Сердце Родригеса.

«Ревность это мучительное сомнение в чьей-либо верности и любви. Она разрушает семьи, убивает любовь, вызывает тяжелейшие болезни…».

Валерий Синельников. Книга «Возлюби болезнь свою».

— Мариэлла, прекрати злить меня! Ты слышишь меня, женщина?! – Родригес снял шпагу и кинжал, и, положив их на туалетный столик, взглянул в зеркало, не узнав в его отражении самого себя, стоящего посреди огромной роскошно обставленной комнаты своего дома. Он поймал себя на мысли, что вид этого мужчины в зеркале никоим образом не вписывается в этот изысканный интерьер, отвратительно портя его.

— Ха! Мне смешно! Не зли?! И это говоришь мне ты?! Ты, Родригес? Тот самый мужчина, что бросает меня в этом доме одну на долгие дни, недели, месяцы! И ты злишься, мужчина, ты зол на меня?! О, Небеса! Как же я этому рада! В тебе проявилось по отношению ко мне – твоей жене хоть какая-то человеческая эмоция! О, Господь, ты услышал мои молитвы! Мой муж – великолепнейший и сиятельный Родригес вспомнил обо мне! И, еще, он даже злится на меня! И это прямо сразу после того как он появился дома после долгих четырех месяцев своего отсутствия? И ты злишься? Скажи, Родригес Сан Хуанито Карлос де Вега, ты злишься? Злишься на меня – свою законную жену после столь долгой разлуки?! А я скажу тебе, скажу – я рада, рада твоей злости! Хотя представляла и надеялась, что наша встреча будет другой. Да, я знаю, что ты скажешь сейчас. И можешь мне не говорить это, я скажу сама, я сама произнесу это слово – служба! Служба во имя короля Испании! Ты же так нужен, так важен, так необходим Самому королю! И ты так необходим в самой столице, в Мадриде! Ведь двор Его Высочества не будет так блистать, и сиять без твоего присутствия там! А я – я, смею заметить, твоя жена, вынуждена сидеть здесь в этом унылом и удаленном от твоего Мадрида поместье и умирать со скуки?! Что?! Что ты мне на это скажешь?! Отвечай, отвечай же мне, мой муж, мой мужчина с перекошенным от злобы лицом?! И что же это ты так злишься, злишься на меня?! Уж не от того ли, что сладкими, томными ночами, спускаемыми роскошным кружевным покрывалом на кровати спален знатных домов Мадрида ты ублажал одну даму за другой?!

— Мариэлла, прекрати! Что ты говоришь?! Ты – жена мне! О чем ты?!

— Жена, твоя жена?! И что, что тебе помешало это попасть в спальню мадридского дома?! И что значит жена, находящаяся в нескольких днях пути от своего мужа? Одинокая женщина, умирающая от скуки, оставленная без внимания своим мужчиной?! О, Господь! Почему же ты до сих пор не дал мне дитя о котором я бы смогла заботиться? Почему?! Хотя бы тогда жизнь обрела смысл для меня, хотя бы тогда я чувствовала себя нужной и необходимой! О, Небеса! О, Господь! Услышьте боль мою! – Мариэлла, иступлено вскинув руки вверх прокричала, заставив зазвенеть тончайшего стекла посуду, стоящую на обеденном столе.

Родригес почувствовал, что в нем просыпается сочувствие к женщине по имени Мариэлла, сочувствие и… и совсем забытое им то нежное чувство, что раннее он испытывал к ней. Видно то, что она не могла родить ему ребенка, перекрыло движение чувств к ней.

— Ну что же ты убиваешься так, Мариэлла? Ты думаешь, мне легко? Легко от этого? Отоого, что Господь не дает нам дитя?

— Да, я знаю, и тебе нелегко! Но у тебя хотя бы есть занятие – твоя любимая игра во власть! И это твоя жизнь, твое удовольствие и радость! И ты мастерски играешь в нее. И это, видит Бог, именно то для чего ты рожден на Земле! И не зря родители твои дали тебе при рождении имя Родригес, что означает «власть»! А что, что остается мне, простой слабой женщине?! Какие игры?! Фанты за столом?! Или ты думаешь то, что ты имеешь власть надо мною? Властвовать в супружеской постели над моим телом – это еще не властвовать над душой и духом моими! Ясно тебе это, о, величайший мужчина по имени Власть?! – Мариэлла закричала так громко, что Родригес был оглушен.

Он подошел к ней и обнял, притянув к себе и, силой своих крепких мужских рук, пытаясь успокоить ее.

Не тут то было. Мариэлла, презрительно взглянув на него, сказала: — А знаешь, милый мой муж, какую игру я нашла для себя в твое отсутствие? А?! Знаешь? И еще то, кто из мужчин бывает в нашей с тобой постели, когда тебя не бывает дома? Хочешь узнать, Родригес?!

— Что ты говоришь, Мариэлла? Ты обезумела совсем? О чем ты?!

— Да, я обезумела от того, что ты совсем разлюбил меня! Пусть же хоть ревность проснется в тебе! Это мерзкое, тупое и низкое чувство! То, что, наверное, взамен любви может ощутить по отношению к себе униженная и оскорбленная, оставленная нелюбящим ее мужем, женщина! И я заявляю тебе – я не вещь, мой сладострастный мадридский рогоносец! Ревнуй же меня, ревнуй! Слышишь меня, Родригес?! Я расскажу тебе все самые пикантные подробности о том, как и сколько мужчин имели меня в твое отсутствие!

— что ты несешь, Мариэлла? Видно бес вселился в тебя! Что же ты несешь?!

— Да, милый мой муж, бес! А разве ты не знал о том, что он вселяется туда – откуда уходит любовь?! Не знал?! Ведь это вечная истина! Вечная! От самого начала мира! Вечная, как и битва Дьявола с Богом за каждую человеческую душу! Но, видит Бог, я долго ждала хотя бы малейшего знака твоего, хотя бы малейшего напоминания твоего о той любви, которой ты нежил меня до свадьбы и в первый год после нее! Все, все, Родригес, отстань от меня! Ты мне противен! Противен, как и эти мерзкие простолюдины, которые имели мое тело в нашем супружеском ложе! Я не хочу жить! Я убью себя! – Мариэлла схватила лежащий возле зеркала на туалетном столике кинжал. – Я убью себя, а ты живи и мучайся, жалкий рогоносец, потомок и наследник великой семьи конкистадоров! Ха! Как же ты сейчас жалок и бессилен, человек по имени «Власть»!

Родригес отбил руку Мариэллы в сторону в тот самый момент, когда она резким движением направила кинжал в сторону своей груди, и левой рукой уперся ей в горло.

Мариэлла, совсем обезумев и теряя рассудок от ненависти, начала резать камзол и руку Родригеса кинжалом. Кровь потекла по руке Родригеса и он, сжал горло Мариэллы. Он сжимал его до тех самых пор, пока она не захрипела, судорожно хватая воздух, и, потеряв сознание, упала. Родригес быстро наклонился к ней, выхватил кинжал и приложил ухо к ее груди, силясь услышать стук ее сердца. Оно молчало. Родригес оторвал голову от тела Мариэллы и, стоя на коленях, обвел замутненным взглядом комнату. Огромные портреты его знаменитых предков смотрели со стен на него. Родригесу показалось, что они презрительным взглядом, с высоты, взирают на него и повторяют молча, все вместе, в одном беззвучном порыве – Рогоносец! Тебе нет прощения! Ты опозорен! И опозорив себя – ты опозорил весь наш род и память о нем! Родригес закрыл глаза и сказал сам себе – Нет! Я знаю – в сердце моем, в самой его глубине, в самой сердцевине его еще жив, еще обитает Господь! И я, я не отдам то последнее, то истинно цельное, что у меня осталось – сердце мое! Я не отдам его на растерзание и злую усладу господину Дьяволу! Я лучше умру! Пусть будет так! И лучше такая глупая смерть, чем бесчестие в дальнейшей жизни!

— Прощай, жизнь! Прощай и ты, Мариэлла! В глубине души своей я по-прежнему люблю тебя нежно, так нежно, так тихо и спокойно, как звучит самая трогательная, великолепной мелодией, звучащая музыка самого любимого моего инструмента – свирели. Прости меня, Мариэлла, и прощай! – Родригес в последний раз взглянул на не подающее признаков жизни тепло женщины, застывшее в неловкой позе и резко вонзил четырехгранник кинжала по самую рукоять в сердце свое, заваливаясь у ног Мариэллы и скрючиваясь в комок от дикой боли.

— О, Небо, прими меня! И позаботься, Господи, о душе моей! – с последним выдохом произнес Родригес.

Через некоторое, совсем непродолжительное время, тело Мариэллы зашевелилось и она, приподнявшись, села на полу, опершись спиной о великолепнейший туалетный столик, сделанный руками одного из лучших мебельных мастеров Испании. Дико откашливаясь и похлопав немного пушистыми ресницами своих глаз, Мариэлла увидела Родригеса, застывшего у самых ее ног в нелепой, неестественной, безжизненной позе. Она кинулась к нему и, одним рывком перевернув его тело на спину, увидела торчащую из груди Родригеса рукоять кинжала. Мариэлла взялась за ручку и резко вынула ее из груди мужа. Кровь, остановившая движение свое инородным, вонзенным в самый центр насоса человеческого тела куском холодного и безразличного к происходящему металла, и, теперь освобожденная, бурным, свободным фонтаном вырвалась вверх, заливая лицо Мариэллы.

— Нет! Нет! Нет! Родригес! Родригес! Милый мой! Родной муж мой! Зачем?! Зачем ты поверил мне?! Ведь я соврала, желая пробудить ревность в тебе! Зачем?! Зачем ты поступил так, родной мой, единственный мой мужчина?! О горе! Горе мне! – Мариэлла кричала и слезы искренней, неподдельной боли от безвозвратной утраты, словно капельки самого наичистейшего горного хрусталя, застывая в последнем своем полете, падали в самое сердце Родригеса.

Написано мною 24 декабря 2011 г.

Глава 14. Книги Рона Хаббарда «Дорога к счастью».Будьте достойны доверия.

Если человек

не может быть уверен

в надежности окружающих его людей,

то он находится в рискованном положении.

Если те, на кого он полагается,

подводят его, то в его жизни

воцаряется беспорядок

и даже выживание

может подвергнуться риску.

Взаимное доверие

является самым надежным фундаментом,

на котором строятся человеческие отношения.

Без него все здание рушится.

Люди очень высоко ценят надежность.

Человек, обладающий этим качеством,

ценится очень высоко.

Человека, утратившего это качество,

начинают считать никчемным.

Побуждайте окружающих

демонстрировать, что они

надежные люди,

побуждайте их

действительно заслуживать доверие.

Они приобретут

гораздо большую ценность

и в своих собственных глазах,

и в глазах окружающих.