Операция «Вечность»

Чужая Земля.

В кабинете президента Земной Федерации хозяйничал Ужас. Он с улыбкой смотрел на искаженные лица властителей планеты. Когда-то холённые и спокойные они превратились в серые маски. Ужасу было смешно видеть: как тряслись руки и щёки тех, кто должен был принимать решения. Ужас развлекался вовсю. Президент, вжавшись в кресло, слушал доклад министра по чрезвычайным ситуациям. Герой многочисленных романов, любовник самых известных киноактеров, на глазах превращался в трясущегося старика с бриллиантовыми серьгами в ушах…

— Ваше превосходительство! В результате аварии на заводе кварковых излучателей в Кракове произошёл пробой в прошлое. В наше время провалилось подразделение солдат. В форме и с оружием. Ученые-историки установили – это немцы. Так называемый СС.

— Выродки! – Закричал министр.

— Они, сначала начали стрелять из своих музейных пищалей, или как они там называются, а потом задавать вопросы. Они мучили и пытали учёных! Они убивали! Вы представляете, они убивали живых людей?! Наша планета видела последнего убийцу двести лет назад. Теперь мы их получили — тридцать человек! Это не люди. Они понятия не имеют о Толерантном Кодексе! Они не проходили в младенчестве блокировку агрессивных генов! Они различают людей по расам и сексуальной ориентации!

— Не может быть! – Президент выпучил карие глаза. Его эбонитово — черное лицо серело на глазах. Он потрясенно шептал: «Не может быть…»

— Увы! Эти убийцы установили: где находится центр управления Земной Федерации, где расположены основные управляющие серверы планеты. Через месяц они будут здесь. Мы отключили все транспортные артерии, они движутся пешком. Через месяц убийцы захватят власть на Земле! Мне нечего добавить…

Президент обхватил голову руками так, что наманикюренные ногти впились в кожу. Что делать? На земле некому остановить убийц. Нет больше солдат, полицейских… Никого нет. Агрессивность уничтожалась столетиями, с младенчества людей растили толерантными и терпимыми. Никому из двенадцати миллиардов жителей планеты не пришло бы в голову просто ударить человека. А уж убить!!! Сто лет назад последние религиозные фанатики покинули Землю. Каждой конфессии выделили по планете. Где–то за Бетой Лиры живут: Великий Израиль, Правоверный Халифат, Земля Иисуса Сладчайшего… Дорога туда забыта. На земле не делят людей по вере. Обратиться к ним? Дорога туда десять световых лет, а убийцы захватят власть через месяц! Что делать?!

На его плечо успокаивающе легла рука секретаря. Президент взял протянутый ему бокал тонизирующего чая и поднял глаза. Задумчивый секретарь произнёс:

— Если эти взялись из прошлого, то мы можем тоже.

— Что тоже?

— Найти людей, которые нам помогут. Должны быть в тех мрачных временах и нормальные люди. От кого — то мы произошли же. Что скажет министр Науки?

Седой министр задумчиво жевал губами воздух. Он поскреб голову и сказал:– «Можем. Можем настроить молекулярно – психологический фильтр, можем найти людей, умеющих убивать себе подобных. Только вот две проблемы. Первая: мы можем, используя все энергоресурсы планеты, вытащить сюда не более пяти человек. Второе: уничтожив этих СС не получим ли мы взамен еще худших? Есть выход. Ограничить их жизненный ресурс месяцем земного времени. После этого их тела распадутся.

— Я подаю в отставку! – Министр Культуры, статная русоволосая женщина, вскочила из-за стола, – Я не буду участвовать в этом! Это завуалированное убийство! Это просто черная неблагодарность! Люди будут убивать, и умирать за нас, а мы… Мы твари!

— Успокойтесь, Екатерина! – Президент вымученно улыбнулся, — У нас нет другого выхода. Мы отвечаем за жизнь двенадцати миллиардов людей. Я принял решение. Мы начинаем операцию «Прошлое». Я даю всем необходимые полномочия. И да простит меня Бог…

Министры выходили из кабинета, неудоменно глядя на Президента, шептавшего молитву, слышанную в детстве от прабабушки. Он смотрел в голубое небо и по его щекам катились слёзы…

Командир.

« Брала русская бригада
Галицийские поля.
И досталась мне награда:
Два кленовых костыля.

Я вернусь в село родное.
Дом срублю на стороне.
Ветер воет, ноги ноют
Словно вновь они при мне…»

Пётр Пахомов, унтер-офицер, кавалер Георгиевского креста, а ныне обычная пьянь, сидел на табуретке в грязной комнатёнке, что снимал за гроши на окраине Тулы. За мутным окном выл февральский ветер. Ныла, оторванная австрийским гаубичным снарядом, нога. Так и валяется там, где-то под Перемышлем. Пётр затейливо выругался. Рыжий сытый кот приоткрыл глаза. «Спи, Ганс. Я не тебя». Он налил в грязный стакан мутную самогонку и вновь затянул песню про галицийские поля. Под вой ветра лезли плохие мысли. Вспомнилось возвращение в родную деревню. Бегающие глаза брата Андрея. Его вороватый шепоток: «Ты конешна герой, Петруха. Тока ты не работник на землице. А мне семью кормить, отца с мамкой. Ехал ба ты в город. Авось проживешь как нибудь». Петр сунул ему «орденские» деньги и уехал. Устроился сторожем к купцу Грибникову. На комнатенку и выпивку хватало. Оставалось даже на еду тощему котёнку, выросшему в огромного кота. Тяжко. Невеста была перед войной, увидела его без ноги и… Пётр опять выругался. На улицах кричат про царя и революцию. Люди хмурые. Глаза недобрые. Да пошли они все! Он опять запел:

Из села нас трое вышло.
Трое первых на селе.
Два остались в Перемышле,
Гнить в чужой сырой земле…

Как же болит оторванная нога! Перед глазами опять тот бой. Рота в атаке. Пулемёты. Выпученные глаза австрияка, которому в живот влетел штык Петра. Смрад сгоревшего пороха, чавкающая земля. Снова атака. Разрывы снарядов… И госпиталя. Эх мать твою… Еще стаканчик и спать.

В углу возникло свечение. Захмелевший Пётр даже не стал креститься, лишь уставился мутным взглядом в возникшего прозрачного человека.

— Чего надобно, бес?

— Простите кто? А… Понял. Нет, я не метафизическое существо из ваших религиозных взглядов. Я человек. Ученый из будущего. У нас беда. Вы можете помочь.

— Безногий?

— При нашей медицине ногу вам восстановить — проблем нет.

— Взамен душу?

— Ну как вам объяснить? Я не бес, не иблис, не Папа Лмембе! Мы ваши потомки из будущего. У нас беда. Нужны солдаты. Люди воинской чести.

— Чё же среди « благородных» не искал?

— Нам подходите вы. Если согласны, – прошу в сияющий круг. Что вам здесь терять? Скоро революция. Все будут убивать всех. Страна рухнет в пропасть. Выкарабкиваться будет лет двадцать. Кому будет дело до инвалида «империалистической» войны? Сдохнете с голода. А мы… Мы вернем вам ногу. Будете жить в красивом месте. Кота вашего с собой возьмём. Кто вас тут ждет, кому вы нужны? Взамен – один бой. За правое дело.

— Умеешь уговаривать, бес. Никому я тут не нужен. Только Гансу. Поехали.

Пётр взял кота на руки и шагнул в сияющий круг.

Солдаты Вечности.

Пётр стоял на обеих ногах и щурился на ласковое солнце. Не обманули. Ногу восстановили за два дня. Дали комнату с видом на море. Рыжий Ганс носится по деревьям, гоняя белок. А унтер-офицер Угличского полка, кавалер Святого Георгия, Пётр Пахомов рассматривал своих подчинённых. Четверо крепких парней. Сильные руки, обветренные лица и … потерянные глаза, в которых еще жило упрямство и стремление побеждать. Он поправил Георгиевский крест на груди и обратился к своим солдатам:

— Сначала коротко о задании. Все вроде просто. Германцев тридцать человек, сопротивления не ждут. Прут как на параде. Делов–то: устроить засаду, и посечь из пулемётов. После чего раздача наград и пьянка. Пулемёты исправны, вы здоровы и веселы! Значит – победим. Давайте знакомиться. Имя, фамилия, кем воевал, где. Ты?

— Гвардии сержант Антон Зеленцов. 136-ая мотострелковая дивизия. Пулемётчик. Прошёл от Харькова до Будапешта. Орден «красного знамени», две медали: «За отвагу» и «За взятие Будапешта». Ранен. Вылечен, этими из будущего. Семья погибла в 41-м. Возвращаться некуда. С Эсэсовцами воевал. Занятие знакомое.

— Константин Зароев. Осетин. Мотострелок. 40-ая армия. Ранен под Кандагаром. Орден «Красной звезды». Дом сгорел в 93-м во Владикавказе. Возвращаться тоже некуда. И незачем.

— А мне есть куда! У меня друзья, мама, собака. Я Сергей Хрунин. Десантура. Первая чеченская. Гудермес. Нога там и валяется наверно. Эти вот- восстановили. В благодарность – хоть тридцать немцев, хоть триста… Всех положу! Мать увидит с двумя ногами – научится снова улыбаться. А за это можно и половину этой планеты перестрелять.

— Иван Найдёнов. Детдомовец. Вторая чеченская. Новочеркасская отдельная бригада спецназа. Наград нет. Профессии нет. Дома нет. Умею убивать… вот и всё. Позвоночник перебит осколком мины. Эти хмыри из будущего вылечили. Спасибо. Должен быть не люблю, и не умею. Отработаю.

…Пятеро солдат, защитников планеты. Пятеро последних воинов. И двенадцать миллиардов людей за их спинами. Пятеро убийц из прошлого. Министр Культуры, Екатерина Стайнц, смотрела на них из окна маленького коттеджа. Что они остановят этих выродков, она не сомневалась. Только вот через неделю после этого не станет и этих пятерых. Планета не имеет права рисковать. Но как же это подло! У этих мальчишек чистые глаза, наполненные болью. Они готовы ради нас убивать людей. А мы… Мы такие мудрые и развитые, мы их… Так же нельзя! Но так надо! Как жить после этого? Как смотреть в глаза любимым и гладить по голове детей? Она выполнит приказ Президента, она нажмет кнопку деструктора молекул. А после этого… Она отключит робота-пилота на своём флаере и направит машину в сторону Солнца. И заживо сгорая, может быть, она искупит хоть часть вины перед этими последними солдатами планеты. А пока… Они подняв древнее оружие идут в последний бой за эту планету. За её Землю. Это слёзы или над головами этих парней действительно тонкое свечение? Министр культуры Земной Федерации плакала, прижимая к груди огромного рыжего кота из прошлого, смотрящего с человеческой тоской в её глаза…

2013-01-04
г.Пушкин