Новая проза и поэзия. Неопубликованные рассказы и стихи начинающих и непризнанных писателей
Близок к концу
Генерала разбудил звонок по телефону.
Он открыл глаза и несколько мгновений соображал кто он и где находится.
Почему-то с детства так сложилось, что он не любил сам процесс сна. Это показывало слабость человека. Показывало как нужно человеку отдыхать. Но генерал довел себя до состояния, когда ему хватало всего несколько часов на сон и всё. Он не понимал подростков, которые спят по двенадцать часов.
Хотя… Подростки… Для него это слово было чужим. Ведь у него никогда не было детей. Даже жены… Времени никогда не было… Всё не успевал…
Да и сейчас, лежа на большой кровати, которая даже не смогла согреться от теплоты его тела, генерал чувствовал себя безумно одиноким. Не смотря на всех подчиненных, которые входили под его командование. Не смотря на некоторых друзей… Но именно некоторых. Да и друзьями их назвать трудно.
Телефон всё продолжал трезвонить. У военного возникло очень сильное желание схватить телефон и, как можно сильнее, кинуть его в стену. Переборов своё желание он снял трубку. На другом конце что-то щелкнуло: звонок начал шифроваться.
Товарищ генерал! — выпалил молодой голос.
Слушаю, — устало проговорил генерал. Голос его был немного хриплым, с нотками стали. Как у любого, кто управлял огромным комплексом, способный уничтожить всё живое.
Товарищ генерал, у нас внештатная ситуация!.. — голос был сбивчивый. Что-то происходит… — Срочно приезжайте… Прошу…
Лейтенант… — начал генерал, но не успел договорить. Трубку повесели и звучали только короткие гудки. Генерал не привык к такому обращению. Но что-то сломалось внутри него. Именно это последнее «прошу», которое и было произнесено Ковалёва. В этому одном слове слышался жутки страх. Будто произошло что-то такое, что нельзя исправить.
Генерал встал с холодной кровати и, быстро умывшись, одел форму и уже через десять минут ехал по направлению к тому самому месту от куда звонил Лейтенант Ковалёв.
Людей, в звании Генерала и с его семейным положением, всегда селили прямо внутри ракетного комплекса, но он отказался. Для него это было угнетающе. Ему было трудно находиться среди всех этих серых стен и вечной угрюмости. Да и, тем более, что командование не ставило перед ним задачу, чтобы он жил внутри. Они предложили — он отказался. Всё довольно просто.
Ракетный комплекс, к которому уже почти подъехал Генерал находился в горах, неподалёку от Крыма. Туда ссылали всех важных военных у кого были проблемы со здоровьем, потому что там было «свежего воздуха прописанного докторами» выше крыши, в прямом смысле. А так же в этом ракетном комплексе находились ядерные боеголовки, которые были направлены на все стратегические точки планеты.
Генерал не был там самым главным. Но он был одним из людей, которые были причастны к «чемоданчику с кнопкой», благодаря которой активировались все боеголовки России.
На входе у него даже не стали проверять документы, а сразу пропустили на территорию комплекса. У охранников не было лица. Они пролепетали что-то не разборчевое и Генерала пустили внутрь.
Он вылез из машины и бросил мимолётный взгляд на гору, что возвышалась над ним. Настоящее произведение искувство, но она удивляла: какая-то гора, с виду она ни чем отличается от тысяч других гор, что находятся на всей территории Земли, но на самом деле эта гора — искусственная. Её построили ещё когда был жив Товарищ Сталин. Её гордились все Советы, а сейчас о ней знает всего несколько десятков человек во всём мире.
Генерал распахнул дверь в конференц-зал и зашел чувствуя, что произошло нечто непоправимое.
Что произошло? — спросил Генерал у Лейтенанта Ковалёва.
На Лейтенанта была страшно смотреть: лицо всё белое, глаза все красные. От усталости, наверное. Черты его лица обострились и превратились в не живую маску.
То… Товарищ Генерал, произошло непоправимое… — он не смог договорить. Точнее он пытался, но из его груди вырывались лишь непонятные всхлипывания.
Что?! Что произошло? — Генерал уже начал терять терпение. Он ненавидел людей, которые вот так вот пускают нюни.
Генерал размахнулся и дал Лейтенанту пощечину, чтобы тот успокоился. Тот глубоко вздохнул и на одном дыхание выпалил всё:
Товарищ Генерал! По направлению к нашей стране семь минут назад были выпущены семь ядерных боеголовок, которые в том числе нацелены и на нашу базирующуюся тут базу.
Ошибки быть не может? Вы точно проверили?! — вместо Генерала сейчас говорила машина, которую воспитала Родина, а сам он… А сам Генерал сейчас отключился. Он считал то, о чем сказал Лейтенант, лишь поводом фантастам заработать лишний миллион на гонорарах. Оказалось нет. Оказалось, что жизнь может закончиться всего за семь минут.
Всё точно, господин Генерал. Ошибки быть не может. Что делать то? — как-то совсем по простецкий спросил Лейтенант. Вот что делает с людьми опасность: простой Лейтенант в миг забывает про все знаки различия. Хотя именно в такие моменты они и пропадают. Кому нужны звания, когда человечество исчезнет через восемь минут.
Лейтенант Ковалёв!
Я, — машинально ответил Лейтенант.
У вас есть семья? Жена? Дети?
Да, жена и новорожденный младенец.
Так вот, Лейтенант — отправляйтесь к ним. Тут вы точно ничем не сможете помочь. И это ко всем относиться, — Генерал не сомневался, что все люди, что были на базе собрались тут.
Все начали копошиться. Всем было куда бежать. А Генерал стоял на месте и, хоть и отдал всем приказы, а сам не знал что делать. Ему не куда было бежать. Его жизнь закончилась раньше, чем у всех остальных военных в России.
Уже через минуту в бункере никого не было. Только Генерал стоял и смотрел в одну точку. Он был уверен, что два оставшихся человека, у которых есть «чемоданчики с кнопками», были эвакуированы и сейчас прячутся в правительственных бункерах, которые, скорее всего, даже взрыв простой гранаты не выдержит. Но они надеялись. Хотели жить.
А Генерал, стоя в опустевшем бункере, уже все для себя решил.
Не спеша он зашел в свой кабинет, из сейфа достал чемодан телесного цвета (почему его называют черным для Генерала было до сих загадкой), открыл и уставился на маленький дисплей. Потом он аккуратно достал из своего кармана ключ, вставил в чемодан и повернул.
Где-то вдалеке раздался скрежет открывающихся люков, из которых уже начали вылетать ракеты нацеленные… куда-то.
Генерал вернулся в конференц-зал и снова встал. Он даже ни о чем не мог думать. Ведь глупо умереть сначала разумом, а потом телом. Но Генерал не умер ещё. Он взял кресло и покатил его по всему бункеру.
Почему человек стремиться к прекрасному? Ведь в закате нет ничего особенного. Ведь улыбка любимой не чем не отличается от улыбки постороннего человека. Но тем не менее человек стремиться увидеть этот закат. Поймать момент когда любимая улыбается, чтобы улыбнуться вместе с ней.
Пока Генерал вез это кресло, он даже не думал о том, что же он увидит. Он просто хотел увидеть свой конец. Он много раз заглядывал смерти в глаза, но ещё не разу она сама не смотрела на него и Генерал решил дать ей такой шанс.
Он выехал на стоянку перед бункером, поставил кресло рядом с выездом за территорию бункера и сел в кресло.
И будто с ним произошло чудо. Все его проблемы в миг отступили. Ему стало на всё плевать. Он сидел и ждал смерти. Вот так по обыденному. Как миллионы россиян ждут автобус, так как ждут когда же свариться кофе. Генерал уже смирился со смертью. Для него она уже стала чем-то обыденным. Всего за несколько минут жизнь Генерала изменился так, как он сам не ожидал.
Он осмотрел стоянку: на ней стояла лишь одна машина — его. Наверное, многие сочли бы его безумцем. Ведь он не захотел спасаться. А он понимал, что это единственное верное решение. Для него.
Да и вообще: ведь Генерал никогда не задумывался над тем, что в каком-то смысле смерть — это выход. Это осознания многих вещей. А чаще всего и выход.
Смерть — это спасение, удовольствие и даже радость.
Для Генерала смерть — это был единственный выход. Потому что бежать было бесполезно. Как бесполезно убежать от ветра или от дождя.
То что он отпустил своих подчинённых — это лишь означало, что Генерал дал им надежду, но не более.
Генерал взглянул в небо. Где-то там, вдалеке, были видны три маленькие светящиеся точки, который летели точно по направлению к Генералу. И он чувствовал себя центром мира. Потому что даже ракеты, которые должны были уничтожить командный пункт России, летели на самом деле не уничтожать какую-то там гору, а всего лишь убить Генерала.
Эти маленькие точки на небе были похожи на трех фениксов, который летели сюда, чтобы сгореть, но потом, когда все ненастья продут, именно тогда эти три «феникса» возникнут из собственного пепла и продолжат вновь и вновь уничтожать весь мир.
Они приближались. Генерал сидел и на его лицо блестела улыбка.
В один миг его жизнь изменилась: когда не нужно думать о старости и о следующем мгновении жизнь меняется. Кардинально. Генерал в секунду понял миллионы вещей, который не понимал до этого. Да и никто из людей не мог этого понять. Потому что это были знания, которые предназначались только ему. Единственному.
Ракеты ударились в километре от базы, но за секунду до собственной гибели, Генерал восхитился тем, как же красив ядерный гриб, который поглотил под собой его и гору с ядерными боеголовками. А вместе с ней и всё человечество.
