На похоронах деда 6-летнему Пашке было совсем нечем заняться. Дед лежал «скучный и невесёлый» и больше с ним не играл. На его лице застыла безразличная гримаса, на которой даже и не была намека на то, что в этот зимний холодный день он рад видеть внука. Совсем он был не рад. Дедушка Вова не подбрасывал его вверх как раньше, не читал ему сказки и даже не грозил «надрать уши» за очередную невинную шалость. Скучной сегодня была и бабушка, и папа, и тетя Вера, и дядя Вася. Скучали все. Пашка уже был достаточно взрослый и понимал почему так происходит. Он старался мужественно «скучать» вместе со всеми, но на самом деле думал совсем о другом и очень хотел домой. В какой-то момент он понял, что взрослые настолько «заскучали», что до него им не осталось никакого дела. Пашке всё это стало надоедать ещё больше, а к тому же, он стал замерзать. «Лучше бы дед начал «скучать» ближе к лету, а не сейчас, в середине января» – подумал про себя Пашка и незаметно отошел от гроба. Он решил немного прогуляться, посмотреть на могилки и почитать вслух надписи на памятниках. И Пашка пропал.
Его пропажу заметили не сразу: все так были погружены в свои мысли, что «реальность» вернулась к ним лишь тогда, когда деда навсегда предали земле.
Первой хватилась мама:
– А где Пашка?
– Рядом с тобой был всегда, – традиционно «перевел стрелы» Пашкин отец.
Мама начала злится:
– Где Пашка, я тебя спрашиваю?
– Где Пашка, ирод царя небесного? – накинулась на него бабушка.
– Тещенька, спокойно! Помните, что вы на кладбище! – ответил ей отец.
– Где ты, Пашка?! Ау! – закричала тетя Вера, а дядя Вася стал заглядывать под могильные столики и за памятники, высказав предположение, что ребёнок «решил поиграть со взрослыми в прятки».
Огляделись вокруг.
Нет Пашки.
Решили разделиться и пошли в разные стороны.
Нет Пашки. Был Пашка, а теперь исчез.
Мама впала в истерику и уже успела накостылять папе. Бабушка стала креститься и взывать на помощь всех известных ей святых. Через два часа все уставшие собрались у могилы деда.
Бабушка стала трясти пальцем над могилой:
– Это твоих рук дело, балагур?! Я вот тебя знаю, ирода! Верни мне внука, а то обратно выкопаю!
– Мама, прекратите! – взмолилась мама. Но бабушка не унималась:
– Он, он ирод! Всю жизнь так хулиганил!
– Я вызвал полицию! – решительно сообщил отец, – сами мы ничего не найдем.
– Я вот случай один знаю, – подал голос дядя Вася, но вовремя осекся, – ладно, лучше не буду.
– Пашка!!! – вновь заголосила тетя уже охрипшим голосом.
Тут откуда ни возьмись появилась огромная собака, а в зубах у неё была Пашкина варежка.
– Жучка, иди сюда! – позвал её отец.
Мама одной рукой схватилась за сердце, другой за могильную оградку:
– Кажись, у неё в зубах пашкина варежка!
Тут все стали за собакой бегать, но она исчезла так же внезапно, как и появилась.
– Пашку съели собаки! – предположила мама.
– Ну, может и не съели! – ответил ей папа.
– Я вот случай один могу рассказать, – опять взялся за своё дядя Вася, – ай, ладно не буду.
Тут уже стало смеркаться. И как сказала бабушка «кресты засветились ярче солнца». Приехала полиция. К поискам привлекли администрацию кладбища. Но Пашки и след простыл. Дядя Вася даже на дерево залез, но ничего не увидел. К тому же его клюнула ворона, и он едва не упал вниз.
– Я никуда отсюда не уйду без своего ребёнка! Я умру здесь! – сказала мама. И тут неожиданно из-за деревьев появился водитель автобуса, про которого совсем все забыли. Приехали они на большом автобусе «ПАЗ» красного цвета. На нем же собирались и возвращаться назад.
– Ой, мужик! Езжай обратно! Тут у нас беда такая, ребёнок пропал! Ты, извини, забыли про тебя, на тебе денег! – протянул водителю тысячу рублей пашкин отец. – Не жди нас!
– Вы гоните все что ли? – обвел всех хмурым взглядом водитель.
– Ах, ты сатана, ещё и издеваешься над нами! – набросилась на него бабушка.
– Вы пацана что ли потеряли? Так он в автобусе уже давно сидит. Я думал вы в курсе. Эм… Пришел, я ему двери открыл, так и сидит.
Тут возникла немая пауза, будто все ждали пока пройдет ровно десять секунд, чтобы кинутся словно в спринте к автобусу. Первой добежала бабушка и тяжело дыша от праведного гнева вручную раздвинула двери автобуса и влетела в салон.
Пашка сидел на кресле и играл в тетрис:
– Вы где все пропали? Бабушка, я варежку потерял! Никто не находил?
– Я вот тебе чичас дам варежку! Ух, ты паразит! Ах, ты черт негодный! Ты что же это натворил!?
Тут в автобус ворвалась мама и тут же схватила Пашку за левое ухо, а бабушка – за правое. Фантомные боли в ушах не покидали Пашку и во взрослой жизни.
А вечером Пашка стоял в тазике с горячей водой и плакал:
– Бабуля, горячо!
– Ничего, ничего, черт окаянный! В чистилище для тебя горящие угли приготовили! Будут тебя на костре жарить! – приговаривала бабушка, отчаянно натирая мочалкой пашкину спину.
От этих слов Пашка ещё больше заплакал, а ночью он подошел к бабушке и пообещал:
– Бабушка, я клянусь, что от твоего гроба не отойду никогда! Ни на шаг!
Бабушка от этих слов вскочила с кровати, словно ей было не 74 года, а лет 8–9:
– Нет уж, ирод! Сиди в автобусе!..
