черством материальном мире и разговоры о том: сколько стоит та или иная люстра и какой она фирмы, уже не вписывались в его интересы. С теми же девочками, побывавшими в его доме разговоры, не имели никакого смысла. Плотские утехи – это было главным! Что же было более низким: забавляться телами, честно и без утайки, желая получить удовольствие или мещанские беседы, где воспевалась сытая жизнь, возводимая в ранг благородного занятия? Честность всегда стоит выше, даже если и речь идет о грехе. Лицемерие, ложь, хвастовство – эти слабости человека несут в себе куда больше вреда, чем сам грех, потому что они оттеняют его и человек не видит, что он творит: добро или зло, блуждая в дебрях своих заблуждений.

Александр, размышляя над поведением этих двух женщин, с абсолютно разными судьбами, но одинаково грешными, понимал, что они достойны большего уважения, чем его многие знакомые: незамаранные на первый взгляд в таких занятиях, обласканные сытой и беспечной жизнью и погрязшие в суетной погоне за нескончаемыми богатствами. И те, и другие, и он сам шли прямой дорогой в ад, но проститутка могла споткнуться об угрызения совести, которые наверняка ее преследовали, потому что боль и стыд постоянно напоминали ей – кто она есть. Инга же, ждавшая от жизни любви, сейчас готова была расстаться с беспечной жизнь, а жизнь ее была именно беспечной, как понял Александр, хотя и небогатой, но все же она была сыта и ухожена, имела мужа и дочь и ей не нужно было по ночам рыскать по городу в поисках клиентов с толстыми кошельками, как Полине. А ведь это был риск для Инги в том, что, расставшись с благополучной жизнью, она могла не найти лучшего, а остаться у разбитой чашки до конца своих дней, спохватившись вдруг, как-нибудь потом в попытке склеить, но было поздно. Однако эта женщина имела бы шанс еще перед смертью понять в чем же она заблуждалась и где настоящая истина: в постельной утехе с случайно встретившимся красавцем или в доме с любящим мужем и дочерью, но без уже тех природных забав, которые могут свести с ума от кайфа? Те же ухоженные мещанки, прокатившиеся по жизни, как декоративные растения имеют все шансы не увидеть того, что нужно было им увидеть, прежде чем уйти в мир иной и в этом заключается настоящая драма человеческого бытия. Жизнь человеку дается, чтобы понять и осознать, кто он есть в этом мире и в чем его предназначение, а не для того, чтобы тешиться в розовых лучах светских утех, которые лелея тело, в то же время разлагают душу….

Мысли Александра в конец утомили его, и он не заметил, как уснул.

Глава 7

Проснувшись к обеду, Александр некоторое время лежал, не давая мыслям встрепенуться и начать одолевать его. Он был еще под «накидкой из запаха и вкуса» Инги, поэтому лежал и нежился, боясь скинуть ее, чтобы тут же замерзнуть.

«Грешить не так уж и страшно, оказывается!», — первая мысль проснулась и написала мужчине свое мнение, которое сразу же отобразилось в его сознании. «Последствия могут быть после – ужасные!», — первую мысль сменила вторая. «Хочется есть!», — застонала третья мысль и подтолкнула Александра. Мужчина встал и поплелся умываться и завтракать, хотя какой может быть завтрак в полдень, но для Александра время на сегодняшний день перемешалось после сладострастной ночи и для него все еще был –завтрак.

— Приветик! Как ты? – пришло сообщение от Инги.

— Привет! Все хорошо! Я проснулась! – буквально через секунду появилось сообщение в viber от жены.

Два простых сообщения, на первый взгляд очень похожие, но в то же время их разделяла пропасть. Женщина, которую он любил, и которая была его жена, а значит должна была проявлять заботу о своем супруге, не удосужилась задать даже вопрос: «Как ты?». Вера наверняка об этот и не подумала, потому что ей было видимо наплевать на него или ее по крайней мере сильно уже не заботила такого рода писанина, где бы присутствовали слова заботы и нежности. Она написала так, как обычно пишет письмо ребенок, в основном рассказывая о себе, жалуясь или хвастаясь, забывая спросить о родителях, потому что считает, что они настолько сильны и независимы, что и не стоит переживать за них. Инга же, женщина, заглянувшая в его жизнь буквально на секундочку, как заглядывает птичка в человеческое жилище, больше из любопытства или чтобы поживиться, напротив была с ним обходительна и больше походила на жену. Пусть даже фраза «как ты?» и была написана не из-за любви и заботы, но она была написана и им прочитана. Эти добрые слова Инги его расстроили, потому что от нее ему было абсолютно все равно, что он получит, но вот от жены – нет! Теперь же он сравнивал эти два сообщения и понимал, что они должны были поменяться адресатами и от Инги должно было прийти именно то, что пришло от жены, а от той – слова Инги. Женщины любят говорить, что их мужчина – это большой ребенок! Александр видимо перестал им быть для Веры оставаясь только формально на бумаге ее родным человеком, но перестав им быть в ее сердце.

— Хорошо! – написал он жене. – Привет, — добавил он ей следующим словом, хотя сначала даже не хотел здороваться.

— Хорошо! – то же самое написал он и Инге, но ей не добавил приветствия.

«Вот черт! Я что все время сейчас буду сравнивать «женщин со стороны» с Верой, чтобы увидеть в ней все плюсы и минусы?» — одернул себя Александр и отбросил в сторону телефон. Немного спустя на кухне запахло яичницей и послышался хруст хлеба.

День прошел — не успев начаться. Всегда, когда человек начинает свой рабочий день с обеда, а не с утра, то можно сказать, что самое драгоценное время улетело, оставив взамен себя дешевые мгновения, которые не играли уже важную роль. Так и Александр знал, что, если и были в этот день важные для него вещи, которые нужно было бы ему сделать — уже опоздал. Но, он все равно поехал на работу, чтобы хотя бы встряхнуть себя и выйти из сонного состояния и обволакивающего его сознание женского дурмана.

Под вечер Инга позвонила Александру и предложила встретиться.

— Не хотел бы в сауну сходить? Есть неплохая сауна в центре города, — предложила женщина.

Александр задумался? В нем пылал огонь желания к этой красавице и те пару встреч не смогли погасить его, а напротив еще сильнее разожгли. Стоило пройти нескольким часам, как он чувствовал, что его тело начинает ныть, прося снова Ингу в объятия.

— Можно — почему нет! – откликнулся он наконец.

— Я была в ней раньше! Давно правда, но не думаю, что там изменилось в худшую сторону.

— Ты уже свободна?

— Почти! Сейчас дочь заберу из садика и отвезу ее домой и все. Я думаю часа через полтора я буду уже в твоих объятиях.

Инга уже начинала заигрывать с Александром в любовные игры, где есть не только откровенный секс, но еще и слова, чувства и т.д. У них почти не было словесной и чувственной подготовки перед постельной сценой. Больше все как-то получилось спонтанно, а сейчас она словно пыталась восполнить белые пятна в их недолгих пока отношениях.

— Хорошо! – ответил Александр. Если бы они были знакомы дольше, то Инга бы колко заметила: «У тебя кроме слова «хорошо» есть какие-то другие слова?».

— Тогда до встречи!

— А адрес? – остановил ее Александр.

— Ах да! Совсем забыла, прости! Свердлова – 2а.

— Это где-то во дворах?

— Да! Заедешь под арку и увидишь слева вывеску «Сауна». Я думаю ничего не изменилось.

— Ты я понял, забронируешь сама?

— Да! Я уже звонила и узнавала и мне сказали, что на вечер пока все свободно, поэтому я так и уверенно тебе предложила.

— Понял! До встречи тогда!

С этими словами Александр отключился и продолжил читать новости в интернете. Весь процесс в фирме шел как-то сам по себе: не шатко — не валко. Александр в конец уже обленился или потерял энтузиазм в своем поприще, а может быть смысл, с которым пропадает и желание. На что жить им с Верой — хватало пока, а о будущем он старался не думать, потому что бизнес подразумевает под собой риск. А где риск, то там обязательно присутствует страх, который больше всего мешает думать своевольно и тормозит чересчур сильно дело. С другой стороны, страх помогает избежать многих неприятностей, поэтому лучше всего придерживаться золотой середины: в меру страха и риска, и тогда ваше дело будет успешным.

Пролетело около полутора часа и было время ехать. Улица Свердлова находилась по соседству и добираться до места встречи было минут десять от силы. Александр неторопливо оделся и вышел из кабинета. Он осмотрел зал, где днем кипела работа и поймал себя на том, что все, что он теперь видит – безразлично ему, хотя еще недавно так это все было дорого его душе и он стрепетом лелеял себя в мечтах о будущей богатой жизни. Все стало рушится с того момента, как стали рушится их отношения с женой. Обороты фирмы неустанно падали. Отношения с Верой все дальше и дальше отдалялись и словно, как резинка растягивались и обязательно на какой-то стадии должны были разорваться. И Сама фирма, как будто, привязанная к союзу Веры и Александра готова была лопнуть в любой момент, как только отношения супругов в конец прекратились бы.

До сауны Александр добрался минут за семь. Его уже поджидала Инга, сидя в машине такого же цвета, как его. У нее был внедорожник марки “Honda» с прозрачным люком на всю крышу.

— Твоя? – поинтересовался Александр.

— Мужа!

— А он?

— Его с дочерью отвезла к его друзьям.

— Не спохватится?

— Договорились, что я их через три часа заберу! Сказала, что к подруге поехала, — улыбнулась Инга, радуясь видимо своей изворотливости.

«Если бы у меня были дети, то я бы сидел только возле них, не думая пойти куда-то там на сторону. Как бы я смог потом глядеть ребенку в глаза?» — всколыхнуло сознание Александра слова женщины, которую по сему такого рода мысли не мучали.

— Ты всегда добиваешься того чего хочешь?

— Стараюсь! – загадочно улыбнулась женщина.

«Я тебе не по зубам!» — подумал Александр, прочитав в ее глазах желание заполучить его целиком и полностью, хотя может быть она еще и не строила таких планов, но ее подсознание явно говорило об этом, выдавая себя через отражение глаз. Глаза не умеют врать, как и сердце. В них можно все прочесть. Глаза – это проводник «света правды», исходящей от сердца, которое молчит, но его жжет невидимыми человеку лучами душа, свет от которых и отражается в человеческих глазах трансформируясь в правду.

— Вот вы какие! – лениво улыбнулся Александр, имея в виду женщин и их всевозможные уловки ради достижения цели.

Помявшись еще пару секунд возле своих машин, они позвонили в дверь помещения, где и располагалась сауна. Им тут же отворили, скорее всего за ними наблюдали через видеокамеру с того момента, как они подъехали.

Их встретила добродушная полная женщина средних лет – администратор этого заведения.

— Здравствуйте! – поприветствовала она ребят.

-Здравствуйте! – ответила Инга, а Александр только лишь улыбнулся, что было не менее радужно.

— Это я вам звонила, — обратилась Инга к женщине.

— Я уже поняла! Все для вас готово! Вы у нас ранее бывали?

— Я была, но очень давно!

— Пойдемте тогд/spanspan style=»small;»а я вам все покажу.

С этими словами она отварила дверь, расположенную чуть правее от входа, напротив дежурной комнаты, где несла свою вахту администратор.

Помещение непосредственно самой банной зоны состояло из комнаты отдыха, расположившиеся сразу слева у входа. Внутри комнаты был сконструирован внушительных размеров топчан (видимо специально на месте его и монтировали). Он был устлан матрасом поверх которого лежала простынь белого цвета. Здесь можно было отдохнуть и даже поспать после банных процедур. Свет в комнате горел тусклым розовым цветом, от чего успокаивало и клонило ко сну. Александр даже зевнул, закрыв ладошкой рот.

— Ты спать хочешь, бедненький? – выпятила вперед свои губки Инга.

— Нет! Зевота напала при виде белой простыни и розового цвета…

— А другое… на тебя не напало? – шепнула на ушко Инга ему, потому что рядом была администратор.

С этими словами, она незаметно коснулась рукой брюк в месте расположения ширинки.

Александр улыбнулся, а в его глазах сверкнул огонек желания.

Следующей комнатой – также расположенной слева по коридору, был зал с голубыми стенами, где стоял кожаный диван черного цвета и такого же фасона кресло; имелся небольшой стеклянный столик и телевизор, который включила сразу же администратор, как только они прошли в зал.

— Можете нам настроить музыкальный канал какой-нибудь? – попросила Инга.

Администратор начала переключать каналы, ища подходящий канал. Но требуемый канал не попадался, а взамен попался религиозный, где священнослужитель в черной рясе и скуфье вел беседу с телеведущим. Как мельком заметил Инга и Александр они обсуждали вопросы веры и греха.

— Нам как раз стоило бы об этом послушать! – промолвила Инга на ушко Александру с развратной улыбкой на лице.

Александра передернуло, улыбка на мгновение пропала с его лица.

— Ну вот наконец-то! – обрадовалась женщина-администратор, натолкнувшись на канал, где в этот самый момент пела красивая блондиночка в коротенькой юбочке. Слова песни были на английском языке, но сразу же было понятно — о чем, судя по клипу и часто мелькающим словам: Love и kiss.

— Отлично! – обрадовалась Инга.

— Здесь ваши полотенца и халаты, — указала администратор на кресло, где стопочками лежали два махровых белых полотенца и этого же цвета халаты.

— А бассейн работает?

— Да, конечно! Банька уже нагрелась! Водичка свежая…. Отдыхайте ребята!

— Спасибо вам большое, — поблагодарили Александр с Ингой администратора, которая немедля покинула их, прикрыв за собой дверь.

Как только администратор вышла, Инга закрыла дверь на внутренний замочек и тут же обняв Александра, впилась в него поцелуем.

— Я так соскучилась по тебе уже! Мужчина мой!

Александр почувствовал сильное влечение. Он мгновенно сдернул с женщины беленькую обтягивающую блузку, расстегнул бюстгальтер; снял коротенькую юбочку, не трогая ее розовых плавок и капроновых колготок. Она в свою очередь раздела его. Он увалил ее на диван; увлажнил ей ее розовое лоно, немного оттопырив рукой плавки и вошел в нее. В нем все полыхала, и он так яростно принялся водить своим оружием в ее плоти, словно его охватила лихорадка. Весь процесс длился не больше двух минут, но им хватило обоим чтобы испытать наслаждение. Инга не стыдилась своего стона и последовавшего крика, когда ее тело пронзила желанная судорога.

Некоторое время спустя, раздевшись полностью, они пошли в парилку, где пробыли немного времени, потому что после вспышки страсти силы немного опустели и долгое нахождение в жаркой бане было затруднительно.

— Пойдем в бассейн? – предложил Александр и не дождавшись согласия, взял женщину за руку и отвел в бассейн, который был малюсеньким, но для двух человек достаточным. Вода была прохладной и даже горячие тела не смогли друг друга согреть и буквально через минутку они покинули его и обтершись полотенцами проследовали на топчан.

— Оденем халаты? – вопросительно посмотрел Александр на Ингу.

— Жарко и так!

Действительно, во всем помещении было жарковато и слегка душно, но это не беспокоило ребят.

— Раньше мне казалось, что эта сауна намного лучше! – заявила Инга. – Сейчас много других мест появилось, поэтому она уже свой особенный статус потеряла, а по началу казалось это место волшебным.

Александр оглядел еще раз стены, потолок, пол, но не смог представить, что это место произвело бы даже раньше на него волшебное впечатление. Хотя и возможно в самом начале, когда страну стала охватывать лихорадка кооперации, что-то бы и кольнуло его глаз.

Они лежали на топчане, обратив свой взгляд на белый потолок, где висела лампа в розовом стеклянном колпаке, разливая свет по комнате, стены которой были тоже розового цвета. Эта комната была предназначена для утех, а не для отдыха, в том понимании, который имеется у людей пожилого возраста. Эта сауна была предназначена не для здоровья, а для разврата, поэтому она и была популярна в городе, который скинул однажды с себя путы благоразумия и нравственности, сдерживающие долго людей, лишая их некой свободы, которая чаще всего губит – нежели воскресает.

Когда силы вернулись к Александру, он вновь овладел телом Инги. Он ласкал его, целуя и гладя, и входя через ее розовые врата в тайные чертоги. Она же тоже целовала его всего, губы, пальцы, мускулистую грудь, спину, заостряя свое внимание и останавливаясь дольше всего на его достоинстве.

— Отшлепай меня, — вдруг попросила Инга.

Для Александр это было впервые, и он смутился. Он неоднократно такого рода забавы видел по телевизору, но не сталкивался наяву. У Веры не возникали такого рода желания, хотя может быть и были, но праведная напыщенность Александра сдерживала ее от таких экспериментов в постели. Они много чего не успели сделать из того длинного списка «камасутры» и всех приложений к нему и виной был прежде всего он и его видение мира. Инга же беспощадно рвала всю его мантию благоразумия, которую он некогда накинул на себя, оставшись в темноте. Он не мог сказать этой женщине сейчас нет, потому что ее желание повергло и его за собой.

Она встала на коленки, прогнув спинку и выпятив свою попку, моля его тем самым приступить. Александр не растерялся, чему сам удивился или он наоборот боялся показаться совсем неуклюжим и неумелым в постели. Сначала он осторожно хлопнул своей ладонью по одной ягодице, наблюдая за ее реакцией.

— Сильней! Не бойся! – простонала Инга.

Александр после ее слов осмелел и ударил сильней по другой ягодице.

— Еще сильней!

Спустя некоторое время он уже беспощадно хлопал ее по ее мягким местам, а она «ревела» от удовольствия.

— Теперь войди в меня!

Александр повиновался.

— Ааааа……….

Глава 8

Через два дня прилетела Вера. С ее встречей вышел конфуз. Все дело в том, что Александр привык к тому, что она летает одними авиалиниями и даже не удосужился лишний раз ее переспросить, чтобы подтвердить время прилета, а когда спохватился, то не смог дозвониться до нее. Она была уже в дороге и по всей видимости телефон разрядился и на каждый звонок ему на испанском языке твердил женский голос об недоступности абонента. Зная примерное время прилета этого рейса, он позвонил в аэропорт, на всякий случай, чтобы убедиться хотя бы, что самолет прилетает вовремя. Однако ему ответили, что в это время рейса запрашиваемой авиакомпании не ожидается.

— Не может быть, — в растерянности произнес Александр по телефону.

— Молодой человек — может! Ближайший самолет этих авиалиний прибывает в шесть утра. В час ночи – нет!

— Раньше же летали! — настаивал Александр: непонятно только зачем?

— Мы говорим с вами не о «раньше», а о сегодняшнем дне.

— Хорошо! Спасибо, — пробормотал мужчина в трубку телефона и отключился.

Он вновь набрал телефон жены, но и на этот раз ему говорил все тот же голос на испанском языке, что связь с абонентом невозможна.

Александр еще раз припомнил, что Вера ему говорила про час ночи, а не про утро. «Может она, что-то перепутала или я не так понял, но в любом случае самолет только утром!» — рассуждал он.

Время уже приближалось к полуночи, а он не знал, как быть!? Ехать в аэропорт немедля, надеясь на то, что она летит другой авиакомпанией, хотя он не припомнил, чтобы они с ней говорили про другие авиалинии или же ехать только утром. Сначала вроде он решил не ехать и убедив себя в этом, что ничего страшного не произошло, разлегся возле телевизора. Однако, он представил недовольное лицо Веры и дальнейшую свою реакцию в результате чего бы получилась ссора в первый день ее приезда, и неохотно встал с дивана и пошел одеваться. «Вдруг все-таки другие авиалинии!?» — испугался Александр. Он решил ехать, хотя до прилета виртуального самолета оставалось всего пятнадцать минут. Если уж она и прилетит только утром, то ничего страшного, потому что не так много времени оставалось ждать. Александр был голоден и мог легко часть времени компенсировать за счет ночного ужина в ресторане.

Александр прибыл в аэропорт в 13-40 и зайдя в терминал А медленно двинулся к зоне прилета. Он шел оборачиваясь, ища взглядом подходящее кафе, чтобы перекусить, как вдруг услышал грозный голос:

— Саша! Ну ты что!?

Александр, как по команде устремил свой взгляд вперед, где в обескураженном виде, чуть ли не по середине зала прилета стояла смуглая черноволосая красавица, в легкой коричневой осенней куртке, несмотря на то, что за окном уже была настоящая зима. Эта была Вера с ужасно-недовольной гримасой на лице.

— Верочка! – крикнул Александр и стремглав устремился к своей жене!

Вера вся пылала от негодования. Александр за всю их совместную жизнь ни разу не опоздал к ней на встречу.

— Прости меня! Я не мог до тебя дозвониться!

— Я же все тебе все сказала и время назвала!

— Я позвонил в аэропорт уточнить по задержке самолета, а они мне сказали, что только утром прилетает самолет и в час ночи нет рейса С7.

— Да какой С7? Ты совсем…

— Не ругайся! — пытался держать себя спокойно Александр.

— Как не ругайся, если ты все перепутал! Я же тебе русским языком сказала: я лечу аэрофлотом!

— Поэтому я и поехал, на всякий случай! Все хватит орать – пошли!

С этими словами Александр взял чемодан жены и покатил его к выходу.

Александр в первые в жизни приехал без цветов. Он оставил их дома. Не зная наверняка, что самолет прилетит в час ночи и боясь, что они завянут, если будут долго в машине. Он поставил их в зале в вазе.

Вера всю дорогу на него дулась, отчего Александр тоже был не в себе, понимая, что, если он и совершил оплошность, но не специально и вины в этом нет у него. Ей бы не нервничать так, а быть поспокойней. Ну подумаешь опоздал на тридцать минуть, но приехал же! Другое дело, если бы он утром только приехал.

— Ты бы телефон зарядила нормально, то не было бы этой проблемы.

— Тебе уши мыть надо и слушать внимательней, что тебе говорят!

Александр еле-еле сдержался, чтобы не наградить ее пощечиной, но слава Богу, сдержался. Раньше бы он так и сделал за такие слова, хотя и раньше она бы себе не позволила с ним так грубо разговаривать из-за такого незначительного пустяка. Они много прошли ссор, но поводом служили иные причины, например, ее шалости со спиртным или сигаретами и другие ее проступки, которые на взгляд Александра были недопустимыми для женщины. Он был строг и ко всему прочему ему нравилось командовать над Верой. Он явно доминировал и всегда относился с долей презрения к тем мужчинам, которые стелились перед женами. «Не может же лиса командовать над волком!» — всегда любил повторять Александр, когда речь заходила о эмансипированных женщинах.

Увидев дома белые розы на столике и подарочный пакетик с нижним бельем у них на кровати – Вера растаяла и ей стало стыдно за свою несдержанность. Она попросила у мужа прощения, и он конечно тоже подобрел, но теперь он не знал, как будет сейчас с ней заниматься любовью, потому что чувствовал опустошение после ссоры и упадок сил. Вдоволь наигравшись с Ингой, он чувствовал вину перед Верой и хотел во чтобы то не стало встретить ее в хорошем настроение, обнять ее, подарить цветы, чтобы в ней проснулось желание к нему и тогда бы они провели чудесную ночь…. Но, им что-то мешало. И если не он своим поведением перечеркивал наметившееся потепление в отношениях, то Вера теперь уже могла напакостить не меньше.

— Давай по-быстрому! – предложила Вера, когда они легли в постель и Александр взобрался на свою жену в надежде, что между ними вдруг вспыхнет взаимное желание. Хотя у него оно, как не странно было и, если говорить о его воображаемых размерах – не маленькое. Время, проведенное с Ингой — не прошло даром. Александр не влюбился в эту женщину, но приобрел опыт и уверенность в себе. Женщинам он угождал, судя по воплям Инги и ее многочисленным оргазмам. Он же хотел только одного, чтобы к Вере вернулось то же тяготение к нему, имевшееся в прошлом.

— Нет! Давай подольше, — настаивал Александр, нежно целуя ее губы, которые были закрыты, как когда-то у Полины, пока она еще была холодна и сдержанна, не чувствуя влечения.

— Ну, я устала…, — сопротивлялась Вера, словно маленькая девочка. – Завтра ночью займемся по-настоящему!

— Ты обманешь, – прошептал Александр, медленно сползая к ее груди.

— Нет! Клянусь своей бескозыркой! – рассмеялась женщина. Она абсолютно не испытывала к нему никаких чувств, кроме ностальгического влечения к прошлому, где этот же мужчина, вроде, как и был персонажем. Но это было в другой жизни, а сейчас все изменилось, а может быть просто умерло, а они, как призраки в ночи все бродили по земле, не зная о том, что их уже нет.

— Ладно, — произнес Александр, обескураженный, но уже привыкший к такой реакции жены. Он вошел в нее и сделал это с трудом, потому что у нее было сухо. Он сделал попытку быстрее все закончить, но не смог, потому что у него пропало всякое желание. Тогда он представил, что он сейчас со страстной Ингой, которая вся трепещет от удовольствия, отчего он был всегда на грани перевозбуждения. И тогда ему удалось выплеснуть из себя белую вязкую жидкость. Он тут же поднялся и пошел в ванную. Следом за ним последовала и Вера. Он старался не терять самообладания и даже улыбался, как будто ничего не произошло. Хотя и ничего не произошло, и не происходило давным-давно, с тех пор, как они перестали чувствовать взаимное притяжение друг другу одновременно. Например, сейчас Александр по-настоящему желал свою жену. Ни как раньше, но тело его соскучилось по телу Веры, и он был не против заняться с ней плотской любовью со всеми изворотливыми сюжетными линиями. В нем также встрепенулись чувства духовные к ней, которые его и не покидали, но когда он обнял ее, то почувствовал, что роднее человека на свете у него нет. Вера же его не хотела, хотя чувствовала тоже, что он самый родной ее человек на свете. В ней тоже изредка просыпалось желание к нему – в особенности утром, когда она просыпалась и лежала подолгу и вдруг ее одолевали воспоминания, когда они куражились с Александром и она тогда чувствовала, что у нее становится все влажно и вот сейчас бы его сюда к ней. Однако он был или далеко, или носился по вечно нескончаемым своим делам и ему дела не было до своей жены и ее плотских позывов. У ее в памяти частенько всплывал один случай, когда она вот так с утра его сильно возжелала, а он уже с самого раннего утра был в офисе. Вера проснулась, понежилась в постели еще часок и ей захотелось мужской ласки, поэтому она не мешкая набрала его по скайпу. Он как всегда был занят в своем офисе, пыхтя над каким-то документом, но скайп включил. Александр не поднял своих глаз, чтобы взглянуть на жену, продолжая заниматься своим делом и только его губы шевелились.

— Ей ты! Почему на меня не смотришь? – звонко окликнула его Вера. – Чего там бормочешь себе под нос?

— Да…., — Александр запнулся, подняв глаза на монитор компьютера.

Вера была полностью нага. Она сидела на их кровати поставив напротив себя компьютер. Чтобы ее тело было ему лучше видно. Оно было волшебно. Разбросанные по лицу черные волосы, сквозь которые блестели огоньки глаз; сочная грудь; дорога к розовым вратам, ведущих в ее недра был вычищена, и они нетерпеливо ждали доброго молодца. Не говоря больше ни слова, она сунула себе в ротик пальчик и обслюнявив его нежно прошлась им по своим соскам, а после медленно начала спускаться к своим нижним губкам.

— Стой! – взмолился Александр.

С этими словами он подскочил со стула и на цыпочках, подбежав к двери, закрыл ее на замок. Он вернулся к креслу и стал смотреть дальше. Сам же в это время непроизвольно сунул руку к себе в штаны…

— Может ты бросишь свои дела и примчишься ко мне!? – посмотрела Вера на Александра таким манящим взглядом, что он потерял на мгновение разум, будто бы ему эти слова произнес великий гипнотизер.

— Лечу! – воскликнул он и быстро собравшись и бросив все свои важные дела, которые вдруг стали абсолютно неважны ему, на всех парусах помчался домой…

Все прошло! Вроде это было совсем недавно, но уже так давно, что казалось, что это все им причудилось и всего лишь их больное воображение порой рисует такие картины, спасая супругов от поросли скучной жизни, которая сковала Веру и Александра и сделала из них двух субъектов, потерявших смысл своей семейной жизни…

— Милый не буди меня только утром, хорошо! – попросила Вера.

— Не буду, — ответил Александр и с заметным разочарованием отвернулся в противоположную сторону и закрыл глаза. Внезапно, он не произвольно вздохнул.

— Чего там вздыхаешь?

Александр ничего не ответил. Он погрузился в сон. Вере не нужен был его ответ. Она знала, что он ответил бы или излился бы длинной тирадой обвинений в ее адрес за то, что она так охладела, поэтому пожалела уже, что спросила. Но он молчал. Теперь вздохнула она, но скорее всего от облегчения, что он не стал вдаваться в его нравоучения. А мирно уже спал.

— Спокойной ночи, — почти неслышно произнесла женщина и тут же уснула сама…

Вера прилетела на три недели и потом они вместе улетали в Испанию, потому что по настоянию Александра новый год они должны были праздновать вместе. Сразу же после новогодних праздников он хотел уехать домой в Россию — она остаться в Испании.

Следующий день Вера провела дома, убираясь и Александр не поехал на работу по случаю приезда жены и мельтешил перед глазами у нее, о чем ему пришлось пожалеть.

— Саша! – ворчала женщина. – Ты почему так дом запускаешь? Я же просила вовремя вызывать Марину (женщина, которую чета Рубцовых нанимала убираться и готовить, когда Веры не было в России).

— Я вызывал …. несколько раз!

— Несколько раз! Нужно каждую неделю вызывать, потому что дом обрастает грязью!

— С чего он будет обрастать, если я здесь один живу и то, только спать прихожу?

— С того! Пыль все равно копится! С улицы грязь заносишь! Да мало ли? В гости к тебе приезжают люди!

— Никто ко мне давно не приезжает, — отмахнулся Александр.

— От куда тогда грязь берется?

— Не знаю…, — пожал плечами мужчина. – Обедаю я в основном в кафе – у нас на первом этаже, где офис мой! Марину я зову в основном, чтобы побаловаться домашней едой и то… она мне наготовит я все съесть не успеваю – портится!

— Мы с тобой договорились же, что вовремя дом будет убираться!

— Не ворчи ты, как бабка старая, — огрызнулся Александр. – Ничего страшного не случилось. Я, например, не вижу грязи в доме!

— Плохо, что не видишь!

— Живи тогда в России, а не езди по Испаниям и тогда дом в порядке будет!

Александр почувствовал, что вот-вот сорвется и тогда в первый же день у них произойдет ссора, к продолжению ночного недоразумения со встречей.

— Давай не будем ссорится в первый же день хотя бы! – взял себя в руки Александр. – Пыль в доме – это не причина для того, чтобы друг на друга кричать!

— Ты же знаешь, что ненавижу грязь в доме!

— Да нет грязи в доме! Немного пыли – это пустяки! Это я доме, тот, кто тебя раздражает, а пыль всего лишь – повод, чтобы поскандалить! Александра понесло. Хрупкий мир был нарушен. Он не мог более сдерживаться. К горлу подступила злость, которая рвалась наружу, и он не мог ее сдержать.

— Тебя не было дома столько времени! Я тебя не доставал по скайпу! Звонил мало! Нет – ты все равно недовольна! На тебе там воду что ли возили отчего ты в изнеможении от усталости?! То, что ты неудовлетворенная женщина – это твои проблемы! Ты задницей ко мне повернулась сама: и как ты прикажешь тебя удовлетворять?

Вера поняла, что лучше сейчас умолкнуть, а то ей не поздоровится, если он разойдется в своей злости и тогда будет кошмар, который ей не раз приходилось уже пережить. Каждую серьезную ссору, злясь на него и рисуя кровавую картину расправы порой — над мужем, она все-таки больше боялась его, чем ненавидела. Он был страшен в своем гневе и то, что потом он многое не помнил из того, что сделал или сказал – подтверждало ее мнение.

Александр продолжал злиться и теперь уже выкрикивал разную чушь, украшенную нецензурной бранью и даже замахнулся рукой, пожелав смахнуть вазу с цветами на пол, но сдержался. Вера же молчала и стояла возле окна, отвернувшись. Она рыдала. Это было видно по ее плечам, которые подергивались. Немного времени спустя он успокоился и ушел на кухню. Вера, постояв еще несколько минут тоже успокоилась и дальше продолжила уборку.

Как бы там ни было, но Александр был прав. Не в том, что так психовал и поливал ее грязью, а в том, что пыль — это был всего лишь предлог к тому, чтобы выразить его жене неприязнь к нему. Она естественно делала это не специально, а потому что тоже, как и он не могла более сдерживать в себе ее отвращение к этому мужчине, с которым она уже столько лет делила кров. Ей нужно было бороться со своими чувствами, чтобы они развернули ее отношение к нему в лучшую сторону, но она не знала, как это сделать! Ее в нем раздражало почти все и даже те качества, которые заслуживали уважения и любви — в ее глазах стояли уже в одном ряду с той же его несдержанностью и злостью, которой в нем было в переизбытке.

— Поехали в кино сегодня вечером? В ресторан зайдем наш? Суши же ты давно не ела?

Александр долго не видел свою жену, поэтому чувство тоски по родному человеку и даже его тайные грехи толкнули его первым замять скандал и пойти на мировую.

— Поехали! – согласилась Вера, и еле заметно улыбнулась. Она тоже была против того, чтобы ругаться из-за таких пустяков, виновата понимая, что не нужно ей было пылить по поводу уборки дома. Он был прав в том, что он мужчина и это не совсем его обязанности. Он кормит и одевает ее и с этими задачами справляется, а уход за домом – это женское дело. В конце концов дом стоит целехонький и все в нем функционирует, а пыль….следы от обуви, которые периодически встречались на плитке и на паркете, потому что Александр, как всегда что-нибудь забывая взять – не снимал обувь, а проходил в ней – это все мелочи мужской нерасторопности!

— Во сколько поедим? На поздний сеанс?

— Посмотрим! Я уберусь сначала и видно будет. Хотелось бы, чтобы ресторан еще работал!

— Тогда не позднее десяти вечера нам надо быть в кинотеатре, — пояснил Александр. – Он работает до двенадцати ночи – вроде как, но повара возможно уходят раньше, поэтому не стоит судьбу испытывать!

Вера продолжала уборку, а Александр, не зная, чем себя занять, чтобы скоротать время решил прогуляться до озера.

— Я пойду может пройдусь до озера!?

— Иди! Проветрись! – согласилась Вера. Ей было бы удобней, а то не дай Бог, она снова разозлиться и заведет вновь его.

Александр оделся теплее, потому что погода стояла морозная, а он хотел прогуляться медленной походкой – насладиться свежим воздухом….., а еще ему вдруг захотелось позвонить Инге. Он с ней не виделся пару дней и заметил, что ему не достает уже ее или ее тела, будет точнее сказано. А может быть всего лишь женского голоса, где не будет бранных и укоризненных слов, а интонация будет добродушной и даже более чем. Он был уверен, что она очень сильно обрадуется, услышав его голос. Время, которое ему предстояло провести с женой его поначалу не пугало, а наоборот радовало. Он соскучился и все-таки, как наивный ребенок верил, что когда она приедет, то у них начнется жизнь по-другому – без скандалов, но все возвращалось на круги своя!

Глава 9

Александр сделал звонок Инге и тут же сбросил. Он не хотел ставить ее в неловкое положение, потому что ее муж мог быть рядом. Она конечно ему твердила, что отношения с супругом уже было нельзя назвать ни дружескими и ни близкими, а больше напоминающие соседские, когда, например, в коммунальной квартире проживает несколько семей и со стороны могло даже показаться, что все они родственники, но это совершенно чужие люди. Однако, Александр видел, что она не торопится от него уходить, а чего-то выжидает. Ей нужно было плечо, на которое она смогла бы опереться, хотя бы первое время и возможно ей показалось, что это плечо – Александр. Он же в свою очередь всяко намекал, что она заблуждается в отношении его. Если мужчина охотник и добытчик, если вести речь о пропитании, то женщина — это охотница за самим охотником. Последнее время в мире многое изменилось и мужчина, и женщина стали частенько экспериментировать, меняясь ролями, но это побочный эффект цивилизации из-за ошибочного восприятия мира. Человек слаб и глуп, но неохотно в этом признается и вовсе не признается, когда сытая и успешная жизнь затеняет ему настоящую истину, поэтому начинает сам писать законы мироздания, нисколько не заботясь о том, что есть вещи, которые незыблемы в силу своей природы.

Раздался звонок от Инги почти сразу. Александр ответил.

— Приветик! – произнес мужчина ласковым голосом. На лице у него засияла улыбка, хотя еще секунду назад его лицо было серьезно и даже злое.

— Привет! Ну как ты? Я так по тебе соскучилась! – звучал радостный голос Инги.

Александр в свою очередь промолчал насчет себя, имея в виду — соскучился он или нет!?

— Чем занимаешься?

— В одном салоне красоты сейчас нахожусь.

— На процедуры приехала?

— Нет! Я же в сама в индустрии красоты работаю. Привезла им показать новинки по косметике. – Жена приехала твоя?

— Да!

— Ты сам-то где?

— Дома сегодня! Вышел прогуляться и решил тебе позвонить.

— Молодец! – похвалила его Инга искренне. – Ты мне хоть звони, а то ведь я скучаю! — жалостливо произнесла она. Я надеюсь, что мы увидимся хоть разочек с тобой, пока она не уедет? Или ты решил дождаться ее отъезда?

Александр не говорил Инге, что собирается уехать с женой в Испанию. Не ее это было дело — считал он. К тому же Александр не хотел отчитываться перед кем бы то ни было и вообще накладывать на себя обязательства. Он получал удовольствие и разрядку, когда в этом нужна была необходимость. Инге он об этом и толковал, но не так конечно открыто, а в контексте. Он пытался убедить ее не бросать мужа, а одуматься, выпустив свой сексуальный пыл допустим с ним, с Александром.

— Я надеюсь, что увидимся, но немного погодя – через недельку!

— У…..! Давай пораньше! Я за неделю с ума сойду! Не издевайся так!

Голос Инги говорил ему, что ее желание — быстрее встретиться с ним – неподдельно! Она действительно трепещет о нем, как о свежем глотке воздуха. Александр боялся верить уже в то, что его кто-то может так жаждать, потому что Вера невольно занизила в нем самооценку и вот только сейчас, купаясь в грехе с чуждой ему женщиной, он понимал, что еще чего-то стоит. Ему нужно было поверить в себя, что он может приносить женщине радость, а не только слезы. Хотя отстрани он от себя Ингу сейчас, то наверняка и в ее глазах появились бы тоже слезы. Где же это золотая середина в отношениях мужчины и женщины, чтобы они жили в счастье? Александр с Верой проплывали через это облако счастья – было время! Может быть счастье – это величина непостоянная, а временная, которая дает человеку передышку в его будничном существовании, где есть только борьба за выживание?! К этому выводу в основном и приходят люди; одни рано – другие позже, а те, кто говорят, что счастье с ними всегда – они либо во истину сумасшедшие или лгут – бытует общее мнение!

— Я не уверен…

— Ну…постарайся! Прошу тебя!

— Я попробую..! Я не уверен в том, что жена моя не почувствует, что я бы с женщиной!

— Я даже парфюмом не буду пользоваться – обещаю.

Инга действительно готова отдать многое лишь бы прикоснуться на мгновение к мужчине, который чем-то ее зацепил или она настолько была обделена мужской лаской, что в ней бунтовалось все против той жизни, которую он вела. Ей нужна была страсть, эмоции…

— Я завтра тебя наберу…

— Давай может быть завтра встретимся вечером в центре на пять минуточек. Я тебе хотя бы обниму!

Александр не мог сказать – нет, этой пылающей от страсти женщине, поэтому как можно уверенней произнес:

— Постараюсь!

— Пожалуйста! – молила Инга.

— Вечером часов в семь, когда с работы буду возвращаться….

— Отлично!

— Ты на машине будешь?

— Не знаю еще? С коробкой что-то не так – может быть в сервис отдать придется! Но ничего страшного – я приеду на встречу – ты позови только!

— У вас одна машина?

— Да! На работе у него служебная есть, а не его в основном я езжу по своим делам. Когда он не в духе или что-то там подозревает, то может и не дать машину.

— Может машина и в порядке, а ты не хочешь мне рассказать, что у вас конфликт с мужем?

— Правда – машина барахлит! Мне зачем скрывать?

— Не удобно, когда на семью одна только машина.

— Так совсем…

— У нас здесь тоже только одна машина!

— В России?

— Да!

— Почему?

— Признаюсь тебе честно: считаю, что это лишнее для моей жены здесь! Она не работает, а сидит дома, если нужно куда-то ехать, то водитель может и свозить ее. В Испании она имеет машину.

— Не завидую ей, хотя … если не работает, то можно еще как-то жить. Мне машина нужна в первую очередь по работе, потому что я постоянно в разъездах. С другой стороны, когда есть машина, то свободней себя чувствуешь. Съездить, например, к подругам, в салон красоты, магазин…

— Согласен! Но …

— Ты ревнуешь наверно ее сильно. Поэтому и не позволяешь ездить на машине. Боишься, что она куда-нибудь налево завернет?

— Не знаю, чего я больше боюсь, но в Испании она же ездит?! Ослушалась меня….

— Если женщина решила идти налево, то ее ничто не остановит!

— Поэтому я и смерился!

— Потому что понял, что отсутствие машины не удержит ее…

— Отчего не удержит? Я не думаю, что она только и мечтала о машине, чтобы мне наставить рога! Купила и купила! Польза от машины безусловно огромная в наш век – не поспоришь! А моя ревность…

Александр задумался.

— Але! Ты здесь? Пауза оказалась продолжительной и Инге показалось, что он отключился.

— Здесь, здесь! Давай не будем об этом!

— Прости! Я вижу тебя эта тема расстраивает!

— Да…! Не обращай внимания. Я уже к дому подхожу!

— Понятно! Ну тогда до завтра! Ты меня сам наберешь?

— Я звонок тебе сделаю, чтобы вдруг муж рядом твой не оказался!

— Звони смело! Он с восьми утра уже на работе.

— Так у тебя же дочурка.. как ты ко мне поедешь? – вдруг вспомнил Александр о существовании ребенка.

— Завтра он забирает ее.

— У вас график?

— Ага – что-то вроде того.

Как только речь заходила о ребенке Александр сразу же чувствовал, как ему противна вся развратная взрослая жизнь, но ничего пока не мог с этим поделать, идя на поводу своей похоти, которая временно владела им, в то время, как душа его блуждала в потемках.

— Я отключаюсь! До завтра, — произнес Александр подойдя к калитке.

— Пока…целую тебя!

Александр представил, как ее губы в этот момент выпятились трубочкой и ему так захотелось их прихватить своими губками. Он уже не думал о ее дочери и возможных негативных последствиях. Он хотел владеть ее телом, не думая о душе. Ему было наплевать – влюбилась она в него или нет, но не наплевать на то, что она его желает, как мужскую особь. А она желала его – желала всего! Она готова была облизать его, потом искусать и в конце концов разорвать – так она его хотела, и он это чувствовал! В нем просыпались животные инстинкты, которые толкали его на такие непристойности, о которых он боялся даже подумать, но эта женщина избавила его от страха, и он готов был на многое. Однако, он начинал бояться того, что он может зайти так далеко, что потом будет и не выбраться. Это, как сильный наркотик, который постепенно вами овладевает и уже никогда не отпустит, поработив навечно.

Александр толкнул калитку, которая не была заперта и зашел во двор. Он увидел в окне Веру, которая протирала подоконник. Поначалу ее взгляд был сосредоточенным и серьезным, но когда она увидела его, то улыбнулась. Мужчина улыбнулся в ответ. Он сразу же забыл о существовании Инги. Вот так бы она всегда улыбалась и не было бы печали в их жизни, и никто никогда бы не нарушил их душевный покой, не вторгся бы в их жизнь, пытаясь разрушить их небесный союз.

Зайдя в дом Александр разделся и на всякий случай стер исходящий вызов на телефоне, украдкой глядя на жену, суетящуюся в комнате с тряпкой в руке. Она двигала кресла, раздвигала шторы, чтобы ей было удобней подлезть к очередному подоконнику, коих было несколько в зале. Когда дом еще проектировался и строительство еще не началось, Вера настаивала, чтобы Александр запланировал сделать окна до пола. Она любила, когда в доме большие окна отчего было бы много света, но муж не прислушался к ней, хотя окна были и так большие, но опускать окна до пола он не стал – решил сэкономить.

— Ты только себя слышишь и делаешь, как тебе удобно, — ворчала жена.

— Света будет много и так! Не вижу смысла тратить лишние деньги. Ты же не собираешься через окна выходить на улицу? – оправдывался Александр.

— Это то тут причем? Во-первых, вид с такими окнами совсем другой, а во-вторых, сейчас модно делать окна до пола!

— Эта мода…, — махнул рукой Александр.

— Вот видишь: какой ты?! Делаешь только как тебе лучше!

Вера больше не возвращалась к этому разговору. Когда дом был готов, то света в комнатах действительно было предостаточно и вроде как окна до пола не были нужны. Но если вдуматься многие те вещи, которые присутствуют в нашей жизни, на первый взгляд, не имеют особого значения и пользы, но это только на первый взгляд. Картины в доме тоже не приносят пользы, по сравнению с мебелью, например, куда можно сложить разные вещи или использовать ее для сна; посуда, которая служит вам для еды и многие другие предметы, используемые для повседневных дел. Но, картины радуют ваш глаз, который как проводник всего прекрасного, исходящей от творчества руки художника, доводит духовную теплоту до души. Человек становится добрее и мир ему кажется уже не таким будничным и серым, как ранее.

«Нужно было делать окна все-таки до пола!», — покаялся уже Александр и не раз, думая о своей жене и ее холодка в глазах, обращенного к нему. Он не прислушивался к жене, а жил так, как удобнее и лучше ему самому.

— Нагулялся? – спросила Вера, не поворачиваясь к Александру.

— Подмерз немного!

— Холодно?

— Терпимо, но долго не погуляешь! Или теплее одеться нужно, чтобы не замерзнуть.

— Ни тот сибиряк – кто холода не боится…

— Ага! – улыбнулся Александр.

Телефонная беседа возбудила Александра. Его даже не смог охладить мороз. Он бы немедля ухал бы навстречу к Инге, чтобы она помогла ему вспыхнуть и потом остыть, как планета Земля, оставив только глубоко в своих недрах огненную массу, ожидающую до поры до времени своего следующего часа. Вера даже в дранном черном трико и темно-синей футболке, приобретенной Александром в Арабских Эмиратах много лет тому назад (первой их поездке за границу) выглядела очаровательно. Красивое женское тело не может испортить старая одежда, а как нестранно даже украсить и разнообразить ее образ, чем еще лучше заманить в свои женские сети мужчин. Ему, мужчине возбужденному, ничего не оставалось, как внезапно овладеть своей женой, которая уже давно не ждала и не хотела никакой спонтанности в близости, но он рискнул. Он ухватил ее крепко за талию и поцеловал в шею.

— Ты, что это там за думал? – веселым тоном поинтересовалась Вера.

Александр ничего не сказал. Он только приспустил с нее трико, где еще были черные плавки, но и их он тут же, ухватив обеими руками, оторвав руки от тали буквально на секунду – стянул на бедра.

— Милый! Ты чего…ха…, звонко засмеялась Вера, пораженная его поведением.

Далее мужчина, смочил ей врата в чертовое жилище за обладания которыми в мире совершено столько всего ужасного и втиснул свое оружие.

— Саша.., — только и произнесла Вера, предоставив словам стоны.

Александр закрыл глаза, наслаждаясь чувствами, вспыхнувших в его сознание из-за соприкосновения тел. Ему не нужно было сейчас воображать, что он с какой-то другой красоткой, чтобы возбудить свое тело и выплюнуть «горящую лаву». Ему было и так хорошо. Это был редкий шанс, когда он бы смог довести жену до оргазма, который был больше нужен наверно ему самому, чем ей. Он должен был поверить, что вновь способен дать Вере, то чего она когда-то получала от него, извиваясь в судороге и крича в забытье. И теперь она стонала все громче и пронзительней и ему даже показалось, что наконец-то он добился своего и его жена возвращается. А все, потому что в нем проснулись давно позабытые чувства вожделения к ней.

«К черту Ингу! К черту всех женщин на свете! Вера…!», — проносились мысли в голове Александра – быстро, словно искорки света.

Вдруг, стоны Веры прекратились! Александр открыл глаза, как будто его кто-то толкнул в этот момент, будя. Он не верил своим глазам, но Вера видимо так и не смогла дойти до пика и сдалась. Может ее тело уже не было столь чувствительно к мужчине вообще или только к нему оно только лишь изредка проявляло знаки внимания, но быстро остывало!?

— Саша… ну кончай уже!

«Черт! Черт! Черт!» – пронеслось в голове Александра, но не выскочило наружу, хотя было награни превращения мыслей в слова.

Через минуту все было закончено. Молча, как все и началось. А зачем было кричать, если настоящее удовольствие он получал, когда его женщина была удовлетворена, а с нею и он, а крик мужчины значил крик победы — победой над женщиной, плоть которой он смог обуздать, как нерадивую лошадку. Победы и в этот раз не было!

Глава 10

Остальная часть вечера и ночь прошли у Александра с Верой, как и у любой среднестатистической семьи, тихо и благородно без видимых всплесков любви, но и насилия, когда супруги цепляются когтями друг в друга, доказывая кто же у них главный, и кто прав в том или ином случае. Утром он уехал на работу. Вера же надеялась, что ее до позднего вечера никто не побеспокоит.

— Чем займешься? – спросил жену Александр, когда утром уезжал на работу. Она крепко спала, но ему пришлось ее разбудить, потому что понадобилась поставить ее подпись на один важный документ. Ее имя он использовал в своих бизнес проектах, оформляя часть имущества и фирм на нее. Когда Веры не было, Александр обходился доверенностью, выписанной на его имя, но когда она возвращалась в Россию, то старался, чтобы она сама подписывала документы. Была ли в этом разница или нет – он не знал. Юридически вроде как было идентично, но его бухгалтер советовала по возможности чередовать подписи на документах, когда подписание шло от его имени по доверенности или ее самой, толком не объясняя почему. Так на всякий случай! Хотя иногда возникали сложности в определенных инстанциях, где к доверенности начинали придираться, ссылаясь на то что в ней дословно не прописано то или иное юридическое действие, которое от ее имени собирается совершить доверенное лицо.

— Не знаю еще! Отстань Саша! Спать так хочу! Время то сколько!

— Восемь!

— У меня еще четыре утра! – рухнула на подушку Вера. – Мо..жет к Вале съезжу, если зае..дит за мной, — пробормотала женщина сквозь свистящий воздух, выходящий из ее губ.

— Понятно, — тихо произнес Александр себе под нос и вышел из спальни, держа в руках прозрачную папочку, с белым листом бумаги, на котором виднелся черный печатный шрифт и подпись с печатью.

Валя — давняя подруга Веры еще с молодости (с той самой, с которой он баловались травкой). Они уже давно не виделись, потому что у Вали было трое ребятишек на которых у нее уходило много времени. Она все порывалась приехать отдохнуть в их дом в Испанию со всем своим семейством, но так и не собралась пока. Да и в Россию Вера приезжала ненадолго последнее время и пока она решала свои маленькие вопросы, которые имели место быть в ее жизни (сходить к косметологу, навестить родителей, которые жили далеко от Екатеринославля, поэтому уходило время на дорогу и т.д.), уже нужно было уезжать обратно. Она покупала билет в оба конца, боясь, что останется в России надолго и этого время, отпущенного для всех нужных дел, если вычесть время необходимое на сон, который властвовал над нею по иному распорядку – не хватало.

— Положи денег на телефон, пожалуйста, — раздался голос жены, когда Александр был уже на входе из дома.

Веру осенило сквозь сон, что она не сможет никому позвонить. Российским номером она пользовалась только на родине, поэтому не заботилась о его пополнении. Входящий вызов сеть принимала, но позвонить она уже не могла, хотя вроде как еще вчера она позвонила разок, а последующие звонки срывались. Потом пришло сообщение: «Пополните счет!».

— Положу!

День промелькнул незаметно. Александр занимался текущими вопросами своей фирмы, которых всегда было предостаточно. Раньше его заботили дела куда больше, чем в нынешние время. Все как-то само собой крутилось, как ранее запущенный механизм. Казалось, что уже не в силах кому-либо помешать приостановить деятельность компании. Он понимал, что нужно быть повнимательней в работе и уделять делам больше времени, вникать более углубленно в разные вопросы, контролировать процесс дотошней…. Однако, Александр давно уже не пытался дотянуться до звезд, потому что вымотался, разбросав силы по мелочам еще при становлении бизнеса и дальнейшей борьбы за выживание на рынке. Сегодня же, находясь вдвоем с женой – без детей, у него помимо сил, пропало и желание брать вершины – не для кого! Денег вроде как хватало на безбедное существование, хотя бизнес Александра находился последнее время в зоне риска, что подразумевало то, что могло бы все закончится крахом, если не принять меры в ближайшее будущее. Он и пытался принять, выстраивая защитные схемы, способные предотвратить крах и вроде как успешно, но до стопроцентного результата было далеко, а силы все больше иссякали. Его больше всего заботили отношения с женой и конечно дети, которых он все ждал, а их все так и не давал Бог. И как Он мог им дать сейчас, если они не разобрались в своих отношениях и еще дальше все запутывали. Александр был между двух огней – похотливой страстью и нравственностью, без которой невозможно было построить семью или сохранить ее. Страсть – это толчок к строительству дома! Это как мечта, внезапно явившиеся к вам и толкнувшая вас на подвиг. Импульс недолговечен – он краток, а дальше нужно сохранить, то что родилось на свет. Сберечь и не потерять на дороге жизни. Александр и пытался сохранить! Пыталась ли то же самое сделать Вера? Мужчина и женщина – разные абсолютно люди. Каждый понимает по-своему свою сущность и исходя из этого определяет свою значимость. И каждый по-своему прав! Александр защищал семью, обеспечивая ее «насущным хлебом». Вера хранила очаг и верность тыла. У каждого из них были свои недостатки в исполнении своего долга. Александр, не удержался и начал грешить на стороне, утонув в блуде, но он все-таки в душе так и был верен своей жене и не собирался разрушать семью, барахтаясь в «чувственном болоте», пытаясь из него выкарабкаться. Вера же сделала ошибку, что решила большую часть своего времени проводить без мужа, хотя в этом была и его вина. Расстояние не сближает – расстояние удаляет! Вера удалялась от Александра и ее уже посещали мысли найти другого человека. Женщина все-таки более чувственная и ей сложнее бегать на сторону, а потом притворяться верной и любящей женой. Мужчина может это себе позволить по той простой причине, что он намного грубее сам по себе и ему легче скрыть своим поведением тот факт, что у него с кем-то еще была или есть связь на стороне. Мужчина сам никогда не уходит от жены, за исключением серьезной причины, например, измены супруги — его уводит охотница, в чьи сети он попался, не сумев выбраться. Александр, не устоял от соблазна испробовать «инородного тела», но он настолько был сплетен душой со своей женой, что не мыслил разрыва между ними и никто, по его мнению, не смог бы расплести их семейный рисунок.

Раздался звонок телефона. Звонила Инга. Александр не торопился ответить, пытаясь сопротивляться натиску красавицы, которая оказалась одержимой до его женщиной или ему так казалось потому что и сравнить то было не с кем! Он еще раз задумался на тем, а стоило ли ему поддаться на искушение и поехать на встречу в то время, когда жена у него рядом. Могло же все плохо закончиться – Вера бы узнала?! Он не мог представить реакцию жены. С одной стороны она вроде как настолько охладела, что сложно было представить ее ревнующей женщиной, но с другой стороны, проверить ее реакцию можно было только на деле. Такого рода эксперимент он не мог допустить даже в страшном сне!

Звонок был коротким. Инга была хитрой женщиной – это было видно по ее взгляду, словам и поводкам. Ей не нужно было никаких скандалов и если она и задумала увести его от жены к себе, то делала это ненавязчиво, терпеливо ожидая, когда он сам по уши в нее влюбится. Александр было завидным женихом: не беден, красив и наконец страстен в постели. Чего еще нужно было пожелать женщине!? Можно было бы предположить, что Инга, зная, что у него в отношениях с женой глубокий кризис, как и у нее и ей нужно было только дождаться, чтобы все было разрушено до основания, чтобы воспользоваться моментом и вступить во владения. Она только об одном не могла догадаться – это о душевном состоянии Александра. Его душа была с Верой! Нет ничего крепче веления сердца, когда оно влечет вас к кому-нибудь, то связь эту не разрушить никому на свете. Позывами же сердца руководит душа! Пусть тела и бродили где-то сами по себе, как заблудшие бараны, отбившиеся от стада, но душа Александра и Веры была уже одна на двоих. Встретившись однажды, души Веры и Александра соединились и превратились в одну. Но это им предстояло еще понять!

Александр некоторое время еще выждал, понимая, что ему придется ответить, но ради приличия держал паузу, чтобы не показать виду, что он тоже, как и она неудержим в своей пылкости. Он сразу же начинал возбуждаться, как только вспоминал их встречи и бессознательно тешил себя новыми свиданиями, где бы они вновь слились телами и опробовали чего-нибудь новенького в их играх.

— Привет! – произнес Александр, спустя минут пять, решившись наконец-то набрать номер телефона Инги.

— Привет! Ты занят?

— Нет уже!

— Я подумала, что не вовремя звоню. На всякий случай не стала долго звонок задерживать.

— Как твое либидо?

Александр решил блеснуть эрудицией. Ему было легко с ней. Он не чувствовал никакого стеснения. Они были знакомы недолго, но страсть Инги сломала все возможные преграды, могущие иметь место между мужчиной и женщиной. Она словно накинула на него поводок, как собаке и теперь творила с ним в постели все, что хотела. Он подчинялся ее желаниям, подыгрывая прихотям режиссера. Его тело было отдано ей на похотливое растерзание, а душа, как было уже много раз сказано, находилась в иной обители.

— Мое либидо обжигает мою плоть! – произнесла Инга, показав страсть в голосе. Мы встречаемся сегодня?

— В семь! Как договорились! У тебя нет никаких изменений?

-Нет!

— Место только надо точное согласовать – куда подъехать мне. Ты сама-то будешь на машине или…

— Нет! Как и предполагала — сегодня без машины! На углу пересечения улиц Малышева и Добролюбова стоит магазин «Стрелок» — там и давай встретимся возле него.

— Припарковаться то смогу, как думаешь?

— Я думаю – да! Там мест достаточно – тем более вечером. Ты только подъезжай сзади магазина – нигде центральный вход, а с противоположной стороны. Ты меня потом только подбросишь да подруги?

— Конечно!

— У меня будет для тебя сюрприз! – произнесла Инга, пытаясь пробудить у Александра любопытство.

Александр не хотел никаких от нее сюрпризов, а только открытого для него доступа к ее лону. Романтически приключения не привлекали мужчину. Романтика и любовь к женщине в его понимании шли вместе. Он не мог представить, что сможет в нее влюбиться и вообще мог бы он влюбиться еще в кого-то, когда его жена властвовала в сердце. Одно дело носиться за женщинами, как носятся кабели за сучками, когда у последних течка, а другое дело любить и желать связать с человеком всю свою жизнь, нарожать детей…

— Да? – подыграл Александр, чтобы не обидеть Ингу. – И что за сюрприз?

— Всему свое время! Я думаю тебе понравится!

Александр попытался вообразить, что за сюрприз ему может приготовить женщина, с которой у него на повестке был только один секс, как он считал, не заморачиваясь насчет другого. В его сознании промелькнули только подарки в виде сорочки, бритвы мужских духов – все то, что дарила ему жена по праздникам или на день рождение. Это и было для него сюрпризом, когда он мог потрогать и примерить какую-нибудь вещ, после вручения. Он забыл уже разницу между сюрпризом и подарком. Первый имеет такое качество, как спонтанность, внезапность и мог быть не только хорошим, но и плохим и не всегда имел материальную составляющую. Подарки же дарили в основном по заранее определенному событию и как правило хорошему и чаще всего это были вещи, хотя спонтанность ведь и в дарении подарка тоже есть, но реже. Подарки тоже бывают и хорошими, и плохими. Все зависит от того, кто и кому дарит и что или в честь чего. Одним словом, есть различия между словом «подарок» и «сюрприз». Хотя грань различия не такая уж и видимая. Но все же Александр поймал себя на том, что не представляет все-таки чего там задумала Инга и каким будет ее сюрприз. Его испугало то, что этот сюрприз как бы ему не навредил!? На/pсколько же он полюбил предсказуемость с годами, боясь застать себя врасплох! Все это было продиктовано его планами, которые он привык составлять по своей жизни и потом следовать им. По развитию семьи, состоящей из него и Веры, тоже был составлен им план, в который никак не входило, что они охладеют друг к другу, а все остальное – материальное начнет как-то само собой разрушаться со временем, как тело, которое покидает душа — начинает тлеть, теряя свои розовые очертания и телесную целостность.

— Ты хотя бы намекни! – хихикнул Александр в трубку, изображая веселого и беззаботного мужчину.

— Нет! – подобным же образом отозвалась Инга, заигрывающим голоском.

— Тогда до встречи!

Они, как и договаривались встретились в семь часов вечера на парковке для машин возле магазина «Стрелок» Двухэтажное желтое здание с огромными современными окнами и четырехскатной крышей, покрытой оцинкованным железом стояло в этом месте уже многие годы. Александр не знал сколько ему лет. Сколько помнил себя, когда еще в детстве ездил в Екатеринославль с родителями – здание стояло здесь. Возможно был другой цвет стен и окна наверно проще, но в целом общие очертания строения не изменились. В этом магазине с незапамятных времен продавались принадлежности для охоты и рыбалки, а также сопутствующие товары, используемые на природе: в лесу, на реке или озере. Например, палатки, охотничьи ножи, котелки, компасы и всякая подобная утварь.

Инга вынырнула из-за угла магазина. Она была в черной шубе, по длине чуть ниже коленок и в черных зимних сапожках на невысоких каблуках; на голову был накинут капюшон от шубы. В руке она держала полиэтиленовый пакет средних размеров.

— Приветик! – засияла Инга, как только села в машину. До этого момента она была серьезна. Шла к своей цели, не обращая внимания ни на кого, словно о чем-то сосредоточенно думала и боясь, что ее узнают. Он не в первый раз заметил уже ее такого рода излишнюю конспирацию. Она все-таки боялась мужа по-настоящему и не хотела, чтобы кто-то мог узнать о ее прогулках на сторону. Не понятно только с чем был связан испуг: с тем, что он мог бросить ее или избить? Как она говорила, то боялась, что он за такое дело ее изобьет или даже убьет, а уйти от него она была не прочь хоть сейчас, не поясняя далее, что ее останавливает.

Александр улыбнулся и притянул ее к себе. Он страстно поцеловал ее в губы. Она ответила взаимностью.

— Твой сюрприз? – осторожно поинтересовался Александр, немного еще побаиваясь, но отступать было уже поздно.

Вера ничего не ответила, а только улыбнувшись распахнула свою шубу. На ней было только нижнее белье: беленькие в кружева трусики и такого же фасона беленькая сорочка с раковинками, где уместились ее маленькие груди.

— Вот!

Александр мог ожидать чего угодно, но только не такого сюрприза. Он настолько был консервативен и старомоден, что не мог даже вообразить, что женщина готова ради мужчины в мороз прийти на свидание в одном нижнем белье, накинув на себя шубку. Он видел нечто подобное в кино, но была иная погода, друга страна и совсем не похожие на них люди.

— Тебе понравилось?

Александр не знал, что сказать, но он точно знал, что не сможет вот так просто сейчас ее отпустить. Он прильнул к ее телу лицом, одетому в прозрачную сорочку и вдохнул в себя ее запах.

— Я тебя хочу! – только и произнес Александр.

На парковке было много машин и довольно светло, поэтому в этот раз он не решился изображать нагую любовь на виду у тех, кто сидел в машине, проходил мимо…

Инга была довольна своей выходкой! Она улыбалась, а глаза ее искрились от удовольствия. В ней было много всяких фантазий и одну из них она реализовала сейчас.

— Ты меня отвезешь к подруге? Мне нужно одеться!

С этими словами она потрясла своим пакетом, который стоял у нее в ногах.

— Да! Но только по пути нам надо найти укромное местечко!

— Ты хочешь меня изнасиловать?

Александр улыбнулся. Он посмотрел в зеркало заднего вида и медленно тронулся с парковки, боясь задеть соседние машины. В теле он чувствовал дрожь, а в голове был полный сумасброд. Инга была способна на многое и Александру это нравилось. Он только сейчас начинал понимать, что в мире столько разных женщин, обуреваемых сладострастными фантазиями. Им нужно было ими с кем-то поделиться, а мужья, как правило были заняты чем-то другим: футболом, хоккеем, пивом, марихуаной, картами и много еще чем! Своих жен они поставили на задний план, чтобы не мельтешили перед глазами. Они взяли в свое время эту вершину, посчитав, что на этом можно и успокоиться. В этом и есть главное заблуждение! Вершину надо брать ни один раз, а множество. Вершина должна знать, что она труднодоступна и покрыта тайной и манит себя снова и снова. В ней должен быть дух непокорности и бунтарства – иначе ее будут брать кто попало. Покоритель же вершины не должен расслабляться, потому что, взяв ее он еще должен удержать свой пьедестал, который может сдуть сильный ветер, смыть ливень, заморозить холод. Чаще так и бывает, что пьедестал, воздвигнутый мужчиной на покоренном сердце и плоти, со временем расшатывается и сваливается с вершины, хотя сам представитель сильного пола об этом и не догадывается. Нужно бы быть повнимательней и держать себя в форме всю жизнь, чтобы вновь взять эту вершину, если вас встряхнули, не дай Бог, с нее.

Подруга жила недалеко. Но ехать пришлось минут двадцать. Все торопились по домам с работы, поэтому на дорогах образовались заторы. Ко всему прочему пошел снег и как всегда бывает в такую погоду, автомобилисты включают в своей голове дополнительную осторожность и снижают скорость, что в свою очередь сказывается на проходимости.

— Вот здесь поверни, – указала Инга на поворот во двор, окруженный горсткой многоэтажной новостройки.

— Подругу случайно не Наташа зовут?

— Ага! Та самая!

Александру не хотелось бы, чтобы про них знал кто еще, но он не знал, как Ингу попросить не распространяться про их связь. Александр старался быть черствым с ней, не давая проникнуть в свое сердце ненужным чувствам, но всему же есть предел, и он не был в конце концов совсем уж бесчувственным подонком. Он понимал, что женщинам сложнее скрывать свои чувства – они ими делятся с подругами, матерями. Такова их природа и ничего с этим не поделаешь.

— Как она поживает?

— Да вроде ничего, но вот только не может все парня себе найти подходящего!

— Она вроде симпатичная…

— Принца ждет все!

— С принцами сегодня дефицит.

— А ты разве не принц?

— Я нет! – рассмеялся Александр. – И конь мой черный!

— Врешь ты все! Ты мой принц! Я так благодарна Богу, что встретила тебя!

С этими словами она обратила свой взор к верху, развернув ладошки туда же, словно в них сейчас что-то должно было упасть.

Александр, как всегда сморщился про себя, не подав виду. Он не хотел приплетать Бога в их грешные дела. И не Бог ей дал его, а скорей всего Дьявол, если уж пускаться в теологические размышления.

Во дворе было все забито машинами и Александру пришлось дать несколько кругов внутри двора пока он не заметил закуток, куда немедленно приткнулся. Передок машины был обращен под углом к стене гаражного бокса. Перед самими воротами, ведущими в гараж, стояла другая машина.

— За каждое свободное пространство здесь точно идет битва! Как например владельцу попасть в собственный гараж и выгнать или загнать машину, если стоит уже чужой автомобиль? Может и есть какие-то договоренности между соседями и возможно они прописаны кровью, — в прямом смысле этого слова?! — пробурчал Александр, устав крутиться по двору.

— Так в городе у всех проблема с парковкой! И у нас также! Тебе за городом вольготно…Ну иди ко мне! Плюнь ты на это!

Рука Инги, погладившая его по голове, как маленького ребенка сразу же привела его в тонус. Он расстегнул ремень безопасности и пододвинулся к ней. Инга распахнула шубу, а он тем временем проскользнул в нее. Она вновь запахнула ее, но только теперь с ним. Она расслабленно откинулась на сиденье, которое другой рукой опустила почти горизонтально. Глаза ее были закрыты. По радио играла музыка. Вскоре послышались женские стоны, которые все сильней и сильней усиливались и вот стон прекратился, словно женщина нечаянно захлебнулась воздухом, но через мгновение вырвался оглушительный звук. Инга распахнула шубу и обхватила Александр за голову обеими руками.»

— Стой! Не мо..гу…Ааа

Не придя толком в себя, теперь она ринулась к мужчине. Расстегнула его ширинку и припала к его фаллосу. Александр не сопротивлялся. Разве он мог сопротивляться такой блаженной ярости?! Он ни о чем не думал и ничего не боялся в эти минуты. Он не был сейчас человеком. Человек – это плоть и душа. Душа в эти мгновения покинула его, оставляя тело на растерзание.

Глава 11

Инга, получив «порцию счастья» выпорхнула из машины и быстрым шагом направилась к подъезду. На ее лице пропала улыбка. Она была вновь серьезна и холодна. Они договорились завтра созвониться. В ее рукаве были еще сюрпризы, как у фокусника: пояснила она. Александра начинало это нравится. Рушилась стена, возведенная им, закрыв остальной мир, где оказывается были вот такие женщины, способные безумно куражится в танце страсти и многое еще того, что он видел в фильмах, читал в книгах, но боялся прикоснуться в жизни, делая вид, что не замечает, что мир разнообразен. Может быть и Вера была такой? Он не проверял и не спрашивал – она не показывала вида и не ответила бы, если бы он и спросил даже! Могла бы она вот так зимой в одной шубе и трусиках приехать к нему на свидание, чтобы удивить своего мужчину? Когда они были молоды и их помимо прочего объединяла страсть, то возможно она и приехала бы: Александру хотелось так верить. Но если бы они сейчас с Верой затронули эту тему, то оба нашли бы сотню причин, объясняющих, что скорей всего этот поступок глуп и безрассуден. А ведь им понравилось бы! Александр с нетерпением ждал нового сюрприза от Инги, боясь еще, но уже не так, вожделея, но уже понимая — чего. Он восполнял потерянное время в молодости, когда вот так нужно было экспериментировать им с Верой, не боясь быть застуканными за этими играми. «Да нет в этом греха! Нет!» — вопил голос Александра, когда он возвращался домой, а мысли, вернувшиеся к нему, давили на его разум, упрекая его за ошибки молодости. «Кто же так надо мной потрудился, создав из меня невесть что, и не праведника, и не грешника, а – «нечто», болтающиеся по середине?» — задавался он вопросом и никак не мог найти ответа. Его мысли прервал звонок. Вера вспомнила о нем.

— Привет! Ты где?

— Еду домой.

— В смысле домой, а меня кто будет забирать?

Александр вспомнил, что днем она ему подтвердила встречу с подругой на сегодня.

— Сейчас поверну за тобой!

— Ты забыл, что ли?

— Задумался! Прости!

— Я могу приехать на такси, если хочешь!?

— Заберу сам – не переживай!

Александр был по натуре забывчивым мужчиной, летающим в облаках или думающим над чем-то. Он чаще всего был «вне себя – вне своего человеческого бытия», а когда возвращался в будничную серость, то чаще всего был раздражителен, зол и всегда чем-то недоволен. Это было похоже на путника, возвратившегося домой из далекого и долгого путешествия и увидевшего разруху в своем доме. Он не чувствовал мир, окружавший его своим. Он всю свою жизнь интуитивно считал, что он чужой здесь, поэтому с самого детства за ним водилось то, что он частенько терялся из виду, исчезая душой, но оставаясь телом. Он черпал силы в воображаемом мире, где все было иначе, где он был своим. Потом он возвращался, но его «потерянность» на какое-то время не проходила даром: что-то он забывал сделать; чего-то недопонял или вовсе пропустил; в чем-то его материальная оболочка допустила оплошность, в то время, как душа резвилась в ином измерении.

— Да не курила я – успокойся! – огрызнулась Вера, когда, сев в машину увидела, что ее муж принюхивается к ней.

У него действительно вошло уже в привычку проверять ее на запах, когда она побывала у тех, кто курил или баловался. Валентина больше баловалась, чем серьезна зависела от этой пагубной привычки, но Александра это все равно напрягало. Его Вера не могла себе была это позволить – он так решил! Последнее время, тысячи километров сделали свое дело, и он уже не так рьяно за этим следил, но когда они были рядом, то его привычка контролировать все и вся – возвращалась к нему.

— Я тебе, что-то сказал?

— Твой нос уже доложил!

— Нос мой оставь в покое!

— А ты оставь в покое меня!

Его желваки зашевелились, но он стерпел. Надолго ли? Этого он сам не знал. Александр не был злопамятным, но в нем копилось недовольство, которое в свое время выливалось наружу. Он не мог пропустить через себя и выплюнуть тут же слова, посланные в его адрес в недоброжелательной форме. Он принимал их и складывал в архив, который со временем переполнялся и требовал очисть его. Все те гадости, принятые от кого-то, летели из него в чьем-нибудь направлении после. Не всегда это был тот, кто посылал их ему, но чаще было так, хотя, если вести разговор о Вере, то ей прилетало больше всего плохого и в общей массе — незаслуженно. Ведь слабый пол виноват лишь в том, что он слабый, если это еще и жена, то готовься терпеть своего мужа, который рычит на жену и выплескивает гадости в ее адрес, разрежая тем самым себя по праву силы. Но женщина потом ему отомстит обязательно – ей же надо кому-то передать весь тот негатив, которым одарил ее супруг, а лучше всего для нее вернуть должок ему же – своему мужу. Но сделает она иначе: плюнет в тарелку с борщом; обсудит его с мамой или подругой, очернив насколько хватит ее словесного поноса; не пришьет пуговицу или погладит его брюки неряшливо; а возможно и изменит с кем-нибудь.

На следующий день Инга позвонила опять. Увидев, что звонит она, Александр взял трубку мгновенно в руку и ответил. Он был взвинчен и ему нужен был «успокаивающий напиток» и Инга пришлась кстати. Он с утра до обеда решал одну проблему по своей деятельности, успев по телефону накричать на жену, оскорбив ее, как только можно. Она не могла найти один важный документ, лежавший у него на полке в одной из папок. У него был бардак в документах – он не был педантом и к тому же не мог элементарно навести порядок у себя в домашнем кабинете. На работе у него властвовала секретарь, аккуратная женщина, которая была старше его на десять лет. Она можно сказать следила за ним, как мать за сыном. Его это устраивало. Но дома, как только Вера перебралась в Испанию, где все дольше проводила время, начался беспорядок. Винил же во всем этом Александр, конечно ее, как сильный мужчина слабую женщину.

— Здравствуй красавица!

Александр впервые ответил ей таким шутливым тоном. Это говорило о многом. Он начинал привыкать к тому, что в его жизни есть другая женщина, которая рада ему, и всеми своими фибрами старается угодить ее мужчине. Он безусловно понимал, что со своим мужем она ведет себя диаметрально противоположно, возможно, как с ним Вера. Какой бы она не была хорошей – она была двуличной женщиной. Он видел ее в двух измерениях, где критериями выступали с одной стороны: доброта, ласка и страсть, а с другой: злоба, грубость и равнодушие. Хотел бы он наяву посмотреть на нее другую – легче было бы ему от нее избавиться тогда. Он пытался представить: если бы она была его женой – каким бы был их союз? Смог бы он ужиться с этой женщиной; любить ее, так же как желает ее сейчас; родить и воспитать с ней ребенка? Вера не давала ему возможности посмотреть — непредвзято! Ее «дух» всюду совал свой нос, как будто выходил без спроса из тела и прямиком направлялся к Александру засвидетельствовать свое почтение и за одним присмотреть за ним. Ему с недавних пор стало казаться, что Вера все знает, а молчит потому что сама таким же образом заряжается на стороне, чтобы потом гореть в ночи, как горит солнечная лампочка. Александр чувствовал всем своим нутром, что не будет у него другой женщины до тех пор, пока ходит по земле Вера. Все эта «игра смычком на эрогенных зонах» не сможет заменить песню души, поющую в два голоса. И пусть эти голоса звучали слезно и жалобно, злобно и грозно, но звучали они в унисон!

— Я рада, что у тебя хорошее настроение, – послышался голос Инги на мажорных нотках.

— Настроение то как раз ужасное! Воюю потихоньку со всеми! – пожаловался Александр.

— Что такое случилось? – спросила Инга, словно она жена и ей есть дело до его проблем.

Александру в свою очередь нужно было кому-нибудь излить душу – раз Вера по большому счету была теперь больше в роли громоотвода, а ему нужен был священник, чтобы раскаяться в грехах своих, в надежде, что полегчает.

— Бесконечные проблемы! Надоело все! Уеду в Испанию с концами!

Для Александра Испания становилась постепенно выходом из душевного тупика, в который он все дальше заходил, надеясь, что обязательно выберется, но чем дальше он шел, тем меньше оставалось надежды. Он брел по лабиринтам своей души. Там в темных закоулках пахло сыростью и плесенью отчего ему становилось тоскливо и страшно. В этой солнечной стране Александр надеялся, что найдет смысл. Солнце светило ярко и жарко на Пиренейском полуострове, выжигая пессимизм и упадок, одаривая его обитателей любовью к жизни в обмен за любовь к этому краю. Он все еще был скован проблемами, но его душа готова была вырваться из тела и лететь на юг, как перелетная птица — прочь от морозов.

— Подожди — не уезжай! Ты мне еще нужен! – взмолилась Инга. Голос ее был веселым, а потому шутливым.

— Зачем? – тем же тоном, как и она, спросил Александр.

— У меня столько для тебя еще всяких штучек припасено…

— Ты плохая девочка!

— Я очень плохая!

Их забавляли эти слова. Они были искренни друг с другом, понимая, что совершают грех, поэтому упражняться им в нравственном словоблудии было не с руки.

— Ты где сейчас плохая девочка?

— Дома!

— Ты в чем?

— На мне беленькая маечка и розовенькие плавочки.

Александр живо представил эту картину и в нем проснулась вожделение.

— Что делаешь? – продолжал расспрашивать мужчина. Чтобы наиболее точно и во всех красках представить картину.

— Глажу белью!

— Ты была уже в ванной?

— Да!

— Все свои прелести помыла?

— И потерла губкой – особенно внизу…а что?

У Александра перехватило дыхание.

— Ты хочешь заняться со мной сексом по телефону?

Мужчина молчал, но не потому что не хотел говорить, а потому что ждал, дальнейших слов и действий Инги. Он невольно уловил мысль, спустя долгие годы взрослой жизни, о том, что женщину надо всего лишь подвезти к откровенности, ненавязчиво и неторопливо, и она раскроется во всей красе, как цветок.

— У меня такая гладенькая кожа….

— Сними свою маячку!

Александр заперся в кабинете у себя и сидел в кресле закрыв глаза. Он был похож на школьника, но он не смущался этого. Он восполнял, то чего не было в его памяти, но то, что он хотел заложить в свой жизненный опыт было опасным. Он не понимал, что сеет в себе помимо мгновений человеческой плотской радости цветы разочарования, бутоны которых однажды раскроются своими черными шершавыми лепестками и в душе воцарится тьма…

— Ее уже нет!

— Сядь на диван или кресло!

— Хорошо!

— Как твоя кожа? Ты чувствуешь, как по ней пронесся легкий ветерок?

— Кожа взбугрилась!

— Я знаю! Но это не от холода, а от желания…

Александр не узнавал себя совсем! Он и не догадывался, что в нем помимо злобного и нервного парня, а также доброго и совестливого мужчины, есть еще третий субъект – это нежный, ласковый любовник, со своей «розовой харизмой».

— Желания к тебе!

— Я целую тебя в губы! Ты чувствуешь?

— Да! – раздался шепот в трубке телефона. Инга уже плыла по реке блаженства. – Я хочу облизать все твои пальчики!

— Возьми их и дай свои! А теперь влажными пальчиками проведи по своим соскам. Еле-еле прикоснись к ним. Они встали?

— Да!

— Оближи сильнее свои пальцы и теперь массируй их интенсивно! Представь, что это я своим ртом ухватил их и тереблю, и кусаю. Твои розовые набухшие…

— Да…, — шелестели, как листья, слова женщины.

— А теперь ниже! Твоя влажная дорожка тянется к самым…

— Я уже внизу…

— Твоя фасолинка…

— Мой пальчик на ней…

— Только очень, очень медленно…

— М..не так хо…р…о…шо…

— Я с тобой! Почувствуй меня!

— Я чувствую твой запах… Это твои губы внизу….язык…

— Да…, — таким же шепотом произнес Александр.

— Сильней!

Инга была под «наркотическим гипнозом» и не понимала уже, что приказывает и просит саму себя, слыша его голос и чувствуя через расстояние его близость и взаимное желание.

— Сильней!

Александра не волновала его собственная плоть в тот момент, хотя он шагал по острию чувств. Он хотел, чтобы в первую очередь была удовлетворена женщина. Он всегда этого хотел. Для него в первую очередь было важно, чтобы женщина испытала оргазм. Это его возбуждало настолько, что он готов был часами терпеть ради того, чтобы женщина сходила с ума от прилива блаженных чувств, которые волнами накатывали на нее.

— Скинь свой пальчик с вишенки и войди в недра!

Инга повиновалась. В телефоне были слышны ее стоны, словно она была не одна, а над ней склонился мужчина, совершающий с ней весь этот спектакль.

— А теперь вернись вновь! И за ново обратно! Не пересекай границу ….ходи возле! Я скажу, когда наступит время!

— Да! — повиновалась женщина, поглощенная морем удовольствия, захлебываясь, но не сдаваясь.

Инга не принадлежала себе в эти минуты. Она была его рабыней, готовая выполнить любую прихоть хозяина. Он властвовал над ней, но не потому что был тираном – она хотела этого! Она ждала своего властелина, и он явился к ней в облике обычного человека по имени Александр. Она была слишком голодна и слишком эмоциональна в вопросах близости. Была ли она всегда такой или открылась своими фантазиями только с ним? Вряд ли! Но Александру хотелось верить в это. Сильным мужчину делает слабая женщина, отдавшаяся в его руки, подчинившаяся ему и жаждущая от него защиты! Плотская утеха мужчины и женщины – это оголенные нервные окончания, соприкоснувшиеся друг с другом ради чего-то большего, где «вспышки молнии» призваны совершить чудо! В слабого мужчину она же женщина и превращает его или оставляет его слабым блуждать далее. Почему? Такова природа мироздания! Сильна или слаба женщина сама – не имеет никакого значения! Это понятие вообще к ней не относится — это не мера измерения женщины! Красивая или некрасивая — возможная мера, но относительная. Чувственная или бесчувственная; верная или неверная; глупая или мудрая (умная – понятие тоже некорректное в отношении женщины, потому что ум у женщины чаще всего ассоциируется с глупостью) – меры более подходящие для оценки женщины.

— Войди снова в свои чертоги…глубоко… еще дальше!

— Да….

— Оставайся там! Облизни пальчик другой руки…займи теперь его твоей ягодкой.

— Са…а….ша…

— Все пора….!

После этих слов зазвонил мобильный телефон у Александра — он вздрогнул! Он уже не слышал воплей Инги! Звонила Вера! Он мгновенно остыл и отключил линию Инги. Пока он не нужен был ей! На сегодня она была удовлетворена, а ее пожар локализован.

Глава 12

— Ты не занят?

— Нет!

Всей этой телефонной эротической баталии – как и не бывало. Вера отрезвила Александра мгновенно.

— Милый! Я хотела, чтобы ты в магазин заехал. Хочется чего-нибудь вкусненького, а дома хоть шаром покати! Я бы чего-нибудь приготовила!

— Заеду конечно!

Обычно Александр начинал ворчать, когда речь заходила по поводу походов по магазинам. Он предоставил эту заботу жене. Его это утомляло. Неважно было – идешь ты за продуктами или покупаешь бытовые вещи. Когда он жил один -питался чаще в общепите. Одежды у него было предостаточно. А что касается вещей общебытового назначения, требуемого для ухода за домом, то этим занималась женщина, следящая за домом, в то время, когда Веры не было в России. Александр только лишь расплачивался за все, сведя к минимуму свою роль в хозяйственной жизни дома и семьи.

— Ты какой-то добрый – странно даже!

— Почему?

Александр напрягся, подыскивая подходящие слова, чтобы не выдать свое волнение, появившиеся на границе «холодного и теплого франтов». Можно догадаться, что теплый фронт – это Инга и их страсть с Александром, а холодный фронт – Вера и их любовь, переживающая тяжелейший кризис. Инга его вспарила, а Вера привела в чувства.

— Спустил на меня собачку с утра и успокоился! – весело произнесла Вера. Она уже позабыла эту обиду: их было так много, что если бы на все было время и силы обращать внимание, то не хватило бы никакого здоровья.

— Прости! Я сейчас в полном умиротворении, — похвастался мужчина.

— Сейчас – да! Чего уж злиться! Слил с себя все помои!

Александр не сопротивлялся, а слушал, хотя в другой бы раз начал оправдываться, завелся бы и приключилась бы вновь перепалка словами, среди которых большей частью были бы слова, не вошедшие в классический русский словарь.

— Ты мне скинь на телефон список, а я заеду и куплю.

— Ты домой скоро собираешься?

— Могу сейчас поехать!

— Езжай лучше сейчас!

По голосу Вера казалась веселой и жизнерадостной. Она явно ничего не подозревала, а возможно и не волновала ее жизнь Александра за границей их семьи, тем более он ее не посвящал в свои дела, а лишь поверхностно затрагивал, жалуясь, когда проблемы или хвастаясь успехам. Вера и Александр перестали жить синхронно. Если у нее было хорошее настроение, то обязательно у него было не все в порядке и наоборот. Хотя были фрагменты, когда им удавалось попасть нога в ногу, но все это было похоже на марш солдат на плацу: в ритм, но грубовато, весело, но по принуждению.

— Я уже в пути!

Когда Александр шел до машины, он вспомнил об Инге. Его немного задело, то что он грубовато с ней обошелся. Хотя он исполин великолепно роль любовника в такой для него необычной форме, но не нужно было резко обрывать звонок. Вере можно было и перезвонить, а не пугаться высветившегося имени на телефоне. Александр набрал Ингу и тут же скинул.

Ответ звонок раздался не сразу, а спустя минут двадцать. Александр ехал уже в машине.

— Не могла сразу позвонить – муж дома был.

— Ушел?

— Я в магазин спустилась!

— Я должен был отключиться – пришли ко мне…

— А я подумала – это я выключилась! Я так завелась…

— Тебе понравилось?

— Не спрашивай даже…. Ты сумасшедший! У меня так не было ни разу!

— Лучше быть сумасшедшим, чем растяпай незнающим чего же хотят женщины!

— О! Ты знаешь, чего мы хотим?

Александр засмеялся.

— Знаю, но промолчу!

— Ну скажи!

— Как-нибудь – не сейчас!

— Я хочу завтра с тобой увидеться!

— Мы же пока решили повременить со встречами?! — заметил Александр. Он подразумевал себя, а «мы» употребил, надеясь на ее молчаливое понимание и согласие.

— У меня сюрприз!

— Я…

— Тебе понравится! – не дала она ему договорить.

Александр верил, что очередной ее сюрприз будет не менее запоминающимся, чем предыдущий. Он порвал все преграды, мешающие ему насладиться вдоволь ее обществом, кроме одной – страха. Она же пыталась уверить его, что опасения напрасны. Но он боялся… У Инги же был крепкий поводок, который она накинула на его шею, а теперь тянула его к себе. Александр, как мог сопротивлялся, хотя знал – бесполезно! Супротив стихии не пойдешь! Грех – это тоже стихия. Чем уж он руководствуется, когда обращает свои щупальца на того или иного человека, желая погубить — неведомо? Хочет его испытать? Он ведь он знает, что все равно справится и конец будет один? Возможно, грех желает всего лишь открыть глаза человеку и сказать ему кто он есть на самом деле, стряхнув с него завесу заблуждения?! Может быть грех – это и есть чистилище, которое оголяет род человеческий перед истиной, чтобы он человек увидел все то, что ввергло в гнев Бога и сказал Ему — прости?!

— Созвонимся завтра с утра! Вдруг мне придется по делам уехать и не получится вечером увидеться?!

Александр не сопротивлялся уже, прикрываясь женой, которая могла что-то там заподозрить. Инге не было дела до его жены – ее не беспокоило это обстоятельство. Ей нужен был этот мужчина, а не его страхи и предрассудки, которые она видела в нем. Речь шла только лишь об отношениях в рамках ложа, а все остальное не имело значения. Для него однозначно, а для Инги … Он не был уверен, но подозревал, что она конечно бы желала обрамить их отношения чем-то более важным и прочным, чем только страсть, которая чаще всего долго не задерживается. Но его это не волновало. Он был безразличен к ее возможным душевным мукам. Она и он вступили на этот путь, зная, чего хотят и зная, что это мерзость и чем все это может закончиться. Он не испытывал жалости ни к себе и ни к ней. Как и Инга, желающая воплотить свои розовые мечты, где она с мужчиной, глотнула бы сладострастного коктейля, Александр тоже хотел насытиться тем же, чего не было в его жизни в достатке. Но, в его голове еще слышны были призывы остановиться, а сердце ныло, говоря ему – нет! Александр же, ведомый силой супротив, которой он был беспомощен – цеплялся голыми руками за все, что мог, защищаясь тем самым, но его уносило все дальше.

— У тебя жена, когда уезжает?

— Еще пару недель здесь будет!

— Потом нам ничто, и никто уже мешать не будет! – заключила радостным голосом Инга.

У Александра в душе уже зрело решение — бросить Ингу, но тело было сильнее еще и требовало продолжения. Оно еще не насытилось и молило оставить его в покое до тех пор, как оно перестанет чувствовать голод. Но душа неумолимо требовала прислушаться к ней Александра, назойливо пульсируя. Он ничего ей не сказал про поездку в Испанию, надеясь, что это безумие закончится раньше и не нужно будет отчитываться перед ней. Хотя он и считал, что контролирует ситуацию и Инга не может повлиять ни на одно его решение, однако, то, что он встречается с ней в то время, когда его жена рядом – это ее «заслуга». Он шел у нее на поводу, а дальше могло быть еще хуже. Он начал понимать, что в нем недостаточно силы противодействовать Инге. Он готов был убежать от нее, как трус, но это было единственно-верным решением, где трусость не должна была стыдить, а напротив выступать в роли спасителя. И он бы не предал бы Ингу, а наоборот избавил бы ее и себя от их предательства. Но пока он здесь рядом с ней – они оба желали бурлить в кипятке страсти, успевая испробовать все, чем была наполнена чаша гурмана!

— Инга, мне в магазин надо зайти. Сейчас связь прервется!

— Поняла! Жду тогда звонка от тебя! Как всегда, с нетерпением!

— Я позвоню! Пока! Целую тебя!

— И я тебя целую – всего, всего!

Александр не смог устоять и расплылся в улыбке, вспомнив ее язык и губы. Деления, показывающие уровень сигнала антенны, пропали. Телефон оказал в зоне отсутствия сети. Александр достал список из кармана пальто и, взяв тележку, отправился к прилавкам с продуктами. Дома его ждала Вера. В ней проснулась жена, и она захотела угостить мужа своей стряпней. Сдобное тесто – стояло на первом месте в длинном списке.

Вечер в семье Рубцовых выдался благодушным. Булочки, которыми угостила Вера мужа стоили похвалы. Они были сочными и сладкими — с начинкой варенья из смородины. Желто-коричневый румянец так и манил к себе. Александр не заметил, как съел целую дюжину. Потом ходил и вздыхал, гладя свой живот и посматривая на него в зеркало… поворачиваясь бочком. Годы копились – копился и жирок в теле. Обмен веществ замедлялся и, если раньше, Александр мог сколько угодно и чего угодно отведать, не боясь поправиться – пришло время устанавливать себе ограничения в еде. Он был мускулист, жилист и подтянут. Все те, кто его знали давно, говорили, что он не меняется с годами и все такой же красивый и спортивный мужчина. Он охотно этому верил, зная, что так оно и есть, но с возрастом становилось сложнее держать себя в привлекательном виде. Пока же он держал себя в форме и плюсом ко всему у него имелась предрасположенность к «вечной молодости». Отец его отлично выглядел в свои шестьдесят с лишним лет и женщины намного его моложе все еще заглядывались на него. Мама тоже выглядела хорошо. Они стоили друг друга – красивая пара! Ругались правда тоже, по чем зря! И в этом тоже они стоили друг друга.

— Толстею! – скривился Александр, указывая на живот, который слегка только отвис и то больше потому что в него скинули слишком много теста в раз. Завтра он уже вытянется вновь.

— Пора уже! – ехидно заметила Вера.

— Не хочу! Приеду в Испанию – увеличу дистанцию!

Вера ничего не сказала. «Ты лучше бы секс разнообразил и глядишь не толстел бы», – пришло ей в голову. Ее рассмешило.

— Чего я смешного такого сказал?

— Ничего!

— Скажи, скажи! – настаивал Александр.

— Не скажу! – улыбнулась Вера.

Александру показалось, что он прочел мысли Веры, но не стал вслух озвучивать свои подозрения насчет ее смеха. Насытившись до отвала, он лег на диван. Вера легла на соседний диван. Она взяла в руки пульт от телевизора и начала пролистывать программы. Ей все не нравилось!

— Ничего нет интересного! Тебе дать пульт?

— Не надо! Я в инете!

Александр показал Вере цветную картинку на телефоне. Он читал новости спорта. Немного щурился, потому что буковки были маленькими, а когда он растягивал картинку, чтобы увеличить текст, то не удобно становилось читать предложения.

— Думаю, может мне тоже скачать фильм из интернета?

— Скачай, — пожал плечами Александр с равнодушным видом.

— Скучно! – вздохнула Вера.

Разница во времени мешала сну. В десять или одиннадцать часов вечера она бы уже спала в Испании сладким сном. День там мелькал быстрее, но более содержательно, потому что солнце и морской воздух заполняли пустоты в душе, где имелся только «скомканный житейский мусор», засоряющий ее. Жизнь становилась ярче и насыщенней для нее. Многие вещи становились Вере более понятными. Ей открывался смысл в простоте. Все становилось ясней и в душе наступал покой…Но потом появлялся Александр и покой на время исчезал. Когда же и он начинал видеть картину в ином свете, то только тогда вновь наступала радужная тишина, разукрашенная песнями птиц и звуками моря. Вера вновь видела в Александре того молодого юношу в которого влюбилась однажды! Она переставала ругаться и придираться к нему. Он тоже превращался в мягкого и обходительного мужчину и даже начинало казаться, что так отныне будет всегда. Но время отпускных дней подходило к концу. Александр возвращался в Россию и принимал прежний свой облик, который потом в Испании опять скидывал… и это продолжалось нескончаемо. Вера устала ждать, когда же он станет кем-то одним — она либо возненавидит его окончательно и бросит без сожаления или вернет свои чувства к нему: теплые, нежные и любящие.

— Ладно! Пойду фильм найду себе интересный.

Она встала с дивана и отправилась в столовую. Там на столе стоял ноутбук, за которым сидел обычно Александр, когда находился один дома. Столовая в доме была самым уютным уголком — особенно зимой.

— Ты больше ничего кушать не будешь? – крикнула Вера из кухни.

— Издеваешься!?

— Я тогда убираю со стола!

— Сама поешь еще!

— Я в джинсы тогда завтра не влезу!

— Вот видишь….

— Что? – не расслышала Вера.

— Меня, говорю, склоняешь к пожиранию твоих булочек, а сама бдишь за собой!

— Я женщина!

— А я мужчина!

— Вам мужикам не страшно полнеть!

— Тебе тоже не нужно переживать! Ты замужем!

— А если ты меня бросишь?

— Этому никогда не бывать! – крикнул Александр уверенным голосом.

— Встретишь красотку…модель!

— Я тебя никогда не брошу! – ответил Александр, замявшись сначала. Слова: модель и красотка напомнили ему об Инге.

— Даже если я буду толстая и без зубов.

— Я не дам тебе потолстеть, а зубы, если выпадут – вставлю! Фу…

— Что такое?

-Переел! Покричал немного и чувствую, что сердце аж забилось, как будто пробежался.

— Все – успокойся там! Лежи, а то заворот кишок случится. Я кино вроде как нашла интересное?

— О чем фильм?

— Подожди! Прочту!

Образовалась пауза. Александр, не дождавшись ответа нетерпеливо спросил снова.

— Да не пойму я! Вроде, как триллер, что ли…

— Любовь, измена и расставание…

На этих словах мужа, Вера вдруг прервалась. Она не дочитала краткое описание фильма. Ее вдруг кольнуло в сердце — она вскрикнула.

— Что случилось? – услышал вскрик жены Александр.

— Сердце кольнуло!

Александр немедля поднялся и вбежал в столовую. Он подбежал к жене и обнял ее, положив руку на область сердца.

— Не пугай меня! Ты переела, поэтому сердце и закололо, — принялся успокаивать ее муж.

— Ну все Саша! Мне лучше!

Вера расправила плечи, сделав после несколько круговых движений ими.

— Может нерв защемило какой-нибудь? – посмотрела она на супруга.

— Не знаю! Не думаю, что серьезное что-то…

По лицу Александра было видно его неподдельное переживание за жену. Он был вспыльчив, порой не по делу злился, психовал, кричал и ругался на жену. Но он боялся за нее, за ее здоровье, понимая, что, если произойдет с ней, не дай Бог, что-то – на нем будет основная вина. И дело не в том, что ему будет стыдно, больно и страшно смотреть потом в глаза ее родителям. Он не представлял себя и свою жизнь без Веры! «К черту Ингу!» — решил он в тот момент, начиная верить вновь в Проведение, которое вдруг вспомнило о нем, а теперь решило таким образом наказать его!

— Забыла тебе сказать, что мне надо в больницу съездить.

— По сердцу?

— Да нет! Причем тут сердце: кольнуло и кольнуло…У гинеколога появиться надо. Давно не была! Последнее время внизу тянет, — коснулась Вера рукой чуть выше промежности.

— Не откладывай – займись! Проверься!

— Время выбери и пусть Дмитрий (так завали водителя) меня свозит.

— Завтра решу с утра – позвоню!

Александр успокоился. Он еще раз обнял Веру и довольный, что опасения его были напрасны, поплелся на диван. «Женские дела» его не сильно беспокоили, хотя раньше он переживал, когда они рьяно взялись за то, чтобы завести ребенка. Пыл постепенно угас – бессилие его свело на нет и Александр перестал обращать внимание на всякого рода заболевания жены, касающиеся ее дето-рожденной системы. Когда он лег – по его телу прокатилась волна блаженства. Все вроде у него хорошо. Перед глазами у него возникла очаровательная Инга, со своей дьявольски-привлекательной улыбкой. «Надо с ней обязательно встретиться завтра!» — пришла мысль Александру. Он опять оставил Бога в покое!

Глава 13

На следующий день, Александр распланировал день следующим образом: после обеда водитель везет Веру в платную гинекологию, о чем и шла речь вчера; вечер же он решил посвятить сюрпризу Инги – с ней он тоже созвонился.

— Встретимся на старом месте – у Стрелка, — предложила Вера.

Александр сразу не сообразил, где это, хотя название до боли было знакомо.

— Ну…магазин, где я к тебе подсела в прошлый раз!

— А! Понял!

— Я на машине буду и на ней и поедим.

— Куда?

— В этом и заключается сюрприз! Мне надо часа два?! Если бы мы также в семь часов встретились, то к девяти бы вернулись назад. Ты машину там и оставил бы!

У Александра на вечер планов не было. Веру водитель мог потом, после больницы, отвезти снова к подруге и тогда можно было бы и задержаться.

— Я тебе позвоню минуточек через несколько?! – Я посмотрю свое расписание на вечер!

— Хорошо! Жду!

Александр не рассчитывал ни на какую поездку с Ингой. Он думал, что сюрприз будет снова связан с какими-нибудь показами – у него было скудное воображение по этому поводу. Инга же не повторялась. Александру нужно было подстраховаться — поездка могла и затянуться, а спросить: куда его собираются везти – было бы невежливо?! Он позвонил Вере, чтобы, во-первых, предупредить, когда за ней заедут, а, во-вторых, предложить потом завести ее к кому-нибудь в гости. Вере скучно одной было сидеть дома и так, и идея съездить поболтать с кем-нибудь, с той же самой Валентиной, казалась неплохой.

— Вера привет! – набрал Александр жену.

— При…вет.., — ответила она сонным голосом.

— За тобой Дмитрий заедет около двух.

— Поняла.

— Хочешь, он после больницы завезет тебя к кому-нибудь? Навестишь!

— Не зна…..ю, — затянулась она, задумавшись. – Можно…

— Я заберу тебя потом часов в десять. Надо по делам съездить! Скажешь мне только у кого будешь!

— Ладно!

— Ну все тогда – я отключаюсь!

— Я вставать бу…, — услышал Александр перед тем, как голос Веры оборвался.

Александр расчистил себе дорогу для очередного свидания с Ингой. Он был доволен собой. Порочная его тайна продолжала жить своей жизнью, без риска быть обнаруженной. Вере он угождал, тем, что разнообразил ее досуг, в ожидании возвращения в Испанию – это было каплей, но лучше, чем бы она сидела далее одна дома. Через пару дней она уезжала к родителям погостить на три дня и вот тогда можно было бы ему вновь развязать себе руки и раскрепоститься, и не врать жене, придумывая очередные дела-заботы.

— Я буду в семь! – сообщил Александр Инге, набрав ее заново.

— Отлично! Тогда до встречи!

— До девяти вечера я свободен, — сообщил Александр, заранее намекая ей, что не располагает сейчас иной возможностью. Он подготавливал почву к тому, что их встреча должна быть наиболее краткой, но максимально продуктивной.

— Мы успеем! – заверила его женщина.

Все приготовления к послеобеденному времени закончились и Александр погрузился в работу. Нужно было пробежаться по списку заданий, записанных в ежедневнике. С памятью у Александра было все в порядке, но вопросов иной раз накапливалось столько, что без памятки обойтись было порой затруднительно. Предстояло сделать несколько звонков, встретиться с людьми. В этом была вся его робота. На столе у него не было ни одной бумажки. Александр не любил ковыряться в бумагах – его коньком были переговоры, поиск новых «нужных» знакомых, чтобы завернуть их, словно они подходящие болтики или гаечки в созданный им механизм для «производства денег». «Что же на этот раз она придумала?» — изредка мелькала в его голове, между звонками по телефону, паузами в разговоре с партнерами. Все эти любовные похождения Александра, разрежая его телесно, дезорганизовывали морально и вносили сумятицу в его повседневные дни. Он стал замечать, что не может сконцентрироваться на делах. Он никак не мог понять, как многие его друзья и просто знакомые умудрялись иметь жен и любовниц и при этом совладать с собою и вести успешно дела. У него не получалось жить многомерной жизнью. Он жил однобоко, веря в любовь, не заостряя внимание на что-то другое более приземленное, но терял силы, защищая ее. Грех не способен был дать ему надежду – это был наркотик, который на время убирал боль, но боль возвращалась, а наркотик становился все больше востребованным. Александр пытался цепляться за реальность в которой жило большинство, чтобы оправдать свои переживания и страхи, возведя их в рамки напраслины, не требующей траты сил. Но у него выходило все как-то косолапо. В разговорах с друзьями за круглым столом он смелел и бросался словами, где не прослеживался стыд и не звучали нотки озабоченности, когда заводилась речь о женщинах.

— Курица — не птица, баба — не человек, — частенько звучало в мужском коллективе. – Сделал свое дело и отвернулся на другой бочек!

Сильный пол всячески сквернословил в отношении женщин, подсмеивался и шутил, злился и ненавидел. Александр пел то же самое в «мужском хоре». Он не хотел показаться белой вороной, но это было притворством. Когда он при всех начинал хвалиться тем, что он в доме хозяин и его жена боится, а значит уважает, внутри его начинало постукивать сердце. Он уже знал, что не это главное в семье, то что жена боится и уважает, а главное то, что она не боится, а уважает и любит мужа. Боится же она только одного – потерять его в прямом смысле этого слова, потому что разлюбить она его не сможет. А сможет ли разлюбить мужчина такую женщину? Разве это возможно? Зависит только от мужчины, который должен платить женщине тем же самым не щадя сил, чтобы ему возвращалось сполна. Была ли Вера той, которую Александр в действительности любил или его беспокойства были связаны лишь с тем, что ломалась привычная его жизнь, где на первом месте стояла – привычка? Подобные вопросы мучили его и была правда в том, что привычка играла, если не главною роль, то одну из ведущих. Но еще раз! А что тогда по-вашему любовь? Вы же не будете утверждать, что привычка не крепка!? Она прочна, как сталь, в отличие от которой, привычка со временем не ржавеет, а наоборот может крепнуть, словно имплантат, превращающийся в родное тело. Вера не была абсолютным идеалом. Она имела свои недостатки, давшие в итоге маленькие трещинки, которые со временем превратились в провалы, которые не давали вновь воссоединиться супругам в привычном ритме любви. Александр же старался, как мог, заострить свое внимание на изъянах жены, не леча их, а высмеивая и ненавидя. Его грубость и невежество помогли продолжить рост темной стороне сущности Веры и в то же время и его недостатки, подкрепляясь отрицательной энергией жены — тоже росли. Они оба шли путем греха, хотя пока только Александра можно было поймать на измене жены. Но кто его туда подтолкнул и в то же время сама просматривала в будущем разрыв с мужем, считая, что это единственный выход из тупика?!

Часы пробили семь вечера, а Александр и Инга были уже вместе. Теперь они уже обнимались и посыпали друг друга поцелуями в ее машине, а над их головой светились звезды сквозь прозрачный люк. На небе не было облаков и это дало возможность далеким звездам показаться людям во всей своей красе.

— Едем? – взглянула Инга в глаза Александра, немного волнующегося, но не смеющего показать вида.

— Едем!

— Ты не догадываешься, куда я собираюсь тебя отвезти?

— Понятия не имею!

— У тебя будет время догадаться, — улыбнулась Инга и тронулась с места.

Инга сосредоточилась на дороге, а Александр молча наблюдал, пытаясь сообразить в каком направлении проляжет маршрут. Заодно он думал об Инге и ее неутомимом желании удивить его. Что же ею двигало? Удивляла ли она когда-нибудь мужа? То, что она дела это искренне – он не сомневался уже. В ее глаз был блеск радости, который она считала женским счастье. Александр не пытался ее расстроить, поэтому не утомлял ее нравоучениями, где бы было все разложено по полочкам объяснениями, почему счастье выглядит по-другому. Он знал, что в скором времени все пройдет и Инга останется либо с мужем или одна. Его мало волновала ее судьба! Но он знал наверняка, что если его дорога переплетется с ее на много теснее, то им обоим будет несдобровать. Нужно было рвать быстрее их отношения – пока не поздно! Вот он и задумал, что не скажет ей, а уедет в Испанию. Напишет, что срочно уехал, и будет неизвестно — когда, а может и никогда вовсе! Он не хотел кормить Ингу иллюзиями. Действовать нужно было решительно! «Рвать, рвать, и рвать!» — мелькало в его голове. Там внутри себя он был смел и решителен, а на деле только лишь улыбался ей и поддакивал, когда она строила очередные планы в отношении них. Его действительно хватило бы на внезапный отъезд без объяснений, а не на решительное сопротивление! Он уговаривал себя, что обязательно прекратит этот драматически-эротический спектакль, как только закончится очередное свидание, но встреча заканчивалась – плоть его успокаивалась, но потом вновь его одолевало влечение и все начиналось заново. Их роману то было без году неделя, но ему казалось, что он знает ее уже вечность – настолько его поразили постельные сцены с ней! В глубине своей души он хотел именно такой страстной женщины, а Вера не отвечала его запросам. Их «брачный период» был волшебным, но не настолько откровенным, как с встречи с Ингой. Он не отрицал, что был виноват в этом больше он сам, чем Вера, но сейчас он же пытался исправить свои ошибки, чтобы вернуть ее расположение. «Пойди ты дура на встречу и все изменится! Сломай себе нос, чтобы он не придумывал чуждых запахов! Потерпи ты ласки мужа и может испытаешь оргазм!?» — так он рассуждал от бессилия, а может и кричал в гневе ей. Он сам уже запутался и порой не видел где мысли, а где слова. Все было напрасно – ее толстую кожу не пробивало его «словесными снарядами и нежными телодвижениями»!

Машина, тем временем, выехала уже за город и помчалась по трассе в восточном направлении. Александр вспомнив, что в машине прозрачный люк, поднял голову вверх. Небо было чистым и звездам ничего не мешало мерцать, радуя тех, кто обратил на них внимание. Александр отвлекся от насущных проблем, жены…и Инга словно растворилась в полумраке салона автомобиля. Насколько же люди запутались в себе, придумывая трудности там, где их нет и быть не может, но они их почему-то видят и мало того — они их материализуют со временем и чаще на погибель себе. А звезды всего-лишь светят в темноте: просто и понятно и в то же время настолько величественно и загадочно, что глядя в небо замирает человеческий дух. Это подсказывает ему, что все то, что беспокоит человека — это демоны, которые разукрашивают в яркие краски меленькие страхи и заблуждения и это порабощает! Поэтому взгляните на небо ночью: будь там в этот миг звезды перед которыми расступились облака и не отрывайте своего взгляда до тех пор, пока демоны со своим художеством не уйдут прочь.

• Мы едим к аэропорту! — очнулся Александр.

• Догадался!

Инга вновь была в машине и искоса поглядывала на Александра. Вернулась и Вера. Она была здесь, оттого что Александра вновь стал сковывать страх перед разоблачением и стыд перед «Высшей силой», которая то исчезала, а то вновь откуда-то проникала в него и начинала теребить душу.

• Мы едим…я правильно понял?

• Да! В место, где садятся самолеты!

• Где они пролетают, так низко, что кажется, что сейчас они заденут вас своим крылом, — поправил Александр.

• Они будут пролетать над люком, и мы будем видеть и слышать…

• Тогда мы не будем слышать себя самих!

• Мы будем чувствовать..

• Себя самих?

• Друг друга!

  С этими словами Инга потянулась к Александру, и облизала его губы. Они были влажными и с привкусом какого-то косметического крема.

• Жвачку хочешь? — спросила она.

Александр ощущал немного смрада во рту, поэтому согласился и протянул руку. Инга достала из боковой двери розовый пакетик и выдавив себе на ладошку беленькую ароматную подушечку положила себе в ротик. После она вновь потянулась к Александру и прижавшись к его губам своими: передала ему жвачку своим языком. Александру нравились такого рода выходки женщины. Они его удивляли, но в глубине души он ждал их от той, которая должна была ему компенсировать пробелы в отношениях с женой.

• Там всегда много машин! — произнес Александр, вспоминая, как частенько видел скопление автомобилей с зеваками, когда приземлялся на самолете или проезжал по этой дороге мимо.

• Они нам не помешают!

• У тебя же тонировка, я смотрю…!

  Александр оглянулся. Он созерцал заднюю часть машины, где он уже предвкушал, как обнажит Ингу и сам тоже раздевшись до наготы, вот уже совсем скоро, вновь покинет реальность под дурманом вкуса и запаха женщины, опьяняющей его наповал.

• Приехали, — улыбнулась Инга и аккуратно съехала с дороги в сторону, поближе к бетонному забору, огораживающего взлетную полосу, куда один за одним, приземлялись самолеты.

  Место подмеченное Ингой было уже облюбовано несколькими машинами. Небольшая площадка (созданная вероятнее всего случайно, автомобилями и людьми, за все то время, сколько здесь приземлялись самолеты), снежная поверхность которой была укатана машинами, позволяла еще вместить любителей подсмотреть за самолетами, поэтому она незамедлительно юркнула на имеющееся свободное место, чтобы кто-нибудь другой не занял его. На улице было морозно, поэтому за приземлением самолетов наблюдали из машин. Очередной посадки ждать долго не пришлось — в люк ринулся свет от огоньков самолета и и прозвучал рев стальной птицы, пролетавшей прямо над их машиной.

• Такое ощущение было, что еще немного и машину заденут шасси самолета, — испуганным взглядом посмотрел Александр на пролетевший самолет.

• Нам надо побыстрее дозу принять! — посмотрела пленяющим взглядом Инга.

• Дозу страсти?

  В ответ Инга всего лишь улыбнулась и посмотрела на задние сиденья. Ее взгляд приглашал Александра переместиться туда, где их никто не увидит и не услышит ибо тонированные окна, шум и огни самолета скроют их стоны и колыхающие силуэты тел.

  Что же привлекает людей созерцать посадки и взлеты самолетов? Во взлете самолета есть что-то таинственное и одновременно чудесное, считал всегда Александр, который любил летать с самого детства. Он всегда ждал с нетерпением, когда он поднимется на борт белой птицы и улетит высоко в небо, где все совсем казалось ему по-другому и мир становился волшебным. Все что оставалось там внизу в какие-то считанные минуты переставало что-либо значить для него, потому что исчезало, превращаясь в цветные картинки, похожие на плоские геометрические фигурки, но только вот с разными сторонами, как будто их составлял маленький ребенок, а не ученый муж. Он летел в самолете и думал, что вот так бы и жил в небе всегда и больше бы никогда не спускался на землю. Были конечно свои неудобства и ограниченность пространства в салоне самолета, но маленький Александр закрывал глаза и представлял себе внутренний интерьер иначе, где бы было много места и комнат, как в большой просторной квартире. Но вот, что он никогда не делал,так это не смотрел специально, когда самолеты шли на посадку. Для него было тоской следить за тем, как эти белые красавцы вынуждены были спускаться на землю. «А если им больше никогда не суждено было взлететь?» — задавался мальчишка наивным вопросом, словно самому самолету было до этого дело. Сейчас, находясь в машине уже взрослым и в компании взрослой женщины, мечтающей сплести из него хорошего любовника или того слаще — мужа, Александр вспомнил свои детские мысли и фантазии. Ему стало также тоскливо, как тогда в далеком детстве. Он увидел первый приземляющийся самолет и сердце его сжалось от печали за тех и за себя, в том числе, что всем им место на земле, а в небе суждено жить птицам, тем кому Бог дал крылья. И в эти мгновения на него нашло отвращение к женщине, сидевшей рядом и колдующей над телефоном. Она заметала следы и обставляла так все, чтобы «выйти в итоге сухой из воды», как ни в чем не бывало: обмануть мужа, ребенка, себя, в конце концов, чтобы некоторое микроскопическое время почувствовать блаженство тела, вроде как уставшего от однообразия. В этом и есть истинная причина ее поступка, в том, что она сейчас с мужчиной, а не с мужем и дочерью. И Александр, утомленный холодностью жены и однообразием в постели, где кроме отвращения жены к нему не было более ничего — тоже сдался на милость греха и тоже ради своего тела, истосковавшегося по женщине. Душа же Александра, как и была с Верой и так оставалась. Они не могли долго уже находиться вместе, не поссорившись и не поругавшись, но виновниками всех ссор и ругани была материальная оболочка, куда можно было приплести буквально все мирские утехи. Им казалось, что и их души испытывают дискомфорт, когда вдоволь поиздевавшись друг над другом, рисовали в своем воображении черные картины, где бы вторая половинка была низвергнута и растоптана. Но злость и обида проходили, а на смену приходили тоска и печаль за самих себя, не могущих и не смеющих остановить все эти склоки, не стоящие и выеденного яйца.

• Иди же ко мне быстрей! — отрывисто задышала Инга.

Слова были знакомы и на первый взгляд банальны, но они имели чертовскую силу, имеющую власть над Александром. И он шел, повинуясь им, как заколдованный.

«Действительно надо быстрей принять дозу, чтобы впасть снова в беспамятство: ни шума самолетов, ни света, и ни тоски, и печали за тех, кто спускается на грешную землю и ни за себя и Веру, живущих здесь и не пытающихся взлететь и увидеть настоящий волшебный мир!» — решил Александр.

С этими мыслями он ухватил Ингу за волосы всей своей пятерней и притянул силой к себе. Ей так нравилось и она была режиссером всего того, что с ними творилось. А мужчина был послушным артистом, вошедшим в роль.

Глава 14

• Привет! Я срочно улетел улетел в Испанию. Не мог тебе раньше сказать, потому что сам не знал. Когда приеду не знаю! — написал Александр сообщение Инге и послав ей его, когда уже сам был с женой в Испании.

  Это было все на что его хватило. В начале он думал, что ничего не будет писать вовсе, а попросту исчезнет. Инга же разозлившись на его исчезновение и игнорирование звонков с сообщениями в итоге остыла бы и как следствие отстала от него навсегда. Были у него еще мысли написать, что он прекращает с ней видеться из-за намерения не изменять более жене. Такого рода текст сообщения возник у него при следующих обстоятельствах:

  В тот последний день их свидания, когда они слившись в объятиях под рев приземляющихся самолетов, насытились друг другом, как «любовники-вампиры», дома с Александром приключилась коллизия. Забрав Веру от подруги и приехав домой, Вера с того не сего захотела близости. Она жарка начала целовать и тут же прямо в зале была сделана попытка совокупления. Почему попытка? Потому что Александр не смог…..

  В машине с Ингой он отдал все свои силы. Возможно так подействовала обстановка или шум турбин самолетов, нескончаемо пролетающих над ними. Все это подстегивало их и они «рвали друг друга на части», как дикие звери в брачный период. Он опустошил себя всего, насколько было это возможно за час с хвостиком, потраченный на кульминацию свидания. Силы к нему не вернулись и он был обескуражен. Александр только лишь стыдливо извинился перед женой, сославшись на усталость и всякую другую чушь. Вера, как не странно не обиделась и не подала даже вида разочарованности. Тогда ему пришла мысль, что она все уже знает про его измены и про этот вечер с Ингой и решила посмеяться над ним и разыграла эту сцену. Он конечно не поверил, что так оно и есть на самом деле, но это послужило тому, что он оборвал связи с Ингой и не отвечал ей: ни на сообщения, ни на звонки. Первое от него сообщение пришло спустя несколько недель, когда он был уже в Испании. Его начала мучить совесть за то, что он так поступил с той, которая желала его так, как не желала его даже Вера в молодости, как теперь ему казалось, когда он сопоставлял фрагменты из своей памяти с настоящим. Ох уж эта совесть. С одной стороны их связь прелюбодеяния нужно было как-то прервать и он так и поступил. Но его поступок — был поступок труса. Он не смотрел ей в глаза, не видел ее слезы разочарования в мужчине, которого она благотворила, как не благотворил его более никто на свете. Он видел, что она способна была на все ради него. Если бы он сказал ей бросить немедленно мужа и уйти к нему, то она бы не раздумывала ни секунды, как ему казалось. Она слала ему сообщения не часто, потому что не хотела подставить его и ко всему прочему сообщения были завуалированы. В них звучало, например, предложение о сотрудничестве, а потом шло напоминание о предыдущем сообщении и просьба выйти по возможности на связь. Он так и не поведал Инге, чем же он занимается по бизнесу и поэтому она и не писала в чем конкретно заключается ее вопрос и просьба, а отделывалась общими формулировками. Но она писала!

• Что случилось?

  Ответ не заставил себя долго ждать. Александр чувствовал страх, который пришел к нему внезапно, как только прозвучал сигнал о полученном сообщении. Александр был дома, в то время, как Вера уехала в магазин. Он не любил ездить по магазинам, докучая тем самым Вере, которую постоянно поторапливал, а ее это бесило и у них на этой почве частенько проходили ссоры. Хотя почвой для ссор служило многое что другое.

• Я не знала что и подумать?! — пришло следующее сообщение от нее, сразу же за первым.

• Проблемы…

• Но ведь написать то можно было!?

• Я…

  Александр попытался написать оправдательное письмо Инге, но от нее пришло следующее послание. Он прервался и прочел.

• Не пиши мне больше и не звони!

  У Александра проступил пот от той резкости и краткости, с которой было написано сообщение. Больше от Инги сообщения не шли и он заново принялся писать свое сообщение, чтобы все-таки оправдаться за свой поступок. Он не хотел, чтобы этот человек плохо думал о нем; они провели прекрасно вместе, то небольшое время, предоставленное им судьбой. Бог или дьявол вмешался в их жизнь ради своих каких-то целей, он не знал. Ведь все, что происходит в мире — все от Бога. Дьявол тоже его творение, поэтому неисповедимы пути Господние. Раз все произошло так, как произошло, то значит так было нужно и изменить нельзя было ничего. Послужило ли это уроком мужчине, чтобы сбить с него спесь праведника или дана была передышка, чтобы он подумал, сравнил и исправил свои ошибки: Александр не знал. Но теперь он чувствовал облегчение в том, что он снова будет вести свою жизнь честно, не прячась по углам с любовницей, а потом делать вид, что он не изменил ни себе и ни ей, и безусловно своим взглядам на жизнь. Хватит ли его надолго или он вновь кинется в водоворот низменных развлечений: об этом Александр пока не задумывался, хотя в отношениях с Верой ничего не изменилось и он все также был голоден?!

• Я женатый человек Инга, и ты тоже замужем. Много разных обстоятельств, которые мешают нам быть вместе. Я не хочу притворяться и врать тебе. Не хочу и оправдываться! Считай, как знаешь! Сказать, что мне было с тобой хорошо — это не сказать ровным счетом ничего! Мне было с тобой безумно классно и я забывался в твоих объятиях! Счастья тебе и будь теперь хорошей девочкой! — написал Александр и силой ткнул пальцем на «enter», ставя точку в этой истории.

  Телефон продолжал молчать и Александр отложил его в сторону, но на всякий случай выключил звук и положил панелью вниз. Скоро должна была приехать Вера и он не хотел бы, чтобы переписка продолжилась вдруг при ней! Через час он осторожно, как бы невзначай, не подавая вида перед женой, посмотрел: были ли сообщения еще? На табло было чисто!

  Приближались Рождественские праздники. В Испании, как и во всем католическом мире к этому празднику установилось особое отношение с давних времен и не прерывалось на длительный период, как например в России почитание православного Рождества. Новый год праздновался также ярко и красочно, но к Рождеству относились все-таки теплее. Это был домашний праздник с близкими людьми вместе за одним столом. Вспоминало ли человечество Иисуса в этот день — по-настоящему сердцем? Наверняка кто-то — да! Но больше говорилось не о Иисусе, а о Санта Клаусе, подарках и елке с разноцветными игрушками. Расколы в хрестьянском мире сыграли злую шутку и сказочные персонажи перемешались с реальными людьми, поэтому и большая часть людей вряд ли вспоминала об Иисусе и винить их в этом было сложно, потому что они просто не ведали об истине, а уповали на сказку, широко разрекламированную творческими людьми.

  Европа словно вымирала на два дня, когда наступал день самого Рождества, а еще и следующий день тоже считался праздничным, поэтому в основном никто не работал: ни офисы все возможных компаний, ни магазины, и даже большинство ресторанов закрывались, чтобы их служащие тоже смогли бы насладиться праздничным общением в кругу семьи. Александру и Вере ничего другого не пришлось делать, как готовиться к Рождеству вместе с остальными. Они были дети Советского союза, где над святыми подсмеивались, а Иисуса считали вымышленным героем и не относились всерьез, поэтому им было по сути все равно, когда справлять праздник, свидетельствующий его рождение: в январе или в декабре; по православному календарю или католическому. Оба они не считали себя теми, кто тем самым оскорбляет Бога, а списывали такое отношение советским воспитанием. Александр по этому поводу всегда замечал, что лучше всего чтить Бога одного, где в глагол «чтить» можно было включить все слова и чувства любви, похвалы и преклонения, не приписывая ему сотоварищей, а всех остальных уважать и любить, если, конечно, они того заслуживали. Вера только лишь поддакивала мужу, а на сердце у нее было безразличие к этому вопросу. Ей нравились праздники, и переполняемое их веселье. Но Александр со своею трезвостью мешал ей насладиться каким-либо праздником сполна, зорко бдя за женой, храня тем самым ее честь, как он любил поговаривать. В Рождество же, согласно традиции, как такового веселья шумного и обилием алкоголя не предусматривалось — все таки святой праздник (если не принимать во внимание «русское гулянье» во все праздники, но эта русская традиция — «гулять, так гулять», не имела под собой основание говорить, что это из-за неуважения!). Александру было это на руку и его запрет на алкоголь сглаживался европейской традицией: чтить Рождество в рамках приличия. Они поехали в один крупный торговый центр и закупили вдоволь всего съестного. Настроение было праздничным. После посещения магазина они прогулялись по испанским улочкам, цветасто украшенных новогодними украшениями, где обязательно присутствовал игрушечный Papa Noel. Они шли взявшись за руки.

• У тебя рука такая горячая! — улыбнулась Вера.

• И сердце…..

• Не заметно! — хихикнула она в ответ.

  Александр промолчал, но улыбка светилась на его лице. Настроение у супругов было благодушное. Так бы всегда, держась за руки они шли по бы жизни. Чувствовать близость друг-друга это обязанность мужчины и женщины — иначе со временем теряется ниточка, соединяющая два разных полюса.

• Два дня тишины! — произнес Александр, так, словно это его огорчало.

• Нам то что?

• Да я так…

• Ты привык к движению, а мне что завтра тишина, что вчера…, — вздохнула женщина, которая не была озабочена ни работой, ни детьми.

• С утра пробегусь до Торревьехи, — предположил Александр.

• Далеко же! — удивилась Вера, зная мужа, который, если произнес что-то, то значит так оно и будет притворяться в реальности им. По крайней мере Александр обязательно будет пытаться сделать так, как проскользнуло на его языке. Он не любил бросать слова на ветер, кроме ругательных слов чаще всего обращенных в адрес неблагонадежных партнеров по бизнесу и как это не печально — жены.

• Я не побегу быстро. Буду любоваться морем!

• Может потом съездим в ресторанчик рыбный?

• Можно — почему нет!

• Ты главное не испорти мне настроение! — строго предупредила Александра Вера.

  Благодушие и спокойствие Александра ее конечно радовало, но неровен час — из России позвонят ему по какой-нибудь проблеме и он тут же заведется, что приведет их мирное сосуществование к концу. Он начнет на Веру фыркать, как молния на громоотвод, а она начнет плакать, потом дуться на него, осмелев начнет и ругаться. В России то не было праздника и фирмы пытались быстрей закончить важные дела в старом году, чтобы потом уйти на длительный отдых и начать новый год без долгов и проблем. В следствии чего предновогодняя суматоха была излишне бурной. Но к счастью из России никто еще не позвонил и оба они робко молились, что звонка негативного и тревожного не последует и дальше. «Хотя бы праздник встретить спокойно!» — было мысленным желанием Александра и его супруги, промелькнувшее одновременно

• Постараюсь!

• Будь умницей!

• Буду стараться быть умницей! — рассмеялся добрым негромким смехом мужчина.

• Меня вот только пугает твое чересчур хорошее настроение, — искоса посмотрела на Александра жена.

• Ты боишься, что будет буря, после штиля….?

• Есть подозрения…

• Так праздник же!

• Ну ка посмотри мне в глаза! — приказала Вера шутливым тоном.

  Александр по-шире раскрыл свои глаза и уставился на нее, изобразив придурковатый вид. Вера рассмеялась.

• Туч не видно, — произнесла женщина, после пристального осмотра.

• Поедим лучше домой выгрузим все покупки и съездим в Торревьеху — прогуляемся по набережной, — предложил Александр.

  В настоящий момент они гуляли по окрестностям пригородных поселений, которые относились к другому городу, который как не странно находился в тридцати километрах, а в этом месте имел кусочек своей территории. Город именовался Ориуэла.

• Что? Не замечала за тобой рвения к прогулкам, — сделала удивленный вид женщина.

• Так чем еще заняться-то?

• А.., а я то…обрадовалась! Подумала мой муж наконец-то решил мне внимание уделить! — произнесла вера насмешливо. Она знала, что Александра утомляют прогулки. Ему нужно было все время чем-то себя занять, а бесцельное шатание было не для него. — Прогуляться со мной…

• Нет! Мне хочется действительно прогуляться! — не согласился Александр. — Дел нет никаких и…, — замялся он подбирая слова.

• Ну, ну! — подмигнула Вера.

• Так как ты? — вопросительно взглянул Александр.

• Поедим — раз дел нет! — вздохнула Вера и рассмеялась.

  Приближался уже вечер, но солнце светило еще довольно ярко. Было тепло и ребята были в легких курточках. На вере была еще кофточка, а Александр надел по куртку лишь футболку, боясь испариться. Здесь у них солнце всегда светило и редкие дни в году заслонялось облаками. Температура зимой днем могла подняться до двадцати пяти градусов, чему они были свидетелями не раз! При условии, что небо будет ясным и не наведается в гости северный ветер. Дождь был явлением эпизодическим в жизни местных обитателей и то только зимой и весной. Летом же Александр не мог припомнить, чтобы прокапало даже хоть чуть-чуть, чему бы были очень рады. Жара в летние месяца была невыносимой.

  Ребятам понадобилось минут тридцать на то, чтобы выгрузить дома продукты и добраться до Торревьехи. Они бросили машину в подземном паркинге, напротив стоянки для яхт. В этом месте продолжалассь центральная набережная, которая обогнув внушительное водное пространство, специальное отсыпанное в свое время в целях безопасности стоянки суденышек, следовала многие километра далее вдоль морского берега. Поднявшись по узкой каменной лестнице наверх, Александр с Верой остановились, решая куда же им пойти: прогуляться по набережной или не заниматься на ночь глядя спортивной ходьбой, а найти уютное кафе и выпить там кофе, сидя под специальным навесом на открытом воздухе.

• Так мы идем гулять или? — Александр вопросительно взглянул на Веру, которая задалась тем же вопросом.

• Или?

• Или кофе пойдем пить.

• А говоришь хочешь гулять! — поморщила носик Вера, которая сама, если смотреть правде в глаза не хотела бы долго ходить. Тем более они уже успели разработать свои суставы, прежде чем решили продолжить прогулку в Торревьехе.

• Может пройдемся все-таки немного, а потом и вернемся и попьем кофе.

• Думаешь?

  Александр пожал плечами, предоставив право выбора Вере.

  Пойдем немного пройдемся, — согласилась Вера и они не спеша пошли.

  По набережной, гуляло много людей. По голосам было слышно, что публика собралась разношерстная, преимущественно англичане и уж потом испанцы. Доносились и немецкие слова. Изредка слышна была французская речь. Торговцы — арабы, раскинувшие свои деревянные палатки на одном из отрезков набережной, которая специально была предназначена для стационарной уличной торговли, мурлыкали на своем языке. Несмотря на внушительную русскоязычную диаспору, проживающую в Торревьехе, русская речь была не слышна или она попросту утонула в многонациональном говоре. Ну спустя некоторое время мимо них прошла семья: мужчина и женщина, державшие за руки по разные стороны, маленькую девочку лет пяти, которая капризничала и извивалась, пытаясь остановить взрослых.

• Мила хватит! — недовольно бурчала женщина.

• Я хочу на руки… к папе, — тянула тоненьким голоском девочка, не сводя своего взгляда с мужчины, на вид такого же возраста, как и Александр.

• Не вздумай ее на руки взять! — сердилась молодая женщина, значительно младше мужчины, но по командирской интонации голоса, имеющая видимо в семье непререкаемый авторитет. — Пусть пешком ходит — большая уже!

• Мама, я не большая еще — маганькая!

• Давай Катя ее на плечи посажу? — предложил мужчина. Она устала!

• Ничего! Дома отдохнет, не сдавалась строгая мама.

  Разойдясь с этими русскими, Александр через некоторое время обернулся и увидел, что девочка уже гордо восседает на плечах отца! Мама не устояла! Как же он завидовал тем, у кого есть дети…! Вера шла молча не подавая вида, но и она сначала еле заметно улыбнулась, прослушав диалог девочки и родителей, а потом улыбка сошла с ее губ. Она скорее всего тоже была опечалена тем, что у них не было детей.

• Что то я устала! — заявила вдруг Вера.

• Ты как та девочка, — кивнул он в сторону удаляющих родителей с дочерью.

• Понеси меня милый на плечах.

• Садись!

  Вера улыбнулась.

• А помнишь, как ты меня и на руках и на плечах носил? На стадионе тогда, в Университетском (речь шла о районе, где снимала квартиру Вера в студенческие годы)!

• Я не только там, но и еще много, где в других местах тебя в охапку брал и таскал на себе, как ребенка.

• Тот раз мне особенно запомнился! Ты нес меня на плечах, идя по такой длинной, длинной каменной лестнице…

• Помню…как будто вчера это все было!

• Ладно поедем домой, — вздохнула Вера, не пожелавшая себя расстраивать воспоминаниями из далекой молодости, когда они оба чувствовали себя влюбленными и счастливыми.

• А кофе? — пришло время закапризничать Александру.

• Там вроде, как напротив парковки много разных баров: там и выпьем кофе.

  К парковке Рубцовы возвращались быстрее. Романтическое настроение улетучилось, на смену ему пришло уныние и тоска.

• Не хочется мне что-то кофе уже! Спать захотела я.

  С этими словами Вера прикрыла ладошкой зевоту.

• Началось! — недовольно буркнул Александр. — Вон посмотри, кафе какое уютное, диванчики есть…

  Александр смотрел в сторону летнего кафе, где стояли специальные брезентовые зонты, немного напоминающие своей формой грибы-лисички. Под ними стояли двух-местные плетенные кресла друг напротив друга, обложенные мягкими белыми подушками. Подушки были сделаны из того же материала, как и зонты; между ними вместились столики, освещаемые маленькими свечками, которые предусмотрительно зажгли официанты, потому что уже стемнело. Барная стойка находилась под деревянным навесом. За ней невысокий мужчина с черными коротко подстриженными волосами готовил для посетителей напитки. Две молоденькие официантки лет под двадцать суетились между столиками, поднося кому-что, но в основном «горячительное». Погода была кстати; вечером было прохладно и сидевшие люди были одеты в теплые куртки. Народу было не так много, но все были по двое: мужчина и женщина. Несколько пар было довольно приличного возраста — лет шестидесяти. Были и ровесники Александра с Верой и помоложе.

• Как-то интересно, — строго по двое, — улыбнулся Александр. — Только мужчина и женщина и более никого: ни детей, ни шумных компаний….

• Так ты посмотри, как называется это кафе!

  Вера показала на название, состоявшее из двух слов, ярко переливающихся розово-голубыми огнями. Вывески было две. Одна висела над барной стойкой, а другая с торца деревянной конструкции, чтобы ее видели с набережной.

• “Hombre y Mujer”, — прочитал Александр.

• Мужчина и женщина, — перевела Вера.

• Тем более нам там место. Я смотрю и места еще свободные есть — пойдем! — уговаривал Александр.

• Саша, посмотри все что-то пьют, коктейли алкогольные пиво…

• А мы кофе! — фыркнул мужчина.

  Александр понял, что имела в виду Вера. Улыбка сошла с его лица и он строго произнес:

• Поехали домой.

  — Вот и погуляли…, — вздохнула Вера.

  Они молча двинулись к лестнице, ведущей в паркинг. Со стороны могло показаться, что они совершенно чужие люди, случайно оказавшиеся рядом.

span lang=»ru-RU»