Новогодняя ёлка для друга

На дворе стоял заиндевелый Декабрь. Стоял он весь во льдах, сугробах и капельках белого тумана по утрам, насквозь пропитанных таинственным холодком, от которого вместе с прозрачно-голубыми змейками мороза в сознание проникает какое-то совершенно необъяснимое ожидание маленького предновогоднего чуда.

Между тем чуда ей, восьмилетней девочке, сражённой тяжёлой болезнью, ждать было неоткуда и, особенно, не от кого. Пойти к речке, где стояла большая новогодняя ёлка, украшенная разноцветными игрушками и вкусностями, она не могла из-за слабости, а верить в то, что кто-нибудь из ребят вспомнит о ней и придёт навестить в такую глушь — казалось чем-то невероятным, тем более что с ней никто не общался, кроме Валки… А Валька хоть и дружил с нею с самого первого раза… С тех самых пор, как они только повстречались два года назад в пору золотой осени в небольшом, но очень уютном, залитом солнцем и благоуханием влажных берёзовых листьев, классе старенькой деревенской школы, наверное теперь очень увлечён всей этой новогодней кутерьмой и ему было не до неё…

Грустно было девочке и обидно до слёз, что заболела она в такую весёлую для всех деревенских ребят пору. Тихая грусть малютки ещё печальней становилась от того, что домик её деда — немощного старика, находился далеко в стороне — за деревней, за лесом…

Детскому же её сердечку так хотелось праздника, участия и чуточку тепла! Очень хотелось… Особенно в преддверии Нового Года…

Девочка сидела в своей постельке у окошка и, хлопая длинными своими ресницами, трепетно наблюдала за тем, как нежно и торжественно танцуют свой танец снежинки, жемчужным ожерельем украшая косматые платья голубых елей.

В печи трещали сырые дрова. В избушке пахло смолой и студёной водою. Дед, как всегда поутру, сидел на старой табуреточке возле печи и плёл корзину. И было деду невдомёк, что Иришке — его самой родной и единственной кровиночке на свете, невзирая на его заботу, теперь и только теперь было очень грустно и одиноко, потому что ребёнку, хотя бы иногда, нужен кусочек праздника, пахнущего надеждой и раскрашенного в цвета радужной мечты. А у Иришки Новый Год, как и утро нового дня, обещал быть пустым, белым и холодным, слегка позолоченным нечаянным солнечным лучиком.

Иришка была смышлёная девочка и она понимала, что дедушке не до празднеств. Ему и без того забот хватало, но праздника всё-таки хотелось и было грустно, что Новый Год, который она так ждала, проскользнёт мимо неё струёй зимнего холода, оставив на прощанье затейливый узор на стекле…

Предаваясь грустным мыслям, девочка задремала, а проснулась она от того, что большой снежный ком, белой лепёшкой прилип к стеклу окошка, в которое перед этим она глядела до устали. Иришка глазам своим не поверила — там был Валька! Он взобрался на верхушку самой ближней к их с дедом избушке ели и оттуда зачем-то крошил хлеб, задорно смеясь и временами махая Иришке рукой.

-Ты что, дурачина, творишь?! — Выскочил к Вальке дед Добрыня, переживая, как-бы пацанёнок не слетел с дерева, — А ну-ка слезай отсюдова!

Валька знал, что дед Добрыня серчает на него из-за любви и потому дразнить старика долго не стал. Спустился сразу же, как раскрошил последний кусок ржаной лепёшки.

Ты чего, поганец, хлебом кидаешься? — Негодовал дед Иришки на Вальку уже в сенях, а тот знай себе смеётся.

-Иришка! — Как вихрь вкатился Валька в избу, обдавая девочку ароматной зимней стужей, — Гляди! — И он указал на ель, с которой только-что слез.

Иришка поглядела в окно и замерла от удивления и чуда. Замер перед окном и дед Добрыня, расплывшись в тонкой старческой улыбке. Там за окном, в ветвях голубой ели, укутанной снегами, словно яркие игрушки, живой гирляндой сидели снегири. Белая ёлка, с нижних своих ветвей до самой макушки украшенная яркими птицами, была самой нарядной из всех новогодних ёлок, какие Иришке довелось когда-либо видеть. Она была счастлива так, как умеют быть счастливы дети и это её счастье тут же передалось и Вальке, озябшему в пути, и деду Добрыне, вспомнившего своё детство и свою новогоднюю ёлку…

-С Новым Годом, Иришка! — Утирая нос и смеясь, протараторил Валька, — Выздоравливай! — Он вынул из кармана старого своего пальтишка кисть замороженных ягод рябины и протянул их девочке, на бледных щеках которой тут же запылал румянец.

В эту минуту Иришка стала здорова и больше не болела. До вечера они все — Валька, дедушка Добрыня и Иришка играли возле ели, украшенной снегирями, смеясь и наслаждаясь чудом простой человеческой радости…

01.11.2010г., г.Наро-Фоминск, СаЮНи