Антон наблюдал за Вовой, выдыхая сигаретный дым; мужчина панически вертел головой, раскидываясь не разборчивыми словечками, было не слышно. Подросток разлегся спиной на капот седана, он спокоен. «Ну и что? Если опоздаем можно в следующий раз съездить, только теперь без этого ебаната. Что интересно эта сука в нем нашла, какой-то лопух вообще.
Нормальный GPS — навигатор не мог купить. Что крайне его надо было просить, у нас что некого просить больше. Пф, вообще!!» Уставшие черные очи начали закрываться нежными веками, Антон решил пройтись. Вова вставал на цыпочки надеясь найти за дальним горизонтом хотя бы одну «колымагу». К мужчине, прям как на ладонь, сворачивала белая лада.
….Люди купаются в зеркальной воде, плескаются вместе со своими детьми. Яркие надувные мячи плавают рядом….
Фольксваген помрачнел, а это значит, как решил подросток – уже близится темный вечер. Антон начал раздумывать над тем сколько сейчас время – мобильного устройства пацану никогда не давали, а то потеряет не дай Бог, вдруг засядет где-нибудь с этим телефоном и по своей забывчивости оставит.
Из открытых окон седана играла музыка 60-х годов. Никакого радио. Ветер заледенел; кожа у Антона и так холодна поэтому он не чувствовал всю эту закаленность. Под музыку Вова двигался – ходил, махал руками, вызывая приближающую ладу и топтал, вот-вот сейчас станцует. Такая музыка, для Антона, скучновата и он запел, лишь бы не слушать это, сигарету подросток выплюнул. — Может подойти к этому оболтусу и спросить время. Или я уже спрашивал? Да и Вовчику было не до него – он, о чем говорил с владельцем лады. – Нет, все-таки проблема не в навигаторе, это тупо, аккумулятор сдох. Ну что за нахрен, дядя закрыл дверцы, чтобы я у него барахло не стащил, чертов жид. Или я вообще не с ним. Я что тут делаю? ЧТО Я ТУТ ДЕЛАЮ? Я же с другим ехал, куда он мать вашу свалил? Еб твою мать, затраханный етить, пиздец. Куда я бл*дь попал? Сука оставил меня тут. Задыхаясь Антон проглотил аминазин.
…дети бегают……………всплывает…………………страх………
Мальчуган весь искривился, обнажил свои зубы: в ушах что-то покалывало. Все затуманилось перед глазами, внутри головы трётся железо. Внезапный стук ускорился. Антон сильно сжал свою голову, не понятный шум становился громогласнее. Губы плотно сжимали зубы, слюна текла водопадом. Темнота в глазах рассеивалась, подросток громко охнул, лицо стало расслабленным.
— Что я тут делаю? Пойду ка я отсюда. А то Саня на меня агриться будет.
Очертания и движения – ничего знакомого, одни только деревья и густая трава, чистое журчание ручейка.
– Нет — ускорилось дыхание.
Антон внимательно смотрел каждую деталь, все это ему казалось так будто он подошел к картине в музее случайно, хотя он этого не хотел; все чужое тут, он вообще не должен здесь находиться. Вены на лбу стали объемнее. Парень глаза потер, руки покусал — понял, что это не сон. Раздался визг. — Я нихрена ничего не помню! Сколько бы парень себя не истязал — впиванием ногтями в голову и прикусыванием зубами губ – перед ним все равно оставалась та самая картина: кругом каждая община деревьев, собравшихся тут по дальше от людей, растительность, содержащая капельки, размером с крысиных глазок и по-прежнему шумевший, вместо той музыки из 60-х, ручеек. И все это стояло и не исчезало. Хотя бы одна деталь…Только звуки шажков вспомнились. Они были минуту назад. «Откуда они?! Может это не мои ноги ходили, и я тут не один. Вроде бы шаги тяжелой обуви, у меня не такая обувь. Или…сука. Не могу бл*дь вспомнить какую обувь я слышал!»
— ЭЙ ТУТ ЕСТЬ КТО? ОТЗОВИТЕСЬ! КТО-НИБУДЬ? ЭЙ Я ТУТ ! ЭЙ!
Тишина. Журчание ручейка. Антон готов хоть расколоть себе черепушку, вытащить оттуда мозг и выжать из него соки – лишь бы вспомнить кто оставил те шажки. «Может меня похитил хозяин тех шагов и бросил здесь. Его тут уже нет. Я один. Но кто это сделал?» Растительность задрожала от юношеского визга, Антон держался за свои предчувствия, куда подсказывали внутренние случайные ориентиры — туда подросток бежал. Внутри себя хотелось сесть, так как все бессмысленно, но жить хотелось. Даже мелкие детали могут дать шанс решить проблему, парень бежал и кричал одновременно.
Цветы склонялись все ниже с каждым проникновением темных лучей ночи; комариный писк тревожил каждое живое существо – сурков и мышей. Юноша присел на колени и свободно раскашлялся, страх не давал ему, как следует отдышаться. – Нет – шепнул он.
— СПАСИТЕ!!!!! СПАСИТЕ!!! ЕСТЬ ХОТЬ КТО-ТО!
Горячее дыхание согревало джинсовые ноги, подросток опустился ниже к траве, сморкается и выдыхает, глаза заслезились. — Не ужели это все? Я потерян. Вдох. Антон заорал, руками сжимал траву. — Я вас всех ненавижу!
Он выдавливал из себя все остатки крика, рвал травяные волосы; по его рукам ползли запаникованные муравьи. Вся одежда стала мокрой от прикрепленных на каждую травинку дождевых капель, таящаяся в тесном кармане пачка LD была уже пуста, Антон выкинул со всей силой. Грудь горела – его все раздражало.
На макушку ударила какая-то водяная струйка, намочив густые волосы Антона, на него сверху смотрел парень, по виду ровесник, слегка наклонивший бутылку водки. Антон стрельнул яростным взглядом вытирая свой лоб, незнакомец добавочно брызнул водкой, снова увлажняя волосы, затем неожиданно молча протянул бутылку Антону – вся это выглядело, как подача милостыни.
— Да пошел ты!
Неизвестный паренек доброжелательно улыбнулся, слегка распрямляя свой кадык. Он присел рядом, Антон не мог понять то ли от незнакомца пахло водкой, то ли от его пропитанных спиртом волос. Опьянение малоизвестного юноши выдавала шокирующая радость, которую можно встретить разве, что в рекламе товара – счастливая пара с белозубыми улыбками, искусственными лицами вместе с детьми собираются вместе за столиком и смотрят на пачку печений; камера приближается к ним, от чего их улыбка кажется еще шире. Таким образом зрителю может показаться, что если он купит эти печенья – то после этого у него появятся и жена, и дети, и такая же радость.
— Ну что ты помочь хотел. Я же вижу, как ты подавлен.
Антон сидел с опущенной головой. Он больше не обращал внимания.
— Наконец то хоть один нормальный чел, – мягко выдохнул незнакомец. Голос тоже пропитан энергетикой, одновозрастной парень громко глотнул водки.
— Фух! Прям о*уенно стало. Зря ты не захотел. Кстати, как тебя звать то?
— Антон
— А меня Андрей. Приятно знакомству.
Подросток сморщился, смотря на протянутую Андреем руку, но все же пожал ее. Подкрадывалась ночная тьма, фигуры подростков еще светились. Постепенно темное пространство забирало у мальчиков светлость и намазывало их своей смолой, делая из них настоящими ночными обитателями; комары летали рядом, чувствуя молодую несозревшую кровь, все еще не решались подлететь ближе – им мешало водочное ограждение, они не сдавались, бились до последнего. Русоволосый Андрей закинул свою голову назад, сжимая алыми губами горловину бутылки; половина штофа алкоголя резко упало на отверстие, согревающееся человеческим дыханием, после русый парень усердно отрыгнул.
– Хорошо пошло! А ты чего так истерил? Как киска, у которой месячные наступили.
Антон опустил свою голову пониже, закрывая ее коленями.
— Я….я убежал из дома
— Родаки задолбали?
— Даааа! Хочу свободы и не слушать их уговоров.
— Славненько. На*уй этих родителей. Слушай, вот красавчик ты. Реально красавчик. Сто пудово! Успокойся. Лучше выпей брателло. Губа черноволосого юноши задумчиво двинулась, но все же Антон молча взял из рук Андрея бутылку водки. Парень дернулся и кашлянул – давно не пил, он вспомнил то, что последний раз пил, когда ему было 14, улыбка расширилась.
— ПОШЛО ВСЕ В ЗАДНИЦУ! НИКУДА НЕ ПОЙДУ!
— Тебя никто и не прогонял, – засмеялся Андрей
Из черной неопределенности выскочили два подростка, один убегал от другого и радостно кричал, в руке он держал айфон; преследователь был очень свиреп — его лицо красное и распухшее, ноздри сильно расширялись.
— СТОЙ СУКА СТОЙ! — голос догоняющего был еще не до конца созревшим, проступали детские оттенки.
— Я ВЫКИНУ ЕГО НА*УЙ!
— ТЫ ЧЕ ЕБАНУЛСЯ!
— НЕЕЕЕТ! ПОШЕЛ НА*УЙ УРОД!
— СУКА СТОЙ, Я ТЕБЕ ЕБАЛО РАЗОБЬЮ НА*УЙ!
Беглец громко захохотал, помахал рукой с мобильным, парень с мальчишеским голосом успешно догоняя, подпрыгнул и зацепился за плечи обидчика, тот усилено потрясся; руки «мальчика», все еще крепко держась, проскользнули на ключицы беглеца. Парень бурно шел, тяжело дышал, он толкал локтем в грудь «мальчика», скалящего зубы, как волк.
— АААА УБИВАВЮТ!!!
— ОТДАЙ МОБИЛУ СУКА!
— ПШЕЛ НА*УЙ!
Мальчик, рыча от получения ударов локтем, скрестил руки, сильнее обнял обидчика и внезапно одной рукой обхватил его лицо. Оба упали назад, «ребенок» пальцами полез в глаза и рот беглеца.
— АААА!
— РУКИ РАЗОЖМИ! РАЗОЖМИ, А ТО ОТРЕЖУ ИХ НА*УЙ!
Объятия удушения от «младшего» сжимали дыхание, поступающее из горла вора. Задыхаясь беглец машинально махнул рукой назад и ударил айфоном мальчика.
— Опа – сказал Андрей – я мигом. С этими словами он взял за плечо Антона с больной ухваткой и ринулся вперед, толкнув его. Спящие одуванчики омылись слюной, за ней последовала рвота, напоминающая суп пюре с кусочками колбасы и яичницы. Антон упал головой вниз, он попытался встать, ноги дрожали. Подросток вытер свои губы, из рта упал кусочек колбасы, желудок снова захотел выйти по большому и жидкость, содержащая не только завтрак Антона, но и пищу за прошлые дни, повторно вылилась из рта. Вся зеленная и разноцветная флора затопилась блевотиной и густой слюной, парня снова похлопали по плечу. — Отойди – каменным тоном сказал Антон, тяжело дыша, его ослабевшее тело трясли девочки: одна с открытой талией, другая с хвостиком и третья выше всех. Антон, дожевав блевотину, нагнулся за второй бутылкой алкоголя. Башка снова погрузилась в приятное головокружение. В насыщенной темноте вертелись головы девушек, покрытые черной маской, Антон стал более бледным. — Ты не видел тут пацанов? – спросила девочка с хвостиком, вытирая свой короткий и вздернутый нос. Юноша, не вынимая бутылку из рта, молча указал рукой прямо, девчонки гиперактивно покачались, так что их попы затряслись, и по инвалидному помчались.
— Эй вы че там?!
— Они че там бл*дь обнимаются, ни*уя себе!
Кроме стеклянной формы алкоголя Антон ничего не видел в темноте, но по звукам определял, что происходило: шебуршание по земле, крик и шлепок: продолжалась драка между «мальчиком» и беглецом, улюлюканье и свист: остальные подростки – трое девчонок и Андрей — стояли в сторонке и смотрели на это зрелище. — Кого они поддерживают так? – подумал Антон – кого-нибудь из них или обоих. По-моему, они все равно оба – уебаны.
Взрывной крик, упало что-то тяжелое, все громко и радостно заорали, весело слушать бойцовские звуки, когда к губам липнет горлышко спиртного, сейчас Антона это уже нервировало и он отвернулся.
