Три возраста в жизни женщины…

В средине апреля погода в Полоцке установилась почти летняя.  Солнышко щедро пригревало. Прошедшие дожди способствовали быстрому росту травы. Газоны зазеленели. Почки на деревьях набухли и на их кончиках проклюнулись махонькие зелёные кончики листочков, что придало кронам воздушный зелёный оттенок. Особенно красивый вид открывался у памятника 23-м воинам-гвардейцам* на берегу Западной Двины. Туда-то и свернули, неторопливо шагая, наши друзья, обмениваясь шутками, оценивающее оглядывая встречных прохожих, подавляющее большинство, среди которых, были женщины всех возрастов.

Иванович, глубоко вздохнул и выдал гениальную, по его мнению, мысль,

— Мне кажется, — кивнул он в сторону встречных прохожих, — существует три возраста в жизни женщины, это когда она нервирует отца, затем раздражает мужа, и, наконец-то, бесит зятя.

— Ничего не поделаешь, — глядя под ноги пробурчал Владимирович, — не объявлять же им из-за этого бойкот. Впрочем, бойкот женщины – это пустая затея в принципе – как только вы перестаете с ней разговаривать, она решает, что вы начали ее слушать.

— Бойкотировать ни в коем нельзя, — вытаращил глаза Константинович, — нужно всегда иметь для равновесия соперницу. Это отвлекает женщину от основного раздражителя. И если соперницы друг на друга не смотрят, то это не значит, что они друг — друга не замечают.

— Не, мужики, — возразил Иванович, — соперница может боком вылезти. Мне в молодости попалась типичная извращенка: всюду свет включит и ходит голая. А платить-то по счетчику мне! Одним словом, хлопотное это дело – соперницы.

— Но и женитьба, — развел руками Владимирович, — не лучший выход из положения. Все мы знаем, что брак — это когда нужно уговаривать одну и ту же женщину каждый день.

— А не надо было спешить со свадьбой, — огрызнулся Константинович, — помню мой дед говаривал: «Если сомневаешься, то воздержись.», так кто ж его слушал.

—  Тогда, в далёкой юности, — махнул в пространство Иванович, — мы боялись не успеть. Спешили. А того не ведали, что женившись, добавляем себе проблем. Да и не в этом беда. Ведь когда женщина создает проблемы – это нормально. Ненормально, когда она их решает.

— О, в самый корень зришь, — похлопал его по плечу Владимирович, — особенно, когда в итоге окажется, что женился не на женщине, а на бухгалтере. И не глядите на меня не понимающе. Бухгалтер — это женщина, считающая чужие деньги.

— Дело все-таки не в этом, — ухмыльнулся Константинович – все куда сложнее и вместе с тем просто. Если в ребро ударил бес- забудешь возраст свой и вес!

— Что я слышу, — наигранно отшатнулся Иванович, — чур меня, чур. Очнись. Мы с тобой уже в том возрасте, когда согласие женщины не радует, а пугает!

— Да не скажи, — шутливо погрозил ему пальцем Владимирович, — хватит прибедняться. Весна ж наступила. Впрочем, тут не все однозначно. Для кого-то она наступила, а для кого-то припоздала. Ведь весна, — это как женщина, говорит — уже иду, а сама сидит в халате, с мокрой головой и ногти красит!

— Хорошо, что только ногти красит, — надул губы Константинович, — гораздо печальнее, когда у неё в руках скалка. Потому что если в руках у женщины скалка…………Еще не факт, что будут пирожки!!!

— В таких случаях нужно маневрировать, — начал поучать Иванович, — увидел скалку в руках, потяни носом. Нет запаха пирожков, значит дело дрянь. Не давай ей опомниться. Сделай комплимент. Скажи, например: «У тебя такие большие глаза, что в них можно утонуть… А на носу — повеситься.»

— После такого комплимента, — широко заулыбался Владимирович, — можно дать один совет: «Беги, дружище, беги, а то скалкой наверняка угостят». Нет. Увидел скалку. Замри. Медленно подойди к бару, достань хорошее вино, наполни бокалы и предложи выпить на брудершафт. Ведь вино и женщина — это совсем другое дело. Это вам не водка и бабы!

— Главное не вступать в дискуссию, — кивнул головой Константинович, — тогда можно рассчитывать на мирный исход. А коль милая заартачилась, не паникуй. Помни слова поэта: «Если в споре грубые слова женщина всё время повторяет, то она не только не права, но вдобавок, это понимает.

— Ох, сдаётся мне, — насторожился Иванович, — не миновать нам сегодня разборки. Почему-то мне не дает покоя прибаутка про три возраста женщины. Тесть у меня далеко. Зять приезжать не собирался. Остался я один одинёшенек.

Мужчины весело засмеялись.

Показался памятник 23-м воинам гвардейцам. Подошли. Молча постояли, склонив головы. Каждый думал о своём. Вздохнули. Повернулись на выложенную тротуарной плиткой дорожку и пошли в сторону железнодорожного моста.

Апрель 2016.