Хорошо там, где нас нет.
Сначала приведу списик стран и городов в которых я жил не менее года.
( в хронологическом порядке )
Алма-ата. 1937-1944
Москва. 1944-1945
Рига. 1945-1948
Лиепая. 1948-1953
Рига. 1953-1955
Калининград. 1955-1956
Севастополь. 1956-1957
Чимкент. 1957-1959
Москва. 1959-1962
Алма-ата посёлок ИЯФ. 1962-1999
Израиль, Эйлат. 1999-2006
Чили, Сантяго 2006-2012
Санкт-Питербург. 2012-????
Алма-ата сороковых годов (конечно не из собственного опыта) — это очень зелёный город, дома, в большинстве одноэтажные, глинобитные и деревянные, двухэтажные. Асфальтированных улиц немного. Фрукты дешевые, арбузы осенью
почти даром (бабушка расказывала, что ещё раньше бричка яблок стоила пятак!).
В горах был какойто санаторий, в котором мне удалили или прижгли гланды. Я узнал об этом много лет спустя, когда какойто врач сказал мне об ээтом, до того я гордился, что никогда не болею ангиной считая, что это от рождения. Короче, жить там было хорошо. Это было до Войны. С началом войны жить стало труднее, но труднее не только в Алма-ате.
Москва 44 года — это город с девизом: всё для Победы. Голод, бедность — плохо.
Но праздник Победы, это было не хорошо, это было прекрасно. Я, пацан 8 лет, встретил праздник на Красной площади (описывать не буду, фантастика). В Москве я окончилпервый класс с спошными пятёрками в каком-то документе.
Рига не вызвала никаких чуств, обычный послевоенный город. Мы приехали вавгусте 1945 года. Отношение к нам, т. е. русским, было не лестное и было за что. До нас
в городе стояли на специальных стоянках очень много велосипедов, а после прихода русских велосипеды исчезли (родился даже анекдот, по латышски слово «не сапрот»
означает «не понимаю». Анекдот: «Ты говоришь — не сапрот, а я говорю — сопрёт». Но
жили мы прилично, голода не было. Общяя оценка — хорошо.
Лиепая, для меня это была сказка. Море в 100 м от дома, пляж с чистым желтоватып песком, вода в море чистая с плавющими рыбами и крабами в воде и на
полосе прибоя. Сейчас мне вспоминается только ясная солнечная погода. На полосе прибоя можно было найти янтарь. Мешало только ограничение пляжа слева и справа.
Там была пограничная зона и именно там было много кусков янтаря. Мы с пацанами
пытались проникнуть в зону и набрать янтаря, но это было опасно: могли поймать и отвести в милицию. Всё равно лазали туда и набирали полные карманы. Зимой море
замерзало на 100м от берега и мы катались коньках (привязанных верёвками к валенкам). Наверное Лиепая один из самых хороших городов в моей памяти, может потому, что я жил в нём в подрастковом возрасте.
Рига. Я переехал в Ригу в конце 1953 года и устроился в школу №13 в 10-е класс.
В классе было много учеников, около 30. Я никого не знал, но быстро познакомился со всеми. Учился я очень хорошо и ко мне начали часто обращатся за помощью. Постепенно образовался круг друзей и жизнь стала приятнее. Мы четверо часто встречальсь то в одном доме, то в другом, гуляли вечером по городу. Друзья знакомили меня с достомечательностями Риги. Меня больше всего поразила одна улица. Она была короткой, но каждый дом был (и есть) непохож на другие, все фасады покрыты лепкой и глазурованой плиткой, на периметрах крыш стояли самые разные скулььптуры. К сожалению я не помню её название. Поразила также старая Рига. Примерно через месяц учёбы мне стало скучно в школе, всё чему нас учили я уже знал, и я решил найти какие-нибудь курсы, связаные с электроникой, нашел курсы ДОСАВ. Эти курсы размещались в одном из зданий старой Риги. Там учили на ремонтника военной радио и электронной аппоратуры. Курсы работали вечерами, после 19, так что это не мешало школе. Ещё до окончания школы я закончил курсы. Это было единственное моё образование, связанное с электроникой, которое я получил. Вскоре закончилась учёба в школе и начались выпускные экзамены. Я их сдал легко, как всегда, мне чаще всего доставался билет №13, а это мой счасливый номер. После получения аттестата я пытался поступить в университет г.Риги, на физфак, дело в том, что где то в девятом или начале десятого класса я прочёл книгу о ядерной физике М. И. Корсунского и заболел именно ядерной физикой, но не прошел по конкурсу. Я проболтался несколько
недель без дела, и, наконец, пошел в военкомат и поступил в Высшее Военно-морское Училище в г.Калининграде. И всё-таки Рига красивый город и там хорошо.
В Калининграде я мало что видел, успел взглянуть на послевоенные руины и на
памятник Бисмарка и побывал в старом огромном парке, я понял, что здесь мне хорошо. А потом началась учёба и увольнителную я получил только зимой, которая выдалась очень суровой (мороз за -30 градусов), так что было не до гулянок. В августе нас перевезли на поезде в Севастополь.
В Севастополе было так хорошо, ведь это крым,так что и описывать тут нечего,
описали его многократно, упомину лишь, что училище расроложено на полуострове и
вода в заливчике тёплая, чистая, из такой и вылезать неохота.
Из достопримечательностей запомнились две, памятник с орлом на верхушке (про него ходил анекдот: « по проекту орёл был со сложенными крыльями и по легенде
должен был улететь, когда в Севастополе появится девственница, и вот однажды орёл
расправил крылья и хотел взлететь, но на границе девственница потеряла невинносить
и орел с тех пор сидит с расправленными крыльями) и каменоломни, в которых добывали инкнрманский камень (это уже не анекдот, а обычная жизнь, я в этих
каменоломнях проработал несколько месяцев).
Чимкент, город в котором жили мои родители, переехов из Риги. Это из-за здоровья моей младшей сестры, врачи посоветовали сменить климат на более тёплый.
Но здесь было не тепло , а дико жарко летом. А в остальном это была большая деревня
с несколькими заводами и двумя ВУЗами, в одном из них я проучися пару лет и научился гребле на спортивной байдарке. Про него можно сказать «хороший» только
потому, что здесь жили мои родители, сестёнка и здесь я встретил женщину, которая
стала моей женой и с которой мы прожили 44 года. В 1959 году наш факультет
расформировали и 6 студентов, в том числе и меня, перевили в Москву. А конкретно
в ММХМ (Московский Институт Химического Машиностроеня, на кафедру глубокого охлаждения и кислородно дыхательной аппаратуры).
Москва 1959 сильно отличалась в положительную сторону от Москвы 1945. В магазинах было всё и всё было вкусное, но стипендия была не ахти, так что я сразу
устроился на работу на нашу же кафедру, лаборантом да и родители помогали, после
первой сессии (я всё сдал на 5) стал получать повышенную стипендию, в сумме
получалоь больше 120 руб. в месяц. Москве 1959 точно можно дать оценку «хорошо».
Получив красный диплом я не поехал по направлению, а поехал в Алмаату, в надежде
устроится на рабату в ИЯФ (Институт Ядерной Физики) и занятся именно ядерной
физикой. Так и вышло, в ИЯФ и Конторе (которая занималась прикладной ядерной
физикой) я проработал 37 лет с1962 по 1999. Жили мы посёлке ИЯФ. Поселок был симпатичный, много одноэтажных домиков, много молодых деревьев на улицах и на приусадебных участках. Безусловно «хорошо». Здесь родились обе мои дочки (1963 и 1972). Старшая (Лена) сейчас живёт в Санкт-Петербурге, младшая (Маша) в Сантяго де Чили. У каждой двое детей, мальчик и девочка, но у младшей близнецы. Именно из-за этих близнецов мы с женой вынуждены были уехать в Израиль. Когда мы узнали, что Маша должна родить в ноябре 1999 близнецов, мы пошли в Израильское представительство и написали заявление о переезде в Израиль на ПМЖ (постоянное место жительства). Разрешение мы получили и в конце октября прилетели аэропорт Бенгурион.
Израиль нас потряс, даже зал прибытия аэропорта пах не нашими
запахами. В зале под крышей было много незнакомых растений, непонятная гортанная речь, жестикуляция беседующих, всё было чужим и
одновременно приятным. Особенно поразило то, как нам выдали паспорта,
прямо в аэропорту каждого сфотографировали и через 5-10 минут выдали
паспорта граждан Израиля с цветными фотографиями и заполнеными
графами. Потом у нас выяснили, где живёт наша дочь и сказали, что на
выходе нас ждёт такси, которое бесплатно отвезёт нас в Эйлат, где живёт Маша (а это ехать больше 300 км). Так что Израиль это «хорошо», но Эйлат лучше! Это Красное море (точнее Эйлатский залив), это множество
рыб и крабов, все яркие цветные, это базар, который сравним разве что с
Ташкентским, но чистый. Нам с женой определили пособие (не пеньсию),
на которое можно было снять квартиру и жить, не нуждаясь и не прося у
дочери денег. Короче, нам показалось, что мы попали в сказочную страну
Шамбалу. Потом родились близнецы и хлопот прибавилось. Мы стали жить с Машей, её мужем Родриго и близнецами. Таким образом «хорошо» и даже лучше. Шесть лет мы прожили как в сказке, но в 2006 моя жена Мила
умерла от лейкемии. Я не писал, что для пожилых граждан Израиля медицина бесплатна, даже любые операции, например на сердце, которые
для не граждан стоят около 25 тысяч долларов. К нам домой (Мы уже жили
в трёхкомнатной съёмной квартире) приехала женщина профессор Тель Авивского онтологического института (института рака) и рассказала, что
они получили результаты очередного анализа крови и обнаружили лейкумию. Она сказала, что забирает Милу в свой институт и постарается
её вылечить, что вероятность выздоровления 25 процентов (дома 0). Она
вышла на улицу сказав: » У вас полчаса на разговоры и сборы.»
Мы поговорили, решили что 25 это всёже не 0 иначали собирать Милу в дорогу. После отъезда я её видел только по скайпу. Домой она уже не вернулась. Маша и я похоронили Милу на Эйлатском кладбище на горе.
Оттуда хорошо виден Эйлатский залив но Миле уже ничего не видно. Что
было со мной никому никогда не расскажу. Миле было 66 и анализы, по которым определили лейкемии делались в июне (6), т.е. 666. Число дьявола. И всёже, повторюсь, Израиль и Эйлат это «хорошо». Через пару месяцев мы улетели в Чили.
Чили, Сантяго,Куликура.
Куликура это вроде микрораёна Сантяго, здесь нет больших зданий, кроме школ и универмагов, которые называют Моль. Люди живут в одно-двух
этажных домах, окруженных высоким забором. Заборы, выходящие на улицу из толстых стальных пик с острым концом, остальные бетонные,
т.е. в дом зайти без ключей не возможно. Скорее всего это защита от воров.
Улицы узкие, но три машины проезжают. Пешком почти никуда не уйдёшь. Только в моль, поликлинику и на базар. Базар потрясает обилием
овощей и фруктов, ещё больше поражаеют размеры фруктов: апельсины
не меньше мужскова кулака и дешевле картошки и т.д. Груши, яблоки,
фиги и др. (я просто многих названий не знаю). Черешня, красная и желтая, клубника, дыни, арбузы, фейхуа, мандарины, орехи: миндаль, грецкие, арахис, какие-то незнакомые орехи диаметром 8-9 мм, длина
около 20-30 мм.
Очень много зелени: кинза, петрушка остальные мне не знакомы.
Меня удивило отсутвие укропа, прдавцы не понимали, что это такое, хотя
Маша прекрасно говорит на испанском. Есть грибы, не только шампиньёны, но в лесах я не увидел ни одного, возможно из-за большего
количества эвкалиптов, но и в хвойном лесу грибов нет.
семечки: подслнечника, тыквенные дынные. Мясо на базаре не продают.
Но я увлёкся базаром, а оценка жизни «хорошо», т.е. во всех городах
«хорошо»
Ну и последний город: СанктПетербург.
Я пока прожил в Питере всего пару месяцев, ито скорее живу в квартире, а не в городе, т.к. почти не выхожу из дома, но вывод напрашивается сам:
во всех перечисленных городах оценка «хорошо», значит в Питере, если
судить по погоде «плохо», я живу здесь и сейчас. Итог всех описаний, он
же заголовок этого опуса:
Хорошо там, где нас нет.
