Необычная сказка про Морковку и Подснежник

В тесной тёмной своей норке, на большом чёрном поле, жила-была самая настоящая полевая мышь. Хоть и была эта мышка полевой, как прочие её соседи, да только сильно она от них отличалась. Те все были серые, а она вся — от кончиков ушей и до кончика длинного своего хвоста рыжая. Смеялись над нею прочие мыши и даже прозвали её рыжею Морковкой. Она же, бедняжка, стыдилась рыжести своей так сильно, что когда наступали ночные часы и другие мыши покидали свои норки, чтобы найти съестное, оставалась сидеть у себя, чтобы лишний раз не попадаться на глаза своим сородичам. Лишь рано поутру, едва красное солнышко выкатится из-за горизонта, Морковка, бывало, высунет свою рыжую мордочку наружу и, принюхавшись, робко выползет из своего убежища. Прижимая тоненькие свои ушки к рыжей голове, необычная полевая мышка быстро-быстро помчится по полю, выискивая себе какую-нибудь пищу, страшась, как бы не оказаться пойманной каким-нибудь хищником. Еду, конечно же, на родном поле Морковка не могла себе найти, потому что ночью всё было съедено другими мышами, а кушать что-то было нужно. Вот и пришлось рыжей мышке отправиться в долгое путешествие, далеко за пределы родного поля, в поисках уединённой жизни и скромного пропитания.

Итак, едва дождавшись рассвета нового дня, смелая Морковка отправилась в путь. Быстро-быстро рыжая полевая мышь пересекла родное чёрное поле и затерялась в зелёном море луговых трав. Теряясь в многообразии ароматов и красок, Морковка почувствовала головокружение и скоро остановилась, часто дыша от долгого и быстрого бега, не соображая куда двигаться дальше. Большие её ушки торчали торчком, улавливая малейший шорох. Ещё бы, ведь кругом таилось столько опасностей! Но самое печальное, что чёрный острый носик Морковки не чуял поблизости ничего съестного, а она так сильно устала и ей так сильно хотелось кушать, что от страха, голода и досады хотелось плакать! Впереди же лежал долгий путь и неизвестность…

Чуть отдышавшись, мышь отправилась дальше, рыжим пятнышком мелькая у основания зелёных травинок. Маленькое её сердечко так заходилось от страха, что всё её маленькое тельце трепетало и трепет этот колыхал зелёные травы словно ветер всюду, где она пробегала. Как назло это необычное шевеление трав и цветов заприметил со своего высокого древнего дуба старый чёрный Ворон. Словно стрела слетел он с толстой своей ветви к самой земле перед самым носом Морковки:

-Кар! — страшно блеснул он чёрными своими глазами перед самой мордочкой полевой мыши, сложив большие свои крылья, — Кар!..

Бедная Морковка замерла от страха так, что даже маленькое её сердечко на мгновение перестало биться:

-Это конец! — только и подумала она, глядя на острый клюв чёрного Ворона.

-Что это за чучело такое, кар?! — стал Ворон обходить оцепеневшую мышку со всех сторон, не узнавая за рыжестью её обыкновенную полевую мышь, которую, несомненно, он бы съел, будь она обыкновенной.

-Я, пи-пи, — едва слышно пропищала Морковка, — Морковка…

-Что, кар-кар? — наклонил свою чёрную голову Ворон к самой мордочке рыжей мыши, — Морковка?! Ну и чудеса, как-кар! Век живу, а говорящую морковку никогда не видывал! — и он ещё раз внимательно осмотрел мышку, — М-да, — сказал он, — действительно похожа… Только почему-то твой хвост завял, кар…

-Как завял, пи-пи?! — пуще прежнего испугалась Морковка, обернувшись дрожащей своей головкой к своему хвосту.

-Завял, кар-кар, — деловито кивнул своей тяжёлой головой Ворон, заметив, — Он у тебя совсем какой-то опалённый солнцем стал — ободранным, сухим и серо-коричневым, а должен быть пушистым, ароматным и зелёным, кар-кар! Я — Ворон, я — старый, я — знаю, кар-кар!

-Ой, пи-пи-пи, — догадалась рыжая мышка, что Ворон принял её за настоящую морковь, — точно!

-А ты что это, кар-кар, — с хитрецой в глазах спросил, вдруг, Ворон Морковку, — с поля убежала? Тут же тебя быстро съедят или завянешь под солнцепёком, кар-кар…

-А я это… — очень быстро стала мышка соображать, чтобы такое Ворону сказать, чтобы он и дальше не догадался про то, что она не морковка вовсе, а рыжая полевая мышь, — подснежники ищу, — закончила она, вспомнив, как в детстве, когда её братья и сёстры смеялись над ней, (потому что она с рождения была не такая как все), мама рассказывала ей про подснежники — про цветы, которые тоже отличаются от других цветов своей непохожестью… Они как бы покрыты пушком и цветут тогда, когда все другие цветы ещё крепко спят под землёй, ожидая, когда солнышко растопит все льды и снега, пробудив деревья…

-Подснежники, кар? — изумился Ворон, — но подснежники давно отцвели, кар!

-Знаю-знаю, пи-пи, — всплеснула лапками Морковка, — но ведь и мне ещё не время быть, а я, меж тем, уже есть, а значит я найду и подснежники…

-Верно, кар-кар, говоришь, — согласился Ворон с Морковкой, — что тебе ещё рано быть, но ты есть… Тогда беги вон к тем камушкам, — махнул Ворон чёрным своим крылом, указывая в сторону лысого холма, — там по окончании зимы было много подснежников, кар-кар… Как знать, может один да и остался, кар-кар! — сказав это, Ворон расправил свои крылья и взлетел на ветку своего дуба, наблюдая оттуда за Морковкой.

Мышка же, желая вполне убедить Ворона в том, что она — самая настоящая морковка, со всего духу побежала в ту сторону, куда он ей указал.

Бежала она, задыхаясь от страха и счастья, и думала о том, как же ей повезло, что она вот такая необыкновенная мышь — рыжая как самая настоящая морковка, которой вороны не питаются…

В думах своих рыжая мышка не сразу заметила, как добежала до указанных старым Вороном камушков, что были раскиданы сразу за холмом. В камушках этих Морковка и нашла себе новое убежище — тёмное и прохладное. Углубившись чуть дальше, она обнаружила маленький Подснежник:

-Привет, — улыбнулся он ей серо-фиолетовой своей головкой, чуть поклонившись косматым своим стебельком, — а ты кто?

-Я — полевая мышка, — округлив свои глаза от удивления, пропищала Морковка.

-Правда? — не скрывая своего удивления, покачал нежной своей головкой Подснежник и добавил, — а я слышал, что полевые мыши — серые…

-А я, пи-пи-пи, — пропищала рыжая полевая мышка, улыбаясь, — слышала, что подснежники цветут в начале весны, а уже середина лета…

-Это правда, — согласился Подснежник и добавил, — но я необычный Подснежник… Я — Подснежник летний… Я специально вырос глубоко в каменной норке, чтобы увидеть лето… Правда отсюда я так ничего и не увидел, потому что я всего лишь цветок и я не могу оставить свой прохладный домик…

-Не печалься! — обрадованно запищала мышка, — У меня есть лапки и я расскажу тебе какое оно — лето… Видимо, — улыбнулась она нежному Подснежнику, — на то я и уродилась рыжей, чтобы оставить родное поле, заселённое серыми полевыми мышами, и прийти к тебе, чтобы рассказать про то, какой большой и разнообразный мир за пределами наших обычных миров, в которых мы рождаемся и которыми мы живём до тех пор, пока нас не изгонят из них за то, что мы иные…

Вот так Морковка и Подснежник жили в каменной норке, рассказывая друг другу о том, что их первоначальные представления о мире даже близко не могли вместить в себя то, что есть под голубыми небесами!..

/05.05.2010г., г.Наро-Фоминск, СаЮНи/