Как-то наблюдал за дискуссией между девушкой и юношей в телевизионной программе «Синяя птица». Девушка очень обоснованно и грамотно доказывала, что без компромиссов человеческое общество существовать не может. Юноша, не менее аргументированно, обосновывал свою позицию, заключающуюся в том, что существуют обстоятельства, когда компромиссы не только невозможны, но ведут к уничтожению самого человеческого общества. В чем дело, каким образом совершенно противоположные позиции этих двух молодых людей оказываются истинными? Все дело в том, что человек, создавая свой мир, пришел к выводу, что в природе, помимо источников биологической пищи, существуют источники идеологической пищи, в результате чего возникли две научные области: экономика, фундаментом которой является следование выгоде, и философия, фундаментом которой является служение идее. Эти области, с одной стороны, противоположны, с другой стороны, взаимно дополняя друг друга, в полном соответствии с диалектикой Гегеля, обеспечивают человеку развитие. Противоположность экономики и философии заключается в том, что основой стабильности общества, в котором доминирует выгода, является компромисс, но идеология не знает компромиссов, идея либо есть, либо ее нет. Каждый этнос, рождаясь, создает свою неповторимую идеологию, на основе которой вырабатывается этика для всего общества: для нищих и богатых, для умных и не очень, для храбрых и трусливых. Этика не терпит компромиссов. Правда, следует отметить, что в каждой фазе этногенеза вырабатывается своя этика, т.е. с падением пассионарности в этносе первичная идея, обрастая все большим количеством поправок, направленных на смягчение жестких требований этики, перестает выполнять функции, ради исполнения которых и была создана. Вот как об этом пишет Гумилев.
«И тут нужно сказать несколько слов об этике. Этика рассматривает отношение сущего к должному, поэтому особая форма ее вырабатывается при каждой фазе этногенеза. Существуют, конечно, социальная этика и социальная мораль – это всем известно, но мы сейчас будем говорить не об этом, а о влиянии фаз этногенеза на этические системы. В фазе подъема, когда в силе был императив: «Будь тем, кем ты должен быть!» – этика заключалась в безусловном подчинении индивидуума принципам системы. Нарушение принципов системы рассматривалось как преступление, наказуемое безоговорочно. Хорошо – значит выполнять то, что положено; плохо – значит не выполнять.
При акматической фазе, когда каждый говорил: «Я хочу быть самим собой! Я выполняю то, что положено; государству служу 40 дней в году на войне, а в остальные дни волен делать все, что мне вздумается, у меня есть своя фантазия!» – тут возникла другая этика.
Чтобы осуществлять собственные фантазии какому-нибудь, например, барону, требовалась мощная поддержка собственного окружения. Это значило, что он старался набрать побольше людей, которые зависели бы лично от него. Но ведь и он в не меньшей степени зависел от них. Если он нанимал на службу каких-то лакеев, ландскнехтов, стрелков для охраны своего дома, каких-нибудь копьеносцев для атак на противника, – то все они, конечно, зависели от него, делали что им прикажут, потому что он им платил, но он-то зависел от того, как добросовестно они будут выполнять свои обязанности, не предадут ли они его, не убегут ли в решительный момент, не откроют ли они ворота замка противнику.
Возникла система взаимообязанности и взаимовыручки, круговой коллективной ответственности. Каждый отвечал за свой маленький коллектив, в который он непосредственно входил, и за большой, в который он входил опосредованно, как член малого коллектива; таким образом, он отвечал и за себя, и за своего барона, и за свое герцогство, и за свою страну. И точно так же король, герцог, граф или барон был обязан заботиться о своих вассалах. Конечно, не всегда это соблюдалось, но ведь в таких случаях разрешалось нарушать вассальную присягу. Если сеньор относился к своему вассалу недостаточно внимательно, то вассал имел право уйти от него. Обязанности были взаимные.
Было только одно законодательство, в котором эта этика записана и уцелела, — это яса Чингисхана. Она сохранилась, переведена с персидского языка на русский. Там примерно три четверти законов направлены на наказание людей, не оказывающих помощи товарищу. Например, если монгол едет по степи и встречает того, кто хочет пить, и не даст ему напиться, — смертная казнь; если он едет в строю и товарищ, едущий впереди, случайно уронил колчан со стрелами, а задний не поднял и отдал, — смертная казнь; в мягких случаях – ссылка в Сибирь (монголы тоже ссылали в Сибирь).
Эта этика существует и по сие время в качестве реликтовых форм. Например, никакая экспедиция в тяжелых условиях без такой этики, основанной на взаимовыручке, работать не сможет. Вот мне приходилось читать в газетах, что какие-то туристы переходили на Алтае речку и один, свалившись в воду, утонул, а остальные его не вытащили, потому что каждый думал: «Ведь это же он свалился, а не я, зачем же я полезу, я же не обязан». Так вот это тоже – этика, но уже совсем другого типа. По этике ясы человек был обязан лезть в реку и выручать, а если бы не полез, то его бы судили не в 24 часа, а в полчаса, и казнили бы за неоказание помощи товарищу». (Лев Н. Гумилев, «Конец и вновь начало», стр. 169).
Да, современному человеку яса Чингисхана может показаться чрезмерно жестокой. Однако люди, для которых эта яса была написана, так не считали. Ведь они совершенно добровольно шли в войско Чингисхана, никто их туда силой не тащил. Всё, что предписано ясой, является естественным поведением пассионария. Пассионарий просто не может себе представить, как можно не поделиться с товарищем куском хлеба или глотком воды. Как можно не оказать не только помощь, но просто услугу своему товарищу, когда он в этом нуждается. Яса – это норма поведения пассионария. Все это записано у пассионария на подсознательном уровне, вести себя по-другому он просто не может. Спрашивается, для кого яса написана? Для субпассионариев, для людей случайных, примкнувших к войску пассионариев с целью лишь пошарить в карманах трупов. Таких людей следует выявлять еще до столкновения с противником, чтобы не получить у себя в тылу труса и предателя. В этом и заключается принципиальное отличие демократического устройства этноса в идеологической формации от демократии, которая устанавливается в капиталистической формации. Идеологическая формация устанавливается в фазе подъема и распространяется вплоть до перехода этноса в экономическую формацию.
Согласно теории Гумилева, фаза подъема основана на стремлении человека следовать идее, овладевшей им, вплоть до самопожертвования. Не следовать идее, значит изменить, значит предать. Понятно, что компромиссы здесь абсолютно неуместны. Безусловное следование идее становится нормой поведения каждого члена общества. Не следование идее не только осуждается, но жестко пресекается. Демократия выплескивается на улицы, формируя общественное мнение, посредством которого и осуществляется управление обществом. Новгородское вече – типичная демократия, устанавливаемая в этносе в фазе подъема. Подобную демократию политологи определяют как недоразвитую, только еще формирующуюся. Нет, это истинная вызревшая демократия, реализуемая полностью сформировавшимся гражданским обществом. Безусловно, гармоничным личностям и субпассионариям жить в этом гражданском обществе среди пассионариев очень трудно. Поэтому-то, когда уровень пассионарности в этносе снижается, а число пассионариев уменьшается до такой степени, что они не могут уже даже силой (при переходе этноса к тоталитарной форме управления обществом) заставить людей этноса следовать первородной идее, гармоничные личности устанавливают свою демократию, основанную на экономическом факторе. Общество из идеологической формации переходит в экономическую формацию, где правит бал выгода. Стремление каждого к собственной выгоде, понуждает людей искать и приходить к компромиссам. Демократия из всеобщей, в которой существуют две независимые власти: власть духовная и власть светская, сужается до уровня исключительно светской власти. Хотя в этом обществе тоже вроде бы существует разделение властей, но все прекрасно понимают, что над всеми властвует золото, понятнее, для современного человека – доллар. В границах исключительно светской власти, формируется законодательная власть и исполнительная власть. Этика, прерогатива духовной жизни человека, остается за пределами обеих властей, по сути, за пределами закона и никоим образом им не регулируется и не регламентируется. Совесть человека становится личным делом каждого человека, т.е., в форме общественной и обязательной для всех категории, перестает существовать и становится частным делом каждого отдельно взятого человека. Никто никого не имеет право заставить жить в соответствии с нравственными законами или, наоборот, в соответствии с безнравственными законами. Живешь сам и не мешай жить другим. Общество, испытав всевидящее око Моисея или катакомбы инквизиции, с облегчением вздыхает полной грудью и с головой окунается в строительство новой, рабовладельческой или буржуазной демократии. К сожалению, люди и по сей день не понимают, что без всевидящего ока Моисея не было бы и европейской цивилизации, а без катакомб инквизиции, невозможно строительство буржуазного общества. Чтобы оказаться в экономической формации, общество обязано испытать и выдержать тоталитаризм идеи; тоталитаризм нравственного закона, при этом, напрягаясь, что есть сил, общество словно преодолевает какой-то предел, какой-то горный хребет, за которым вдруг открывается цветущая долина.
В истории человечества людей жить по нравственным законам заставлял Моисей, папа римский и Сталин. Правда, нужно отметить, что нравственные законы, по которым Сталин заставлял жить людей, были преломлены сквозь призму марксизма. Думаю, никто не станет утверждать, что марксизм, будучи научным знанием, несет в себе элементы безнравственности. Да, в марксизме масса ложных постулатов, но это никак не может служить доказательством наличия в нем элементов безнравственности, что изо всех сил пытаются сейчас представить на Западе, отождествляя деятельность Сталина с деятельностью Гитлера.
В истории человечества людей жить по безнравственным законам заставлял Гитлер, и это означает, что идеология в жизни фашистской Германии занимала значительное место, т.е. заидеологизированность государства была ничуть не меньше, чем в Советском Союзе. Это и понятно, так как в Советском Союзе был установлен общественный строй в виде государственного капитализма с тоталитарной формой правления и господствующей идеологий пролетариата, а в фашистской Германии – в виде государственного капитализма с тоталитарной формой правления и господствующей идеологией буржуазии. Различие заключалось лишь в том, что, повторюсь, в Советском Союзе этика основывалась на нравственных законах, а в фашистской Германии на безнравственных законах. История говорит именно о таком развитии событий. Однако возникает вопрос. Согласно марксизму в капиталистической формации возникают два класса: класс буржуазии и класс пролетариата, и соответственно две идеологии: идеология буржуазии и идеология пролетариата. Спрашивается, почему же в таком случае основой буржуазной идеологии являются безнравственные законы, а основой пролетарской идеологии являются нравственные законы?
Исторически так сложилось, что основой фашизма, внедренного в фашистской Германии, стал расизм Артюра де Гобино и философия Фридриха Ницше, а основой коммунистической идеи, внедренной в России, явился марксизм. Является ли философия Ницше научным знанием? Вот, например, как комментирует Лев Толстой одно из произведений Фридриха Ницше:
«Читал Ницше «Заратустра» и заметку его сестры о том, как он писал, и вполне убедился, что он был совершенно сумасшедший, когда писал, и сумасшедший не в метафизическом смысле, а в прямом, самом точном: бессвязность, перескакивание с одной мысли на другую, сравнение без указаний того, что сравнивается, начала мыслей без конца, перепрыгивание с одной мысли на другую по контрасту или созвучию, и все на фоне пункта сумасшествия – idea fixe о том, что, отрицая все высшие основы человеческой жизни и мысли, он доказывает свою сверхчеловеческую гениальность. Каково же общество, если такой сумасшедший и злой сумасшедший, признается учителем?».
Представляется, что Лев Николаевич совершенно прав, по крайней мере, наше общество не может Ницше признавать своим учителем. Идея человеконенавистничества, навязываемая идеологией Ницше, может быть воплощена во что угодно: скульптуру, поэзию, прозу, театральное искусство и даже в идеологию, но только не в научное знание, не в философию. Что такое искусство? Это – воплощение в жизнь той или иной идеи методом, присущим данному виду искусства. Глядя на скульптуру, мы видим лишь ту идею, которую автор в ней воплотил, полностью игнорируя при этом то научное знание, которое может нести в себе эта конкретная скульптура. Идею человек воспринимает на подсознательном уровне в зависимости от того уровня пассионарности, который установился в этносе. Согласно теории Гумилева этнос рождается под воздействием этнического поля, который, в зависимости от собственной частоты, закладывает в человека пассионарность определенного качества, которую человек на подсознательном уровне воспринимает, как определенную идею. Именно эта идея и становится тем фундаментом, на котором человек создает свою неповторимую идеологию, служащую, в свою очередь, движителем для культуры. Проверить истинность идеологии научным методом невозможно. Поэтому-то и плодятся ложные идеологии и рядятся под истинное знание. Поэтому-то Иисус Христос и предупреждает нас о появлении массы лжепророков. Одной из таких ложных идеологий и является идеология Ницше.
Идеи могут быть двух типов: первый тип – идея, провозглашенная особью, в которой эффект избытка биохимической энергии живого вещества, т.е. воздействие энергии этнического поля порождает бескорыстие вплоть до жертвенности; второй тип – идея, создатели которой руководствуются исключительно корыстными намерениями. Идеи первого типа (все мировые религии) несут людям какую-то часть всеобъемлющей истины. Носители какой-либо из этих идей беззаветно верят в истинность той идеи, которой они служат. Участвуя в диспутах, они не идут ни на какие компромиссы, целью которых было бы искажение сложившегося у них мировоззрения, так как абсолютно уверены в истинности своей идеи. Они не цепляются за идею, они ей служат, они ей просто верны. Напротив люди, создающие и использующие идею из корыстных побуждений, цепляются за свою идею, как утопающий за соломинку. Корысть и страх заставляют этих людей всеми силами держаться за свою идею, создавая у окружающих иллюзию, будто бы они искренне служат своей идее. Участвуя в диспутах, разражаются бесконечным словоблудием, постоянно возвращаясь к каким-либо положениям своей идее, ничего не объясняющим. Примерами таких диспутов могут служить всевозможные современные шоу с участием российских и украинских политологов. Часто в этих шоу принимают участие наши либералы, с предельной агрессивностью отстаивающие интересы США, каждый раз доказывая, что они действительно представляют собой пятую колонну в России. Ксения Собчак, играющая нынче роль кандидата в президенты РФ, наглядно показывает всему миру приоритеты либералов. Так, она готова с легкостью раздавать исконно русские земли соседям, например, Крым готова отдать Украине, выражая мнение подавляющего числа либералов. Крым оказался той лакмусовой бумажкой, который выталкивает либералов из нашего общества. В свое время Хрущев уже отдавал Крым, правда, не Украине, а Украинской Социалистической Республике. И тут вдруг выяснилось, что мировое сообщество не делает различия между социалистической Украиной и той, которая в одночасье превратилась в фашистскую Украину. Интересно, случайно ли сформировался единодушный взгляд на Крым и у Хрущева, и у либералов, или он имеет более глубокие корни? Вероятно, когда-нибудь мы получим ответ и на этот вопрос.
Какова идея русских политологов? Их идея заключается в том, что русский народ и украинский народ вышли из одного центра и лишь впоследствии несколько размежевались, но, тем не менее, всегда не только стремились жить одной семьей, но и жили. История подтверждает, что так оно и было.
Какова же идея украинских политологов? Да, действительно, говорят украинцы, русские и украинцы жили вместе, но семьей это образование назвать нельзя, так как русские постоянно не только притесняли украинцев, но и жили за их счет. Мол, украинский народ был вовсе не братом русскому народу, а слугой, и теперь, когда пришла свобода, он жаждет независимости от русского народа, а заодно стребовать с русского народа репарацию за все те годы, которые провел в рабстве у русского народа.
Вырисовывается картина очень похожая на ту, в которой младший брат, будучи плененным сильным соседом (поляками) и превращенным в невольника, попросил помощи у старшего брата и был освобожден, и принят в братскую семью. Младший брат, несколько обжившись, оттяпал у старшего брата значительную часть его жилплощади, уговорами заставил старшего брата понастроить ему всевозможных хозяйственных пристроек и, разбогатев, решил вообще уйти. «Что делать, – сказал старший брат, – Хочешь, иди». Однако вскоре выяснилось, что младший брат вовсе не стремился к самостоятельной жизни. Привыкнув жить на иждивении, очень трудно перейти к самостоятельности. Украинский народ, видя у себя под боком польский народ, который, войдя в ЕС вдруг оказался в числе зажиточных, подумал: «А не податься ли мне тоже в ЕС». То, что ЕС потребовало от украинского народа предать ту идею, которая была святой для обоих народов, ничуть не смутило украинский народ. Уподобившись Иуде, предавшему Христа, украинский народ, предав русский народ, рванул в ЕС, размечтавшись о заокеанских закромах, да так, что слюнки потекли. Да не тут-то было, слюнками всё и ограничилось. Нигде предатели не ценятся. Их держат у хозяйского сапога, пока они нужны. Судьба Иуды известна. Такую же судьбу уготовил Господь и украинскому народу. Все твердят, что не может быть виновен весь народ. Может. Верно не только то, что каждый народ заслуживает того лидера, которого имеет, но и лидер является не со стороны, а выдвигается народом. Следует лишь отделять мирное время, в которое возродилась бандеровщина, от военного, в которое появилась среди, например, чеченского народа, кучка предателей. Во время войны даже в Средней Азии фиксировались случаи проявления элементов басмачества. Депортация чеченцев с ингушами и крымских татар была ошибкой Сталина, и это русский народ признал. Но бандеровщина, повторюсь, выросла внутри украинского народа в сугубо мирное время. Сейчас идет процесс размежевания русского народа, подвергшегося украинизации, и украинского народа. Помните изречение Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью». Русский народ породил государство «Украина», он его и уничтожит, и Господь русскому народу поможет, так как не терпит Господь предательства. Могло бы появиться на карте мира новое государство, но, видать, не судьба, не дорос народ украинский до собственной государственности, ответственности за свои действия не хватило. Исчезнет, наметившееся было, украинское государство с карты мира, растащат его соседи по кусочкам, а русские люди, побывав под протекцией Украины, будучи подвергнуты украинизации, с радостью вернутся к себе домой в Россию, образовав республику Новороссию. Украина еще раз своей горькой и неразумной судьбой всему миру показала, что не может государству служить фундаментом ложная идея – идея мироотрицания, на основании которой создана идеология Ницше. Критерием, отделяющим научное знание от ненаучного, служит опыт. Опыт и фашистской Европы, и современной Украины доказывает, что идеология Ницше – антинаучна.
Таким образом, произведения Фридриха Ницше не могут быть отнесены к научному знанию. Напротив, произведения Карла Маркса есть научное знание. Марксизм является основой экономической науки. В этом и заключается принципиальное отличие германского фашизма от советского коммунизма. Здание фашизма выстроено на песке, а здание советского коммунизма стоит на гранитном утесе. Если этика Сталина, основанная на идеологии пролетарского интернационализма, несла в себе идею комплиментарности, то этика Гитлера, основанная на стремлении монополистического капитала к хищнической эксплуатации всех земных ресурсов, включая и человека, несла в себе идею человеконенавистничества. В этом и заключается принципиальное отличие тоталитарной системы, созданной Сталиным, и тоталитарной системы, созданной Гитлером.
Почему же именно сейчас на Западе все яростнее идут нападки на СССР в стремлении уравнять с фашистской Германией, внедрить в сознание людей ощущение, что фашизм столь же нормален, как и коммунизм, или же, что коммунизм столь же ненормален, как и фашизм? Потому что людям навязывается, пока еще в форме пропаганды, мнение, что гомосексуализм, гендеризм и постгендеризм – это всего лишь различные формы запроса внутренней этической потребности человеческой натуры, что гомосексуализм, гендеризм и постгендеризм столь же нормален, как иудаизм, христианство и ислам. И что бы это означало? Лишь то, что в недрах правящих элит, родивших в свое время фашизм, взращивается новый вид человеконенавистнической идеологии. Впрочем, это не первый случай в истории человечества, когда в недрах этнической системы рождается жизнеотрицающее мировоззрение. Вот как об этом пишет Гумилев.
«В начале нашей эры в Среднеземноморье, когда мысль была раскована от предрассудков, осыпавшихся, как шелуха, при контакте эллинского, иудейского и персидского мировосприятий, люди излагали свои соображения без обиняков. В III – IV вв. н. э. эти концепции кристаллизовались в несколько систем: гностицизм, талмудический иудаизм, христианство, зороастризм. Все они заслуживают специального описания, которое мы отложим, чтобы не отвлекаться от главного – уяснения принципа биполярности. Этот принцип дошёл до нашего времени и сформулирован уже в XX в. двумя поэтами, стоявшими, по отношению к биосфере, на двух противоположных позициях. Поскольку нам здесь нужна не история проблемы, а уяснения принципа классификации, ограничимся двумя наглядными примерами.
Первая позиция – мироотрицание.
… И понял он… и под вечерним садом
Ему открылась тысяча смертей!
Природа, обернувшись адом,
Свои дела вершила без затей.
Червь ел траву, червя клевала птица,
Хорек пил мозг из птичей головы,
И страшно перекошенные лица…
Ночных существ смотрели из травы.
Так вот она – гармония природы!
Так вот они – ночные голоса!
На безднах мук сияют наши воды,
На безднах горя высятся леса.
Природы вековечная давильня
Объединяла смерть и бытие
В один клубок, но мысль была бессильна
Разъединить два таинства ее.
Н. Заболоцкий.
В этих прекрасных стихах, как в фокусе линзы телескопа, соединены взгляды гностиков, манихеев, альбигойцев, карматов, махаянистов – короче, всех, кто считал материю злом, а мир поприщем для страданий.
Вторая позиция – мироутверждение.
С сотворения мира стократы
Умирая, менялся прах:
Этот камень рычал когда-то,
Этот плющ парил в облаках.
Убивая и воскрешая,
Набухать вселенской душой –
В этом воля земли святая,
Непонятная ей самой.
Н. Гумилев.
Сходство позиций только в одном – в иррациональности отношения персоны (человека и животного) к биосфере. Остальное – диаметрально противоположно, как в средние века и, видимо, до наших дней». (Лев Н. Гумилев, «Конец и вновь начало», стр. 211).
Сгинули этнические образования, соблазнившись жизнеотрицающим мировоззрением, но искусители, пугающие людей страданием жизни и соблазняющие легкостью смерти, появляются вновь и вновь. Однако не думаю, что те, кто пытается вновь и вновь внедрить в сознание людей мироотрицающее мировоззрение, и себе готовят судьбу сгинувших. Так, вряд ли Гитлеру и в страшном сне могло привидеться, что он окажется пристреленным, как пристреливают бешенного пса, а труп его – выброшенным на помойку. И если бы точно так же можно было бы поступить с фашизмом. Вроде бы фашизм оказался полностью заклеймен и уничтожен. Ан, нет, вновь начал выползать из щелей, мало того, что под бандеровскими знаменами, так еще в форме якобы научного знания под очередным псевдонимом «гендерология».
