Пролог
Давным-давно, ещё перед эпохой Эльфийского Правосудия, король Нэймар, проповедник священного имени Единого Бога, построил одиннадцать храмов Единого. При каждом из них решено было поставить одного высшего божественного мага, и пять его учеников. Также каждый из пяти магов мог иметь по три послушника, для выполнения работ «не подлежащих прикосновению руки Его слуги».
На данный момент этих храмов осталось лишь четыре, и то два из них заброшены и разграблены кочевыми гердами. Остальные либо уничтожены эльфами, хвалящими своего Эредуса, бога Леса и Большой Охоты, во время Эльфийского правосудия, либо ушли под землю во время Девятилетнего Таяния.
Арпаджи Мерун, «Об прошлых эпохах», в год 13 от Плача Единого, в эпоху Пяти Мечей
Глава 1 Не человек
«Сегодня я запишу рецепт пива из гердской курильной травы. И так, для этого нам…»
— Трактирщик!!! – донёсся из комнаты для «особо важных» гостей возмущённый мужской голос, явно отдающий перебором эля.
Закрыв книгу с надписью «Рецепты самого Ульриха из таверны «Шатающийся наёмник»» и пройдя в ту самую заветную комнату, перед этим немного набычившись, маленький, где-то в метр, семьдесят, с отвисшим брюшком, пожилой Ульрих рявкнул:
— Сиди смирно, дрянь уличная! Эль будет, тогда…э…когда будет! И ты ещё должен быть благодарен за то, что я тебе его на твои «сбережения» даю, хотя он стоит втрое дороже!
— Вообще-то я на тебя работаю! – не собирался отступать второй, то был крепкий в плечах, но немного горбатый крестьянин, с тёмными волосами до уровня носа, который был сломан два раза.
— Ага, полчаса походишь меж остальными, поуказываешь чуток «здесь не так», «вот тут надо быстрее», «ну ты вообще ничего не умеешь», а потом весь день с девками в сене кувыркаться будешь! И вообще, я тебе за твоё безделье плачу! – трактирщик выглядел как рак, да ещё и застеснявшийся.
Работник сразу съёжился, скорее не материально, а внутренне и показалось, что он был лишь маленьким муравьём, со страхом и моленьем, смотрящим на сапог, нависший над ним.
А Ульрих сразу стал теплее, тело выпрямилось, кулаки разжались, а лицо расцвело тёплой домашней улыбкой отца.
— Ладно, Нэк, я погаричился, лучше пойди и спроси у того шамана гердов всё ли я правильно запомнил с рецептом пива.
Нэк, огорчённый и слегка обиженный, побрёл к входу в комнату для путешественников, когда ему как дало дверью на улицу прямо по дважды сломанному носу. То был наемник, пинком открывший дверь и полностью подходивший под название таверны:
— Уль…ик…рих, тебя зовет, какой…ик…то герд, с рожей, словно панно худо…ик…гника.
— Что стряслось?! Это по поводу рецепта? Или не хватило эля? – Ульрих выглядел озадаченным и сбитым с толку.
— Он не с…ик…казал.
— Ладно, Нэк, оставайся тут. Я пойду, проведаю нашего шамана. А ты, — он ткнул пальцем в наёмника, — брысь отсюда, тут и так вонь постоянно.
Он вошёл в дверь, к которой недавно направлялся Нэк, но высунул голову назад и увидел наёмника, идущего к большой бочке эля:
— Стой! Кому говорят?! Вон отсюда, куча вонючих тряпок!
Ульриха, явно все знали и уважали его слово, так как здоровенный мужичина вдруг быстро бросился к двери, и было лишь слышно ай, ой, да лязганье доспехов по ступеням, когда наёмник скатывался по лестнице.
Ульрих вошёл в большой зал, украшенный тут и там большими подсвечниками, с горевшими в них «несгораемыми свечами», которые на самом деле просто горели два дня. Столы здесь были из лакированного дуба, стулья не уступали столам. А в некоторых местах, у камина, по углам и в самом центре зала, стояли столы тоже из дуба, но с уникальной резьбой и приставлены к ним были кресла, обтянутые кожей. Недаром его таверна была самой прославленной на всём острове, конечно континентские таверны лучше его, но он и здесь хорошо наживался.
Герд-шаман сидел в самом дальнем от выхода углу, натянув капюшон на голову и убрав посох под стол. Он озирался по сторонам и постоянно останавливал взгляд где-то за спиной трактирщика. Когда он заметил Ульриха, то поманил его взглядом к себе.
— Приведсдвуйу тэбьа внофь, Ульих, — невнятно произнёс на языке людей герд, язык людей был принят общим на континенте и всех островах.
— Не надо себя утруждать. Я знаю ваш язык прекрасно. Так что случилось? — это был почти чистый гердский, немного людей, да и вообще представителей других рас могли бы похвастаться им.
Чудь подождав, шаман убрал капюшон назад, а заодно вообще снял плащ и отложил в сторону. Взору открылся крепкого телосложения мужчина, с широкой грудью-бочкой. Из одежды на нём была лишь набедренная повязка со странной сумкой через плечо. Всё тело было изрисовано тонкими линиями «гердских потоков Силы», а лицо было полностью замалёванно различными яркими красками: синей, красной, зелёной, оранжевой, жёлтой, фиолетовой, белой и коричневой. Также при этом шамане-воине имелся посох, возвышавшийся над всеми стоящими на две головы. На его верхнем конце был вырезан знак почётного гостя «шаманского Дома», но его скрывали перья различных цветов и длин, все эти перья обозначали титул, подвиги и статус герда, например: фиолетовое с красным отливом означало, что этот герд сумел победить шамана племени Енвсу-Орглух, а зелёно-жёлтое, что его хозяин умеет изготавливать хорошие глиняные горшки. Остальныё герды либо хранили свои перья дома и выставляли их напоказ лишь при межплеменных боях, либо носили их на голове, но это неудобно и требует медленного хождения. На ногах у герда были «кожаные ботинки», хотя это была все го лишь кожа, натянутая на ногу и завязанная шнуром.
— Я просто…понимаешь…, — шаман запинался очень часто и всё ещё бросал гневно-тревожные взгляды за спину Ульриха, — вон тот тип, — он ткнул пальцем через плечо трактирщика, — убери его отсюда.
Ульрих повернулся и увидел молодого мужчину в странных доспехах бурого цвета, он стоял спокойно рядом с дверью и кого-то выглядывал среди всей этой толпы. Он постоянно убирал с лица прядь своих светлых длинных, до плеч, волос, которая мешала его левому глазу. Что удивило в нём Ульриха, так это доспехи и, что более странно для здешних краёв, у этого парня был арбалет, его приклад выглядывал из-за правого плеча хозяина. Ещё из вооружения у этого человека был меч, висевший на левом боку, и нож с рукоятью из слоновой кости и странно-заманивающей к себе резьбой.
— Почему я должен выгонять посетителя, «с которого можно содрать побольше денег» из-за твоего недовольства в его адрес. Что все-таки случилось? – Ульрих прямо пожирал взглядом толстый мешочек, висящий на поясе у нового пришельца.
— Так я и знал! – в этой фразе чувствовалось разочарование. Шаман встал, одел плащ, кое-как попав пуговицей в щель, взял в руку посох и пошёл к двери. «Жалко, он теперь обидится на меня, герды народ злопамятный» подумал трактирщик и повернулся посмотреть вслед уходящему герду и заодно обслужить странного носителя бурых доспехов. Он увидел как шаман бьёт посохом с размаху по голове пришельца, целясь по макушке. Тот увернулся, присев подкатился к сопернику и ударил в колено ребром. Шаман взвыл, но не упал, как надеялся арбалетоносец и со всего размаху врезал другой ногой по подбородку врагу. Молодой отлетел в столу и сломал его.
Нет!!! Хватит!!! Хотите драться, деритесь на улице!!! И вы мне ещё ущерб должны возместить, оба, а этот стол стоит не дёшево!!! – Ульрих был вне себя от гнева и страха, но потом на его лице появилась лукавая улыбка, — А ещё за то, что вы запороли мне приток клиентов на неделю, платить будете все эти дни вы!
Парень встал, с сожалением в глазах, присущим только старцам, он посмотрел на сломанный стол и валявшийся рядом стул, поставил его и повернулся к Ульриху:
— Я могу сделать вам под столом, что-то вроде каркаса, с неделю продержится, также я готов возместить весь ущерб один и сразу или же могу сделать какую-нибудь работу, — его голос был мягким, тёплым, опьяняющим, такой голос бывает у речных нимф-искусительниц.
— Э…ну…хорошо, — владелец постоялого двора был «убит» таким «ударом», — конечно, конечно, но почему? Простите, что спрашиваю, но я не верю незнакомым людям, бросающимся на помощь каждому встречному-поперечному.
— Понимаю, я сам тоже не больно всем верю. А делаю я так, потому что знал, что здесь могут так же прибывать и герды соседнего племени, Йопен-Кулук, а иногда и их шаман, а они как вы, наверное, знаете народ вспыльчивый и злопамятный. У меня с ним, — он показал рукой на шамана, — старые счёты, которые обычный человек бы давно забыл, но не герд.
Шаман смотрел на него гневно, перебирал пальцами по посоху и хотел поскорее смыться отсюда и уйти в свой уютный угур (дом шамана в племенах гердов). Ульрих расцвёл улыбкой, ему надо иметь дело с «чересчур» честным человеком, а их за всякую дребедень можно обобрать до нитки:
— Люблю иметь дело с хорошими людьми, Ульрих, владелец этой таверны, — он протянул руку молодому человеку.
Шаман посмотрел на него, словно в первый раз видел, затем лицо его стало тёмным настолько, что даже красная краска на лице показалась бледно-розовой, а затем со вздохом глубочайшей обиды и разочарования вышел из таверны.
— Полон Иркубе, охотник на драконов, — он пожал руку Ульриху с отвисшей челюстью, стоящему напротив него.
Но трактирщик быстро встрепенулся и пригласил Полона за ближайший свободный стол:
— Теперь понимаю, ведь у гердов драконы – священны, так?
— Не совсем, — они сели, а Ульрих позвал официантку и заказал две кружки вина из Рогарского замка, Полон продолжил, — когда-то я спас одного мальчика от оборотня, его подкинули в пещеру к чудовищу местные крестьяне, они думали, что по какой-то причине мальчик их уничтожит, им нагадала какая-то ведьма, она была права, вообщем, я отдал мальчика гердам, с которыми был раньше в дружбе. Он вырос, стал шаманом этого племени…
— Стоп, ты же не хочешь сказать, что это наш Йопен-Кулукский шаманчик, с которым ты только что дрался?!
— Да, это именно он, — спокойствие в голосе драконьего убийцы поразило и заморозило трактирщика.
— Но, он же старше тебя…выглядит…Кто ты? – теперь Ульрих действительно испугался и потихоньку двигался на стуле к краю стола.
— Я не человек, но и не принадлежу к какой-либо другой расе, — он печально улыбнулся, — многие бегут, когда я это говорю.
Ульрих сидел, немного съёжившись, переваривая сказанное Полоном:
— Так…э…сколько тебе лет?
— Мне ровно двести десять лет, но я всё равно умираю, мне ещё жить лет сорок, и моя внешность никогда не меняется, — он загрустил и уставился в стол.
— Ты ещё не закончил свой рассказ, — придя в себя, напомнил ему трактирщик.
— Ах, да, на чём я остановился?
— Он стал шаманом племени, — Ульрих был рад, что сумел сбить собеседника с грустных дум своего прошлого.
— Так вот, он стал шаманом племени Йопен-Кулук и хорошо жил, я двадцать пять лет за ним присматривал. А потом к ним пришёл шаман Кап-Ингуя и стал говорить, что драконы лишь безмозглые животные, как волки или свиньи. На него накинулась целая толпа возмущённых Йопен-Кулукцев, которые верили в драконов, как в священных животных. Я вступился за него, мол он не виноват, а говорит так из-за какой-то причины которую он объяснит, но никто не захотел слушать, а главным моим гонителем из племени тогда стал, мною спасённый, шаман. Позже я спросил Кап-Ингуанца, почему он так говорил, оказалось он – последний выживший после нападения на них трёх драконов. И тут началось самое интересное: такие нападения стали проявляться потом, всё чаще и чаще, я этим заинтересовался и начал свои расследования, после многих неудачных попыток найти и разузнать что-то самому я решил встретиться с Верховными Магами всех стихий и форм магии на их собрании через неделю, это не так уж далеко, в городе. Вот так вот я забрёл со своим другом к тебе в таверну.
— Другом? Но я никого нового больше не вижу, — он огляделся вокруг, — если только ты с собой духа не привёл, — по спине трактирщика пробежал холодок, и засосало под ложечкой.
— Не пугайся, он обычный человек, ждёт меня на улице: он не любит большое скопище людей, да и вообще он достаточно замкнутый, — Полон улыбнулся – страх трактирщика его рассмешил.
— А кто он? – по тону Ульриха было понятно, что он имел в виду расовую принадлежность, а не имя.
Охотник на драконов потемнел:
— Неважно! – бросил он, — Главное, он – мой друг!
Ульрих понял, что не надо лезть в это дело и попытался переменить тему:
— А, что дальше, с шаманом?
— Он натравил всё племя против меня, рассказал, что я убиваю драконов и тому подобное, — взгляд Полона, с грустью, опять упёрся в стол
Трактирщик решил изменить тему на корне и как-то развеселить путника. Они стали болтать на всяческие бытовые темы и если их не видеть, то казалось, будто старые бабки набрали семечек и сели на лавочку.
Два человека не спеша спускались с холма и собирались подняться на следующий.
— Что за глупый рельеф, все ноги ноют уже, — пробурчал недовольный холмистой местностью человек. Он был прекрасно экипирован для дороги: тело покрывал дорожный камуфляж тут и там подтянутый ремнями, на поясе была закреплена фляжка, ещё два ножа, а слева висел томагавк (топор индейцев). На нём был плащ почти до земли, а также сзади висел лук и доверху набитый колчан стрел. Капюшон был натянут так, что скрывал всё лицо носителя. Кроме прочего названного вооружения был ещё скрытый кинжал, когда понадобится, выходивший из механизма за запястьем прямо в руку владельцу.
— Кир, почему ты такой? Тем более за этим холмом таверна, — на Кира с упрёком посмотрел мужчина, с виду молодой, в бурых доспехах, с арбалетом и длинными светлыми волосами.
— В таверну я всё равно не зайду, и ты это знаешь, Полон, — огрызнулся спутник охотника на драконов. Довольно бесстрашно, если учитывать то, что он был на голову выше и был в доспехах.
— Ну, ладно, а я подумал, что я тебя смогу переубедить, — из уст Полона вылетел небольшой вздох разочарования, — Ну сам подумай, кому надо смотреть на тебя и к тому же на тебе капюшон: даже я ничего не вижу сейчас, — он показал рукой на солнце, — а там вообще темно.
— Не убедишь, я буду сидеть где-нибудь рядом, и ждать тебя, — Кир казался, непоколебим в таких спорах и эта непоколебимость была набрана опытом прошлых лет.
Они как раз закончили, когда вышли на верхушку холма и увидели таверну, стоящую в долине. С одной стороны от неё: холмы, на которых стояли путники, с другой: лес с непроходимым болотом, созданным эльфами-магами, с третьей: племена гердов, которые тоже не имели ничего против того, что бы зайти выпить эля, а с четвёртой дорога шла через степь с разбойниками и выходила к городу Дорград. Это был самый великий и большой город на всём острове, можно сказать Дорград – это столица острова Риндиса.
Путники вместе спустились с холма и направились к таверне «Шатающийся наёмник». Остановившись около неё, Полон с мольбой посмотрел в сторону Кира, тот покачал головой, и охотник на драконов пошёл вверх по лестнице.
Кир присел на ближайшей лавке, расслабился, достал свой скрытый кинжал и начал им «жонглировать» — всячески подбрасывал его и ловил, всё время за рукоять.
— Тоже мне, таверну увидел – сразу бежать, а то исчезнет, наверное, а ещё что-то про меня говорит, — пробурчал, вечно недовольный, Кир.
Тут из двери вышел красный как рак герд и пошёл, тяжело топая при каждом шаге и бубня себе под нос гердские ругательства, в сторону их территории. «Чего только не увидишь на этом свете, но что б такого герда, да никогда» подумал, посмотрев ему вслед, Кир.
Трое, один из которых ехал на осле, набитом вьюками с товаром, не спеша направлялись от таверны в сторону города. Кир, с недоверием посматривал на трактирщика-торговца, Полон шел, как будто не знал усталости, ну а Ульрих вообще сидел себе на ослике и дёргал поводья.
— Я всё же не пойму, почему ты поехал с нами в город, трактирщик, — Киру так и хотелось съязвить.
— Да я же уже говорил, потому что я торгую с магами и о собрании не знал, а Полон, — он показал рукой на идущего впереди охотника на драконов, — сказал мне об этом, а это выгодное дело, когда столько магов в одном месте, — на лице Ульриха сияла радостью очень искренняя улыбка.
— Не верю я, ты торгуешь с ними, а ничего о собраниях не знаешь. Как это? – Кир, видимо хотел любыми способами избавиться от вечно смотрящего туда-сюда трактирщика.
— Не придирайся, Кир, мы сами узнали из уст Верховного Мага Холодного Железа об этом, и то он долго думал, говорить нам или нет, — Полон не хотел ссор в «отряде».
— А тебя кто спрашивал? Ты вообще ничего не знаешь о торговле, к тому же, — он повернулся к Ульриху, — хоть один маг, да должен был тебе сказать, что такого-то числа, во столько-то он, в смысле маг, будет там-то, там-то, потому что у них, в смысле магов, собрание, — Киру казалось, что он застал трактирщика врасплох и под капюшоном появилась улыбка.
— Я между прочим не выпрашиваю информацию у своих покупателей, — возмущённый Ульрих проскакал на ослике подальше и поехал перед всеми.
— Ну и? – в голосе Полона был слышен упрёк.
— Я лишь думал, что его подослали за нами следить, — Кир, оправдывался, как мог, на самом деле ему очень нравится подшучивать над другими и видеть их дураками.
— Ну да, подослали в таверну работать трактирщиком за пятнадцать лет до нашего появления в ней, у кого-то значит, есть способ перемещаться во времени, — Полон принял позу глубоких раздумий и бубнил «у кого же?», что бы разозлить Кира.
Кир попался, он весь задрожал от гнева и ушёл назад, бубня какие-то проклятья.
Началась дорога через степь. Первый день прошёл удачно: они дошли до деревца, устроили там ночлег, а на завтра опять отправились в путь. Они набрели на разграбленную повозку, рядом торчали стрелы, сабли, был так же один труп: крестьянин лежал на животе и в его спине торчал нож. Вокруг была куча следов, меж людскими появлялись бычьи, значит, бандиты увели и скот тоже.
После этого все шли осторожно, озираясь по сторонам и приглядываясь к каждому движению. Пока что они заметили лишь трёх зайцев и одного ежа, но он лежал прямо на дороге.
Третий день пути оказался очень плохим…
Ульрих проснулся и попытался потянуться, но заметил связывавшие его верёвки на руках и ногах. Он посмотрел на себя – ничего, кроме одежды, всё стащили. Он огляделся: он был в небольшой телеге, похожей на ту, что они видели вчера. Рядом лежали Полон и Кир, оба были ранены и оглушены рукоятями мечей. Ни у одного не было ни оружия, ни другого имущества которым они владели, кроме одежды. Телега сильно качалась и периодически подпрыгивала – их куда-то везли. Трактирщик стал размышлять:
— Так, я спал и вдруг что-то шарахнуло меня по голове и вот я просыпаюсь здесь, — его лицо вытянулось, — так на нас напали…гм…наверное, это разбойники..степные…ну конечно это степные разбойники, а кто же ещё…
Откуда-то сзади донёсся грубый мужской голос:
— Похоже, они проснулись, дам-ка я им ещё разок по дурной башке.
— Позвольте мне пойти к ним, — Ульрих сильно удивился, это уже был нежный женский голос.
— А, ладно, только не задерживайся долго, — после этих слов прозвучало недовольное ворчание.
Ульрих закрыл глаза, но оставил щёлку, что бы видеть происходящее. Справа от телеги появилось тёмное пятно, оно начало удаляться, а когда дошло до конца телеги оно вспрыгнуло в ехавшую повозку. Ульрих сразу же открыл глаза и они стали как блюдца, он даже не пытался скрыть своего изумления. Перед ним в полный рост стояла девушка в, прекрасно затянутой, дорожной форме. На каждом из пальцев был стальной коготь с очень острыми краями, но это ещё ничего, а вот лицо. Лицо у этой девушки было смесью кошки и человека. Вема – понял Ульрих. Вемы – это был народ, появившийся от союза оборотня-тигра и человека, их было не так много как гердов или эльфов, не говоря уже о людях, но их было больше чем кентавров и нимф. Вемы, по слухам обладали необычайной красотой. И Ульрих сейчас в этом убедился.
Вема стояла над ним и сочувственно оглядывала всех троих. Её взгляд остановился на раскрытых глазах трактирщика. Она немного покраснела и, нагнувшись, спросила его очень тихо:
— Знаешь ли ты язык жестов гердов? – при этой фразе у неё был такой взгляд, будто она и не надеялась на положительный ответ, а просто так спросила.
Как это было не странно, но она чуть не села при словах Ульриха:
— Да, знаю, а что.
Далее разговор пошёл на языке жестов, но это было немного затруднительно, так как у Ульриха были связаны руки.
Полон и Кир мигом проснулись, едва заслышав звяканье металла. Кинулись к оружию, но их пояса уже были пусты, пришлось драться кулаками.
На них налетело сразу четверо разбойников, у каждого по кинжалу. Двое кинулись на Кира, он без труда увернулся от их неумелых ударов ножами и сразу же начал забирать преимущество: взял одного в захват вокруг шеи и, отобрав кинжал, оглушил рукоятью. Тут налетел второй, Кир дёрнулся в сторону, но нож врага вдруг повернул по дуге и задел плечо. Ждать было нельзя, он схватил руку с ножом, дёрнул на себя и врезал обухом кинжала бандиту по голове, тот отключился.
Полон был менее подвижен из-за доспехов, но из-за них же был и менее уязвим. Когда нож одного проскользнул по его стальному плечу, он с размаху дал закованным в железо кулаком бандиту в челюсть, тот отлетел и отключился. Второй оказался проворнее и смог ранить Полона почти в шею. Ярость вскипела в Полоне, и он начал краснеть, его глаза стали смахивать на кошачьи, а ногти на руках стали удлиняться и загибаться. Он всеми силами пытался охладить свою ярость, и тут всё потемнело и он, падая, успел увидеть как ещё один, непонятно откуда взявшийся, бандит связывал Кира, который лежал без сознания.
— Значит, ты нам хочешь помочь, что бы мы помогли тебе, так? – Ульрих вовсю старался удивить вему своим искусством жестов, но это плохо выходило из-за верёвок на руках, из-за этого он только больше злился, и всё становилось ещё хуже.
— Да, я помогу вам освободиться и побить этот разбойничий отряд, а взамен вы возьмёте меня с собой, — веема легко двигала руками, словно танцуя, и всё больше нервировала Ульриха.
— Я согласен, но не знаю, что скажут мои спутники, — он кивнул на Кира и Полона.
— Они наверняка захотят уйти, — во взгляде девушки была мольба.
— Ладно, я их уговорю, если не захотят.
Вема облегчённо вздохнула, встала, кивнув головой в знак благодарности, и собралась уходить, когда заметила машущего руками Ульриха, мол «подожди». Она повернулась и вопросительно на него посмотрела.
— Как тебя зовут? – Ульрих вложил всю волю в это движение руками, потому что оно спровоцировало жуткую боль в левом запястье.
— Тахи, — улыбнулась вема и спрыгнула с телеги.
Кир проснулся в телеге и как мог, толкнул Полона, что бы он тоже бодрствовал. Они огляделись и увидели Ульриха, который смотрел в другую сторону и что-то бормотал себе под нос. Полон задел его рукой:
— Эй, Ульрих, просыпайся, соня.
— Я и не сплю, — повернулся к нему трактирщик. Полон пригляделся, и вправду, в глазах Ульриха не было ни капельки сна.
— Теперь, все думаем, как нам освободиться и смыться отсюда, — проворчал, поворачиваясь, Кир.
— Вообще-то, я знаю, как нам сбежать.
Полон и Кир уставились на трактирщика во все глаза, только у Кира их не было видно глаз под капюшоном, но Ульрих чувствовал его взгляд.
— А, что, я согласен, она нам поможет и к тому же, если на нас ещё нападут, нам не помешает лишний боец, — Полон был искренне рад помощи, которую собиралась им оказать Тахи.
— А я не согласен, — проворчал вечно недовольный Кир, — нам и так хватает этого куска сала, — он ткнул пальцем в Ульриха, — а тут ещё какая-то девка будет под ногами мешаться.
— Давайте голосовать. Кто за то, что бы Тахи пошла с нами, — Ульрих поднял руку после своих слов. К нему присоединился Полон. И Кир после укорительного взгляда охотника на драконов поднял руку.
Вема пришла ровно в полночь:
— Все спят, давайте руки и ноги.
Первым освобождённым стал Ульрих, потом Полон, а Кир в самом конце. Тахи сняла с плеч большую сумку и положила на землю:
— Здесь ваше оружие и доспехи, одевайтесь.
Она исчезла в темноте. Когда она вернулась, все трое были при оружии и одеты. Она положила все оставшиеся товары Ульриха на землю и подвела осла к нему:
— Я не поняла, как ты их крепил, сделай это сам, — она повернулась к другим двоим, — идёмте со мной, там, у костра поочерёдно дежурят по два, а то и по три, им всё хорошо видно, — она двинулась в сторону взгорка, Кир и Полон за ней. Вот они добрались до освещённой местности, спрятались в кустах и стали ждать момента. Вот оба бандита повернулись, заслышав соловья – Кир и Полон прыгнули на них, оглушая. Кир достал кинжал и воткнул в спину бандиту. Тахи отвернулась. Полон покачал головой и со всего размаху ударил своего по голове:
— Проспит часа два, а ты зачем так? – он показал рукой на убитого.
— Зато теперь не погонятся за нами, — Кир, хоть и убил, но тоже был мрачен.
-Ладно, давайте уходить, — Тахи повела их обратно.
Когда они уходили на дорогу, они шли очень быстро, бежать им мешал ишак Ульриха.
Весь следующий день они прошли нормально, никаких следов погони, но Кир был мрачен и хмур, на вопросы не отвечал. Только под вечер он подозвал к себе Полона:
— За нами кто-то идёт.
— Разбойники. Неужели мы такие…гм…«вкусные», — Полон тоже помрачнел.
-Нет, это кто-то…или что-то другое, — по лицу Кира пробежала тень, хоть он и был в капюшоне, — не нравится мне это.
— Ловушки поставим? – предложил оживившийся охотник на драконов.
Кир покачал головой:
— Нет, бесполезно, оно не приближалось к нам настолько близко.
Весь следующий, последний день их пути прошёл нормально, но теперь уже и Кир, и Полон шли темнее тучи. К обеду они добрались до Дорграда.
