ЧЕРВОВЫЙ КОРОЛЬ.

Город просыпался, но предрассветные сумерки еще крепко держали в своих объятиях дремавшие улицы, а в домах  только-только засветились первые окна, как рассыпанный цветной калейдоскоп. Редкие машины, проезжавшие по шоссе, шуршали колесами по асфальту,  еще более редкие прохожие спешили в сторону станции метро. Ветер гонял, будто играя, первые опавшие желтые листья по подворотням. Во дворе – колодце раздался скрип входной железной двери, многократно умноженный эхом, но через мгновение умерший под сводами девятого этажа в  тишине. На высокое крыльцо вышла женщина, лет сорока, с измученным ночной бессонницей лицом. Сначала она посмотрела на еще черное небо с яркими крапинками — звездами, потом окинула взглядом небольшой двор, по которому подувший порыв ветра стал гонять разбросанные игральные карты. Одна карта подлетела почти под самый носок ее туфли и перевернулась. Она взглянула на нее и произнесла в слух:
— Червовый король… Никаких королей… ни червовых, ни пиковых, никаких… И на всех перекрестках земли благородные лгут короли… — произнесла она и, еще раз посмотрев на карту,  наступила на нее, будто хотела  раздавить, как  паука или жука.   Она вспомнила, как вчера в сердцах выбросила в форточку колоду карт, которую муж Виктор вытащил из кармана пиджака и оставил на столе.  Он пришел   поздно вечером на веселее и, как ни в чем не бывало, сказал:
— Прости, котенок… Я сегодня проиграл все…- лицо у него, как показалось Зое, стало при этом глупым, похожим на лицо обиженного мальчика.
— Что, прости, ты сделал?- переспросила она.
— Проиграл… Вот в эти карты все… Пуффф… и нет… Были деньги наши, стали ваши… Не повезло… Теряю кафи… квафи… тьфу ты, черт… — бормотал Виктор. Он даже не оправдывался, а просто констатировал факт, что проиграл.
— Ты же обещал завязать с игрой!
— Ну, обещал… Понимаешь, не могу не играть,- потряс перед ее лицом руками, начал заводиться Виктор.
— Ты обещал… Где ты взял деньги? Потом опять  долги возвращать, чтобы тебя в асфальт не закатали?
— Не… надо… в асфальт. Сегодня без долгов, но все проиграл… И зарплату, и те…
Услышав это, Зоя поняла какие те, и открыла шкаф,  вытащив шкатулку. Она была пуста.
— Как ты смел… Это… это же на операцию Маришке…  Ты туда… Ты даже копейки не вложил… Все игра, эта проклятая игра… Это же для твоего ребенка… Как ты посмел…- держа в руках пустую шкатулку, запричитала Зоя.
— Ну, проиграл… Хотел выиграть… И масть шла, а потом , оп и мимо… Я мог выиграть много денег, тебе и не снилось, — уже оправдывался Виктор. Хмель постепенно выветривался, в голове прояснялось, но он еще полностью не осознавал, что натворил.
— Как ты мог… Я вкалывала, как проклятая, дома только ночевала… Взяла кредит…
— А что я? Я хотел, но проиграл… Ну, убей меня, расстреляй. Не повезло! Понимаешь, не повезло мне вчера. Отыграюсь и верну! Не надо на меня наезжать, и без тебя голова трещит. И так тошно. А какая была игра, ты бы знала! И каким был я!.. – Виктор произносил слова, будто смакуя каждую букву, каждый звук. — Деньги… Тебе главное деньги… Глупая ты, курица! А кураж?! Ничего ты не понимаешь! Ничегошеньки! — он воскликнул почти осуждающе, потому что Зое не знала азарта игры и отказывалась его понимать.
— Убить тебя мало за это! Через два дня надо было внести деньги на операцию! Ты понимаешь, что почти убил свою дочь? Ты это, сволочь, понимаешь? Ты отобрал у нее последнюю надежду на жизнь, понимаешь? – Зоя схватила его за грудки и стала трясти, что есть силы, не понимая, откуда они у нее взялись. В ее глазах Виктор увидел ярость и  дикое отчаяние. Испугавшись, что Зоя в этом состоянии готова на все, он вдруг схватил ее  руки, оторвал их от своей рубашки и, как тряпичную куклу, отшвырнул жену от себя. Зоя отлетела на несколько метров, ударившись о диван, упала на пол и зарыдала:
— Какая же ты сволочь…  Ты убил нашу дочь…
— Замолчи!.. Надоели вы мне! Ты носишься с ней, как с писаной торбой… Не могла родить здорового ребенка… Ты виновата сама… Надоело жить, как в аптеке, как в больнице…  Кругом таблетки, пилюли… Не шуми, не свисти… Надоело! А  мне, может, летать охота, —  Виктор вдруг начал разбрасывать, стоявшие на тумбочке,  пузырьки с таблетками в разные стороны.-  Я спать… А ты подумай.- И он громко хлопнул дверью, наслаждаясь своей победой над ней.
Зоя слышала, как в ванной зашумела вода, потом он громко протопал в спальню, а через несколько минут раздался его храп. Она поднялась и стала дрожащими руками собирать с пола валявшиеся бутылочки с лекарствами. Ей сейчас казалось, что все потеряно и  пропало. У дочери не осталось ни одного шанса на выздоровление — денег больше нет, а значит все приготовления к операции бесполезны. Она стояла посреди комнаты совершенно растерянная и раздавленная. Ее взгляд упал на старинную икону, подаренную бабушкой на свадьбу и висевшую уже много лет в комнате на стене.  Зое показалось, что глаза на лике святого вдруг ожили и смотрят на нее с лаской и сочувствием. «Господи, я больше так не могу жить… Спаси и помилуй мою дочь! Господи, если ты есть… Она ребенок. Ей всего двенадцать лет! Спаси ее, Господи!»  Зоя еще долго сидела на диване. Она не знала спала ли, дремала ли, но когда пришла в себя, то в ее голове засела мысль, пришедшая неизвестно откуда: «Потерпи немного, скоро все это закончится…» Она не понимала, что бы это могло значить, и что должно закончиться. Она умыла лицо холодной водой, почувствовав от этого облегчение. Глянула на часы и удивилась, что еще так мало времени — шел третий час ночи. Она  немного посидела и вдруг решила, что должна уйти из этого дома, уйти на всегда, не цепляясь за то, что было нажито за  годы  совместной жизни с Виктором. Достала дорожный чемодан и стала складывать в него вещи дочери, кинула несколько своих платьев, с усилием закрыла его.  До открытия метро оставалось  часа полтора. Зоя решила, что первое время поживет у матери, а потом постарается снять какую-нибудь комнату. Мама, конечно же, ее приютит, ничего не скажет,  но у нее только-только стала налаживаться личная жизнь. К ней стал захаживать в гости Петр Парамонович из соседнего подъезда… Он жил с семьей старшего сына, но с невесткой отношения не заладились, а однажды он присел на скамейку у парадной и заговорил с ее мамой. Та была рада знакомству, а он стал к ней  заходить то на чай с пирогами, то починить табуретку или кран… Мама говорила, что они думают с Петром Парамоновичем съехаться и жить вместе.  Все веселее будет на старости лет…  А теперь вот она, Зоя, явится к ней со своими проблемами, но это было пока единственное место, куда могла пойти и найти крышу над головой… Время тянулось, как резиновое — секундная стрелка, казалось, так же, как и минутная, застыла на месте и не хотела отсчитывать время. Около пяти часов Зоя вышла из квартиры, тихо захлопнув за собой дверь. Она сюда еще вернется, но потом, чтобы забрать Маришкины и свои вещи, но это будет потом, а сейчас она совсем не хотела думать о будущем. Ей нужно было решить главную проблему — за один день найти двести тысяч рублей, что для нее с ее учительской зарплатой, были огромные, почти не реальные деньги. Она работала год без выходных: дополнительные уроки, репетиторство по выходным и вечерам. Виктор приносил домой какие-то деньги, но постоянно говорил, что у них опять задерживают зарплату или опять изменили оклад… Он ей врал, потому что снова вернулся к игре в карты. Что она только не делала: он ходил и к психологам, и к экстрасенсу. Помогало на какое-то короткое время, а потом опять все начиналось с начала. Сколько раз он обещал и просил прощения за то, что опять все проиграл, все надеялся на какой-то огромный выигрыш, твердил, что ему все равно должно повести…
…Зоя стащила свой чемодан с высокого крыльца и покатила  по дорожке. Его колесики, подпрыгивая на всех неровностях, издавали жалобные звуки, которые подхватывало эхо и разносило по пустынной улице. Чемодан вдруг подпрыгнул, потом больно ударил Зою по ноге, и она не сразу поняла, что произошло. В полуметре от нее лежало отломавшееся колесико: «Вот тебе и здравствуй… Приехали. Да что же это такое твориться? Если уж  не везет, то так и будет… Эх, жизнь, ты моя, зебра… Теперь придется тащит…» Она подняла его за ручку, но пронесла совсем немного, потом попробовала катить на одном колесе, но попытка не удалась.  Зоя не сразу заметила остановившийся рядом с обочиной автомобиль, водитель которой с интересом наблюдал за ее войной с чемоданом. В конце концов он не выдержал и спросил:
— Вам нужна помощь?
Зоя от неожиданности чуть не подпрыгнула на месте:
— Нет, спасибо… Я как — нибудь сама.
— Садитесь… Я вас подвезу.
— Не надо меня никуда вести. Мне до метро совсем рядом.-Отказалась она  решительно .
— Да садитесь же… Вы с таким чемоданом далеко не уйдете. Если боитесь, то Вас успокою, по утрам я не кусаюсь… -Заметив удивленный взгляд Зои, которая, видимо, не поняла его шутки, добавил,- Солнце встает…
Он вышел из машины и подошел к ней, взял за ручку чемодана, в которую Зоя вцепилась почти мертвой хваткой:
— Уберите руки… И не надо мне помогать. Я Вас об этом не просила. — в ее голосе прозвучала металлическая нотка, но мужчина не собирался просто так сдаваться.
— Садитесь в машину, вам до метро идти минут двадцать, а с таким чемоданом все сорок… Улица пустынная…
— У меня нет денег, — огрызнулась Зоя.
— А у вас никто и не спрашивает о деньгах… Неужели я похож на того, кто подвозит людей только ради денег?..- улыбнулся он.- Так что садитесь и не стесняйтесь.
— Хотите сказать, что такой добренький… Пожалели, да?- Ее стала разбирать злость, появившаяся вдруг не понятно откуда.
— Да, что я вас стою уговариваю, как идиот…- воскликнул мужчина. — Не хотите и не надо. Тащите свой чемодан сами, — и сделал вид что собирается сесть в машину.
— Ну, ладно, — будто нехотя согласилась Зоя.
Она села в машину, а мужчина очень легко поднял ее покалеченный чемодан и закинул в багажник.  В машине было тепло,  играла чуть слышно музыка, кажется, это был саксофон. На ветровом стекле висела какая-то игрушка со смешной рожицей…
— Ну вот, а вы боялись. Вас куда отвести?
— К метро.
— А дальше?-переспросил он.
— Дальше? Дальше будет Сиреневая аллея.- Задумчиво ответила Зоя.
— Поехали!
— Куда?- не поняла она.
— На Сиреневую аллею…- ответил мужчина.
— Вы что с ума сошли! Это же другой конец города! Нет, у меня таких денег нет…
— Вы опять про деньги? Сейчас на кольцевую и это совсем не так далеко, как кажется… Я никуда не спешу. У меня еще уйма свободного времени, целых четыре часа до начала…- Зоя не расслышала до начала чего, да и это почему-то для нее было сейчас совсем не важно. Она думала о своем: где взять деньги на операцию, о том как будет удивлена мама, увидев ее в шесть утра на своем пороге, опять о деньгах, которых никогда не хватало… «Может, Виктор прав, что она зациклилась на деньгах… Сколько бы она не работала, но их постоянно не хватало… Маришка… Операция была бесплатной, но очень дорогой послеоперационный уход,  и  в клинике обещали, что она сможет не только ходить, но и бегать, а ее сердце будет работать, как у всех здоровых детей…»- Зоя улыбнулась своим мыслям.
— А вы очень красивая женщина, когда улыбаетесь,- вдруг услышала она. Это ее вернуло в реальную жизнь, в которой сейчас было совсем не так хорошо, как хотелось. — У вас какие-то проблемы?
— Какое вам дело до моих проблем? Решайте свои и не лезьте в чужие… Мы с вами не знакомы, чтобы я могла их  рассказывать, — опять огрызнулась она.
— Извините, мы с вами не познакомились… Меня зовут Иван,- и выдержав некоторую паузу, добавил,- Николаевич… А вас как зовут?
— Зоя,- чуть слышно ответила она.
— Ну вот и славно. Чем вы так расстроены?
— Вы все равно ничем не поможете, так что и не стоит об этом говорить.- Буркнула Зоя.
— Не хотите, как хотите. Начинается Ваша аллея. Где остановиться?
— У тридцать четвертого… Там, за поворотом, пожалуйста.
— Но там вам еще прилично тащить на себе саквояж,- улыбнулся Иван Николаевич.- Давайте я вас к дому подвезу, что вы так переживаете…
— Хорошо.
Занятая своими мыслями, Зоя за всю дорогу так и не разглядела   своего спутника, и только у самого дома, когда  вышла из машины, а он достав   из багажника машины ее вещи,  поставил их у ее ног , она посмотрела на него. Ему было лет сорок пять- пятьдесят, высок ростом, широкие плечи, открытая улыбка, седеющие волосы…
— Спасибо Вам, — произнесла она, взявшись за ручку чемодана.
— Это вам спасибо, что составили компанию, — улыбнулся он.
— За что? Я, кажется, была очень плохим собеседником,- печально улыбнувшись, ответила она.
— Я чувствовал себя не одиноким… Странно, но с вами даже молчать было приятно…
— Спасибо за помощь и до… прощайте. — Она пошла к подъезду дома, чуть согнувшись под тяжестью чемодана, но не успела сделать и нескольких шагов, как чья-то рука подхватила ее ношу…
— Давайте я донесу его до дверей… — Иван Николаевич забрал его и направился к двери в парадную.
— Спасибо, но…- было запротестовала она.
— Никаких но. У вас в доме нет лифта, и вы потащите такую тяжесть на себе?! Я не могу позволить…
— Но вы и так меня подвезли, а тут еще и на пятый этаж…- как бы оправдываясь за то, что ей не на первый, а на пятый.
— Нормально. Пятый этаж… Кто много ходит, тот дольше живет, — шутя ответил Иван Николаевич.
— Но я вам даже кофе не могу предложить… Это квартира моей мамы…
— Мама — это серьезно. Ничего страшного… Хотя кофе бы не помешало… Вы не подумайте, что напрашиваюсь, — ответил он.
Зоя открыла дверь своим ключом. Несколько секунд постояла на пороге, а потом вдруг сказала:
— Проходите, только тихо, чтобы не разбудить маму… Все-таки кофе я должна для вас сварить.
Они прошли в маленькую прихожую. Зоя нашарила рукой на стене выключатель и зажгла бра на стене, потом указала жестом в сторону кухни, как бы предлагая ему пройти.
— Вам заварной или растворимый?-спросила шепотом.
— Если не трудно, то заварной…- так же шепотом ответил он, оглядывая кухню. Она была небольшой, но чистой и на стенах висели красивые тарелки в стиле гжель, на подоконнике стояла цветущая герань. — Хорошо у вас тут. Уютно.
В коридоре раздались чуть шаркающие шаги и на пороге появилась пожилая женщина:
— Здравствуйте! А я думаю, кто у меня тут на кухне хозяйничает. Зоя, а ты как здесь в такую рань? И кто это? Ты не хочешь нас представить друг другу…
— Мама, я тебе все объясню, чуть позже, хорошо. Это Иван Николаевич… Он меня любезно согласился подвезти… А это моя мама, — обращаясь к Ивану Николаевичу,сказала Зоя.- Татьяна Викторовна.
— А, Иван Николаевич… Понятно, — протянула мама. — Ну,  ладно, вы тут хозяйничайте, а я пойду…
Зоя и Иван Николаевич переглянулись и смущенно улыбнулись друг другу. Он допил кофе и встал:
— Спасибо за кофе… Он у вас очень вкусный. Давно не пил такого. Пора… Спасибо за приют.
— Кофе, как кофе. Это вам спасибо, что помогли. — Она глянула на часы и добавила,- Если бы на метро, то сейчас была  где-то между Горьковской и Техноложкой…
Она проводила его до двери. Он оглянулся, сказал еще раз «спасибо» и вышел. Зоя вернулась на кухню и, отодвинув тюлевую занавеску, посмотрела в  окно. Она видела, как Иван Николаевич вышел во двор, посмотрел вверх и, заметив ее силуэт на фоне светящегося окна, помахал рукой, сел в машину и уехал. Ей почему-то стало жаль. Она ничего не знала о нем, да и зачем, если они больше никогда не встретятся. Случайная встреча, вот и все — без начала и конца…
— Что, проводила? — вдруг раздался голос матери.- А теперь, моя дорогая, рассказывай что произошло. Почему ты так рано приехала, даже не предупредив… Да еще с вещами… Это же твой чемодан?
— Да, мам, мой. Я ушла от Виктора…- чуть помолчав и собравшись с духом, ответила Зоя.
— Хм… Значит все-таки ушла? Не хотела ты меняя пятнадцать лет назад послушать, когда  я  и отец в один голос твердили, что он не тот человек, ненадежный… Сколько я еще слез пролила после твоей свадьбы… Ты же уперлась, как баран в новые ворота… Да… Дела.- вздохнула Татьяна Викторовна.
— Мама, давай не будем вспоминать прошлое… — устало вздохнула Зоя.- Можно я пойду посплю, а потом надо ехать к Маришке в больницу…
— Что на этот раз выкинул твой благоверный, что ты ушла от него?
—  Он проиграл все деньги… Даже те, что были отложены на операцию Маришке…Думал выиграть и осчастливить всех, а вышло все наоборот…
— Зачем же ты ему их отдала?
— Мама, да ничего я ему не отдавала… Он обещал завязать с игрой, и, казалось, что в этот раз завязал…
— Завяжет он, как же… Это же прожженный игрок… Аспид проклятый… Деньжищи такие проиграть… И что теперь будешь делать?
— Мама, не знаю, но деньги надо срочно найти… Завтра срок. Кредит уже не дадут, еще только этот второй раз  платила…
— Ой ли, с твоей-то зарплатой только кредиты  осталось брать!.. Почему ты раньше не сказала мне, что деньги нужны?
— Ма, да откуда у тебя такие, с твоей пенсии, что ли?
— Ну у меня маленько есть… А ты со своей гордостью доигралась… Ложись, иди отдохни, а я наших всех обзвоню…  Думаю не откажут, родные же люди все-таки… Да и Маришка единственная внучка и племянница среди табуна мальчишек… Да, Зоя, а это что был за мужчина?- остановила она дочь на полдороги к комнате.
— Не знаю… Он меня подвез… Только имя и знаю.
— И ты его вот так вот приперла в дом? Не успела от одного урода уйти, как к тебе прилип другой. Какая ты у меня неудачливая, то алкоголик к тебе прилипнет, то игрок… И всех ты их спасаешь, пока они тебя с твоей заботой не пошлют куда подальше.
— Мама…
— Ладно иди, и не мамкай… А так оно и есть…- Татьяна Викторовна включила чайник и села за стол, подперев щеку рукой, и ей вдруг подумалось: «И правда, в кого она у меня такая уродилась… Только дураки к ней притягиваются… И добрая, и сердечная, ан нет, не везет ей с мужиками… Эх, дочь… Да еще тут Маришка… Славная девчушка, только за что ее так… Ведь чистый ангел… Вся в мамашу… Птичек, кошечек, собачек жалко, только ее вот даже собственный папаша не пожалел… Ах, да, надо нашим позвонить. Чуть попозже, еще рано.» Пока Зоя спала, Татьяна Викторовна обзвонила всех родственников. Никто не отказал, все по сколько могли дали денег, и к обеду набралась нужная сумма. Ее обещали привезти вечером… Зоя проснулась  и сразу стала собираться к дочери в больницу. Мать ее обрадовала, что для спасения Маришки никто не отказался помочь и деньги привезут вечером, а она, Зоя, сможет завтра все оплатить в срок.
— Мама, я отдам, обязательно отдам,- обняв мать, Зоя не скрывала свою радость.
— Да, ладно, чего уж там, главное чтобы Маришка поправилась, а все остальное ерунда… считай это наш подарок тебе ко дню ее рождения. Подожди… Как у тебя дела с работой? Если ты ушла от мужа, то как ты будешь ездить в свою школу? Отсюда добираться два часа…
— Мама, я пока взяла отпуск на две недели… А там будет видно… Сниму квартиру или комнату, как только смогу и найду школу поблизости…
— А с какой это радости  ты собралась снимать квартиру? Неужто тебе здесь не нравится? Да и за Маришкой есть кому присмотреть…
— Мама, я не хотела тебе мешать… Ведь Петр Парамонович…
— А причем он-то здесь? Квартира эта ваша с Маришей… Ты здесь выросла.. Петр Парамонович, конечно, хороший мужчина, хозяйственный, но  только говорит, что хочет уйти от сына, невестка, мол, плоха и зла, но он этого никогда не сделает… Не решительный, да и невестка, какая не была, его не отпустит — он же  внуков нянчит… Так что, Зоя, не бери в голову. Будете жить здесь и работать в соседней школе. Ладно, заболтала я тебя, иди к Маришке и привет от меня передавай… Завтра с тобой к ней поеду…
— Спасибо, мамуля… Я ей обязательно передам,- и Зоя вышла из квартиры.
Зоя любила раннюю осень, когда еще небо было высоким и ярко голубым.  Облака неслись по нему, как загадочные корабли на своих белых парусах, наполненных ветром, а солнце уже не жгло  так сильно, как летом. Деревья начинали менять свой строгий зеленый наряд на расписной, похожий на яркий желто-красный  ситец. Будто какой-то могучий волшебник, взяв большую палитру и кисть, расписывал по ночам листья деревьев, не пропустив ни одного даже самого маленького кустика… Ей нравилось идти по дорожке среди этого великолепия красок, когда опавшие листья тихо шуршали под ногами, а ветер, срывая их охапками,  бросал в прохожих.  Потом листья  долго кружили в воздухе и ложились на землю, укрывая ее пестрым ярким  ковром… Придя в больницу, Зоя зашла к главному врачу, который выдал нужные бумаги,    обрадовав ее, что операция назначена на следующий день и риска нет никакого, так что не стоит волноваться, волновать дочь, а лучше ее подбодрить и успокоить. Зоя летела к палате дочери, как на крыльях… Еще вчера, она считала, что все пропало, но сегодня была уверена, что все будет хорошо. Она шла быстрым шагом, не оглядываясь по сторонам, оставалось пройти до палаты дочери несколько шагов, как из соседней вышел человек, чуть не сбивший ее с ног. Она пошатнулась, но сильные руки ее поймали почти на лету и удержали в вертикальном положении.
— Простите, вы не ушиблись?- раздался мужской голос откуда-то с боку.- Смотреть надо хоть иногда по сторонам…
— Нет, не ушиблась. И благодаря вам мое достоинство не пострадало.- Зоя подняла глаза на мужчину, который ее чуть не уронил.- Вы?..
— Вы?-  почти одновременно произнес он, держа ее за руки и смотря на нее  с верху вниз, а она смотрела на него снизу вверх.- Какая вы маленькая… Мне утром казалось, что вы были выше ростом.
— А мне казалось, что вы ниже,- парировала Зоя. — Отпустите и пропустите! Меня ждут.
— Можно спросить, куда вы так бежали?
— Извините, меня ждет дочь. До свидания.- Зоя освободилась от его рук, резко повернулась к нему спиной и, уже не так быстро, прошла в палату к дочери.
Маришка увидев маму очень обрадовалась…
— Мамочка, я так рада, что ты пришла. Мне завтра назначили операцию, но я не боюсь… Доктор сказал, что я маленький боец и я молодец. Вот.
— Ты ничего не должна бояться. Все будет хорошо. — Зоя успокаивала и казалась веселой, но сердце у нее сжималось при виде ее распластанного тела на кровати под какими-то проводами, идущими к приборам. Лицо Маришки  было бледным, а под глазами  синие круги.
— Мамочка, как дела у бабушки? Она придет ко мне?
— Конечно, придет.
— А ко мне Валерка приходил!- радостно сообщила Маришка.
— Какой еще Валерка?- удивилась Зоя.
— Ну помнишь, тот, который меня провожал из школы, а потом приходил ко мне заниматься, когда я заболела? Ну, помнишь? Он еще такой смешной… Тебя стеснялся…
— Тот рыжий и в очках?..
— Ну да, он! Валерка хороший, и он мне нравится… Это он мне подарил,- вытащив из под одеяла плюшевого мишку, сказала Маришка. — Это теперь мой талисман… И я точно знаю, что все будет хорошо…
— Все будет хорошо…- повторила за дочерью Зоя. В палату зашла медсестра и попросила  пройти ее в кабинет лечащего врача.
Зоя вышла в коридор, сделав несколько шагов вдруг на какое-то мгновение замедлила шаг, почти остановившись у соседнего бокса. Там через стеклянную дверь  он увидела Ивана Николаевича. Он сидел на стуле рядом с кроватью мальчика лет десяти,  держал его за руку и нежно гладил   по голове, будто успокаивал. Зоя не видела его выражения лица, но ей почему-то  казалось, что он с большой любовью смотрит на него, как может смотреть только отец, любящий своего ребенка. «Видимо, сын… Везет же некоторым…» — с сожалением подумала она, но тут Иван Николаевич посмотрел в сторону двери, и на какое-то короткое мгновение его и глаза Зои встретились.  Она видела, как он что-то сказал мальчику и встал… В тот момент когда Иван Николаевич  ее окликнул, она уже почти бежала по коридору в сторону ординаторской. Он догнал ее:
— Зоя, вы опять от меня убегаете?
— Я? И убегаю… Что вы! Спешу в ординаторскую… Просили зайти. Завтра у дочери операция… Не держите меня за руку.
— Зоя не убегайте от меня, пожалуйста… Господи, что я говорю… — начал было Иван Николаевич.
— Вот именно, что вы говорите…- съязвила Зоя. «И этот туда же… Сын лежит в больнице, а он…»
— Приглашаю вас выпить кофе… Я должен напоить Вас кофе… Правда он будет не такой вкусный, как у вас… Но знаю одно местечко тут недалеко, где он даже очень…
— Нет,- резко прервала его речь Зоя, а сама подумала: «Вот в этом они все… Мужчины… А я думала, он порядочный… У ребенка есть мать. Его жена…» — Нет! — еще раз твердо повторила она и вырвала свою руку из его руки.
— Но почему, Зоя?
— Я сказала нет, значит нет… Разговор закончен, — и хотела войти в ординаторскую.
— Зоя…- но тут его прервала невесть откуда появившаяся медсестра, которая с приторной улыбкой, растягивая гласные, произнесла:
— Господин Пересветов, Вас Алексей Семенович просит зайти по поводу Максимки…
— Хорошо,- ответил он и повернулся к Зое,- А наш разговор с вами не закончился… Как бы вы не убегали…
Но Зоя его не дослушала, закрыв за собой дверь в ординаторскую…
Операция у Маришки прошла успешно. Зоя еще несколько раз случайно столкнулась в больничном коридоре с Пересветовым. Он пытался при каждой встрече пригласить выпить с ним кофе , но она категорически отказывалась, хотя однажды поймала себя на мысли: «А ведь он мне нравится… Если бы  не был женат, то наверное я не отказалась  с ним выпить кофе и не только кофе… Он не такой, как Виктор… Как он заботится о сыне… Вот именно о сыне… Нет… Пусть все остается так, как есть… Ты боишься себя, подруга… Своих чувств…» Она тут же прогнала эти мысли прочь. Несколько раз в палате Максимки Зоя видела очень симпатичную молодую женщину. Она приходила одна, а иногда с Иваном Николаевичем.
Зоя, чтобы не расстраивать Маришку, пока не говорила ей о разводе с ее отцом, но, кажется, дочь что-то подозревала и часто спрашивала: «Мамочка, почему папа не приходит ко мне?». Зоя не знала, что ей ответить…  За время, что дочь  находилась в больнице, Виктор так к ней ни разу не пришел. У него была  своя жизнь, в которой не осталось места даже для дочери. Он полностью ушел в игру, проиграв все что можно… Виктор написал заявление в суд, чтобы дело о разводе рассмотрели без его участия… «Может это и к лучшему,»- подумала Зоя, когда узнала об этом.
Однажды придя к Маришке, Зоя заметила, что соседняя палата пуста. Ей стало немного грустно, но она решила, что и это к лучшему… Так и должно быть. Проходящая мимо медсестра, заметив, что она стоит у пустой палаты, вдруг сказала:
— Я видела, как господин Пересветов с вами разговаривал… Вы его знакомая?
— Да… Просто случайная знакомая…- ответила Зоя.
— А их выписали еще вчера. Мы ведь лечим детей, и они выздоравливают.
— Да… Спасибо,- ответила  Зоя.
… Откружил листопад. Маришку выписали из больницы. Зоя отказалась от репетиторства и старалась все свободное время проводить с дочерью. Они остались  жить у Татьяны Викторовны, чему та была очень рада. Ее роман с Петром Парамоновичем сошел на нет, хотя, тот иногда заходил к ней в гости по старой дружбе что-то отремонтировать или исправить… Татьяна Викторовна шутила, что их роман и не роман, а просто так,  одно название, но без его помощи, как без рук. А он на полном серьезе ей отвечал:
— Так кто же вам, в вашем бабьем царстве поможет, если не я.
Виктор не появился даже на день рождения дочери. Он как в воду канул. Зоя не смогла до него дозвониться, чтобы договориться о встречи. Она все-таки решила съездить на старую квартиру и забрать оставшиеся там вещи. И была очень удивлена, когда ей открыли двери совершенно незнакомые люди, заявившие, что  ни о каком Викторе они ничего не знают, а какие-то вещи лежат в кладовке, и она может их забрать. Она хотела написать заявление в полицию о его пропаже, но Виктор через несколько дней после ее визита на квартиру, позвонил сам. Он кричал и плакал в трубку:
— Я виноват перед тобой и Маришкой. Очень виноват, но не поднимай шума, если не хочешь стать виновницей моей смерти. Ты просто не знаешь, что это за страшные люди. Я проиграл все. Если тебе дорога своя жизнь и жизнь дочери, то не лезь в это дело. Я тебя прошу по-человечески! Да, я трус… Я боюсь за свою шкуру. И я хочу жить… Сделал в этой жизни много ошибок. Виноват сильно перед вами. Прошу тебя, оставь все, как есть. Я жив, здоров… Больше говорить не могу.
Виктор бросил трубку. Зоя была обескуражена этим звонком. Татьяна Викторовна отнеслась к этому по-философски:
— Ладно, дочь, проживем и так. Места всем хватает. Что упало, то пропало. Был твой Витька непутевым, видно и помрет таковым. Возраст ему ума не добавил… Проиграл свою жизнь и себя. Не переживай… Я тут что подумала… Не хотела говорить, пока твой муженек на горизонте маячил. У тебя же права есть?
— Есть. А при чем здесь это?- удивилась Зоя.
— Да, отец перед смертью машину купил… Так на ней, сердешный, ни разу и не съездил никуда… Инфаркт свалил… Мы тебе не говорили… Не хотели говорить. В гараже два года без дела стоит… Я сначала ее продать хотела… Сейчас думаю, зачем деньги, когда она для дела может пригодиться.  Маришку надо  к врачам возить. Не будешь же ты с ребенком по метро мытариться. Вот ключи, владей!
— Мама, спасибо… Я и не знала, что папа машину купил…
— Я же говорю, не хотели, чтобы твой знал… Он частенько к отцу наведывался, денег перехватить… Не спорю, правда, отдавал… иногда. Он знал, что со мной разговаривать бесполезно, так  к отцу все подкатывал… Мол, мужик мужика поймет всегда… Так после него у отца и случился инфаркт… Я не знала, о чем они там разговаривали, не лезла, а отец молчал, как рыба… Так что владей. Машина в гараже, вот документы… Отец ее тебе хотел отписать.
— Так мы теперь на колесах,- Зое стало весело.- Маришка, мы с тобой можем теперь ездить, куда захотим.
— Мамуля, а можно мы в «Гранд Каньон» съездим?
— Можно… Только дела с документами решу и поедем.
— Ура! — закричала Маришка.
Поездка в «Гранд Каньон» была первой большой вылазкой «в свет», как шутила Татьяна Викторовна, после всего произошедшего с Маришкой и Зоей.  Они поднимались на эскалаторе, как дочь дернула Зою за руку:
— Мама, смотри, на том эскалаторе какой-то дядька тебе машет рукой и что-то кричит.
— Не говори ерунды, кто мне может махать рукой, что ты выдумываешь,- ответила Зоя, но оглянулась. В низ спускался Иван Николаевич, та самая женщина из больницы и мальчик лет десяти. — Я его не знаю… И нечего смотреть по сторонам, Мариша.
— Не, ну он реально тебе махал! Кто это?
— Я уже сказала, что не знаю,- ответила Зоя.
— Не знаешь, так не знаешь…
— Человек ошибся, обознался.
Они зашли в отдел с игрушками.
— Мама, а ты мне купишь любую-любую игрушку?- лукаво улыбаясь, спросила Маришка.
— Любую… в пределах разумного.
— Ну вот так всегда…- вздохнула дочь.- Разум у тебя, мамочка, всегда на первом месте.
— Но если не думать…- она не успела договорить, как увидела Ивана Николаевича. Он растеряно остановился у входа в отдел, явно кого-то искал. Увидев их, он быстро подошел:
— Зоя, Вы опять от меня убежали… Но я вас нашел. Вы заметили, я то  всегда вас нахожу? — сказал он.
— Зачем вы меня искали?
— Я хотел вас пригласить на чашку кофе и эту молодую леди,- глядя на Маришку, улыбнулся Иван Николаевич.
— Но я же говорила, что это тебе махали… А ты —  я его не знаю… Кофе — это хорошо, но я не пью его… Это мама у меня кофеманка.
— Мариша, помолчи!
— Хорошо,- согласилась та.
— Я хочу вас познакомить с Оксаной и Максимкой, — ответил Иван Николаевич.
— Простите, а зачем это надо? — удивилась Зоя.
— Просто   хочу, чтобы вы познакомились…
— Извините, но мне некогда пить кофе. Идем, Мариша!
— А игрушка? Я еще не выбрала, — запротестовала дочь.
— Иди выбирай, только быстро! Мы спешим, Иван Николаевич.
— Зоя, когда мы с вами встречаемся, то вы сразу начинаете спешить в неизвестном направлении… И исчезаете мгновенно. Я искал вас. Знаете,  несколько раз приезжал к дому вашей мамы…
— Зачем?
— Сам не знаю… И когда сидел в машине, надеясь, что вы вдруг пройдете по двору, вспоминал, как мне тогда было хорошо с вами сидеть на кухне… Пахло кофе. Вы держали в руках турку, наливали его  мне в чашку… Знаете, мне было так хорошо… И я хотел бы хоть на минутку вернуться в то утро, чтобы…
— Мама, я выбрала! — подбежала Маришка с большой лохматой собакой в руках.- Идем…
— Прощайте,- ответила Зоя и взяла Маришку за руку.- Прощайте, господин Пересветов… И не надо меня искать. У вас своя жизнь. Жена — красавица, сын… Что вы еще хотите? — и повернула к кассе.
— Ничего не понял… Жена… Сын… Что она сказала?- он остался стоять между стеллажей с игрушками.
К нему тут же подошла очень молоденькая и симпатичная менеджер зала:
— Вам помочь? Не желаете ли выбрать игрушку для сына или дочки? У нас очень большой выбор игрушек для детей любого возраста.- И вопросительно посмотрела на него.
— Нет, не желаю. Вы не видели, в какую сторону пошла женщина с девочкой?
— Нет, не видела,- ответила кассир.
После этой случайной встречи прошло насколько дней. Зоя задержалась на работе. Был очень тяжелый день, а потом еще и педсовет. Она очень устала. Придя домой, застала Татьяну Викторовну за раскладыванием карт. На столе в зале стоял большой букет роз.
— Мамуля, откуда цветы? Неужели Петр Парамонович решился тебе сделать предложение?
— Зоя, с Петром Парамоновичем мы просто дружим по-стариковски, а вот ты…
— А что я?
— Тебе пора обратить внимание на свою личную жизнь…
— А при чем моя личная жизнь?
— Я вот тут разложила на тебя карты…
— Мама, ты же знаешь, как я отношусь к ним… Они сломали жизнь Виктору.
— Положим, что он сам сломал себе и вам жизнь… Тебе пора посмотреть вокруг себя. Столько достойных мужчин вокруг…
— И они, конечно, все падают штабелями от моей неземной красоты.  Мама, не говори ерунды! Кому я нужна, обремененная кучей забот и своим возрастом, — съязвила Зоя.- И карты всегда врут.
— А что у тебя с возрастом? Думаю, у тебя самый замечательный возраст… А вот на счет штабелей не скажу, но один червовый король ходит за тобой по пятам из прошлого в настоящее, из настоящего в будущее… Как нитка за иголкой…- раскладывая оставшиеся карты по кругу, ответила ей мать.
-Ты мне не ответила, откуда розы?
— От твоего червового короля.
— Что?
— Да твой утренний гость заходил…
— Какой еще гость?
— Помнишь, когда от Виктора ушла, ты его кофе поила  на нашей кухне.
— Иван Николаевич? И зачем он сюда пожаловал?
— Да, да, Иван… Хотел тебя увидеть. Мы с ним целый час про тебя говорили. И сдается мне, что ты ему нравишься… И он тебе нравится. Или я не права? У меня создалось впечатление, что он очень хороший и порядочный человек.
— Мама, у этого порядочного молодая жена и сын… А ты говоришь! И в этом случае: нравится, не нравится — спи, моя красавица.
— А об этом он мне ничего не сказал,- поправив очки и продолжая раскладывать карты, ответила Татьяна Викторовна.
— Так кто же об этом скажет? Но я-то знаю… Видела ее в больнице, их сын вместе с Маришкой лежал в кардиологическом центре, а потом мы их встретили в Гранд Каньоне… Так что собирай свои карты и выброси… Врут они!
— Не врут! Червовый король так и ходит за тобой, так и ходит… Ой, не упусти своего счастья…
— Конечно, счастье — сначала развести, а потом… — и Зоя вышла, громко хлопнув дверью. «Конечно нравится, с того самого первого раза, когда при свете я разглядела его, но строить счастье на чужом несчастье как-то не готова… Своего несчастья хватает, чтобы еще и множить чужое.»-думала Зоя, глядя на крупные бутоны алых роз, стоящих в вазе. А потом добавила соли на рану Маришка, вбежавшая в комнату:
— Мам, смотри, мне дядя Иван такую красивую куклу подарил… Моя мечта!
— Дядя Иван?
— Ну да, тот, который тебя звал кофе пить… Он добрый и хороший.
— Знаю, что он добрый и хороший…- погладив, Маришку по голове, ответила Зоя. — Только не про нашу честь…  И чего он  ко мне привязался? Ума не приложу.
Октябрь со своими дождями как-то плавно перешел в ноябрь с первыми морозцами и снегопадами. Замерзшие лужи заметала легкая поземка.  Выезжая со двора, Зоя поздно заметила машину, повернувшую в их узкий проезд между домами. Она затормозила, но предательский лед, оказавшийся под снегом сделал свое дело. Ее автомобиль занесло, и она задела чужой, разбив при этом ему фару.  Зоя, перепугавшись, вцепилась руками в руль и  понимала, что в этом случае она была не права и отвечать только ей. Из машины выскочил мужчина. Он дернул дверь ее автомобиля и  почти в самое ухо прокричал:
— С вами все в порядке?
Зоя невидящим взглядом посмотрела на него и еле слышно прошептала:
— Все хорошо…
Но ей показалось, что у нее уходит земля из — под ног. Перед ней стоял Иван Николаевич.
— Зоя, да очнитесь же вы… Ничего страшного не произошло… Подумаешь фара… Как вы? — и он начал ощупывать ее руки, голову, плечи.- У вас ничего не болит?
— Нет… не болит. Надо вызвать… надо сообщить…- бормотала она.
— Никого и ничего вызывать не надо,- успокаивал ее Иван Николаевич. — Все обошлось… Главное с тобой все в порядке. Я бы себе не простил, если  с тобой что-то произошло.
— Но ваш автомобиль… Я его… — еще не совсем оправившись от столкновения, твердила Зоя.
— Да, шут с ним, с автомобилем! Зоя… Это же я — Иван.
— Как вы здесь оказались?
— Я ехал к вам…
— Кто вас звал или просил?
— Я хотел с вами объясниться.
— Да нечего вам объяснять… Вы сделали все: очаровали мою маму, поговорив с ней всего час, понравились Маришке. Зачем вам это надо? У вас есть жена, сын… И не тормошите меня, у меня ничего не болит.
— Ну, слава богу, пришла в себя!- Воскликнул Иван Николаевич. — Теперь ты опять стала прежней Зоей. Только я хотел сказать, что Максимка мне не сын, а племянник, а Оксана — моя младшая сестра… И вообще мне надоело тебя приглашать в кафе выпить со мной кофе… Ты все равно отказываешься так, будто я хочу напоить тебя ядом цикуты. — Зоя удивленно смотрела на него и не знала что ответить, а он продолжил, — И поэтому прошу тебя стать моей женой!
Тут к столкнувшимся машинам подбежали сначала Татьяна Викторовна, потом Маришка.
— Петр Парамонович позвонил, что Зоя попала в аварию,- запричитала Татьяна Викторовна, но заметив Ивана,который обнимал Зою,  она вдруг сказала,- Ну наконец -то объяснились.
— Татьяна Викторовна, я прошу вашу дочь стать моей женой. Маришка, а ты дашь свое согласие? — весело улыбаясь сказал Иван .
— Да!- не сговариваясь хором ответили они.
— Ну, вот, видишь, они согласны. А ты?- обратился он к Зое.- Нас большинство! Вот стою, держу тебя в своих руках и думаю, что ты сейчас вдруг скажешь, извини, мне некогда, я спешу и улетишь, как птица…
— Не улечу… Я согласна.
— Вот тебе и червовый король… Не верь после этого картам!- воскликнула Татьяна Викторовна.
«Вот, все и закончилось… хорошо,» — вдруг подумала Зоя, почему-то вспомнив слова из того сна, который она не  запомнила…

рекомендовать