– Анатолий Афанасьевич, почему нам задерживают зарплату? – подошел ко мне Саша – самый способный ученик Роберто и, разумеется, потенциальный оператор.
– Сам бы хотел знать, что там случилось, – ответил ему.
Действительно, с тех пор, как покупатели пошли косяком, мы продали весь запас плит, и теперь работали только на заказ. Опустел некогда забитый продукцией склад Фаины, а прямо с утра громадные фуры увозили все, что было сделано в предыдущие сутки. Словом, завод стал работать ритмично. И это в период отладки оборудования, когда бывало все.
Первый длительный простой нашего главного станка случился уж очень неожиданно. Утром, подъезжая к заводу, не услышал ставшего привычным “чух-чух… чух-чух”, хотя распиловку очередных блоков начали только вчера.
– Давно стоят? – спросил дежурившего на проходной рабочего.
– С пяти утра, – ответил тот.
Поставив машину на стоянку, отправился прямиком в новый цех. Там, у опоры маховика в громадной луже масла, растекшегося по бетонному полу, возились Роберто и Николай.
– Что случилось?! – крикнул мастерам.
– Тоалэтто-тоалэтто! – ожидаемо замахал руками Роберто.
– Прокладка полетела! – крикнул Николай.
“Странно”, – не поверил ему. Впрочем, правду знал только Роберто, а Николай сообщил лишь версию для него и, разумеется, для меня.
Дня три наблюдал странную картину. Слитое из подшипникового узла масло тщательно фильтровали, заливали обратно, запускали станок, а уже через полчаса работы операцию повторяли. И так, по кругу.
– Что они делают? – спросил опытного механика Андрея.
– Похоже, вымывают остатки прокладки, – предположил тот…
На третий день простоя всё же подошел к Роберто. Не посмеет отправить в туалет. Похоже, сам виноват.
– Олио аббастанца? – спросил, хватает ли ему масла.
– Тутто бенэ, – устало ответил тот. Конечно же, все хорошо. Даже, когда плохо.
Сбиваясь с русского на итальянский, все же пояснил, что забыл проверить, удалена ли транспортировочная прокладка. Оказалось, не удалена. Ее остатки засорили все каналы. Хорошо, автоматика остановила станок. Пришлось повозиться.
Станок запустили, и о халатности итальянца теперь напоминали лишь следы масла на фундаменте станка.
За время простоя наш склад готовой продукции опустел больше, чем наполовину, а клиенты все ехали и ехали. Неожиданно для меня, за плитами приехал Сергей Гарбузов, с которым мы строили когда-то аналогичный завод в Электростали, переименованный “кинувшим” меня партнером в “Полигран”. Сергей долгое время проработал там главным инженером, но с приходом нового руководства вынужден был уволиться.
С удовлетворением показал ему самое современное оборудование и нашу продукцию. Он вел себя сдержано, но я чувствовал, что несомненно ждал от меня предложений о работе и, очевидно, понимал, почему никогда их не дождется.
– Сергей, пора, – поторопил его водитель.
– Подожди, – махнул он тому, чтобы отстал, и не трогался с места.
– Езжай, мне тоже пора, – протянул ему руку для прощания…
Появились и постоянные клиенты, приобретавшие, обычно, по нескольку плит в неделю. Как правило, они расплачивались наличными. Едва собиралась некоторая сумма, за ней тут же приезжал Вангелов.
Складывалась странная ситуация, когда даже смешные деньги приходилось выпрашивать у “хозяина”, узурпировавшего право распоряжения финансовыми потоками.
– Володя, оставь тысчонку на расходуемые материалы, – просил однопроцентного, как и я, Вангелова, вручая ему очередной пакет с выручкой от продажи.
– Не могу, Афанасич. Сережа запретил. Напиши список. Я ему доложу.
– Володя, скажи, пожалуйста, он спрашивал нас, когда свой “Мерседес” покупал?
– Что ты хочешь, Афанасич, у него девяносто семь процентов. Ему спрашивать не надо.
– Наших процентов, Володя!
– Понимаю, Афанасич, но юридически он прав.
– Юридически и я прав, как генеральный директор. Кстати, почему печать у него, а не у меня?
– Печать у Кати. К тому же она за тебя и расписывается.
– Оригинально!.. Она же знает, что это преступление… Ну, вы даете!.. Ее-то, зачем подставляете?
– Ну, ты же не станешь заявлять, Афанасич? Или как?
– В общем, передай Сергею и Кате, чтоб прекратили это безобразие. Не так уж много документов, требующих моей подписи. Если надо, могу подъехать на “Динамо”. Да и ты, едешь за деньгами, захвати.
– Договорились, Афанасич, – протянул руку партнер.
Документы он стал привозить, а вот деньги…
– Так что там насчет зарплаты? – снова подошел Саша, – Мы тут с ребятами потолковали. У нас есть претензии.
– Что-что у вас есть? – рассмеялся я.
– Претензии.
– А ты, стало быть, делегат от народа.
– Вроде того.
– Ну, излагай, делегат, претензии народа.
– Все спрашивают, когда нас зачислят в штат официально?.. Когда выдадут рабочую одежду?.. И когда будут давать зарплату вовремя, а не от случая к случаю?
– У вас все?
– Для начала, все!
– Знаешь, Саша, я бы и сам хотел все это знать, как директор. Вот только с некоторых пор хозяин стал лично решать эти вопросы. Точнее, не решать.
– Это тот, который на большом “Мерсе” приезжал?
– Ну, да.
– Да пошлите вы его куда подальше! Его тут не было, когда мы все делали. А теперь явился, не запылился!
– Не все так просто, Саша. Мы теперь при капитализме живем. Это раньше можно было написать в “Спортлото”, или еще куда. А теперь.
– Что теперь? А мы возьмем и забастовку объявим, раз капитализм. Я в какой-то книжке читал.
– Плохо ты ее читал, Саша. Советую перечитать.
– В общем, я предупредил, Анатолий Афанасьевич, – отошел от меня наш лучший рабочий, кандидат в операторы…
Ну, дела!.. Впрочем, ребята правы. Официально завод еще не работает, а продукция идет. Разумеется, за наличные. Красота! Прибыли нет – в отчетах одни убытки. Понятно, завод строится. И рабочих нет. Есть строители, которым платит строительная организация. И есть ученики, которым платим стипендию, а не зарплату. Тоже убытки.
Понятно, надо отдавать долги банку. Большие долги… За оборудование, за сырье, инструмент и прочая, и прочая.
Но причем здесь “Мерседес” Сережи, его квартира в Карловых Варах и даже перстень с огромным бриллиантом, которым он демонстративно размахивал, выдавая указания сверкающей начальственной рукой?..
– Афанасич, Сережа выделил сто тысяч на камень, – с придыханием сообщил Володя, когда показал ему на пустое, место, где совсем недавно возвышались каменные горы.
– Да мало это! Смотри в бизнес-план. Там у меня четыреста пятьдесят. Я и думал, Сережа взял на дело, а он на игрушки.
– Ну, Афанасич, это его право.
– Наше тоже. Долг он наверняка повесил на завод. Потому и расписывались за меня.
– Конечно, на завод. Кто бы дал ему такие деньги! Вот рассчитаемся с долгами, тогда и спросим с Сережи.
– Не рассчитаемся никогда. Он новых долгов наберет. В Париже квартирку прикупит, – рассмешил я Вангелова. Этим и кончились тогда наши душеспасительные беседы…
– Афанасич, как там у тебя с выручкой? – позвонил Володя вечером того же дня, когда я получил предупреждение от Саши.
– Какая выручка!.. Мы же получили стопроцентную предоплату. Ты неделю назад забрал. Еще неделю работать, чтоб расквитаться. Каждый день по машине забирают.
– А нельзя как-нибудь схимичить?
– Как это?
– Ну, назначь этим через два-три дня, а продукцию продай другим.
– Не получится. Эти вывозят отобранные плиты, а через два дня только напилим остаток их заказа. Они ждут, ни дождутся… Слушай, не морочь голову! Что у вас там, горит?
– Да Сережа пристал. Ему что-то срочно надо купить.
– А зарплату людям платить, ему ни надо?! А спецодежду рабочим, ни надо?! А блоки? Скоро пилить будет нечего, – искренне возмутился я.
– Это может подождать, – начал, было, партнер.
– Подождать?! Да рабочие уже забастовкой угрожают! – сгоряча вывалил ему лишнюю информацию.
– Шутишь, Афанасич? – не поверил Вангелов.
– Если бы, – искренне ответил ему, хотя и не очень верил в подобный исход. Я уже трижды пожалел, что сказал, но бессмысленные траты доморощенного набоба порядком надоели…
– Это Сергей Иванович, – представилась трубка голосом Михайлевского, – Что, Афанасич, в самом деле угрожали?.. Володя мне тут рассказал.
– Пока только предупредили.
– Это кто там посмел?
– Представился делегатом от рабочих.
– А рабочие?
– Насколько понял, ждут нашей реакции. Ведь их требования справедливы.
– Да пошли они со своими требованиями!.. В общем, так, Афанасич, этого смутьяна гони с завода! И всех, кто его поддержит, гони!
– Ну, допустим.
– Без всяких “допустим”! Это серьезно. Нам забастовщики не нужны. Понял?
– Понял. А как с зарплатой и прочим?
– Нет у меня денег. Косте звони. А этого чтоб я больше на заводе не видел, – отключился хозяин.
Позвонил Константину. Рассказал о событиях на заводе и звонке Михайлевского.
– Ну, почему всегда Костя? Как деньги, так Костя. Нет у меня денег… Слушай, Афанасич, гони ты его с завода. Сережа прав. У меня тоже заводил хватает. Я с ними не церемонюсь. А насчет зарплаты я подумаю, – обнадежил Костя…
Прямо с утра зашел в бытовку. Пусто. Рабочих нашел в курилке. Заводилы среди них не было. Тем лучше.
– К забастовке готовитесь? – напрямую спросил костяк коллектива.
– К какой забастовке? – удивленно спросил Андрюша.
– Да тут Сашка вчера мутил, – негромко ответил ему кто-то.
– Да ко мне вчера делегат приходил. Делал заявления от вашего имени.
– А кто его уполномочил?.. Нас он спросил?.. Да не обращайте внимания, Анатолий Афанасьевич. Сашка такой человек. Вечно ему чего-то не хватает, – высказался Сан Саныч.
– В общем, все ваши требования я передал хозяину завода.
– А он, что? – заинтересованно спросил кто-то из рабочих.
– Приказал уволить всех забастовщиков.
Вдруг стало необычно тихо.
– Ну, я пошел работать, – подхватился Андрюша, – Мне эти приключения не нужны.
– А кому нужны? – спросил остальных.
– Да никому, Анатолий Афанасьевич, – ответил за всех Сан Саныч.
Свернув перекур, все отправились по рабочим местам…
Отыскал главного смутьяна. Еще размышлял, с чего начать, как тот сам обратился ко мне:
– Анатолий Афанасьевич! Зарплата сегодня будет?
– Думаю, нет. У хозяина финансовые проблемы.
– Тогда ждите забастовку, – перешел он к угрозам. На него с интересом поглядывали рабочие, которых не было в курилке.
– Пойдем, прогуляемся, – предложил ему. Мы вышли из цеха, – Саша, ты разумный человек… А ты уверен, что товарищи тебя поддержат?
– Уверен! Это же в их интересах!
– А вот я проверил. Даже твои приятели против забастовки.
– Не может быть!
– На досуге можешь переговорить со всеми. А вот мне приказали тебя немедленно уволить.
– Как уволить?
– Обыкновенно. Как уволили, когда вы толпой ушли на другое предприятие.
– Да вы что, Анатолий Афанасьевич! У меня же двое детей. Как уволить? – запричитал мигом сникший смутьян.
– Нет, Саша, не выйдет из тебя революционера. Кишка тонка.
– Да я же не думал, что так выйдет. Я думал, ребята поддержат. Говорил с ними. А они, значит, так?.. И что мне теперь делать?
– Ты меня спрашиваешь? У меня своих проблем достаточно.
– Анатолий Афанасьевич, может, можно как-нибудь по-другому?
– Я с тобой по-другому, а ты потом снова за свое.
– Да ни за что! А с этими предателями еще разберусь.
– Ну, вот. А говоришь, ни за что.
– Да это я сгоряча!
– Ладно. Если бы ни твои способности к обучению, выгнал бы, не задумываясь. А теперь слушай внимательно. Наказать тебя я обязан. Поэтому с сегодняшнего дня ты в отпуске. Через месяц приходи. Отпуск неоплачиваемый, “за свой счет”.
– Да не могу я сейчас в отпуск!
– А за ворота можешь?! Подработаешь, если деньги нужны. Только ради детей, отпуск я тебе все же оплачу. Единственное условие – не говори своим друзьям. Тем более, знаешь им цену. Через месяц все забудется, вернешься. Договорились?
– Спасибо, Анатолий Афанасьевич.
– Тебе “спасибо”. Теперь замену тебе искать. Все, иди прямо домой, – отправил его с завода.
Оказалось, очень вовремя. В ворота въехала “семерка” Вангелова.
– Где этот забастовщик?! – выскочил грозный Володя.
– Да выгнал уже.
– Ну, молодец, Афанасич. А мы с Костей приехали тебя поддержать, – кивнул он в сторону мрачно молчавшего Константина, – Аванс привезли. Костя наскреб, – “обрадовал” он.
Вот тебе и битва за социальную справедливость в условиях “дикого” капитализма. Читая в детстве советские книжки о борьбе героев-большевиков, никогда бы не подумал, что мне придется столкнуться с чем-то подобным, да еще на стороне ненавистных хозяев-капиталистов, бессовестно угнетающих несчастных рабочих. “А вот и казаки прибыли, чтобы поддержать приказчика, защищающего интересы паразитов рабочего класса”, – невольно рассмеялся я.
– Ладно, Афанасич, показывай, что тут у тебя, – улыбнулся, наконец Костя…
Неожиданный заказ “притащил” Емельянов.
– Афанасич, а наш станок может полировать каменные полосы? – спросил он как-то раз.
– Коля, ты же главный инженер!.. Даже завитушки… А зачем тебе полосы? – спросил на всякий случай, припомнив его “новации”.
Однажды приехал чуть позже обычного, и меня встретил радостный главный инженер.
– Афанасич, я тут эксперимент провел. Смотри, – показал он на стойки с отполированными плитами, – Вот чем эта полировка отличается от той? – махнул рукой в сторону другой стойки, – Ничем.
– И что? – спросил доморощенного изобретателя.
– Зато в полтора раза быстрей. В общем, я поднял часть головок станка, чтоб не мешали, и увеличил скорость конвейера! – радостно посмотрел он на меня.
– Все плиты переполировать, причем, за твой счет, новатор! – приказал ему.
– Да мы на “Полигране” всегда так делали! – искренне возмутился опытный “специалист”.
– Ты нарушил технологию. Или не понимаешь? Мне стахановцы не нужны. Делай, что положено. Понял?
– Понял, – угрюмо ответил “стахановец” и поплелся за тележкой для перевозки слэбов…
– Так, зачем тебе полировать полосы? – переспросил Емельянова.
– Да мне позвонили с “Полиграна”. У них накрылся полировальный станок. Срывается турецкий заказ. Спросили, можем ли отполировать их полосы, и сколько за квадрат?
– Конечно, можем. Пять евро за квадрат, – ответил ему.
И, начиная со следующего дня, пошли машина за машиной. Три недели станок работал с полной нагрузкой, но вот нас предупредили, что починили свой, и завтра лишь заберут продукцию.
Но уже через день нам вдруг привезли полированные полосы.
– Что случилось? – обеспокоился я.
– Турки забраковали нашу продукцию. Отправили на переполировку, – хмуро сообщил экспедитор, – Приучили на свою голову. Теперь всю партию придется у вас полировать.
Тут же собрал весь коллектив и продемонстрировал продукцию “конкурентов”.
– Как грязной тряпкой повозили, – оценил качество полировки Сан Саныч.
– Точно, – согласился с ним, – А вот Емельянов говорил, сойдет. Не сошло.
– Я экспериментировал, – обиженно ответил “экспериментатор”.
Как-то незаметно, ни с кем не попрощавшись, уехал Роберто. Последнюю неделю они с Кричуном почти не появлялись на заводе.
– Где вы были? – спросил однажды Николая.
– Ездили в Москву. Роберто попросил.
– Могли бы предупредить. Заехали бы на “Динамо” пообедать в ресторане.
– Неудобно, – не согласился гид нашего итальянца.
В другой раз похвалился, что водил того в баню. И вот однажды сообщил, что отвез в аэропорт.
Всё. Этап пуско-наладки завершен. Осталось лишь выйти на проектные показатели производительности.
– Не выйдете никогда, – утверждал “академик” Сычев, – Долгопрудный так и не вышел.
– Долгопрудный нам не авторитет, – спорил с ним.
– Ваши рабочие не смогут работать, как итальянцы.
– Я работал с итальянцами. Не заметил различий, – оппонировал ему.
– Это в Италии. Здесь заметишь, – не соглашался Сычев.
А вскоре, по моей просьбе, он свел нас с метростроевцами, и мы получили заказ на миллион долларов. Заказ был непростой, но мы справлялись, работая в три смены.
А “сильвановской” четверке вдруг прислали из Италии официальную “Лицензию” на право работы на станках фирмы “Бретон”. Без “Лицензии” остался лишь забастовщик Саша.
Но его место уже благополучно занял Суздальцев.
Как-то раз, в обеденный перерыв, подошел к станку “Левибретон”, чтобы проверить статистику его работы. Даже не услышал, как сзади подошел Сан Саныч.
– А включить, чтоб работал, сможете? – поинтересовался он.
– Без проблем, – ответил ему и запустил станок, – Пошли, покажу, как загружать слэбы.
Я уложил две плиты и перешел к монитору станка. Включил автоматический режим, и процесс пошел. Вскоре Суздальцев уже подкладывал плиты, а я снимал с линии конвейера готовую продукцию. За время обеда мы отполировали все “чистые” плиты.
– Вот ребята удивятся, – радовался Сан Саныч.
Я выключил станок.
– Запустишь самостоятельно? – спросил его.
– Да запросто, – ответил он и запустил станок, – И для этого они учились два месяца?!
– Кто?
– Операторы. Ходят, носы кверху. А тут станок сам, оказывается, работает.
– Ну, не совсем так. Его и настраивать, и обслуживать, и ремонтировать надо.
– Не боги горшки обжигают!
– Согласен, – поддержал его энтузиазм.
Вскоре произошел первый отказ этого станка. По инструкции оценил характер отказа. Связался с дочерью. Та тут же отправилась на “Бретон”. Задавая вопросы специалистам, и отвечая на их вопросы по телефону, быстро определили отказавший прибор.
– Сказали, такой же есть в щите “Мастербретона”. Там он дублирован, поэтому станок сможет работать на одном приборе. Снимите его и поставьте вместо сломанного, – перевела Светлана.
Все сделал, как сказали, и оба станка заработали, как надо, а дочь сообщила, что запасной прибор нам отправят экспресс-почтой…
Следующая поломка была более серьезной. В час ночи меня поднял с постели телефонный звонок. Звонил Саша, которого, проверив знания, назначил-таки сменным оператором.
– Анатолий Афанасьевич! Катастрофа! Приезжайте скорей! – кричала трубка.
– Что случилось?! – спросонья даже не испугался этим крикам.
– Что-то взорвалось! Станок отключился.
– Не трогай ничего! Выезжаю, – приказал ему.
Через полтора часа въехал в заводские ворота.
– Что и где взорвалось? – спросил уже отошедшего от потрясения оператора.
– Здесь, – показал он на опорную колонну станка, – И, кажется, здесь, – показал на вторую.
– Почему встал станок? Или сами отключили?
– Сам отключился.
– Причину остановки посмотрели?
– Перекос рамы.
– Что делали на станке?
– Ничего, – начал врать оператор. Почувствовал неискренность по бегающим глазкам. Точно, авария его работа.
– Свободен, – отправил его восвояси. Подошел к помощнику, – Что делали на станке?
– Да раму подняли, лезвие лопнуло. Заменили.
– Понял. Зови оператора, – приказал ему, – Саша, почему не сказал о лезвии?
– Подумаешь, мелочь.
– Не скажи. Почему не контролируете лезвия перед началом распиловки?
– Ну, виноват.
– Теперь подробно, как опускал раму.
– Зачем подробно? Опускал, как положено.
– Думаю, нет. Посадил раму на камень. Угадал?
– Нет.
– Ладно. Утром будем разбираться, – отпустил оператора и полез в чертежи. Все ясно. Лопнул разрывной болт – защита от “дурака”. И дураком оказался наш лучший оператор. Похоже, прав Сычев. Это не итальянцы.
Утром начали разборку колонны. Добрались до торца винтового подъемника. Запустив руку в масло, Андрей вынул обломок разрывного болта.
– Разбирайте вторую, – приказал команде.
– Не стоит, – подошел Саша.
– Ты же говорил, два взрыва, – напомнил ему.
– Ошибся, – снова соврал тот.
Колонну все же разобрали и достали второй обломок.
Утром позвонил Вангелову. Сообщил об аварии.
– Сорвем заказ. Надо Сереже звонить, – запричитал он.
Позвонил Константину.
– Афанасич, высверлить можно. У меня есть специальная дрель. Сверлит под прямым углом, – успокоил он.
– Вези. Может, удастся обойтись без итальянцев, – обнадёжился я…
Часа через два Костя привез дрель. Час ушел на высверливание обломков. Еще часа два на сборку колонн. Все это время Саша работал без отдыха, осознавая свою вину. Наконец, устранив перекос рамы, запустили станок.
– Ну, что посадил-таки? – спросил виновника аварии. Тот лишь кивнул головой.
– Иди, отдыхай, – отправил его домой…
Уже дома раздался телефонный звонок из Ялты:
– Афанасич, что у вас за авария?! Если сорвете заказ, всех оставлю без зарплаты! – орали все девяносто семь процентов, – И за вызов итальянцев заплатите! И за ремонт заплатите! Все убытки мне покроете!
– У вас всё? – устало спросил хозяина. После напряжения бессонной ночи хотелось спать.
– Всё!
– Поломки устранены. Станок работает.
– Работает?! – не поверил Михайлевский.
– Я бы не был сейчас дома, – ответил ему. Не простившись, трубка запищала отбой…
Утром хозяин позвонил на мобильник:
– Афанасич, ты извини, что вчера наорал, – извинилась трубка, – Слушай, ты положи на телефон побольше денег, и звони мне каждый день. А то мне надоел этот испорченный телефон. Вова узнает что-то у тебя, передает мне. Я говорю ему, а он передает тебе. А по дороге половина информации теряется, или искажается. Договорились?
– Договорились. Класть вот только нечего. Зарплаты снова нет.
– А Костя? Он обещал.
– Может и обещал, а денег нет.
– Ну, Вова! – разозлилась трубка так, что отключилась.
Неожиданно уволился Анатолий Абрамович. Оказалось, его взяли по специальности в Москву.
– Если что надо, звоните, Анатолий Афанасьевич. Всегда готов помочь, – пообещал он на прощанье.
– Электрик нужен, – тут же попросил его.
– Не проблема, – ответил Абрамыч и через полчаса привет какого-то дедушку.
Дедушка оказался знающий, и очень быстро мы с ним отыскали причину гидроударов и устранили ее, включив, наконец, станок по штатной схеме.
Начальником производства временно назначил Кричуна, а начальником первой смены Суздальцева, установив обоим оклады в двадцать пять тысяч.
Сан Саныч переменился радикально. Он приходил на работу ни свет, ни заря, а уходил едва ли ни последним.
– Сан Саныч, перестань ходить на работу в робе. Запрещаю работать на станках. Твое дело руководить процессом и людьми, – инструктировал его.
– Вы же работаете, Анатолий Афанасьевич, – возражал он.
– Я отрабатываю технологию.
– И я отрабатываю, – улыбаясь, оправдывался он.
Переменился и Кричун. Жаль только, в худшую сторону. Он стал заносчив и криклив, полностью соответствуя фамилии. Он не терпел возражений и упрямо стоял на своем, даже, когда убеждался в своей неправоте.
Кончилось тем, что помощник Роберто стал спорить со мной. Он полностью переселился в квартиру, снятую для руководства. А когда попросил ключ, чтобы остаться на ночь – не хотелось так поздно уезжать в Москву, чтобы вернуться рано утром – он отказал.
– Со мной там жена и дочь живут. Сами понимаете, вы вдруг там появитесь, – выдал вдруг начальник производства генеральному директору.
– Ну, Кричун! – вслух возмущался как-то его очередной выходкой.
– Анатолий Афанасьевич, не расстраивайтесь вы так. На вас он еще не кричит… Давайте, мы его тихонько столкнем в бассейн, он и растворится, – пошутил теперь уже начальник смены оператор Саша.
– Он сам себя столкнет, – ответил ему, окончательно убедившись в своем неверном выборе.
А Кричун вдруг затребовал, чтобы взяли на работу его безработную жену-филолога.
Я пристроил ее к Фаине, но толку не было никакого – та целыми днями читала книги, либо разгадывала кроссворды. Через полтора месяца пришлось уволить, и для Кричуна, похоже, я мгновенно стал врагом номер один.
Некая передышка в наших взаимоотношениях наступила, когда вдруг по непонятной причине завыли громадные подшипники станка. Связался с “Бретон”. Там прослушали запись и сказали, что это нормально. Через день вой стал невыносим.
На свой страх и риск приказал Кричуну отрегулировать затяжку подшипника. Когда тот отказался, подчеркнув, что он теперь начальник, попросил Андрея. Вместе с ним разобрали механизм и уже собирались исполнить операцию, когда подошел Николай и, ни слова не говоря, выполнил работу, которой его учили. Вместе собрали механизм и запустили станок. Вой прекратился.
Меж тем Вангелов привез очередного родственника Михайлевского – некого Романа, который поселился в бытовке, поскольку, как оказалось, ему негде было жить. Но прожив с неделю, он внезапно исчез.
И в это время случилось происшествие, которое заставило сделать оргвыводы немедленно. Мы уже давно жили на голодном пайке. Кончались запасы сырья и инструмента. Чудом выкручивался, но начались бессонные ночи. Где взять бесплатно то, за что надо платить немалые деньги? Временами подмывало бросить все и положиться на волю случая.
И такой случай подвернулся на очередной выставке “Интеркамень”. Я с таким интересом разглядывал финский камень, что это заметили.
– Интересуетесь? – подошел молодой человек.
– Нет слов для восхищения, – без задних мыслей ответил тому.
– К сожалению, в Москве пока не продаем. Приезжайте к нам в Петрозаводск. Скоро будем производить даже слэбы, – рассказал о своих планах коллега.
– А разве это ни финский камень?
– Финский. У нас с ними совместное предприятие. А скоро будет производство.
– И в Москву будете поставлять?
– Ну, а как же. Самый большой рынок. Вот только базы здесь нет. Поэтому сроки поставки большие. Не всех устраивают.
– А блоки от финнов тоже будете поставлять?
– Это как раз в первую очередь. А разве вас блоки интересуют? – удивился представитель совместного предприятия.
Вручив визитку, рассказал о наших планах и достижениях, и тут меня понесло.
– А почему бы вам ни продавать с нашей площадки? Наши склады пустуют – всё продаем прямо из-под станка… Так что готовы предоставить свободные площади в бесплатную аренду.
– Почему в бесплатную? Мы можем и заплатить.
– Да потому, что нам выгодно покупать ваши растаможенные блоки прямо на площадке. А какое разнообразие продукции!
Кончилось тем, что прямо на выставке провели совещание, в котором участвовал даже русскоговорящий финн, представлявший финскую компанию. Договорились о встрече в Богородском, разумеется по окончании выставки.
Тут же доложил Михайлевскому.
– А почему бесплатная аренда?! К чему такая благотворительность? Вечно вы что-то выдумываете! – возмутился коммерсант.
– Да потому, что будем отбирать лучшие блоки. И расплачиваться за них не авансом, а когда продадим продукцию, – пояснил ему.
И уже через две недели на завод прибыли первые блоки финского гранита зеленоватых оттенков, а через два дня пошла продукция, проданная в тот же день. Проблема с сырьем отошла на второй план, а на первом оказалось внезапное исчезновение нескольких тонн лезвий для распиловки камня.
Выяснилось, что самовольный начальник производства сдал всё в металлолом, разумеется, “прикарманив” выручку. Возникла реальная опасность остановки производства, минимум на месяц. И это в разгар сезона!
“Плоский штопор”, – мысленно определил я наше состояние, когда всё вроде бы в порядке, завод производит востребованную продукцию, но на деле мы уже падаем, отягощенные многочисленными обязательствами, которые очень скоро приведут нас к финансовой катастрофе.
