РАЗГОВОР С ПРОШЛЫМ…

Константин глянул на настенные часы. Часовая и минутная стрелки застыли ровно на двух часах ночи, а секундная дергалась то вверх, то в низ… «Опять часы встали… Надо купить электронные от сети. Надоело с батарейками мучиться,»- подумал он, шаря по столу, пытаясь под ворохом бумаг найти сотовый телефон. Странно, но часы на дисплее показывали то же самое время, что и настенные. «Спать осталось пять часов… Завтра… о, уже сегодня  подпишу проектную документацию у генерального… Все… Спать, спать, спать… Устал…»- подумал Константин, коснувшись головой подушки,  немного поворочавшись  и натянув одеяло до подбородка, почти мгновенно заснул.
— Привет!- раздался женский голос. Голос был молод, звонок, как первая весенняя капель…
Константин от неожиданности открыл глаза и повернул голову в ту сторону, откуда, как ему показалось, он раздавался. Странно, но в его любимом кресле сидела  женщина в каком-то странном платье, похожем на древнегреческий хитон. Приглядевшись, он понял, что она совсем юна.  Из окна на девушку падал голубоватый лунный свет, делая ее странную белую, из свободно ниспадающих складок ткани, одежду почти серебристой.  «И вообще, как ее сюда занесло? Через форточку, что ли?»- подумал он, а сам спросил:
— Мадмуазель, позвольте спросить – как вы здесь оказались?
— Странный вопрос! У Вас  открыто… Всегда открыто. Не смотрите так удивленно.  И, вообще, я очень люблю к вам заходить в гости, смотреть на вас, когда вы спите…- с какой-то простодушной улыбкой на лице, ответила она.
— Что?… Вы смотрите на меня спящего? Да, как вы посмели? Проникнув ко мне в квартиру, вы нарушили границы частной собственности и заодно  мои права на личную жизнь! И вообще, я такого разрешения не давал и не позволял, чтобы кто попало, приходил и смотрел на меня, когда я сплю.
— Я ни кто попало, а прихожу когда вы меня вспоминаете.
— Позвольте, позвольте… Я вспоминаю? Хм… Не припомню, чтобы был знаком с такой  обаятельной и привлекательной.
— Вы мне делаете комплимент? Кажется, это ваш излюбленный способ знакомится,  не правда ли? А еще вы сегодня раз пять произнесли «Мой опыт  прошлой жизни мне подсказывает…»
— Откуда вы знаете?  Но лучше шли бы отсюда по добру, поздорову, пока я вас не выставил. Мне надо выспаться, сегодня будет трудный день, а вы мне мешаете…
— Я мешаю? Глупости! И что-то сегодня Вы на «ты» с третьей минуты не перешли, как обычно… Или я ошибаюсь?
— Мы уже встречались?
— О, много — много раз…
— Что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной помню…-  фальшивя, пропел Константин.
— Нет, пение никогда не было твоим коньком… Ты не был сладкоголосым трубадуром даже во времена Филиппа Красивого.
— Кого? Кто такой?  Я его знаю?
— Конечно. Ты был его оруженосцем, потом стал рыцарем…
— Ха-ха-ха-ха… Спасибо, рассмешила! Еще скажи, что я сидел за круглым столом у короля Артура…  А теперь, иди… дай поспать.
— Правда, ты пал в неравном бою смертью храбрых…
— Нет, мне эта история начинает нравиться все меньше и меньше.  Пришла тут, всякие сказки рассказываешь о каком-то Филиппе Красавчике. Он из местных криминальных авторитетов? Так огорчу, я с криминалом не связан…
— Позволь поправить, Красивом,  а по истории у тебя была тройка, конечно  его не можешь помнить… В тот день, когда была эта тема, ты сбежал с урока со своим другом Вениамином на хоккей.
— Да какая разница! Ты, вообще, кто такая?
— Ты так и не понял?
— Вот чисто женская манера отвечать вопросом на вопрос. Я четко спросил, все буковки со знаками препинания выговорил, а ты…
— Я — твое прошлое. Книга , в которую записаны все твои жизни.
— Мое прошлое? Да что ты можешь знать обо мне? У соседки, наверное, у этой старой сплетницы бабы Клавы все вызнала. Так она мало что знает,  и то в общих чертах, приблизительно… Что ты можешь знать о моем прошлом, эх…
— Да, да еще пожалуйся и скажи, как тяжел груз прошлого…- скорчив хитрую гримасу ответила  девушка.
— Нет, чтобы посочувствовать, так еще насмехаешься. Давай, я тебя провожу и гудбай, май лав, гудбай…
— А хочешь, я расскажу откуда у тебя треугольная родинка под левой лопаткой?
— Ты и про нее знаешь? Нет, это уже переходит всякие границы!
— Это след от копья варвара… Ты тогда был римским легионером… Стоял на посту, извини, друг, заснул, а он подкрался и ударил тебя в спину.
— Ах, я еще и легионером был?! И опять, естественно, погиб в самом расцвете молодых лет… Как там они говорили: «Со щитом или на щите»? Значит, я оказался на щите…  Может, скажешь с самим Цезарем за ручку здоровался? Ну, что улыбаешься? Слушай, хватит тут заливать…
— Вот Фома неверующий, — вздохнула девушка.
— И не вздыхай! Я сплю, — сказав это, Константин лег на другой бок, но сон не шел, а за спиной раздался звонкий девичий смех, чем-то напоминающий перелив маленького валдайского колокольчика… Он опять повернулся в надежде, что это наваждение исчезнет. Нет, девушка все сидела в его кресле и теребила складку своего хитона, хитро поглядывая в его сторону.
— Вот, что ты строишь мне глазки? Что тебе надо?
— Ничего… Вообще, хочу сказать, что  до сегодняшней ночи ты всегда спал, а я тихо сидела, смотрела на тебя. Ты так смешно иногда похрапывал, лежа на спине, раскинув руки…
— Я еще и храпел, а тебе было смешно. Вот в этом вы все, женщины. Коварство — ваше имя.
— Ну-ну, полегче, полегче на поворотах, друг мой, Константин… Я же не говорю, что ты коварно, лет так четыреста назад, обманул одну прелестную особу, соблазнив ее, а потом был вынужден бежать под страхом смерти…
— Только, не говори, что меня опять убили. Слушай, я хоть в одной из своих прошлых жизней дожил до глубокой старости, седых волос и умер в своей постели, окруженный рыдающей толпой своих детей, внуков-правнуков?
— Конечно, было и такое… Когда ты родился женщиной…
— Ха-ха-ха, — залился громким смехом Константин. — Я и женщиной? Шутишь, милая! Я был в какой-то прошлой жизни женщиной? Умора… Смеху подобно! Не смеши меня!
— Не веришь — не надо! Но было и такое… когда надоело, что  так и не пройдя весь  предписанный жизнью путь, очень скоро возвращался… А ты всегда почему-то выбирал неспокойную жизнь — то солдата, то пирата, бунтовщика, первопроходца… Тебя всегда тянуло воевать. Нет чтобы выбрать судьбу поэта, фермера…
— Скукота! Лучше, как Дон Кихот за правое дело и за прекрасных дам, чем пахать землю, пасти коров.
— Вот в этом ты весь. Все борешься с ветряными мельницами. Ты даже в этой жизни из-за адреналина в крови прыгаешь с парашютом… Короче, покой нам только снится…
— Я же мужчина! А ты то тут при чем?
— Я? Так я же всегда с тобой неразлучна. Мне каждый раз приходится начинать все с самого начала… В каждой жизни расти с тобой с пеленок, стараться тебя удержать от неверных поступков. Шепчу, говорю, а иногда кричу, но ты всегда почему-то глух к моим словам…
— Так бы и сказала, что ты мой    внутренний голос… Я слышу тебя, но есть ум, жизненный опыт, пришедший с годами…
— Извини, перебью. С годами одной сегодняшней жизни, а у меня опыт всех твоих жизней, понимаешь, всех. А их было почти полсотни.
— Какая ты уже… большая девочка, а выглядишь лет на восемнадцать… Хорошо сохранилась, хочу сказать тебе, о прекрасное создание!- пошутил Константин.
— Если  показать  настоящее лицо твоего прошлого во всех, полученных тобой,  шрамах, колото-резанных ранах и морщинах, думаю,  тебе бы не очень понравилось и стало совсем  не до смеха.
— О, шрамы и морщины украшают мужчину! Вы же, женщины любите говорить, что  настоящий мужчина должен быть слегка небрит, слегка подпит, а еще должен быть чуть красивей… Как называется та зверушка, с которой вы любите  сравнивать мужчин , что-то запамятовал… О, у вас, женщины, целые стада и табуны копытных, парнокопытных и рогатых животных, которые мирно пасутся и жуют травку,  совсем не подозревая, что с ними сравнивают  мужчин…
— А ты вспомни, как назвал ту блондинку, которая неудачно что-то сказала в твой адрес.
— Ну… — нахмурив брови, начал Константин и вдруг замолчал.
— Что сказать нечего? Где была твоя мужская выдержка?
— А давай Выдержку позовем и спросим… Только не смотри на меня так. Я пошутил. — Улыбнулся он.- Жаль, что ты существуешь только в моем сне… А так, мы  бы с тобой… бада бада, бада бада… И никто не знает, чтобы из этого в реале вышло.
— Опять, шутишь… Ты можешь быть серьезным хоть когда-нибудь?
— Я не могу быть серьезным, когда рядом сидит красивая девушка, да еще, которая пришла ко мне сама.
— Сколько их было красивых, умных, веселых, грустных, добрых, а ты… ты просто проходил мимо.
— Почему мимо? Знакомился, брал номер телефона, иногда звонил и…
— И?
— Ай, ты сама знаешь, что было потом. Мне становилось «и скучно, и грустно и не кому руку подать», как говорил классик. Я понимал, что это не мое. А мне нужна… а вот такая, как ты.
— Но я, существую только в твоем сне, воображении…
— Ну и что… Если я о такой мечтаю, значит она где-то есть, и я ее обязательно встречу рано или поздно, но конечно лучше рано…
— В твоем возрасте  рассуждать, как рассуждает юноша не знающий жизни…
— Посмотри вокруг… Кого ты выбрала, если бы была мужчиной… Представь — три девицы под окном, увы, не пряли вечерком, а сидели в ресторане:  одна из них курила, а другая пиво пила, третья же была, ты… прости меня… Все равны как на подбор, как говорил Пушкин.
— Это твои сегодняшние подружки. Я давно тебе говорила, что не там ищешь и знакомишься. А вспомни Машу. Она была совсем другая, но тебе не понравилось. А, вообще, что тебе в ней не понравилось?
— Она хотела замуж, детей. Достала своей любовью. Какая любовь?.. Это все сказки.  Я тогда после развода не был готов к новым отношениям. Нет, я понимаю, что она не виновата, все дело было во мне… Но я же хотел с ней поговорить, что-то исправить… потом. Ну ты же помнишь.
— Помню, но это было через год после того, как вы расстались. Ты ей  полтора года потом мозг выносил — звонил, чего-то требовал, даже хамил… Забыл?
— Нет.
— Я же тебе говорила, что Маша — это та  женщина, которая тебе нужна… А ты? Ты меня не слышал. Тебе свобода…
— Это сладкое слово свобода!  Ну, виноват… Слушай, давай не будем о ней. Это все в прошлом!
— Вот именно, в прошлом.
— Как говорят, кто прошлое помянет, тому глаз вон. И вообще это «все прошло, как с белых яблонь дым, я не буду больше молодым»… Все это ошибки молодости. Ты пришла, чтобы мне их  напомнить? Зачем?
— Чтобы ты не совершал новых.
— Ой, мы все люди — человеки, не можем жить без ошибок. И вообще, это все в прошлом. Хорошее или плохое оно у меня было, но это уже прошлое. В него не вернуться и ничего не исправить. Может у тебя есть машина времени, тогда давай,  слетаем… «Поедем красотка кататься, давно я тебя поджидал…»
— Нет, такой машины у меня нет.
— Тогда о чем говорить? Лучше что-нибудь хорошее скажи о настоящем или о будущем. Не можешь?
— Нет, не могу. Прав у меня таких нет. Я ведь твое прошлое.
— Да я его и без тебя знаю. Оно у меня тут,- сказал Константин, прижимая ладонь ко лбу.- Вот зачем ты заговорила о Маше? Я так ее старался забыть, совсем забыть и ведь удалось…
— Знаешь, если бы ты тогда послушал меня, то сейчас у тебя было бы два забавных карапуза — близнеца, похожих на тебя и Машу, а ты не сидел бы по ночам над бумагами в совершенно пустой квартире. Из тебя получился бы замечательный отец.
— Я не знаю… У нас с Викой не было детей.
— Вы сами не хотели. Вставали на ноги, строили какие-то планы… Только любовь не рассчитывается математически по формуле.
— А что в этом плохого? Да, мы много работали…
— И почти не виделись, а потом вам стало скучно вдвоем. У каждого свои интересы, свои друзья… Общего ничего не осталось. Грустно…
— Так, все с меня хватит! Поболтали, приятно было познакомиться, а теперь уходи… Больше ничего не хочу вспоминать. Я не живу прошлым! Лучше следующий раз пусть Будущее в гости заходит, может оно что-то интересное расскажет, а прошлое… Прошлое я сам знаю, что было со мной в этой жизни. И вообще, зачем ты пришла?
— Чтобы ты остановился и немного подумал над тем, как ты живешь…
— Даже не собираюсь думать. В Багдаде все спокойно! У меня есть работа, дом, машина, друзья, иногда женщины… Все налажено! Что еще для счастья нужно? Давай попрощаемся и ты уходишь вместе со своими воспоминаниями… А то мне рано вставать…
— Кстати, воспоминания не мои, а твои, вернее наши общие… И я за тобой, как нитка за иголкой. — Улыбнулась девушка.
— Слушай, не надо, а… Человеческая память — это такая вещь… Она похожа на старый секретер, в котором много — много всяких ящиков, ящичков, коробочек и тайников, в которые не то что не любим, а боимся заглядывать. Там  храниться такое…. Вот и я не хочу заглядывать в некоторые, понимаешь… Было и прошло. Все, уходи, прощай!
— Я не могу уйти! Понимаешь, если я уйду, то и тебя, как бы не станет… У человека должно быть прошлое… Ладно, спи, а я здесь тихо — тихо посижу… — сказала она.
Константин подозрительно глянул на нее, закрыл глаза, но  вдруг услышал знакомую с детства мелодию. Это была колыбельная, которую пела мама, когда укачивала его на руках:
Ой-ли, Ой-ли, Ой-лю-ли
Прилетели голуби.
Стали гули ворковать
Нашу деточку качать
Бай-бай- баю-бай
Поскорее засыпай
Бай-бай- баю-бай
Спи, малыш мой, засыпай.
Он открыл снова глаза и подозрительно посмотрел на кресло, где сидела его совсем незваная гостья. Она была все там же, но в ней произошли какие-то едва заметные перемены, а на руках у нее был маленький ребенок, которого покачивала в такт мелодии… Константину вдруг стало очень легко, а сон накрыл его теплым одеялом…
P. S. Проснувшись утром, Константин первым делом позвонил маме, чем  ее очень напугал. Он редко  звонил ей первым, за что она его ругала. Константин всегда отвечал: «Ну, мамуль, прости, заработался. И ты ведь знаешь, если не звоню, значит со мной все в порядке! Со мной ничего не может случиться!» Потом день набрал, как раскручивающийся маховик, обороты. Константин опять куда-то спешил, кому-то что-то доказывал, бегал с бумагами из кабинета в кабинет, ждал генерального, спорил, а к вечеру вдруг понял, что выдохся. Взял лист бумаги и написал заявление на отпуск, чем очень удивил коллег, считавших его неисправимым трудоголиком, педантом и занудой. Положив заявление на стол секретаря, он вдруг сказал:
— Все, ребята, вы тут как-нибудь без меня! Хочу на рыбалку, на природу, а там разобраться в прошлом и подумать о настоящем, будущем, короче, о жизни. До встречи через месяц!
И вышел,закрыв за собой тихо двери.