Всё очень просто

“Следует из сказанного мной одно:
Нужно из цепочки исключить звено.
Именно затем я и позвал вас, сударь,
Именно за этим отравил вино.”

М. Щербаков.

«Всё очень просто. Нужно только нажать на кнопку» — эти слова, сказанные инструктором, как заклинание повторяются в моей голове. Автомобиль стремительно мчится по шоссе по направлению к городу. В салоне играет какое-то юмористическое радио, Ник слушает и перидически хохочет над тупыми шутками. Настроение у него хорошее, а я не могу понять, чему он радуется. «Попытайся пройти внутрь. Они шмонают не так тщательно, как это может показаться. Даже если тебя запалят, и ты ничего не успеешь, Ник всё сделает за тебя; устройство можно привести в действие дистанционно. Но лучше, если ты пройдёшь прямо к сцене и сделаешь это там. Тогда эффект будет гораздо больше»

За окном проносятся коттеджи богатых обывателей. От однобразного пейзажа глаза закрываются сами собой. Откуда-то, из самой глубины подсознания выплывают картины из далёкого детства. Мне было лет пять. У соседки в саду росли огромные персики, а я залезал к ней через дырку в заборе и их воровал. Не то, чтобы очень хотелось персиков, да и у нас в саду их было немало, но какая-то непреодолимая сила тянула меня в именно в соседский огород. Я очень боялся, что соседка меня застукает, но ничего не мог с собой поделать — видимо уже тогда мне нужен был адреналин. И конечно, в конце концов я попался. Соседка была злобной и сварливой бабой, и мне тогда здорово попало. Она сняла с меня штаны и отлупила ремнём по голой попе. Было больно и обидно, я кричал, плакал и звал маму. Мама прибежела, оттолкнула соседку и отправила меня домой. Потом я ещё долго слышал их крики: «Вырастила выродка, — кричала соседка, — какая мамаша, такой и сынок!». «Да как тебе не стыдно, — отвечала мама, — как можно поднять руку на чужого ребёнка?» Мне досталось и от матери, но наказание показалось справедливым и совсем не обидным. «Никогда в жизни не бери ничего чужого» — потом сказала она, и я запомнил этот урок на всю жизнь.

Идиотский хохот прерывает мою дремоту.

— Ник, — говорю я.

— Чё?

— Ничё!

— Ты можешь не ржать как лошадь?

— А чё? Да передача, просто уссаться можно. Послушай!

— Да пошёл ты!, — я выключаю радио.

Кажется мы уже въехали в город. Коттеджи сменились убогими полуразвалившимися бараками нищих кварталов. Когда мне исполнилось семь лет, отец меня впервые повёл меня в горы. Мы шли несколько часов почти без остановок, и я буквально валился с ног от усталости, но не мог признаться в этом отцу. Начался сильный ливень, перешедший в град, и на мне не осталось ни единого сухого места. Но погода в горах меняется быстро, и когда мы поставили палатку, стало тихо и безветренно. Мы долго сидели у костра, грелись и разговаривали. Он сказал, что никогда не надо бояться трудностей, трудности только закаляют характер. Я уснул под звёздным небом, а проснулся в палатке, в тёплом спальном мешке.

Машина резко тормозит и виляет в сторону.

— Козёл, — кричит Ник, — ты куда прёшь?!

— Ты-бы ездить научился сначала, — говорю я.

— Да он, сука, меня подрезал!

— Далеко ещё? — Нет, не очень.

Бараки исчезли, а на улицах стало чище. Фасады домов украшены флагами и воздушными шарами. В городе праздник… Брат был старше меня всего на год, и мы были очень дружны. Мы убегали с ним купаться на горную речку, и могли там резвиться целый день. Вечером, когда зуб на зуб не попадал от купания в ледяной воде, мы возвращались домой. Как-то поздней весной, в половодье, меня унесло на середину реки. Течение было сильным, я пытался руками зацепиться за камни, но ничего не получалось. Когда я уже почти смирился со своей участью, приплыл брат и меня вытащил. Мы договорились ничего не говорить родителям, потому что в противном случае попасть могло нам обоим. А через некоторое время у меня родилась сестрёнка, и мне тогда казалось, что счастливее меня нет никого на свете. Это считалось не мужским занятием, но я ничего не мог с собой поделать: я помогал маме менять пелёнки, стирать рубашечки и штанишки. Когда она подросла, я её водил в школу, а в старших классах не раз приходилось из-за неё драться. Она была невероятно красива и отбоя от ухажёров не было, причём многие были гораздо старше неё, а некоторые — и старше меня, но любому, кто её обидит, я готов был перегрызть горло. Все это знали и предпочитали со мной не связываться. В то время у меня не было более любимого человека на белом свете. Да и сейчас нет.

Машина стоит в пробке. В открытые окна доносится весёлая музыка. По тротуарам с двух сторон дороги снуют весёлые люди с воздушными шарами. «П*дарасы, — думаю я, — развязали войну, иа сами веселятся, праздники устраивают. Ну ничего, веселитесь пока — скоро мы веселиться будем.»

— Ник

— Чё?

— Ты когда сдохнешь, возьми с собой пару завтрашних газет. Уж больно мне хочется почитать, что про меня напишут. Жаль, что я этого не увижу.

— Да если я кажому из вас я туда газеты повезу, мне никаких рук не хватит, — ржёт Ник своим лошадиным смехом, — ну да ладно, тебе возьму парочку.

Вся моя жизнь поменялась в один день, а точнее — в одну секунду. В ту ночь мне не спалось; рано утром я пошёл на речку искупаться, как вдруг услышал грохот взрывов со стороны деревни. Война шла уже не один месяц, но раньше казалось, что она где-то далеко и нас не касается. Как мне потом рассказали, кто-то донёс, что в деревне прятались боевики. До сих пор не знаю, правда это, или нет; врядли это точно знали стрелявшие. Я помчался в сторону деревни, но когда оказался там всё уже стихло. На месте моего дома остались одни развалины, под которыми были навеки погребены мать с отцом и брат с сестрёнкой. Глаза налились слезами, а в сердце на всю жизнь поселилась ненависть.

— Дядь, возьми шарик. На счастье.

Рядом с машиной стоит девочка лет пяти и протягивает мне красный воздушный шарик. Я машинально тяну руку, но Ник нажимает на стеклоподъёмник, и мой палец чуть не придавливает стеклом

— Вот дура малолетняя, говорит Ник. Я снова закрываю глаза.

Сам удивляюсь своему спокойствию: жить мне осталось не больше часа, а меня клонит в сон. Из головы не лезет эта девочка. Сегодня я должен умереть, отправив вместе с собой на тот свет ещё несколько десятков человек. Мне неизвестно, кто эти люди; вполне возможно, что они против войны, но для меня они все враги. А если среди тех, кого я убью, вдруг окажется отец, или брат этой девочки? Кому станет от этого легче? Кому станет легче от того, что сотни родственников тех, кто погибнет сегодня, возненавидят меня и мой народ? Насилие пораждает насилие, оно множится в геометрической прогрессии бесконечно, до тех пор, пока весь мир не захлебнётся в страхе и крови никому не нужных войн. Разве это является моей целью? Я уже давно потерял стимул к жизни, но какое право я имею поступать с невиновными людьми так, как когда-то поступили со мной? Чем я лучше убийц, убивших мою семью? Нужно порвать эту цепочку ненависти, или ослабить её; только тогда моя смерть не будет напрасной. Автомобиль вырвался из пробки и набирает скорость. Мы уже совсем рядом.

— Ник, — говорю я.

— Чё?

— Притормози вон там.

— Зачем?

— Сигарет куплю.

— Ты же не куришь!

— Заткнись и делай что тебе говорят. Когда тебе придётся умирать, может быть тебе и не того захочется.

Машина останавливается у палатки. Ник рукой преграждает мне путь. — Сиди, я сам. Он берёт ключи и выходит из машины. Подходит к палатке и оглядывается.

— Да не ссы, не сбегу, — говорю я в закрытое окно, не беспокоясь о том, что он меня не слышит. Осторожно отодвигаю сиденье до упора назад. Ник покупает сигареты, подходит к машине, что-то насвистывая себе под нос, открывает дверцу и садится.

— На вот, — он небрежно кидает на торпедо передо мной пачку LM и зажигалку

— У тебя шнурок развязался, — говорю я. Он слегка нагибается к ноге, и в это время я двумя руками сжимаю ему шею

— Ты что? — хрипит он и пытается вырваться.

— Ничего у тебя не получится, — говорю я, — у меня крепкие руки. Вам, городским, с нами не сладить.

Я перетаскиваю труп на заднее сиденье, сажусь за руль, завожу двигатель и разворачиваюсь. В обратную сторону дорога более свободна, и мне легко удатся выбраться из города. Достаю мобильник Ника из бардачка и набираю единственный номер из телефонной книжки

— Всё в порядке, шеф, — говорю я, пытаясь подделать хриплый голос Ника и нажимаю отбой. Я пока не знаю, как я пробирусь через охрану, но не сомневаюсь, что мне это удастся. А потом… Потом всё очень просто. Нужно только нажать на кнопку…