Неприятности в наследство. Часть 1

Еще не было ни одного месяца в году, чтобы нам не достав­ляли в больницу, хотя бы одного придурка, пытавшегося покон­чить с собой, съев всю домашнюю аптечку. Но то, что люди дер­жат дома в аптечках, для таких целей подходит плохо. Обычно, эти попытки заканчиваются нервотрепкой, финансовыми расхо­дами для родственников, и поносом для потерпевшего, (так как в домашних аптечках, почему-то преобладают слабительные). Но такие истории повторяются из месяца в месяц и из года в год.

Я возилась с очередной ненормальной и злилась. Хочется от­равиться, возьми что-нибудь путное, а то, только морока и се­бе, и людям. Вот уж, поистине, все надо делать умеючи.

От этого интересного занятия меня оторвали, позвав к теле­фону. Так как основная работа уже была закончена, я препору­чила потерпевшую коллеге и взяла ожидающую меня телефонную трубку.

-Слушаю, — проворчала я в трубку.

-Это я, — послышался голос моей подруги Иры, — мне нужна твоя консультация по одному щекотливому делу. Если я заскочу часиков в двенадцать?

-Заскакивай. Я сейчас возвращаюсь на прием в поликлинику. Найдешь меня в моем кабинете.

Ровно в двенадцать Ирка, как штык, была у меня. Ирка отно­сится к тому типу женщин, которые постоянно усложняют жизнь себе и другим, и из всего делают проблемы. Мои остальные подруги Ирку недолюбливают и общаются с ней только тогда, когда некуда деться. Например, пришли ко мне в гости, а там уже сидит Ирина. А если заранее их всех предупредить, что она придет, то они перенесут свое посещение на другое время.

-Выкладывай, что там у тебя за щекотливое дело, — без пре­дисловий предложила я.

-Ты могла бы глянуть на один труп? — почему-то шепотом спросила Ирина.

-Надеюсь, его не придется для этого откапывать? — уточнила я.

-Нет. Он свеженький. Только сегодня умер, а завтра его собираются хоронить.

-А труп чей?

-Соседский дедушка.

-А какое ты имеешь к нему отношение и почему я должна на него посмотреть?

-Дед был здоровый, как бык. Хоть ему и семьдесят с гаком, но умирать он еще вчера не собирался. А сегодня вдруг, взял и умер. Но странно не это, а то, что он весь в каких-то пятнах. И еще. Три дня назад, к нему приехал внук. Такой неприятный тип, что просто ужас.

-Ну, во-первых, от скоропостижной смерти никто не застра­хован. Тем более в семьдесят лет. Во-вторых, пятна скорее всего трупные. А то, что тебе не понравился его внук, еще не о чем не говорит. Но дело не в этом. Как ты мне собираешься его показать? Я имею в виду труп, а не внука. И какое ты имеешь отношение к этому деду?

-Деда я все время подкармливала. Он жил в соседней квар­тире. Всегда один и всегда полуголодный. Еду себе не го­товил. Ел всегда всухомятку. Хлеб, чай и иногда, очень ред­ко, покупал себе колбасу. Ну, я ему и заносила раз в день ба­ночку какого-нибудь супа, молоко, пирожки. Что было.

-Так может, ты деда чем-нибудь не тем покормила? Грибы не давала случайно? — решила я пошутить.

Но Ирка шутку не приняла и отвечала вполне серьезно.

-Я позавчера деду еду занесла, а тут, этот внук вылазит. Рожа красная. Видать с перепоя. Спрашивает: «Ты чего сюда шляешься? Думаешь, тебе дед квартиру завещает или свои бабки?»

Я возмутилась, что квартира у меня, слава Богу, своя есть и денег достаточно. А деда жалко. С такими родственниками, он с голоду умрет. Этот козел ухмыльнулся и говорит: «Не боись, не помрет. И кончай к деду шастать, а то пожалеешь».

Я вчера и не заходила. А сегодня дед, вдруг, умер. Соседи все пошли помогать деда на тот свет собирать, и я зашла, пос­мотрела. А он весь в каких-то пятнах. На трупные не похожи. Он умер лежа на спине. Значит, и трупные пятна должны быть на спине. А у него на лице, на шее, на руках.

-А в морг, что, деда не возили? — удивилась я.

-Нет. Я не знаю, кто им справку о смерти выдал, но в морг его точно не возили, — уверенно ответила Ирка.

-Хорошо. Заедем, возьмем вашего участкового и вместе от­правимся смотреть на труп. Но только не раньше, чем через час. Я буду ехать на вызова, и перед этим заеду. Хочешь, жди меня здесь, а хочешь, иди пока домой. Только, в ту квартиру без меня нос не суй. Понятно?

Ирка отправилась пока по своим делам, а я, позвонила своему другу судмедэксперту, все рассказала и попросила поехать с нами. По дороге захватили с собой их участкового и заявились все в квартиру покойного.

Даже одного взгляда на труп было достаточно, чтобы запо­дозрить отравление. Участковый и судмедэксперт отправили труп в морг, не глядя на бурные протесты внука. А уже через час, арестовали того, по подозрению в убийстве. Я уехала на вызова, а Ирке посоветовала поехать на пару недель куда-ни­будь отдохнуть. Ее муж работает где-то на Севере и приедет только через месяц. Сын на море в лагере. Дома ее ничего не держит. Пусть берет отпуск и уезжает из дому. Не знаю, почему мне это пришло в голову, но раз пришло, я на этом настояла категорически. Ирка, к моему удивлению, сопротивляться не стала и пошла на работу, договариваться насчет отпуска.

Днем стояла неимоверная духота, и я была просто уверена, что все это кончится грозой. Так и вышло. Громыхало всю ночь, и дождь лил как из ведра. Мой муж неожиданно уехал в командировку, сын, как и большинство детей в нашем микрорайоне, на мо­ре, а я осталась сама дома. Вообще-то не сама, а с двумя со­баками и котенком. И сейчас у меня была одна проблема, как бы проснуться так, чтобы успеть на работу. Обычно меня будил утром муж. Он же выгуливал собак. Он утром, а я сразу после работы и вечером. Если меня не бу­дить, то сама я просыпаюсь к двенадцати дня. А работа у меня начинается в восемь. Полчаса мне надо на дорогу, полчаса, чтобы выгулять собак, и полчаса на сборы. Значит, встать на­до в шесть часов. Для меня, это что-то из области фантастики.

Я завела будильник, но все время боялась, что он либо не зазвонит, либо я его не услышу. Поэтому, просыпалась через каждых пят­надцать минут и смотрела на часы.

К утру дождь прекратился. В шесть зазвонил будильник, и я поплелась с собаками на про­гулку. Бен, огромная афганская борзая, как нарочно, лез в лу­жи и выбирал самые грязные тропинки. Через двадцать минут, это был сплошной кусок грязи. Туська, мелкая шавка преклон­ного возраста, дама аккуратная. Она умудрилась вернуться с прогулки чистой и сухой. Так что, мыть в ванной предстояло только Бена, но и это заняло у меня кучу времени. Как я ни старалась, а на работу все-таки опоздала на полчаса. Под дверью моего кабинета сидели больные и… Ирка.

-А ты чего с утра пораньше? Еще один труп поедем смот­реть? — спросила я, переодеваясь в халат. — Кстати, как обстоят дела с отпуском?

-Дали. Ухожу с понедельника. А к тебе приехала, погово­рить.

-Давай, только быстро. А то под дверью и так очередь уже собралась.

-Вчера, когда этого типа забрали, дверь опечатали. Но я ночью слышала, как в квартире деда кто-то шумел. А утром глянула, квартира открыта. Я побоялась туда заходить и сразу рванула к тебе. Что делать, может позвонить в милицию?

-Позвони вашему участковому, — я написала на бумажке номер телефона Юры. Мы с ним старые знакомые и очень часто сталкиваемся по работе, да и просто по жизни. — Поговори с ним. Мо­жет быть, это люди из милиции обыск делали?

-В три часа ночи? — удивилась Ира.

-Может быть, им что-то срочно понадобилось. Иди, позвони, а я пока разгребу немного прием, и обсудим с тобой эту проб­лему.

Ирка ушла звонить, а я приступила к работе. С очередью ра­зобралась быстро. Глянула на часы. С момента, как Ирка ушла звонить, прошло больше часа. Куда это она запропастилась? Я прошла по коридору, но нигде Ирину не обнаружила. Позвонила Юре на работу, но мне сказали, что он где-то на выезде. А Ира сегодня работает во вторую смену, значит с двух. А может быть она домой пошла? Я набрала ее домашний номер телефона. Трубку тут же сняли. По голосу я узнала Юру.

-А где Ирка? — выпалила я, забыв поздороваться.

-Сейчас дам трубочку.

Ирка взяла трубку и, как ни в чем ни бывало, произнесла: «Я слушаю».

-Ты чего это уехала и мне ничего не сказала? Я уже дума­ла, тебя прибили.

-Я позвонила Юре, а он сказал, чтобы я подъезжала. Ну, я и поехала к нему. А потом, мы вместе пошли в квартиру к деду. Тут все перевернуто вверх ногами, как будто смерч прошел. Ми­лиция нипричём. Они сюда со вчерашнего дня не заглядывали. Внук сидит. Кто здесь мог рыться, понятия не имеем.

-Может быть, малолетние наркоманы? Узнали, что квартира осталась пустая, и решили чем-нибудь поживиться?

-Да у деда тут даже наркоманам поживиться нечем. Нищета полная. Просто, перевернули его скудную мебель, вспороли ста­рое кресло и единственную подушку. Явно, что-то искали.

-Может, внук что-то там спрятал, и это его дружки искали?

-Кто его знает. Давай я за тобой подъеду. Приедешь, гля­нешь своим глазом, а вдруг, что-нибудь увидишь, чего мы не увидели. Ты же вчера здесь была, сравнишь.

-Только с условием, что ты привезешь меня сразу же обрат­но. Отлучиться на полчасика я могу, а удрать совсем — нет.

-Идет. Жди, я сейчас.

Ирка повесила трубку. Я вернулась на прием. Посмотрела еще пару человек. Больше желающих попасть ко мне не было. Но надолго отлучаться нельзя, так как, больные подходят в течение дня, и через полчаса опять соберется очередь.

Я не люблю когда под кабинетом очередь. Больных людей нель­зя собирать вместе помногу. Они от этого чувствуют себя еще хуже. У каждого больного много отрицательной энергии. И ког­да такой энергии собирается большое количество-это очень плохо. Они действуют разрушительно друг на друга и даже на здоровых. Наверное, даже на само здание, так как наша полик­линика вся трещит по швам. Вообще-то, она трещит по швам, на­верное, по другой причине. Где-то под фундамент подтекает ка­нализация. Но, все равно, я стараюсь очередь под кабинетом не собирать.

Ирина подъехала минут через пятнадцать, и мы с ней отправи­лись смотреть на переворот в квартире деда.

Юра вместе с нами осмотрел все, еще раз. Квартира была од­нокомнатная. Запущенная до безобразия. Отклеенные во многих местах обои, висели лохмотьями со стен. Облупившаяся краска на окнах. Грязный пол. Засиженные мухами лампочки. Запах плесени и старости. Ирка подмела мусор и рассыпанные по все­му полу перья с подушки. Мы расставили по местам валявшиеся стулья, сложили в древний-предревний шкаф заношенную одежон­ку деда, раскиданную по всему полу. Соседи решили скинуться и похоронить деда по-человечески. Его должны были скоро при­везти из морга в эту квартиру, а отсюда уже, проводить в пос­ледний путь. Поэтому, мы попытались привести хоть немного квартиру в порядок, если о таковом можно было вообще здесь вести речь.

-Дед мне все время говорил одно и то же. Что, если он вдруг умрет, я должна забрать к себе его кошку. Но я никогда не видела у деда кошки, — недоуменно пожала плечами Ирка.

-Может быть, он имел в виду вот эту кошку? — спросил Юра, взяв в руки глиняную статуэтку.

Мы по очереди подержали ее в руках, рассматривая со всех сторон. Кошка как кошка. Статуэтка была величиной с хороший кувшин. Обычная керамика. Абсолютно никаких достопримеча­тельностей. Темно-коричневая. Глазурь потрескалась. Но ниче­го не отбито. Уши, лапы и хвост на месте. Кошка стояла на подоконнике, и ее не смахнули на пол только потому, что не обратили на нее никакого внимания. Если бы Юра ее нам не по­казал, мы бы с Иркой тоже не обратили на нее внимание.

-Так как других кошек не наблюдается то, наверное, эта, — сказала я вместо Ирки. — Раз тебе ее завещали, забирай это со­кровище. Волю покойного надо выполнять.

Юра, в подтверждение моих слов, кивнул. Ирка посмотрела еще раз на кошку, вздохнула и потащила ее к себе домой.

-Ладно. Пусть себе стоит. Кушать не просит. Будет память об Акимыче, — сказала Ирка и поставила ее на подоконник. — Ей будет тут привычней, на таком же месте, как и дома, — объяснила она нам.

Я подумала, что этой кошке абсолютно все равно, где стоять, но вслух ничего говорить не стала. Статуэтка была не очень красивая, а из-за шторы ее не видно. Так что, Иркин порядок и гармонию данная вещь, стоя за шторой, не нарушала.

Юра остался в Иркиной квартире. Ему нужно было поговорить с соседями, но они все разбежались по делам. (Готовились к по­хоронам). Ирка, как и обещала, повезла меня обратно.

Вечером я позвонила ей, узнать как дела.

-Деда похоронили, потом сели помянули. Все сделали, как положено. У деда никаких родственников не было, если не счи­тать этого придурковатого внука. Да и то, что-то меня сомне­ния берут, внук ли ему этот тип. Дед никогда не говорил, что у него есть внук. Жаловался, что все родственники у него у­мерли, а он, вот все живет, и Бог его никак не хочет к себе прибрать. Странно все это.

-Знаешь что? Приезжай сейчас ко мне. Возьми свои вещи и останешься ночевать здесь. Что-то мне в этой истории очень не нравится, но никак не пойму что. Но ты же знаешь мое шес­тое чувство. Если оно подсказывает, что надо делать так, а не иначе, значит надо делать так!

-Ладно. Сейчас приеду. Если честно, то мне страшно самой оставаться. Я вчера всю ночь не спала. Все время прислушива­лась и представляла себе всякие ужасы.

-Давай. Хватай, что там тебе жизненно необходимо и быст­ренько ко мне.

Через каких-то двадцать минут, Ирка уже сидела у меня на кух­не, и мы мирно пили чай.

-А кто такой этот Акимыч, кем он работал, что ты о нем вообще знаешь?

-Пенсионер. Но он персональный пенсионер, — подняв палец вверх, сообщила Ира.

-Ты так говоришь, как будто я знаю, что такое персональ­ный пенсионер, — удивилась я.

-Он, еще во время войны, вывез золотой запас из банка, в котором работал и спрятал от немцев. А после войны, все золо­то вернул стране, — гордо объяснила Ирка. Можно было подумать, что это она совершила такой подвиг.

-Это он сам тебе рассказал?

-Сначала одна дама из Собеса. Она его ждала, сидя у меня. На улице шел дождь. Акимыч ушел в магазин. Женщина стояла на лестничной клетке и ждала. Я как раз возвращалась с работы. Пригласила ее зайти ко мне и подождать деда здесь. Попили чай, поговорили. Вот, она мне за Акимыча кой чего и порассказы­вала. А потом, я уже у него кое-что и сама расспросила, — объя­снила Ира.

-И что он тебе еще интересного рассказывал? — полюбопытс­твовала я.

-Да, в принципе, ничего особо интересного. Так. Жизнь, как жизнь. Говорил, что жена умерла лет пятнадцать назад. Что сын уехал куда-то на Дальний Восток и от него уже много лет ни слуху, ни духу. Что интересно, он никогда не упоминал, что у него есть внук. Может, к слову не пришлось? Но, странно. Обычно дедушки и бабушки о своих внуках все уши прожужжат, а он даже не заикнулся ни разу.

-А с чего ты взяла, что это его внук?

-Я когда с тем типом сцепилась в подъезде, его и спросила, мол, кто ты такой, что б за деда решать, с кем тому общаться? А он и говорит: «Внук, самый что ни на есть любимый!»

-А Акимыч что при этом сказал?

-Я его не видела и с ним не разговаривала. Этот, Акимыча от двери отстранил и вышел в подъезд со мной разбираться.

-Понятно. Скорее всего, что он твоему Акимычу такой внук, как я балерина. Интересно, что могло у этого Акимыча такого быть, из-за чего его отравили?

-Может быть, он тогда сдал не все золото, а припрятал себе часть, и об этом как-то узнали вот только сейчас, ну и …

-Чепуха, — не дала я Ирке договорить, — такие вещи или отда­ют полностью, или не отдают совсем. Тут что-то другое.

-А что там может быть? Пенсия у деда хоть и персональ­ная, а все равно, ее только и хватало на то, чтобы оплатить коммунальные услуги и купить себе кое-какую еду. Может быть дело в квартире? Я слыхала, недавно раскрыли одну банду, которая занималась тем, что переоформляла на себя всякими правдами и неправдами квартиры одиноких стариков, потом ста­риков убивала, а квартиры продавала.

-Нет. Я разговаривала с Юрой. Они уже побывали в ЖЭКе. Никто по этому поводу к ним не обращался. Квартиру дед при­ватизировал. Интересно, а не оставил ли дед какое завещание? Может быть, это прольет свет? Появятся новые лица, будет за что, и главное, за кого уцепиться.

На кухню влетел, как угорелый, мой котенок. Лапками он под­брасывал пробку из-под шампанского. Она служила ему, по-види­мому, какой-то дичью, и он за ней старательно охотился. Где он выцарапал себе эту игрушку, понятия не имею. Шампанского у меня в доме не было уже очень давно. Его игрушка натолкну­ла меня на мысль: «А не сходить ли в магазин за шампанским?»

Раз такая мысль пришла в голову, от нее уже не отделаться. Я дала задание Ирине, отварить вермишель и сосиски, а сама отправилась в магазин. Купить шампанское, это всегда пробле­ма. Хотя его на витрине стоит пять или шесть сортов, в ос­новном, это подделка. Открываешь бутылку, а там, в лучшем случае, газированное дешевое вино. А в худшем — не газированное и не вино, а вообще, не понятно что.

Я спросила у знакомой продавщицы бутылку шампанского: «Лиля, только, пожалуйста, дай нормальное. Чтобы это было шампанское, а не шмурдило».

-Возьми Артемовское. По-моему, настоящее. Мы вчера такую бутылку открывали у заведующей на дне рождении. Отличное! — и Лиля про­тянула мне бутылку, извлеченную откуда-то из под прилавка. Я сразу же поверила, что это нормальное шампанское. За мно­гие годы наше поколение крепко-накрепко привыкло, что если что-то дается из-под прилавка, то это именно то, что нужно. А если не из-под прилавка, то нам что-то подсунули. Так как мой котенок уверен, что в холодильнике живут сосиски, так я уверена, что под прилавком спрятаны хорошие товары. Мы оба заблуждаемся, но, надо же питать иллюзии хотя бы по поводу чего-нибудь.

Я взяла еще шоколадку и рулет с орехами, и отправилась домой. Пока я ходила в магазин, Ирка уже все отварила и даже сдела­ла салат. Мы устроили себе маленький праздник.

-У тебя случайно нет никакого баллончика? Ну, там, со сле­зоточивым газом, или с нейропаралитическим? — спросила вдруг Ирка.

-У меня есть маленький дамский пистолетик, кстати, с глу­шителем. Только он стреляет на очень небольшое расстояние. После того, как мне один знакомый приспособил к нему глуши­тель, пистолет потерял половину своей убойной силы.

-Сойдет. Может быть, он мне и не понадобится, но уверен­ней я себя почувствую, это факт. Одолжи на время. Обещаю, что зря не сделаю ни одного выстрела, — заверила меня Ирка.

Я пошла к своему тайнику. Порылась там и извлекла пистолет. Потом, из другого тайника выудила коробку с патронами и от­дала все это Ирине.

Она критически осмотрела оружие. Толк в таких вещах, в от­личие от меня, она знает. Ирка у нас дама спортивная. Она и стрельбой занималась, и самбо овладела, и плюс ко всему, мастер спорта по плаванию. А работает простым парикмахером. Вообще-то, не совсем простым. Ирка классный специалист и к ней клиенты с улицы, попадают только по записи. А так, она делает прически только женам всяких боссов, деловым женщинам, занимающимся крупным бизнесом и так далее. Ирка все время покушается на мою голову. То есть, жаждет привести мою прическу в порядок. Но я предпочитаю делать стрижку у моло­денькой девочки, работающей в маленькой парикмахерской, на автовокзале. У меня не так много волос, чтобы рискнуть доверить их своей подруге. Я подозреваю, что она будет так на­до мной усердствовать, что побреет меня налысо. Когда я ей так говорю, Ирка страшно злится и утверждает, что хуже того, что у меня сейчас делается на голове, уже ничего быть просто не может. Так что, ей не понятно, чего я еще могу опасаться. Но я на ее уговоры не иду.

Так вот, Ирка осмотрела оружие и удовлетворенно кивнула го­ловой.

-Не ахти что, но сойдет. А откуда оно у тебя? — проявила она нездоровый интерес.

-От верблюда. Будешь много знать, скоро состаришься. Есть, и все. Бери, пока даю, — мне не хотелось рассказывать, что, да почему. — Скажи лучше, куда ты отправляешься.

-Еще сама не знаю. Поеду куда-нибудь «дикарем». Может быть в Лазурное. По пути заеду в Скадовск к Сашке в лагерь. Проведаю ребенка и чего-нибудь вкусненького завезу. Ему еще там десять дней осталось отдыхать. А на обратном пути заберу его машиной, чтобы автобусом не трясся, и вместе вернем­ся.

-Я завтра позвоню одному своему знакомому. У них есть база отдыха. Только не в Лазурном, а в Большевике. Это за Лазурным, километров двенадцать-пятнадцать. Возьму путевку на свое имя. Будешь хоть в домике спать, а не в палатке. Там даже лучше чем в Лазурном. Берег лучше, море чище. Твоя фа­милия нигде фигурировать не будет. Если вдруг кто надумает тебя искать, то голый номер. Никому свои координаты не ос­тавляй. Завтра с утра все сложи, загрузи в машину и ко мне. Поедешь отсюда.

-Я хотела еще напечь Сашке пирожков, нажарить котлет. Не могу же я все это делать у тебя.

-Кто тебе сказал, что не можешь? Я буду на работе. Завт­ра моя суббота. Мешать тебе никто не будет, разве что собаки начнут выпрашивать котлеты. Но ты у них на поводу не иди. Они у меня голодными не бывают, так что не поддавайся на прово­кации и не вздумай скармливать им мясные продукты.

-А с путевкой получится?

-Получится. Костя всегда держит одну-две путевки прозапас, для друзей. Зачем ждать завтра? Я позвоню ему прямо сейчас.

С путевкой проблем никаких не возникло. Мы договорились, что утром Ирка подскочит к нему и он, оформив на меня домик, вручит ей путевку. Решив все проблемы, мы попадали спать. Обе прошлую ночь толком не спали, поэтому уснули тут же.

Утром вскочили под звонок будильника, как ужаленные. Я по­неслась с собаками на прогулку, а Ирка занялась завтраком и своей внешностью. Пока я вернулась, она уже была в полной боевой готовности. Карман джинсов на заднице оттопыривался, и я сразу же определила место, куда Ирка спрятала пистолет. Ну и правильно. Куда его еще можно спрятать, если на тебе из одежды, маечка, с декольте до пупка и джинсы? Положить в су­мочку? Ее можно где-нибудь забыть, или потерять. А вот штаны, точно не потеряешь и нигде не забудешь.

-Слушай, а почему мы дружно решили, что тебе грозит ка­кая-то опасность? — спросила я Ирку.

-Сама не знаю, — Ирка удивленно на меня посмотрела. — А ведь действительно! Никто мне не угрожал, никто не следил, ничего необычного не произошло и вместе с тем, мой нюх уло­вил запах опасности. Почему и откуда?

-И у меня появилось чувство опасности, как только мы по­бывали в квартире умершего деда. Причем, не абстрактное чувс­тво, а связанное именно с твоей особой. И если учесть, что у женщин на всякие такие дела нюх, то лучше уж не рисковать и прислушаться к своему внутреннему голосу.

————————————————————

Ирина отвезла меня на работу и поехала к Косте за путевкой.

Костя все оформил быстро и четко. Проинструктировал ее, что и как, и Ирка довольная, как слон, поехала к себе домой.

Ее квартира находилась на втором этаже пятиэтажного дома. Дом был относительно новым. Его сдали двенадцать лет назад. И он резко выделялся среди построек тридцатых годов, окру­жавших его со всех сторон. Жильцы дома давно поняли, что на ЖЭК надеяться нечего и организовали свою коммунальную службу, состоящую из двух очень активных пенсионеров. Те регулярно собирали с жильцов деньги и оплачивали нанятому ими дворнику, женщинам, убирающим в подъездах. Если потекли трубы или кры­ша, сами вызывали людей для ремонта и оплачивали работу. Та­ким образом, дом содержался если и не в идеальном порядке, то, по крайней мере, в полном порядке, в отличие от рядом распо­ложенных. Ирка вошла в чистенький подъезд и поднялась к сво­ей квартире. Бросила взгляд на квартиру Акимыча. Там была укреплена бумажка, означающая, что квартира опечатана. Ирка вздохнула. Вот живешь-живешь, суетишься, решаешь бесконечные проблемы, считаешь, что без тебя не обойдутся. Что надо сде­лать и то и это, и вдруг, хлоп — и тебе уже ничего не надо. И оказывается, что тебя вполне можно заменить и свободно доде­лать то, что ты считал «или ты, или никто». Обидно. Но что поделаешь, все мы смертны.

Философствуя на тему жизни и смерти, Ирина вошла в квартиру. Следов чужого пребывания в ней не было. Она осмотрела все очень внимательно. Нет. Все вещи на своих привычных местах. Чужого запаха в квартире нет. А действительно, почему вдруг у нее появилось это чувство опасности? Ирка делила всех людей на хищников и травоядных. Себя она без колебаний всегда от­носила к хищникам. И если придерживаться этой классификации, то все сходилось. Хищник всегда безошибочно чувствует дичь и чувствует опасность. А травоядное, ничего не чувствует, даже то, что его сейчас съедят.

Она, не переодеваясь, отправилась на кухню. Готовить все-таки лучше дома, чем в гостях (даже у лучшей подруги). Во-первых, знаешь, где что лежит и не надо ничего искать. Во-вторых, мож­но мусорить сколько душе угодно. А в-третьих, просто дома привычней.

Ирка приготовила фарш и занялась тестом. В дверь позвонили. Почему звонят всегда именно в тот момент, когда руки в тесте или в фарше? Чертыхаясь, Ирина вымыла руки и пошла открывать. В глазок она увидела двух милиционеров и без колебания от­крыла дверь, решив, что пришли поговорить об Акимыче.

То, что она ошиблась, поняла сразу. Милиционеры повели се­бя как-то не так, и Ирка поняла, что это натуральный маскарад. Но виду не подала и спокойно поинтересовалась, что им надо.

-Мы по поводу вашего умершего соседа, — пробасил один из вошедших.

-Я вас слушаю.

-Скажите, а он вам ничего не давал на хранение, или не говорил, что в случае его смерти, что-либо взять в его квар­тире?

-Нет. А что он при его нищете мог отдать кому-то на хра­нение? — искренне удивилась Ирка. — Он же вел полуголодное суще­ствование. Я его подкармливала немного, как впрочем, и некото­рые соседи. Никому он ничего не оставлял и не обещал. Да никому от него ничего и не надо было.

-Но вы общались с ним больше, чем другие соседи, — перебил ее второй тип.

-Просто, у меня с продуктами меньше проблем, чем у осталь­ных. Соседи напротив, сами такие, что еле-еле концы с конца­ми сводят. Соседка снизу, соседка сверху и я, могли позво­лить себе покормить деда, а у остальных у самих жрать нечего. А что вы собственно ищите? Что у него пропало? — полюбопытст­вовала Ирка.

-Придет время, скажем, — пообещал один из собеседников.

-А скажите, его правда внук отравил, или кто-то другой? — неожиданно для себя самой спросила Ирка.

-Пока выясняем, — ответил тот, что говорил басом. — А друзья к нему какие-нибудь заходили?

-По-моему, нет. Сам он иногда выходил во двор со стари­ками в домино поиграть, но к нему домой никто не заходил. Он очень стеснялся своего убогого жилища. Даже когда я ему еду приносила, он забирал ее, выйдя из квартиры на лестничную клетку. В квартиру никого не приглашал.

Ирка и двое пришедших разговаривали довольно мило. Хоть она и была просто таки уверена, что они не из милиции, но отри­цательных эмоций посетители у нее не вызывали. Неожиданно раздался еще один звонок в дверь. Все трое переглянулись.

-Откройте, а мы спрячемся пока в ванной, — шепотом сказал старший.

Ирка пошла открывать. В коридор ввалились два типа. Один маленький и коренастый, другой повыше, но худой, как скелет.

Тот, что худой, без единого слова въехал Ирке под дых. Хоть она и успела сгруппироваться, но удар получился солидный. Она улетела в другую комнату и шлепнулась на пол, как лягушка.

-Говори сука, где дела деда брильянт, — прорычал он, приближаясь к Ирке. — Индюк, а ну включай утюг, сейчас начнем разговор по душам.

Ирка лихорадочно соображала, доставать пистолет, или пока повременить. И решила, что пока надо повременить. Когда он включит утюг, тогда и достанет, если не вмешаются те двое.

-Какой еще брильянт? — заныла Ирка. — Мне никто ничего не давал. Да и откуда у нищего деда брильянт? Вы что, с ума все посходили?

-А кто это «все»? Что, тебя еще кто-то о брильянте спра­шивал?! — наклоняясь к ней, спросил коренастый. Он почему-то не бросился включать утюг, а тоже подошел к Ирке и принял участие в разговоре. Но глядя на него, Ирка ни на секунду не усомнилась, что сейчас пойдет и включит. Он нависал над Ир­кой, как какой-то монстр, согнувшись в три погибели.

Разогнуться он уже не успел и упал всей своей тушей на Ирку. Ирка сразу поняла, что произошло, как только услышала два ха­рактерных щелчка.

Один из милиционеров, тот, что постарше, спрятал пистолет в карман и, сбросив с Ирки труп коренастого, поставил ее на но­ги. Ирка изобразила на своей физиономии шок, хотя в душе ос­талась спокойной, как дверь. Что-то подобное, она себе успела представить в тот момент, когда летела после удара.

-Ладно. Теперь ты поняла, о чем идет речь? Тебя кстати Ирой зовут?

Ирка кивнула.

-Ну, тогда будем знакомы. Меня зовут Стас, а моего това­рища Денис. Передрейфила? Ничего, выброс адреналина иногда очень полезен. Стимулирует всякие там окислительные реакции в организме или что-то в этом роде. Здоровей будешь.

-А вы правда из милиции, или переоделись в милиционеров? — сыграла под дурочку Ирка.

-Переоделись. Поговорить надо было, а мы побоялись, что вы не захотите, с кем попало, говорить, — спокойно объяснил Де­нис.

-А как ты догадалась? — удивился Стас.

-Милиционер бы наверное не стрелял сразу, а сначала рявк­нул что-то типа — «руки вверх!» … И пистолет у вас с глушите­лем.

-Ага, мыслите логично, — заметил Денис. — Дело в том, что Стас терпеть не может, когда грубо обращаются с женщиной. За это он приговаривает к смертной казни сразу же. И, по-моему, он прав.

Стас что-то нечленораздельное пробурчал себе под нос.

-Так это про брильянт все правда? — спросила Ирка.

-Правда.

-Тогда, почему же дед его не продал, и не обеспечил себе счастливую старость, а прожил ее в ужасающей нищете? — спросила Ирка, косясь на два трупа, лежащих у ее ног.

Стас пожал плечами и ничего не ответил. Денис в это время звонил куда-то по телефону.

-Алло! Гриша, заберите двух жмуриков. Только так, чтобы никто ничего и не заподозрил. Где? В квартире у этой дамочки. Мы все пока здесь. Да, и выясните, с кем это мы имеем дело.

Через пару минут раздался звонок в дверь. Ирка, хоть и зна­ла, что это пришли за «жмуриками», но открывать боялась. Де­нис сам пошел открывать дверь. В квартиру вошли четверо здо­ровенных мужиков, подхватили трупы так, как будто бы волокли пьяных и молча удалились.

-Где у тебя ведро и тряпка? — спросил Стас.- Давай я уберу следы побоища.

Ирка пошла в ванную и вернулась с ведром воды и тряпкой. Стас быстренько навел порядок. Ирка стояла рядом и даже не собиралась ему помогать. Единственное, чему она сейчас радо­валась, что убрала с пола палас. Она всегда на лето убирает с пола все тряпки, чтобы не собирали пыль и чтобы ходить босиком по прохладному полу. А когда начинается дождливая осень, расстилает на место свои паласы и тогда в доме стано­вится уютней. Она начинает чувствовать себя медведем, приго­товившим берлогу к зимней спячке. Ирка вдруг вспомнила про тесто. Господи! Оно, наверное, уже по всей кухне расползлось.

Ни слова не говоря, она стремительно ринулась на кухню. Не поняв, чего это она так резво куда-то понеслась, Денис и Стас явились туда следом за ней. Ирка собирала со стола вылезшее из миски тесто и запихивала его на прежнее место.

-Ты извини, мы тебе явно мешаем, но давай уже выясним все вопросы до конца, чтобы больше тебе не надоедать, — пред­ложил Стас, усаживаясь на табуретке. — Ты занимайся своими де­лами и разговаривай, хорошо?

-Хорошо. Только мне кажется, вы зря теряете время. Я действительно ничего не знаю. Хотите, поклянусь самым доро­гим, что у меня есть, моим ребенком?

-Не надо. Ты можешь просто не знать о том, что что-то знаешь. Просто, не придавала чему-то значения, не обратила на что-то внимания. Давай повспоминаем вместе. Тебя не заин­тересовало, почему появился интерес именно к тебе?

-Ну, вот, Денис же сказал, что я больше всех с Акимычем общалась. Наверное, поэтому, — пожала плечами Ирка.

-Нет. Твой Акимыч четыре дня назад приехал к одному юве­лиру и, показав ему огромный голубой бриллиант, попросил его оце­нить. Стоимость этого бриллианта колоссальная! Дед поинтересо­вался, как и кому, он мог бы его продать. Они столковались с ювелиром и дед ушел. (Через два дня ювелир достанет нужную сумму, и дед принесет ему свой алмаз). Но, дело в том, что мы прослушиваем этого ювелира. Это один из видов нашего бизнеса.

Имеем свой процент от его сделок и предоставляем ему надеж­ную охрану. Но этот ювелир, человек крайне непорядочный. Ес­ли его не держать на контроле, он каждую вторую сделку от нас скроет. Хотя, не дурак и четко знает, что без нас, его бы уже шлепнули сто пятьдесят пять раз. После их разговора мы деда провели до дома и выяснили все, что нам надо было. А вот с ювелиром вышел прокол. Он кому-то видать проговорился. Поза­вчера у него отказали в машине тормоза, и он врезался в столб.

Мы тут же кинулись к деду, но дед умер. При обыске квартиры брильянт найти не удалось. То, что его не украли, это факт.

-А почему ты думаешь, что не украли? — Ирка и не заметила, как перешла на «ты».

-Потому что его кто-то усиленно ищет параллельно с нами. Мы осмотрели деда квартиру очень аккуратно, а на утро, в ней был полный погром. Мы явились к тебе и следом за нами я­вились те двое.

-Но я все равно не поняла, причем тут я, — удивилась Ирка.

-А при том, что твой Акимыч разоткровенничался у ювелира. Говорил, что он нищий, как церковная мышь. А ведь скоро уми­рать и пора подумать о похоронах. Он уверен, что эта добрая душа Ира, не позволит его зарыть как собаку. И он не хочет, чтобы она тратила на него свои деньги. Она и так делает для него столько добра. Вот он и собирался продать брильянт, а деньги завещать ей. Понимал, что продать брильянт не так-то просто и очень рискованно. Поэтому дед и решил завещать не сам брильянт, а полученные за него деньги.

Мы навели справку, что это за Ира, и вышли на тебя. Ты организо­вала похороны. Ты одна, дала денег в два раза больше, чем со­брали все соседи вместе. Ты организовала поминки и ты, дого­ворилась за памятник. Дед так и предполагал. Но, учти. Эти, тоже вышли на тебя. Пойми, если брильянт у тебя, тебе безо­пасней продать его нам. Конечно, мы не дадим тебе его полную стоимость, но заплатим вполне нормальную сумму. Ты нигде его выгоднее не продашь. (Если вообще тебе за него не оторвут го­лову).

-Ты можешь наконец-то понять, что я, действительно, ни о каком брильянте до сегодняшнего дня не то что не слышала, а даже и не подозревала о его существовании. Но, почувствовала вокруг себя опасность сразу же, после смерти Акимыча, — Ирка вдруг замолчала. — Слушайте, а не мог брильянт взять этот его внук? Выяснил, где брильянт и тут же отравил деда, чтобы он никому больше ничего не сказал.

-Такой вариант никто тоже не исключает, тем более, что этот внук, сегодня ночью сбежал из кутузки. И если это не он взял то, значит, жди и его в гости.

-Ну, уж нет! Я сегодня же уезжаю куда-нибудь на побережье. Надеюсь, пока я буду загорать, вы тут разберетесь со своим брильянтом и оставите меня в покое. Ирка шлепнула на сково­родку котлеты так, что горячий жир ляпнул Денису на руку.

Тот подпрыгну от боли и неожиданности.

-Извини. Давай брызну «Пантенолом», — Ирка метнулась в зал и вернулась с аэрозолью. Не обращая внимания на сопротивле­ние Дениса, сбрызнула ожег. — Вот, торчите тут на кухне, еще обожгу, или обварю нечаянно и буду прибита на месте, как поку­шавшаяся на вашу жизнь.

-Да мне совсем даже не больно, — сказал Денис, но отодви­нулся вместе с табуреткой подальше от плиты.

-А куда ты едешь? — спросил Стас.

-Тайна. Никому не скажу и удеру от вас всех на недельку. Только, постарайтесь за эту недельку отыскать свой брильянт. Мне все эти неприятности ни к чему. Вернется ребенок из лагеря, и я буду переживать, чтобы с ним ничего не случилось из-за этого чертового брильянта. Если бы он у меня был, я бы его вам не продала, а так отдала, лишь бы от меня отстали.

Ирка сняла со сковороды котлеты и положила новую партию. Краем глаза она уловила, как повели носами в сторону котлет ее непрошенные гости. Она молча достала тарелки и положила им по две котлеты, по куску хлеба и по крупному помидору.

-Угощайтесь. Не бойтесь, не отравлю, — засмеялась она, ви­дя, как они борются с собой. (Отказаться, или съесть?) Но, какой мужчина в состоянии отказаться от свежей, вкусно пахнущей ко­тлеты?

-Знаете, что я еще не поняла, а почему вы не отобрали у деда брильянт пока «вели» его домой? — спросила Ирка.

-Что мы, по-твоему, бандиты, душегубы? Мы всего лишь кон­тролируем крупные ювелирные сделки и снимаем с них процент. А купля продажа идет по всем правилам. Мы следим и за оформ­лением документации, и предоставляем охрану желающим, имеющим дома драгоценности. Это целая служба. Она существует очень давно. Я работаю в этой структуре уже восьмой год, а Денис — третий.

-Но убиваете вы спокойно и профессионально, — уже совсем осмелев, съязвила Ирка.

-А ты думаешь, в наше время и с нашими людьми можно обой­тись словом? Кто обычно имеет дело с большими деньгами и большими ценностями? Вот, то-то же и оно. Ладно, приятно бы­ло познакомиться, но нам пора. Спасибо за котлеты. Я таких вкусных котлет никогда еще не ел, честное слово, — улыбнулся Стас. — Знаешь что, может тебя все-таки сопроводить на море? Мало ли что.

-Благодарю. Я попробую от всех хорошо удрать и отдохнуть в полном одиночестве. Тем более, что у меня не так много свободных денег, чтобы оплачивать ваши услуги по охране.

-А кто тебе сказал, что мы возьмем с тебя деньги? Вот Денис, например, согласится работать с условием, что ты его потом, хоть раз в неделю, будешь приглашать на котлеты. И я тоже, не откажусь на таких же условиях. Глянь, как он облизывается.

Денис засмущался и заерзал на табуретке.

-Действительно, очень вкусно, — признался он.

-Давайте еще дам. Фарша много. У меня котлет получится неимоверное количество. Мне столько и не надо. Часть залью в кастрюле смальцем и завезу по дороге малому в лагерь. Он там с друзьями душу отведет, а пару штук возьму с собой в дорогу. Так что, могу еще свободно по паре штук выделить, — совершенно искренне предложила Ирка.

-Ну, если лишние, то дай еще по одной и хватит, — решился Стас.

Ирина выделила им еще по котлете и в душе рассмеялась. Все мужчины одинаковые. Когда речь идет о вкусной еде, к черту все дела! Как говорится, война — войной, а обед по расписанию.

Наконец-то гости покинули Иркину квартиру, написав ей три номера телефона, по которым она может позвонить, в случае необходимости, в любое время дня и ночи. Короче, поверили ли они в то, что у Ирки нет брильянта, или не поверили, но рас­стались друзьями. Она дожарила котлеты, напекла пирожков, навела порядок и, сложив в сумку вещи для отдыха на море, за­грузила все в машину. Заперла квартиру. Позвонила соседям и сообщила им, что едет отдыхать в Крым. Хотя, ни о каком Кры­ме, и не помышляла. Просто, на всякий случай, дала дезинформа­цию. Попросила поглядывать на квартиру и отбыла, под их бла­гословение.

————————————————————

Я была занята на работе так, что позвонить Ирке никак не могла выбрать время. Наконец-то, к двенадцати народ рассо­сался, и я набрала свой домашний номер. Телефон не отвечал. То, что он не отвечает, еще не говорит о том, что дома никого нет. Мои звери вечно что-то оторвут, или отгрызут. Надо было утром поднять трубочку и убедиться, что телефон работает, но я забыла проверить. Теперь можно было только гадать, или Ир­ка где-то болтается, или сидит у меня дома, но без телефон­ной связи. После последнего ремонта телефона, розетка оста­лась открытой. Где-то потерялась с нее крышечка. Теперь ко­тенок ежедневно отгрызает синенький проводок. Почему именно синий, никак не пойму. Я бы, на его месте, отгрызала желтый. Он удобней торчит. Но это видать, дело вкуса. Надо будет се­годня прикрутить отгрызенный провод и накрыть розетку ка­кой-нибудь коробкой. Я посидела еще у телефона и на всякий случай набрала Иркин номер. А вдруг она торчит у себя дома?

Ее телефон тоже не ответил. Ладно, завтра с утра выпровожу ее на море и перестану нервничать… если конечно никто из моих многочисленных подруг не пригласит посмотреть еще один труп. С ними не соскучишься. От их визитов в эти дни мне удалось отделаться довольно легко. Я просто объявила им всем, что у меня поживет несколько дней Ирина.