Мой отец работал киномеханником и в детстве я много времени проводил
в совершенно волшебном месте-в кинобудке.
До сих пор помню запах киноплёнки,журналов и отцовских папирос.
Отец и дядя Саша,его напарник,заряжали одноногие брюхатые аппараты плёнкой,
меняли угольные стержни,создающие ослепительный свет,на новые и когда приходило
время, гасили в зале лампы и под стрёкот проекторов выпускали наружу волшебство,
которое, неосязаемо пролетев над головами зрителей, становилось фильмом на белом
полотнище экрана.
Когда мама нас бросила,отцу приходилось брать меня и на вечерние сеансы,и даже на
фильмы»до шестнадцати». Хотя чего там такого»до шестнадцати» я никак не понимал.
Все пацаны мне,конечно,немного завидовали.Тем более,что я знал какое кино будет
завтра и даже послезавтра.Но я совсем не задирал нос и всегда сообщал друзьям,
когда привезут кино про индейцев или большой мультфильм.
Но самыми главными и долгожданными были,конечно,индийские фильмы.Они,я думаю,
объединяли людей не меньше,чем портвейн и решения партии и правительства.
Прекрасные красноглазые герои,исполнив грустные песни,над телами погубленных
злодеями возлюбленных,жестоко мстили за поруганную любовь и восстанавливали
справедливость. И женщины в переполненном кинозале искренне плакали,понимая,
что в их жизни не будет никогда такой любви,что дома их ждёт холодная жареная
картошка,застывшая в свином жире,и не менее холодный перегарный перепих с
пропахшим соляркою мужем.
Я,конечно,ничего этого не понимал,а поплакать мне и самому часто хотелось.
Мать никогда нам не писала,а я очень по ней скучал.
Иногда,после школы,я заходил к отцу смотреть,как он пишет афиши.Афиши почти
всегда писал отец,дядя Саша страдал болезью Паркинсона и из-за ужасной дрожи
в руках названия фильмов выходили у него несколько зловеще.
Потом мы шли домой и кое-как готовили обед.Потом я делал уроки и мне оставалось
совсем немного ждать до начала детского сеанса.Конечно,кто-нибудь за мной заходил
и мы топали по пыльной дороге в кино,планируя воскресную рыбалку или ремонт
велосипедов.
Я не очень любил смотреть фильмы в кинозале-там не было того,что было в кинобудке-
магии. Поэтому,попращавшись с друзьями,я шел к отцу наверх,он усаживал меня на
высокий табурет у среднего запасного аппарата и я прилипал к окошку.
В перерыве между сеансами мы пили горячий чай из термоса,чай был сладкий и
немного отдавал пластмассой.Дядя Саша жил рядом,он часто приносил нам варёную
картошку и хлеб,а иногда пирожки.
Пироги были не такие вкусные,как у мамы,но всё равно ничего.
Иногда,если фильм был о разных там трудовых подвигах,я начинал клевать носом
и отец составлял складные стульчики в ряд, я ложился и беспокойно дремал.
Потом,когда кино заканчивалось,мы закрывали кинобудку и спускались в фойе.
Дядя Саша шел домой,а мы проходили по зрительному залу,глядели,чтобы
случайно не закрыть в клубе пьяного,уснувшего на сеансе.
Отец выключал свет в кинозале,а я бежал к выключателю в фойе,потому что свет в
фойе выключал всегда я.
Отец ждал меня у дверей и чтобы я не боялся идти в темноте,зажигал спичку.Вот и
всё — мы шли домой.По дороге мы почти не разговаривали,я держал отца за руку и
был почти счастлив-маленький мальчик,идущий рядом с отцом.
