PROZAru.com — портал русской литературы

Неприятности в наследство. Часть 12 (предпоследняя)

Обговорив время отъезда и всякие мелочи, компания дружно по­кинула ресторанчик.

————————————————————

Я все-таки решила, во что бы то ни стало, стать водителем. Хотя, по-прежнему панически боялась перекрестков, светофоров, велосипедистов, пешеходов, котов, собак… и много чего другого, но руки и ноги после поездок дрожать перестали. Осмелела до того, что самостоятельно поехала на дачу. Чтобы не оставлять машину на дороге, я сдала задом и въехала в узкий проезд своей дачи. Остановилась в паре сантиметров от металлической беседки, вывернула передние колеса, чтобы было удобнее выезжать обратно. И только тут увидела, что умудрилась поставить машину так, что выехать я не смогу. Пути не было ни вперед, ни назад. Перед лобовым стеклом оказалась толстая ветка черешни. Почти третья часть огромного дерева. Как только я надумаю двинуться вперед, она выдавит мне лобовое стекло. А задний бампер упирался в металлическую решету. Как меня угораздило так влезть под черешню, понятия не имею. Выйдя из машины и осмотрев все внимательнейшим об­разом, я пришла к единственно правильному решению в данной ситуации. А именно… надо спилить эту часть дерева. В шкафу мне удалось найти пилу. Но оказалось, что пилить я не умею. Ветка была толщиной с мою руку. Пила ёрзала по всей ветке, не углубляясь в древесину, поцарапала ей кору и никак не хотела пилить. Я опять пошла, рыться в шкафу. Нашла топор. До полной темноты у меня был максимум час времени. Пилить ветку, растущую под углом, очень неудобно. Рубить еще хуже. Я стояла рядом с де­ревом и раздумывала, — а не спилить ли его под корень. — Единс­твенное, что меня останавливало, это то, что на такую работу мне надо… год.

На до­роге показалась моя хорошая знакомая и подошла поинтересо­ваться, что это я такое делаю. Пришлось объяснить ей ситуа­цию.

-Господи! Как ты сюда вообще вперлась?! — удивленно спро­сила она, осмотрев со всех сторон машину, а потом дерево.

-Откуда я знаю? Въехала как-то справа под углом, а потом вывернула немного влево. Если бы можно было сдать сантимет­ров на двадцать назад, я бы опять вывернула вправо, но там беседка и я уперлась в нее бампером. Теперь один путь­ — только вперед!

-Давай, держи ветку, чтобы она по машине не стучала, а я попробую ее топором надрубить сверху и снизу. Потом потянем ее в сторону, может, удастся отломить, — тяжело вздохнув, ско­мандовала Рая.

Мы по очереди рубили ветку. Топор почему-то ни разу не попал дважды в одно и то же место. Потюкав всю ветку, мы опять попытались её пилить. Успех нулевой. Уже начало темнеть. Мы потихоньку теряли надежду, но неожиданно, ветка хрустнула, отломалась от ствола и мы вместе с ней улетели в малину. Самое интересное, что ветка отломалась совершенно не в том месте, в котором мы пилили и рубили. Но главное, путь был свободен!

-Спасибо! — радостно поблагодарила я свою помощницу, выби­раясь из зарослей. — Я сейчас погружу в багажник лук и груши и поеду домой, так что, садись в машину, подвезу.

-Я похожа на сумасшедшую? — поинтересовалась Рая. — Увере­на, что пешком я живее буду. Пока. Да, ты бы топор и пилу вбросила на всякий случай в багажник. Так как ты ездишь, мо­жет, придется еще не одну рощу вырубить.

-Ладно, как хочешь. Можешь идти пешком, если ты такая трусиха, — обиделась я.

-Я не трусиха, но крыша у меня пока еще не съехала до такой степени, чтобы с тобой куда-нибудь ехать.

Она помахала мне рукой и ушла. Я еще минут тридцать вози­лась на даче, а потом, загрузив в полной темноте багажник, двинула в обратный путь. Въехав сначала в свою малину, а потом в соседскую, в конце концов, вывела машину на дорогу. Где включается свет, я понятия не имела и поэтому, начала искать методом тыка. На панели нашла наконец-то кнопку, после нажа­тия на которую, у меня что-то зажглось. Понажимав рычажки на руле, отыскала все-таки те, что включают фары. Даже разобра­лась куда ближний, куда дальний. До дома я доехала благопо­лучно. Мужа дома не было и пришлось просить соседа, чтобы он загнал машину в гараж. Сама не рискнула. Для освоения са­мостоятельной езды, я сегодня и так уже много сделала. Если еще разнесу гараж или машину, это уже будет перебор.

Но оказывается, на сегодняшний день мои водительские прик­лючения не окончились. Как только мы сели ужинать, позво­нил мой сосед, который является и моим инструктором по вож­дению. Он устроился сторожем на овощную бригаду в селе и действовал по принципу: «Что охраняешь — то имеешь». Сейчас он охранял картошку, морковку и капусту. Поэтому, мне надо бы­ло подъехать к нему, как только стемнеет и кое-что забрать.

-А что это, кое-что, и сколько его? — поинтересовалась я.

-Картошка. Два мешка. Приезжай.

С картошкой в этом году были сплошные проблемы. То есть, она просто в нашей местности не уродила. В магазине продавали привозную, плохую и дорого. А на рынке вообще цены сложить не могли. Картошка сразу же перешла в разряд праздничных блюд, а мы перешли на макароны и каши. А тут вдруг такая удача! Конечно же я поеду!

-Ладно, уговорил. Только я ночью по трассе со светом ни­когда не ездила.

-А ты сама не едь, возьми мужа. И потихоньку, не гони.

О том чтобы я не гнала, можно было и не говорить. Я и днем, больше сорока ездить боюсь.

Муж побурчал немного, но, в конце концов, согласился меня сопровождать. Зачем мне туда ехать, я деликатно промолчала. В жизни бы не поехал, если бы услышал, что мы с соседом участ­вуем в какой-нибудь краже. У него принципы. А у меня принци­пов нет и картошки, кстати, тоже. Муж решил, что сосед попро­сил забрать его домой. А так как муж уже успел где-то выпить, то за руль, естественно, надо садиться мне, а он будет рядом страховать.

На трассе я поняла, что свет в моей машине ни к черту не годится. Когда был включен ближний, у меня создавалось впе­чатление, что перед машиной несут свечку, и она тускло выхва­тывает махонький участок дороги перед самыми колесами. С дальним было виднее, но навстречу все время кто-то ехал, и я его почти что не включала. Я сосредоточилась на дороге и бо­ялась ее потерять и вылететь на обочину или на встречную по­лосу. Впереди засверкала огнями реклама новой заправки. Я уловила ее боковым зрением, потому что боялась посмотреть не то что вбок, а даже, в зеркало заднего вида. Потом, промель­кнул какой-то светящийся человек со светящимся жезлом. Уже проехав его, я спросила мужа: «А это не гаишник, случайно?»

-Гаишник, конечно. Съедь на обочину и остановись.

-Молодец! Если бы я не спросила, ты бы и не сказал. Тоже мне, сопровождающий! Ты для чего со мной поехал?

-А ты что, сама ничего не видишь?

-Я смотрю только вперед! С таким светом, глаза на лоб вы­лазят! Ты же говорил, что с машиной всё в порядке?! А здесь, черт знает что. Куда не плюнь, в ней ни черта не работает, так как надо.

-Все нормально работает. Это тебе вечно все не так.

-Мне не так??? Да я скоро из-за твоего «нормально» переберусь жить в автомастерскую! Всё приходится менять, подкручивать, варить… Я, кажется, выйду из себя, и поменяю к чертовой матери машину, а заодно и мужа!

-Давай! Флаг в руки.

Мы сидели и переругивались, пока не подошел инспектор ГАИ. Продолжая «гавкать» на мужа, я протянула документы в открытое окошко.

-Вы почему сразу не остановились? — спросил гаишник строгим голосом и начал изучать мои документы. — Я уже хотел за вами гнаться!

Он меня рассмешил. Гнаться… за мной. Разве что бегом, без машины или мотоцикла. Я ползла, как парализованная черепаха!

-Потому что я приняла вас за рекламный щит бензоколонки. Если бы муж не подсказал, и не остановилась бы. Меня никогда еще не останавливали светящиеся милиционеры со светящимся же­злом, — доходчиво объяснила я ему все как есть и всё-таки рассмеялась.

Он посмотрел на меня, очевидно, понял, с каким придурком имеет дело и тоже засмеялся.

-А стаж езды у вас какой? — поинтересовался он, возвращая мне права и техпаспорт.

-Никакого. Был бы стаж езды, разве стала бы я цеплять на стекло букву «У»?

Я видела, что на языке у него вертится вопрос: «Куда же те­бя черт несет ночью?!» И он его все-таки задал, только облек в деликатную форму.

-А куда это вы, на ночь глядя, едете? Далеко?

У меня тоже на языке крутилось: «Да тут картошку украли, заберу и домой!» Но вслух я, конечно, это не сказала.

-Да нет. В село к друзьям и обратно.

-Ну, счастливого пути. Только осторожней, пожалуйста.

Мы доехали до назначенного соседом места и остановились. Соседа нигде не было видно. Может быть, я его не так поняла и не туда приехала? Но через пару минут сосед показался из зарослей кустарника и громким шепотом приказал: «Свет погаси и за­езжай в ворота!»

-Что это вы тут надумали? — возмутился муж. Что за шпионские страсти?

-Ничего криминального. Почти ничего. Сейчас заберу два мешка картошки, которые Вася упер и едем домой.

— Я думал тебя надо домой забрать, а вы устраиваете «воровские страсти»? — напустился муж на соседа. — Да чтобы я из-за какой-то картошки позорился! Идиоты! Пошли вы вон. Я сейчас же еду домой!

-Заткнись, ради Бога, и заезжай в ворота, а то я сама пое­ду. Но учти, что если я поеду, то обязательно снесу ворота, разобью машину и задавлю Васю! — пообещала я.

Муж бурчал, но всё-таки под двойным натиском согласился. Поменялся со мной местами и заехал на территорию базы. Сосед быстренько вкинул в багажник мешки с картошкой и дал отбой. Мы выеха­ли без света. Опять поменялись местами и поехали домой, ру­гаясь между собой всю обратную дорогу. Я уже немного увереннее чувствовала себя за рулем. По крайней мере, могла сво­бодно отгавкиваться, не опасаясь, что потеряю из вида дорогу.

Светящегося милиционера на старом месте не было. Очевидно, у него закончилась смена, и он уехал домой. А все-таки, он кра­сиво светился. Я хотела еще раз посмотреть. Но… не судьба. Доехали мы вполне сносно. Машину дома разгружать не стали, а так и загнали в гараж, с полным багажником. Завтра уйду на работу, а мужики пусть сами этим занимаются. Наверняка, пере­ругаются, споря о порядочности, воровстве и прочей ерунде.

-Я понял, тебе не картошка нужна, а острые ощущения. Ты просто, если в какую-нибудь авантюру не влезешь, больная! — вычитывал мне муж, пока мы поднимались на свой четвертый этаж.

-Возможно, — согласилась я, — но картошка мне тоже нужна. Ты только обещаешь, что привезешь. В том году не заготовили картошку на зиму и в этом, я чувствую, будет то же самое. Нет уж, дудки! В этом году я сама займусь данным вопросом! И пусть тебя не волнует, где я ее буду брать: куплю на рынке, или упру. На мне три семьи и картошки мне надо много. Килог­рамм четыреста. Так что, буду брать везде, где предложат. И ворованную, тоже. Вот так!

-Завтра же поеду на рынок, куплю тебе эту чертову картош­ку. И попробуй мне только, сунуться еще раз на бригаду!

-Поживем-увидим!

У меня не было настроения спорить и вообще, я ужасно устала. Дома меня ждала Лерка. Они сидели с моим Женькой и смотрели какую-то жуткую фантастику. По космическому кораблю бегали чудовища, капали везде слюной, которая растворяла все, вплоть до корабельной обшивки. И еще, попутно, сжирали космонавтов. Интересно, дальше некуда. Из какого материала должны быть эти чудовища, чтобы их собственная слюна, прожигающая и растворяющая металл, пластик и стекло, не растворила и не переварила их самих? Не люблю фантастику, вот именно из-за таких непродуманных автором мелочей.

-Тебя где это носит весь день? — возмущенно полюбопытство­вала Лера. — В пять приходила — нет дома. В семь — нет. В десять пришла, опять нет.

-Вся в делах, вся в заботах. А чего ты меня так настой­чиво разыскиваешь?

-Во-первых, любопытство покоя не дает. Как там, у Ирки де­ла? А во-вторых, мне просто скучно.

-У Ирки, похоже, все в порядке. Она получила за брильянт деньги и срочно сбежала из города, пока их не отобрали. Вро­де бы, собирается переезжать к Валику. Подробности будут письмом.

-А ее сегодня кто-то разыскивал. Звонил мужчина и спра­шивал, не знаю ли я, Ира в городе или куда-то уехала. Я ска­зала, что должна быть в городе.

-А кто такой?

-Я поинтересовалась. Сказал, что хороший знакомый. А что?

-Ничего. Может и лучше, если те, кто ею интересуются, бу­дут думать, что она где-то в городе. Кстати, Ирка на ходу су­нула мне деньги. Сказала, что можно тратить. Я разделю на нас, и пусть каждый тратит сам. Идет?

-Очень хорошо. Конечно, идет. Чего мне всегда не хватает, так это денег. Хоть печатай. Вот скажи, сколько тебе надо было бы денег, чтобы ты купила все, что хочешь?

-Очень много. Столько, у меня никогда не будет.

-А конкретнее, в какой сумме это выражается?

-Ну, зачем я буду тебя пугать на ночь? Отстань. Пошли луч­ше чай заварим.

Я вспомнила, что в сумке должна лежать шоколадка. Но если бы у меня в сумке лежала только шоколадка. Там всего столько лежит, что черт ногу сломает. Чтобы найти то, что меня ин­тересует на данный момент, приходится вытряхивать содержимое сумки на пол, выбирать нужную вещь, а потом все остальное гамузом забрасывать обратно. Так я и поступила. Нашла шоко­ладку, а Леркино внимание привлек нож.

-Боже, а это что такое? — с восторгом, она крутила в руках сделанный в виде волка нож. Там даже были вставлены красные камешки, вместо волчьих глаз. — А как его открыть?

Я отобрала у нее эту игрушку. Потянула чуть к себе кнопочку, и нож выстрелил острым длинным лезвием.

-Ух, ты! А где ты взяла?

-Подарок. Это на зоне такие делают.

-А тебе он зачем?

-Колбасу режу. Раз подарили, надо же как-то использовать.

-А ты знаешь, что это называется «ношение холодного ору­жия»? Если у тебя его найдут, могут быть крупные неприятнос­ти, — с умным видом сообщила Лера.

-А чего его у меня кто-то должен искать? У меня если хо­рошо поискать, то можно найти такое, что и предположить трудно. А этот нож у меня третий. И все три я ношу в сумке. Не потому, что собираюсь ними драться, а потому, что такие вещи нельзя оставлять дома, если есть дети. Детей они притя­гивают, как магнит. А это опасная игрушка. Вот и таскаю все эти подарки с собой.

-Скажи, а если бы на тебя напали, ты бы смогла ним ко­го-нибудь зарезать?

-Теоретически — смогла бы, а практически — не знаю. Скорее всего, зная себя, воспользовалась бы ними по-другому. Зажала закрытый нож в руке и треснула ним по башке, как кирпичом. Они же все тяжелые, как гантели. Если бы, конечно, смогла в куче хлама найти хоть один, в нужную минуту. Вероятнее всего, что треснула бы просто сумкой. Так удобней. Да и ве­сит моя сумка, прилично.

Лерка отыскала еще два ножа в моей сумке и с детским вос­торгом их рассматривала. Один из них был тоже кнопочный, а второй — «бабочка».

-Подари один, а?

-Дареное не дарят. И не нужен он тебе.

-А если на меня нападут?

-Тем более. Пользоваться ты ним не умеешь. Тебя им же и зарежут. Обойдешься. Если нападут, откуси нападающему нос.

-Жадина!

-Вот именно.

Я спрятала ножи обратно в сумку, пока их не увидел сын. А то, сейчас появится еще один претендент на подарок. И мы наконец-то пошли заваривать чай. Я рассказала Лере свои сегодняшние приключения и, слушая себя, поняла, почему так сильно устала.

-А мужу ты сказала, что отпилила кусок дерева?

-Нет. А зачем? Придет на дачу и сам увидит. Он еще не пришел в себя после поездки за овощами. Всю дорогу ругались. Сейчас лучше за черешню и не заикаться.

-А ты потом скажи, что это короед ветку отгрыз, — засмея­лась Лера.

-Ага. А еще лучше — сама отпала.

Мы проболтали почти полтора часа, и Лерка, наконец-то, засоби­ралась домой. Я пошла провожать её, захватив своих собак.

На улице была непроглядная темень. Небо затянуло тучами и в воздухе явно чувствовалось приближение грозы. Давно пора.

Мы уже подходили к Леркиному подъезду, когда небо начали прорезать молнии. Но, пока еще, гроза была далеко. Раскаты грома доносились приглушенные, и дождя не было. Я провела Лерку до самой двери и поспешила назад. Мои собаки ужасно боят­ся грозы, и если начнет громыхать рядышком, они станут неуправляемыми. А это значит, что понесутся домой сломя голову, не разбирая дороги. И мне придется прыгать в темноте через ка­навы, заросли кустов и вообще, преодолевать мыслимые и немы­слимые препятствия.

За углом Леркиного дома была драка. Кто с кем дрался, понять было невозможно, но судя по звукам — подростки. Собаки набрали скорость, и мы с разгону влетели в эпицентр. Хотя, лично я туда не стремилась, но меня мои звери забыли спросить. Бен поднял такое «Гав», что даже у меня во­лосы встали дыбом. Мелкая Туся, оскалившись, рычала и норовила пооткусывать всем ноги до колен. Дерущиеся тут же замерли в самых причудливых позах. Еще бы. Один только вид моего афганца вгонял в шок. Огром­ная собака со светящимися красными глазами находилась в самом центре событий, жутко лаяла, брызгая слюной, рычала, как лев и рвалась с поводка. Я еле-еле Бэна удерживала. Секунда шока и ступора, и все дружно кинулись врассыпную. Бен им вслед еще раз устрашающе гавкнул, и, успокоившись, с чувством выполненного долга, повел меня домой.

-Ну, ты и молодец! Если меня не парализует когда-нибудь от твоего неожиданного «Гав», то доживу до старости, — пробур­чала я своеобразную похвалу и погладила пса.

Я попыталась представить Бена сейчас со стороны и пришла к выводу, что собака Баскервилей, по сравнению с моим песиком, жалкий щенок.

В подъезде на ступеньках сидели мальчишки и играли в карты. Вокруг них валялись бумажки от конфет, шелуха от семечек и «бычки». Я завела собак в квартиру и, взяв веник и совок, спустилась к играющим.

-Убрать и инвентарь вернуть. Спущусь, проверю, — я поста­вила веник и совок возле стены и поднялась в квартиру.

Через пять минут инвентарь вернули и заверили, что у них полный порядок.

Я никогда не кричу на пацанят, не гоняю их надо — не надо. Но если что-то сказала, они сделают без лишнего нажима, в лучшем виде. Взаимопонимание. Хотя, мой Женька говорит, что меня все боятся. Может быть он и прав. Если подумать, то бояться есть за что.

-А возле вашей квартиры сегодня днем два наркомана кру­тились, — сообщил мне курносый белобрысый Сережка.

-Откуда ты знаешь, что они наркоманы? — удивилась я.

-А то! Наркоманов сразу видно. По взгляду, по движениям, — с умным видом сообщил мальчишка. — Они, похоже, хотели квартиру открыть. А Мишка им и говорит: «Если вы хотите попасть в эту квартиру, то я бы не советовал. У них красть нечего, но зато есть две собаки. Одна из них — людоед!» Эти типы ничего не сказали, а развернулись и ушли.

-Понятно. Благодарю за службу, — засмеялась я. — Но вы, если что, держитесь от таких типов подальше. Лучше позовите ко­го-нибудь из взрослых. Сами не лезьте выяснять, кто они и что здесь делают. А то еще прибьют.

-Не прибьют, — уверенно заявил Сережка. — Нас же много, а их только двое.

-Ладно, вояки. Все равно, осторожней. И разбегайтесь уже по домам, гроза заходит.

Я забрала свои веник и совок и вернулась в квартиру. За ок­ном уже громыхало в полную силу. Собаки нервничали, а коте­нок влез к Женьке на руки и при каждом раскате грома, с ужа­сом смотрел на окно огромными глазищами, а потом пытался ныр­нуть к нему подмышку. По стеклам забарабанил дождь. Я забра­лась под одеяло, взяла книгу и настроилась почитать. Но, не тут-то было. Еще раз где-то рядышком громыхнуло, и погас свет. Ничего не оставалось делать, как лечь спать.

Я лежала, смотрела в окно на грозу и думала над словами кур­носого Сережки. Интересно, не связано ли появление под моей дверью наркоманов с Иркиными делами? Вряд ли. Ее сокровища у меня искать никому бы и в голову не пришло. Такие вещи у подруг не оставляют. Может быть, искали саму Ирку? Тогда бы они попытались что-нибудь выспросить у мальчишек. Да мало ли всяких придурков лазит сейчас по подъездам? Может, это просто какие-то типы искали, чем и где поживиться. Мальчишки припуг­нули их собаками, они тут же и сбежали. Надо же, моего безо­бидного пса, назвать людоедом! Вот черти малые. Кстати, завтра уже четверг. Ирка должна позвонить мне на работу. На­до не забыть и не убегать далеко от телефона. С этими мысля­ми я уснула, убаюканная грозой.

Ирка позвонила, как и обещала. К моему удивлению, звонила она не из Николаева, а с Черноморского побережья. Была довольна жизнью и полна энергии. Вкратце рассказала мне последние со­бытия. Надавала кучу поручений и, передав массу приветов всем друзьям и знакомым, распрощалась. Мне тоже захотелось на мо­ре. Уже три года не могу никуда съездить. Надоела такая жизнь. В следующий отпуск плюну на все и обязательно рвану к морю. (Если доживу, конечно).

Погода испортилась не на шутку. После грозы похолодало. Ли­вень перешел в моросящий дождь, который, похоже, не собирался прекращаться никогда. Настроение упало, как барометр в анек­доте — вдребезги. И на горизонте не было видно ничего, что бы могло его поднять.

Я забыла на работе зонтик и теперь, шлепала по лужам домой, мокрая, как мышь и злая, как собака. Возле зарослей сирени ко мне подошли два типа.

-Где твоя подруга? — без всяких вступлений проговорил один из них, преграждая мне дорогу.

-Которая Ира, — уточнил второй.

-А кто вы такие, чтобы я вам о своих подругах здесь под дождем песни пела? — прорычала я.

-Ты давай отвечай, когда спрашивают, а то действительно сейчас у меня запоешь! — оскалился тип, очень неприятной наружности.

Я вспомнила, что у меня в сумке куча ножей и запустила руку в ее недра. К своему великому изумлению, сразу же нащупала нож, в виде лежащего волка, с глазами камешками и достала его на свет божий. Демонстративно перекинула из одной руки в дру­гую, как когда-то меня научил один знакомый. Этот жест у ме­ня получался красиво, как у профессионала, который только с ножами и работает с утра до вечера. Кроме такого маленького трюка я больше ничего не умею, но этого кроме меня никто не знает.

-Так, катитесь отсюда к … матери! Потому что сейчас как звездану по рогам, копыта отбросите, — очень внятно прого­ворила я и щелкнула кнопочкой на ноже. Лексикон у меня, ко­нечно, как раз соответствует всем понятиям об интеллигентной женщине. Но на этих двух типов не он произвел впечатление. О чем я им там вещала, они, по-моему, и не слышали. Оба эти типа уставились на нож, как завороженные.

-Пардон мадам, вышла неувязочка. Обладателя волка мы оби­жать не имеем права. Закон превыше денег. Еще раз, пардон.

И оба типа скрылись так же неожиданно, как и появились. А я осталась стоять с ножом в руке и с отвисшей от удивления че­люстью, под холодным моросящим дождем.

Обладателя волка? Это они о ноже? Хорошо, что я нащупала именно этот нож, а не другой. Очевидно, в бандитском кругу он что-то обозначает. Может быть, его на цепочке на шею повесить, чтобы этого «волка» издали видно было? Тогда меня будут по­чтительно обходить десятой дорогой типы вроде этих. Но, во­-первых, он тяжелый, как кирпич, шею отломаю. А во-вторых, та­кой кулончик привлечет внимание милиции. А, как там говорила Лерка «За ношение холодного оружия…» (пусть даже и на шее), меня могут ожидать крупные неприятности.

Я спрятала нож в сумку и пошлепала по лужам дальше. Теперь, по крайней мере, стало ясно, что надо этим типам. Усиленно разыскивают Ирку. Очевидно, думают, что она, заполучив деньги, пережидает опасность у кого-то из подруг. А может, и о день­гах не знают, а до сих пор ищут брильянт? Ну и черт с ними! Пусть себе что хотят, то и думают и ищут. Ирка в безопасности. Далеко и под хорошим крылом. Все эти искатели приключений подергаются немного и сядут, на свою же задницу. Я успокои­лась и направилась домой. В моей квартире было полно мальчи­шек. Дождь не дал им играть в футбол, и они всей компанией толклись у нас. Играли по очереди в какую-то игру на компью­тере. Пришлось их всех кормить борщом и бутербродами, а по­том, мыть гору тарелок и опять приступать к готовке еды. Ме­ня эта кухня скоро доконает. Я провожу на ней большую поло­вину своей жизни. Что готовить есть, уже ума не приложу. Все надоело и просто не хватает больше никакой фантазии. Кроме того, вдруг обнаружилось, что закончилась вермишель. А мой Бен не признает никакие каши. Ему надо обязательно верми­шель, смешанная либо с колбасой, либо с мясом и политая бор­щом или супом. Я наложила ему в миску гречневую кашу, поре­зала туда побольше ливерной колбасы и полила борщом. Он по­нюхал, потом посмотрел на меня удивленно, как будто спраши­вал: «Ты что, с ума сошла? И я должен это есть?!»

-Ешь, а то будешь сидеть голодным. Под дождем я за вер­мишелью тебе не побегу! — возмутилась я. — Макаронник чертов!

Он вздохнул и опустил морду в миску. Через пять минут Бен выбрал колбасу, а кашу вывернул мордой вокруг миски. Посмот­рел на меня виновато и ушел в комнату. Вот, черт лохматый!

Пришла Туська и стала доедать с пола кашу. Этой, абсолютно все равно, что есть. Котенок удовлетворился кусочком колбасы. Пока всех накормишь, сдуреть можно. Придется все-таки идти в магазин за вермишелью. Кормить Бена одной колбасой невоз­можно. Ему надо давать тогда сразу по пару килограмм. Столь­ко у меня нет. Я вздохнула, натянула куртку, захватила за­пасной зонтик, запихнула, на всякий случай, в карман джинсов нож, в виде волка, и отправилась в магазин.

На лестнице нос к носу столкнулась с Юрой.

-Привет! А я к тебе, — выпалил он. — Был здесь рядом по де­лам и решил заскочить.

-Привет! — ответила я. — Поднимайся и жди меня в квартире. Там Женька с друзьями дома. А я сбегаю в магазин и сейчас вернусь. Это, буквально, пять минут.

-Я, собственно говоря, на минутку, так что, пошли лучше вместе в магазин. Поговорим по дороге.

-Как хочешь.

Мы вышли из подъезда и побрели в сторону магазина.

-О чем ты хотел поговорить? — напомнила я.

-Хотел спросить, куда это Ирка подевалась? Я освободился и мог бы наконец-то помочь ей с делами наследства разобрать­ся. Но, третий раз заезжаю и не могу застать дома. Телефон, тоже, не отвечает. Там ничего не случилось?

-Нет. Ирка решила догулять свой отпуск и укатила куда-то.

-А как там дела с брильянтом, нашла?

-Нашла. Но это все надо долго рассказывать. Давай все-таки зайдем ко мне после магазина, и я тебе кое-что инте­ресное расскажу. На ходу у меня не получится. А сейчас, скажи мне лучше, что в уголовном мире означает нож, сделанный в ви­де лежащего волка?

-Не знаю, о чем ты говоришь, — удивился Юра.

-Тоже мне, милиционер! Что не спросишь, ты ничего ни­когда не знаешь.

-А ты вечно черт его знает что спрашиваешь! Какой нож, к примеру? Ты его точно описать можешь? — Юрка, явно, обиделся.

-Не то что описать, а могу и показать.

Я извлекла из кармана нож и протянула Юрке.

-Только не порежься. Он очень острый.

Юрка взял нож и вытаращил на меня глаза.

-Откуда у тебя эта штука?

-Оттуда. Где у нас такие ножи делают, ты, надеюсь, и без меня знаешь?

-Я то знаю. Но к тебе как он попал?

-Мне его подарили. Один знакомый передал подарок. Набор всяких кухонных деревянных причиндалов. Там досточки, качалки, молоточки для отбивных. Все вырезано из дерева, разрисовано и покрыто лаком. Вешается на специальную резную доску. А доска крепится к стене. Вот. И этот нож. А, забыла, в прош­лый раз передал резную деревянную шкатулку, а потом еще нарды.

-Ничего себе! Ты стоимость этих подарков себе представ­ляешь? — Юрка почему-то остановился.

-Не представляю. Вообще-то, я ничего не просила и мне все это не надо. Шкатулку я подарила невестке, а нарды — своему главврачу. Досточки лежат дома на шкафу. Муж обещает прибить к стене эту держалку, но уже год, как только обещает. А нож я ношу в сумке, чтобы детям на глаза не попался.

За ос­тальных два, я решила ничего и не говорить. А то еще отберет.

-Тут у меня сегодня интересная встреча состоялась, и этот нож сыграл определенную роль, почему я тебя о нем и спросила.

-Рассказывай по порядку, — распорядился Юрка.

Я рассказала о сегодняшней встрече. Юрка задумался.

-Как зовут твоего знакомого, который тебе делает эти презенты и, кстати, кто он тебе?

-Зовут Георгий. Мне он друг. Да ты должен его помнить. Он на соседней улице жил. Был еще в школьные годы каким-то там чемпионом. По метанию молота, кажется. Помнишь?

-Джорж?! Помню. Сел за убийство. Вроде бы как, неаккурат­ное обращение с огнестрельным оружием и несчастный случай со смертельным исходом. Но на самом деле, это его адвокат сде­лал максимально возможное, чтобы спасти его от «вышки». Кста­ти, поговаривают, что он, оттуда, умудряется руководить поч­ти половиной городского бизнеса. Слушай, а почему из нашего микрорайона столько бандитов выросло? — задумчиво произнес Юра.

-Ну, не так уж и много. У нас же и милиционеры выросли, — засмеялась я, — и учителя, и врачи, и инженеры, и кого только нет. Просто, у нас был очень густонаселенный микрорайон, и росло очень много детей. Поэтому и выросли люди очень разно­образных профессий, и всех получилось много.

-А чего это тебе Джорж подарки делает?

-У нас с ним так было с детства заведено, что мы обяза­тельно друг друга с днем рождения поздравляли. Так до сих пор и продолжается.

-Ты что, тоже ему туда подарки ко дню рождения отправля­ешь? — удивился Юрка.

-Конечно. После того, как его посадили, день рождения ему никто ведь не отменял.

-Да-а-а,- задумчиво протянул Юрка. — Думаю, что этот нож является чем-то, вроде его визитной карточки. А может быть, такие ножи носят только его близкие люди. Короче, что-то в этом духе.

Мы дошли до магазина, и разговор на эту тему пришлось прек­ратить. Я набрала кучу вермишели, чем вызвала недоумение у Юрки, заодно, захватила свежий хлеб, сосиски и пиво. А Юрка взял бутылку водки, и мы покинули магазин.

Дома у меня было сухо и тепло. После улицы и дождя здесь казалось очень уютно. Я варила Бену вермишель и рассказывала Юрке наши приключения. Правда, далеко не все. Учитывая его место работы, все знать ему не положено. О перестрелке я и не заикнулась, об Иркиных знакомых упомянула вскользь. В об­щем, получился не рассказ, а обрывки из отрывков. Не знаю, что из этого понял Юрка, но он внимательно слушал, не пере­бивал и не задавал никаких вопросов.

-Да, Ирка, уезжая, оставила мне деньги. Сказала, что мы можем их тратить, на свое усмотрение. Мы с Леркой решили, что лучше, отдать каждому его долю и пусть тратят, кто как хочет. Там пять тысяч долларов. Я, ты, Инна, Аня и Лера. Пять человек. Значит, по тысяче долларов на брата. Лично для меня, это очень кстати. У меня долгов, как блох у собаки.

-Для меня, тоже. Нам платят с перебоями и столько, что это вообще нельзя назвать деньгами.

-Нам не лучше.

-А чего это Ирка решила сделать всем презент? — насторо­жился Юрка.

-Как чего? Она, похоже, уезжает отсюда навсегда. Дарить на память своим друзьям по подарку, не было времени. Вот и решила, что так будет лучше. Мы каждый купим кому что надо. То есть, подарим себе от нее подарок самостоятельно. У нее теперь денег много. А ты что, против?

-Нет, конечно, — быстренько заверил меня Юрка.

Я достала пакет с деньгами, который оставила мне Ирка. Вытряхнула его содержимое на стол. Отдала одну тысячу долларов Юрке, а остальные вложила опять в конверт.

Юрка посмотрел купюры на свет, провел по ним пальцем и кивнул головой.

-Настоящие.

-Конечно. Чего бы это она стала дарить фальшивые? Ладно, прячь их в карман и иди в ванную мыть руки. У меня вермишель сварилась и сосиски, тоже.

-Так ты же вермишель собаке варила?

-И собаке и нам. Я же ее не в собачей мисочке варила. Он ест все то же самое, что и мы. Только не кушает кашу и кар­тошку, и с превеликим удовольствием трескает сырое мясо. Вот и все различия в рационе.

-А водку он у тебя случайно не пьет?

-Нет, и пиво не пьет. Так что, не переживай! — успокоила я Юрку.

-Слава Богу! А то, судя по его габаритам, нам бы с ним одной бутылки не хватило, — искренне обрадовался Юрка. — Кстати, у моих соседей живет кот, который с удовольствием пьет пиво.

Exit mobile version