Мои затянувшиеся зимние каникулы 2010 года неожиданно получили свое продолжение в славном городишке под названием Таганрог.
Я – пенсионер, образца 1940 года, накрутивший на спидометр 53 года общего трудового стажа. Я безмерно счастлив и благодарен Отечеству за его денно и нощно проявлявшуюся заботу обо мне, что в конечном итоге вылилось в царский подарок: право пожизненного пребывания в Интернатах для престарелых или в социальных приютах…
Я, как водится, безмятежно наслаждался всеми прелестями счастливой жизни в одном из богоугодных заведений Ростовской области, как вдруг, совершенно неожиданно наступил новый 2010 год и вполне ожиданно – новогодние каникулы для обслуживающего персонала. Отгремели помпезные корпоративы слесарно-электро-уборочно-технического и медперсонала. Все умаялись и разлилась тишина… Но, вот незадача, что еще более удивительно и более неожиданно – оказывается январь — зимний месяц и в этом месяце бывают морозы. И не столько морозы, сколько и снег может упасть на голову, тротуары и не только…! Предпраздничная круговерть и углубленная забота о пациентах как-то притупила бдительность персонала по техобслуживанию богоугодного заведения и приключилась маленькая падучия – в аккурат на Рождество Христово вышло из строя отопление. Пустяк, мелочь, с кем не бывает? Это, конечно так, но в этот год почему-то на регион возвратились нормальные климатические условия – морозец от -15! Это полное безобразие! Это противоречит государственной политике! Только ленивый сегодня не говорит о проблеме глобального потепления…
В этой связи на время восстановления отопления нас (везунчиков по жизни) быстренько рассредоточили по другим богоугодным заведениям области. Так мне посчастливилось попасть в Таганрогский Интернат для престарелых и инвалидов…
Впечатлений – масса! Более всего меня поразило то, что, практически весь персонал интерната, как по техническому, так и медицинскому обслуживанию находился на своих боевых постах. О сверх совершенном медицинском, техническом и технологическом, о социальном, бытовом и культурном и прочем оснащении интерната следует сказать отдельно. Оно того заслуживает.
Я хочу поведать здесь об удивительных реальных событиях, происходивших в стенах этого учреждения. К этим событиям можно и должно относиться по-разному, но пройти мимо – не возможно. Следует сказать, что в заведениях подобного типа не поощряется прикармливание и приманивание котово-собачьего племени. И это правильно. Но реальная жизнь, почему-то не хочет следовать такого рода запретам и всячески пытается их нарушить. Природа не терпит пустоты и в результате ее антисанитарных деяниях то тут, то там на территории интерната бог весть откуда появляются песики и котики. Они приходят ниоткуда и по прошествии некоторого времени также уходят в никуда.. Так было всегда. И на этот раз никто из славных, и достойных постояльцев и персонала не был чрезвычайно удивлен появлением в коридорах интерната огромного кота. Кот был действительно огромным, длиннющая шерстеняка черного цвета на нем топорщилась, как на надутом волосатом шаре и переливалась радугой на солнце. Бакенбарды у него были невероятных размеров, глазища – огромные абсолютно круглые и яркого апельсинового цвета. Звали его Бонифаций. Кто, когда и почему его так назвал – осталось загадкой. Боня любил простор, никогда не бродил по спальным комнатам, не укладывался на кресла. Его любимое место — центр ковра в холле. Он никогда не брал еду из рук, и никогда не выпрашивал ее. Где, когда и что он ел никому не ведомо. Не любил, когда его тревожили или гладили по загривку. Он терпел контакт пару минут и всегда уходил. После того, как его кто-нибудь трогал, кот минут пятнадцать вылизывал эти места. Боня все понимал и все говорил выражением глаз, мимикой рта, хвоста и ушей. Никогда не повторял сказанное и всем своим видом давал понять — это ваши проблемы. Кот не высказывал своего расположения к кому-либо, видимо мы для него были все на одно лицо. Он не реагировал на сильный звук или резкий свет. Терпеть не мог посторонние (с его точки зрения) запахи – парфюм, табак, алкоголь и всякого рода ароматизаторы. Большинство своего бытия он проводил, валяясь в центре ковра и нехотя уступал этот центр пылесосу. Так продолжалось неизвестно сколько, а сам факт лежки на своем месте Бонифация почему-то служил хорошим знаком для постояльцев. Кот часто и внезапно исчезал и также внезапно появлялся.
Никто не помнит, кто первый обратил внимание, что когда Бонифаций исчезал, через пару-тройку дней кто-либо из постояльцев покидал нас навсегда… У нас особо чувствительный контингент к понятиям Жизнь и Смерть, которые находятся в постоянной соперничестве за добычу. Дальнейшие наблюдения за котом только подтвердили его предчувствие предстоящего свидания избранного с лучшим миром… Многоуважаемый контингент интерната стал присматриваться к Бонифацию, к нему изменилось отношение, оно стало более настороженным и внимательным. Многие тут же вспомнили, что накануне ухода кого-либо из счастливцев, в комнату непременно заходил Боня, молча сидел у двери и внимательно всех рассматривал своими огромными оранжевыми глазищами. Тогда этому никто не придавал значения. Кот оказался под постоянным и пристальным наблюдением, появилась какая-то напряженка в отношениях. В эти критические дни поведение Бонифация как-то неуловимо менялось, свечение его прекрасных глаз начинало мерцать. Дальше – больше. Не думаю, что кто-то не знает, что подобного типа заведения рассматриваются нами счастливчиками, как конечная станция по жизни – дальше для нас поезда не ходят… Многие здесь медленно перетекают в иной мир, многие по непонятным причинам все еще сохраняют себя на физическом плане, как сосуд для Души, которая уже покинула его и остался только Дух, на нем-то и держится наше бренное тело… Видимо, Бонифаций прекрасно это знал и приходил за своей жатвой? Усиленное и пристрастное внимание к коту как то обременяло его, кот уже не валялся на открытом месте, чаще уединялся где-то. Поведение Бонифация вызвало неоднозначную реакцию. Но он все же четко и однозначно продолжал свою миссию: после его молчаливого появления в комнате, через три дня мы кого-то теряли. Так размеренное десятилетиями бытие продолжалось еще какое-то время. Должен сказать, что врачебный персонал в Таганрогском интернате выгодно отличается своей преданностью профессии, долготерпением к нам – ущербным и разным. Работала там врач (псевдоним ЛАЧ) и она в силу своих профессиональных навыков не смогла пройти мимо этих событий. Она решила превратить во благо удивительно грустные способности Бонифация. ЛАЧ убедила руководство интерната в необходимости перевода всех пациентов комнаты которую посетил кот на интенсивный круглосуточный мониторинг их жизненно важных параметров. Как только Боня посещал комнату, всех пациентов тщательно и с пристрастием обследовали, к удивлению выявляли «спящую патологию» и вялотекущие угрозы и риски, немедленно брали всех под интенсивную терапию. Это сказалось на улучшении качества и комфортности жизни постояльцев. Плановые (по Бонифацию) уходы в Мир иной пациентов прекратились, так как руководство решило использовать во благо знаки, передаваемые через кота. Боню опять все боготворили, но, почему-то это его не радовало. Кот стал чаще исчезать, за время его отсутствия статистика уходов не ухудшалась. Большие (и не очень) наши заботы, бытовуха постепенно выхолащивают и притупляют остроту ощущений сопереживания, вытравливают ее из памяти прямо пропорционально смене контингента пациентов. Никто не заметил на этом фоне как, когда и куда окончательно исчез Бонифаций…
Вот такую историю поведали мне старожилы интерната, которая грозит перерасти в легенду.. В скорости я отбыл по месту своего назначения на встречу с отремонтированной системой отопления.
Знаки всегда есть, нужно уметь их видеть…
Чумаков Николай
Таганрог – январь 2010
Очень жаль, что это удивительное необячное эссе осталось незамеченным. Нет кайфа в том, когда в приоткрытую в правду дверь видишь трудновоспринимаемые нормальной человеческой психологией вещи: затухающая старость без радостей, а точнее — доживание… Но среди этого — чистая основа человеческой души и не утраченное сострадание к животным, каким же одиноким, голодным и холодным.
Любопытная история про кота с налётом мистичности. Кот навещал имено тех обитателей богодельни, которые наиболее нуждались в срочном вмешательстве медиков.
Казалось бы: ну что здесь такого? А то, что умение чувствовать и сострадать в наше время всё больше становится атавизмом.