Ушелец. Уволенный имидж.

тут

— Вам кого? – спросила секретарша Катя человека, уверенно шагающего в сторону кабинета начальника.

— Мне себя, — ответил человек голосом начальника.

— Ой… Извините, не признала, — пролебезила Катя и только сейчас поняла, почему не признала. Те места, где всегда росли пышные усы, борода и волосы, были гладко выбриты.

— Ну и не надо, — ответил начальник, — ты всё—равно уволена.

там

Даниил Поликарпович Зубовский считал, что имидж человек должен выбирать один раз и на всю жизнь. Если ты когда-то решил носить короткие волосы, пышные усы и аккуратно подстриженную бороду, значит это твой крест на всю жизнь. Выпадение волос в старости он не считал проблемой, в этом случае могут помогать парики. «Имидж – это ваша вторая кожа» — говорил он кому-то, когда-то, где-то, и может быть, даже не один раз – «Вы же не меняете кожу, когда вам вздумается, если вам старая надоела».

Имидж так приклеился к Даниилу Поликарповичу, что многие из его знакомых были уверены, что он и родился с бородой и усами, и, если сначала Даниил Поликарпович работал на имидж, то потом имидж начал работать на него, а впоследствии, имидж начал решать какие-то свои задачи, пользуясь хозяином как посредником. Всё это несколько напоминало шизофрению, но Даниил Поликарпович не считал себя шизофренником. И однажды он решил расстаться со своим имиджем. А последней каплей, подтолкнувшей его к этому, стала, как это ни странно, последняя капля.

Она упала с потолка на усы в три часа ночи, и Даниил Поликарпович, до этого спавший как убитый, если, конечно, убитые могут храпеть, вскочил как ошпаренный, если, конечно, ошпаренные могут вскакивать. Не контролируя себя от ярости, он добежал до выключателя, налетев по дороге на кресло и крепко выругавшись по этому поводу, и включил в комнате свет. От яркого света он чихнул, зажмурился, снова чихнул, и уставился на потолок. В углу комнаты штукатурка набухла и почернела, и с неё свисало несколько капель, готовых вот-вот оторваться и упасть на пол.

— ОПЯТЬ! – заорал он, — ну почему, почему это всё-время происходит со мной?!

Ответа не последовало, и Даниил Поликарпович, как был, в трусах и без тапок, выбежал в коридор, открыл входную дверь и помчался наверх, к соседям, получать этот ответ, подсознательно подозревая, что вопрос окажется риторическим.

За всю свою сознательную жизнь он сменил много квартир в пределах одного крупного города, и всюду его заливали. Это было похоже на проклятие, но, стоило только в новой квартире сделать ремонт, как через некоторое время потоки воды от соседей сверху, сводили на нет все его усилия. При этом соседи клятвенно заверяли, что такое случается первый и последний раз и что они оплатят все расходы, но ни разу ещё никто никаких расходов не оплатил. Вдрызг разругавшись с очередными соседями, Даниил Поликарпович продавал квартиру, переезжал в соседний район, и на новом месте повторялось всё то же самое. Он ходил в церковь, обращался к экстрасенсам, снимал с себя порчу, убирал сглаз, но ничего не помогало. Помочь могли только кардинальные меры, он это вдруг резко почувствовал.

тут

— Катя, позови мне, пожалуйста, … — он отпустил кнопку и помолчал некоторое время, — ну да, ну да, как же я мог забыть, — продолжил после небольшой паузы, и нажал на кнопку громкой связи.

— Николаева… Лариса Васильевна, будьте добры пройти ко мне в кабинет, — раздался его голос из динамиков над конторой.

Лариса Васильевна не заставила себя долго ждать. Она вошла без стука и уставилась на начальника с немым вопросом.

— Вы, это…, — сказал начальник, — Я вами недоволен. Вы часто опаздываете. Вы уволены. Пишите заявление по собственному желанию.

— Фомичёв… — раздалось из динамиков.

там

От души наорав на этих соседей и перебудив всех остальных, он с необыкновенной для его лет прытью, помчался через три ступеньки домой, наскоро оделся, взял деньги и ключи от машины, выбежал на улицу, добежал до своей машины, попутно пнув машину соседей сверху так, что заорала сигнализация, сел на водительское кресло и завёл двигатель. По пустынному ночному городу, он быстро домчался до круглосуточного супермаркета и купил там бритвенный станок и крем для бритья. Ещё ни разу за всю свою не очень короткую жизнь, он не брился, поэтому бритву никогда не имел.

К утру он вылупился заново. У него всё ещё был паспорт на имя Даниила Поликарповича Зубовского, но даже тот факт, что из паспорта на него смотрело нечто волосатое, хотя и аккуратно остриженное и причёсанное, говорил о том, что это не его паспорт, несмотря на то, что формально он принадлежал ему. Старый имидж ушёл, хлопнув дверью, а новый смущённо скрёбся в дверной наличник. В тот же день Даниил Поликарпович разместил на нескольких сайтах объявление о продаже квартиры и там же – о покупке, но в некотором провинциальном городе.

тут и там

— Вы знаете, дамы и господа, — раздался голос из динамиков громкой связи, — я решил, что не буду вас вызывать по одному, а скажу вам всем сразу. Вы все уволены. Все. Вы все уволены, потому что вы – жалкая, убогая кучка подхалимов, единственной целью существования которой является налапать как можно больше бабок и обмануть начачальника. Я больше не желаю руководить бездарями, лентяями и тугодумами, и поэтому в течение получаса жду от вас всех заявлений об уходе по собственному желанию. Кто не успеет, будет уволен по статье. Уж поверьте мне, у каждого из вас найдутся соответствующие проступки. А я закрываю эту контору и отчаливаю в неизвестном для вас направлении.

Вечером к нему домой нагрянули какие-то люди с целью набить наглую бритую морду, но морды дома не оказалось вследствии пребывания оной в трактире, и какие-то люди обошлись поджогом входной двери. К счастью, дверь оказалась пожаропрочной, и сгорела только дверная ручка с деревянными вставками, да и то не полностью, потому что её потушили вызванные сработавшей сигнализацией пожарные.

В тот же вечер клюнула первая рыба. Рыба заинтересовалась приобретением квартиры на выгодных для неё условиях. А через некоторое время клюнула другая рыба, позвонившая с целью продать квартиру в некотором провинциальном городе. Обновлённый Даниил Поликарпович мысленно потирал руки – рыбалка обещала быть удачной.

Он тщательно проверил продавца квартиры – всё чисто, сомнений быть не могло. В новую жизнь нельзя вступать, имея долги, имущественные споры, недоброжелателей и прочие неприятности. Чтобы всё это убрать, он избавился от телефона, а, чтобы они его не нашли в будущей жизни, избавление было ритуальным: ночью, при полной луне, на площади напротив налоговой инспекции, он три раза швырнул его со всей силы об асфальт, облил бензином и поджёг, произнеся при этом три раза мантру «ом». Потом пришлось срочно ретироваться, потому что невдалеке послышался вой полицейской сирены.

Через две недели Иван Борисович Незаливайный, уже успевший обзавестись паспортом на вышеназванное имя и даже оформить на это имя новую квартиру (как известно, деньги в нашей стране решают всё), купил новую сим-карту, чемодан и билет на поезд в плацкартный вагон. Немного подумав, выкинул чемодан на ближайшей помойке. Ещё немного подумав, вернулся в кассу и обменял билет на купейный. Подумав ещё немного, захотел поменять на авиабилет, но понял, что не хватает. В новую жизнь нужно вступать, избавившись от старых денег, последние из которых он прогулял в привокзальном ресторане перед отбытием поезда. Юридические и финансовые проблемы с обменом квартир были уже решены при помощи риэлтерского агентства, а плотный ужин в ресторане позволял довольно сносно продержаться без еды в течении нескольких дней, за которые предполагалось найти сносную работу на новом месте и получить небольшой аванс. План трудновыполнимый, но реальный, ведь никто и не говорил, что будет легко.

***

День начинался рано. Очень рано. Так рано, что в прошлой жизни чаще всего в это время ещё не заканчивался предыдущий, и это было минусом. На новой работе Ивана Борисовича встретили с недоумением, ибо таких интеллегентных и упитанных дворников у них в конторе ещё не было. Он с радостью согласился на предложенную зарплату, попросив лишь в течении первого месяца выплачивать ему её ежедневно, за каждый отработанный день, на что руководство конторы решило согласиться. Целый день он махал метлой, убирал мусор и опустошал мусорные контейнеры. Из минуса раноначинающегося рабочего дня, следовал плюс ранозаканчивающегося. Дома он ужинал, читал книги, смотрел телевизор и ложился спать. Все дни были похожими один на другой, но однажды произошло нечто странное: в дверь позвонили. Он одел тапочки на босу ногу и пошёл открывать.

За дверью стояла довольно симпатичная женщина среднего возраста с большой дорожной сумкой и мальчик лет десяти с маленькой дорожной сумкой.

— Вам кого? – спросил Иван Борисович.

— А Вы кто? – спросила женщина и почему-то схватилась за сердце. Иван Борисович побледнел, хотел было хлопнуть дверью, но сдержался.

— А Вам зачем это знать? Вы приходите в мой дом с сумками и спрашиваете, кто я такой! – раздражённо ответил он.

— Но это мой дом! Убирайтесь отсюда!

Иван Борисович ошалел от такой наглости.

— Ваш? Вы знаете, я не знаю, кто Вы такая, но эту квартиру я купил две недели назад. Все документы в порядке, я сам юрист.

— Ты куда папку дел, сволочь? – заорал мальчик, до этого молчавший и кинулся в сторону Ивана Борисовича.

— Простите, но я не брал вашей папки. Видимо, вы меня с кем-то перепутали.