PROZAru.com — портал русской литературы

Неприятности в наследство. Часть 2

. От их визитов в эти дни мне удалось отделаться довольно легко. Я просто объявила им всем, что у меня поживет несколько дней Ирина. Надо будет еще пару дней поддерживать эту информацию. Хоть отдохну от всех.

Пока я добралась с работы домой, было уже четыре часа. Ирка спокойно дрыхла, обложившись газетами. Собаки лежали на полу и хекали от жары. Меня встретил только котенок. Он пел мне громко и старательно, и просился на руки. Я взяла его на ру­ки и пошла к холодильнику. Он уже усвоил, что раз пришла ма­ма, значит, сейчас даст что-нибудь вкусненькое. Нельзя же ра­зочаровывать кошачьего ребенка. Мы с ним извлекли из холо­дильника сосиску, и малыш удовлетворенно потащил ее под стол. Пользуясь тем, что Ирка не проснулась, я тоже завалилась на диван в другой комнате и тут же уснула. В такую жару все равно ничего делать не возможно.

Проснулись мы часам к семи и отправились вместе выгуливать моих собак. На прогулке Ирка мне подробно рассказала, что произошло. Мы обсуждали с ней эту тему потом весь вечер. Я научила ее, как выехать из горо­да, оторвавшись от всех возможных и невозможных хвостов. Ма­ло ли что. А вдруг, кто-нибудь все-таки увяжется за ней сле­дом. От меня она поедет через дачи, потом выскочит на объездную дорогу у самого переезда, и на трассу попадет совершенно с дру­гого конца.

Ирка решила выезжать в пять часов утра. Езды до моря пять часов. А если она еще по пути заедет к Сашке в лагерь, то часов восемь. Так что, к обеду Ирка должна быть уже на месте.

Мне, встать в полпятого утра — лучше вообще не ложиться. Я со­вершенно спокойно могу не спать всю ночь, но вот если уснула, то проснуться рано, практически, не могу. Я открываю глаза, когда меня будят, но тут же опять проваливаюсь в сон. И хоть подвешивай меня вверх ногами, буду продолжать спать в любой позе и в любых условиях. С горем пополам, встать в шесть, еще куда ни шло. Но в полпятого… Короче, Ирка дрыхла, как сурок, а я занималась делами. Гладила белье, которого накопилась гора, чуть ли не до потолка. Терпеть не могу гладить. И если бы не Иркин ранний подъем, я так и продолжала бы выдергивать из кучи неглаженного барахла по одной вещи (кому что на завтра надо), а остальное бы лежало еще сто лет. Поистине, нет худа без добра. До полпятого я успела перегладить где-то меньше половины. Остальное бросила. Может быть, еще придется рано вставать, тогда и закончу с остальным.

Мы попили кофе. Я дала Ирке кучу напутствий, типа: «Не пла­вай далеко, а то акулы съедят. Не пей до потери пульса, а то потеряешь бдительность, и у тебя упрут пистолет. Не стреляй в официантов, если тебя плохо обслужили и в гаишников, которые остановили без видимой причины» и так далее. Договорились, что звонить она будет только в случае крайней необходимости. Так как мы обе хорошо себе представляем, что такое позвонить из курортного местечка, с тысячами отдыхающих.

Наконец-то Ирка поехала. Я помахала ей ручкой и пошла гу­лять с собаками. После прогулки накормила свой зоопарк и со спокойной совестью легла спать.

————————————————————

Ирина проскочила по грунтовке между дачами, затем, как и предполагалось, выбралась на объездную дорогу, и без всяких проблем выехала на трассу. Хвоста нигде видно не было. Она пристрои­лась за идущим впереди грузовиком и потихоньку покатила в сторону Черного моря. Было не жарко, а можно даже смело ска­зать — прохладно. Днем стоит сумасшедшая жара, а ночью холодно.

Это уже явные признаки приближающейся осени. Наверное, и море уже холодное. Такое понятие, как бархатный сезон, на эту часть Черного моря не распространяется. В Лазурном, да и в Больше­вике, тоже, вода в море холодная всегда, даже в самую жаркую погоду. А как только становятся холодными ночи, она вообще не про­гревается выше восемнадцати градусов. Ирка вспомнила, что вчера передавали в сводке новостей температуру воды на Южном побережье. В Крыму +24. Да, хорошо было бы махнуть сейчас в Ялту, а не в Большевик, но, увы. Хорошо хоть не придется еще и спать в палатке. Домик-это все-таки комфорт. Во-первых, крыша над головой и дверь, которая запирается. Во-вторых, в домике есть холодильник, газовая плита, а самое главное — свет. Можно читать, хоть всю ночь. Домик она выбрала двухместный и оплатила его полностью. Так что, никаких соседей! Полное уе­динение и отдых от всего и от всех.

К лагерю Ирка добралась без привалов. Была мысль остано­виться в «Родничке». Это место, за которым трасса делится на две. Одна идет на Одессу, а другая на Каховку. Ирке нужна та, что идет через Каховку, по плотине и дальше на Скадовск.

Возле «Родничка» стояла целая куча машин. Те, которые едут в сторону моря и те, которые едут с моря. Здесь можно хорошо перекусить и попить родниковой воды. Люди спускались к род­нику с бутылками и канистрами. Пили воду и набирали с собой. Ирка родниковую воду пить не могла. Она казалась ей абсолютно безвкусной и с каким-то болотным запахом. Не привычно. Такое впечатление, что чего-то в ней не хватает. Наверное, хлорки и канализационных стоков. Без этих компонентов, городские жи­тели воду за воду считать не могут. Подъезжая к «Родничку», Ирка спросила себя, а надо ли ей там что-нибудь. Есть не хо­телось, пить — тоже, за рулем она еще не устала. Значит, неза­чем терять время. Она проскочила это место и свернула на Ка­ховку. Остановилась только на повороте, где трасса опять де­лилась на две. Одна уходила на Крым, а другая на Скадовск. В этом месте корейцы продавали огромные арбузы и дыни. Ирка выбрала два огромных арбуза. Один полосатый, а другой просто темно зеленый. И две дыни. Одну круглую, как футбольный мяч, а другую длинную. Уложила все свои приобретения в машину и отправилась дальше. В машине сразу же запахло дынями. Арбузы почему-то не пахнут, пока их не разрежешь, а дыня пахнет даже целая. У Ирки на душе стало спокойно и умиротворенно. Поче­му-то запах дыни снял напряжение и подействовал на нее, как валерианка, на истеричную даму. Вот, пожалуйста, иди знай, что вернет тебя в привычную колею, а что из нее выбьет.

Сашку она отыскала в лагере без особых проблем. Он страшно обрадовался ее приезду и сразу же категорически потребовал забрать его оттуда. В лагере он был первый, и, похоже, последний раз. Все ему здесь не нравилось. Он откровенно скучал и не знал чем себя занять.

-Ну, почему не нравится? — возмущалась Ирка. — Вон сколько детей. Море в двух шагах. Кормят шесть раз в день. Никто не заставляет выносить мусор, бегать в магазин и рвать на даче малину. Отдыхай себе на полную катушку.

-Я лучше буду все делать дома, даже убирать и мыть посу­ду, только забери меня. Здесь море мелкое. Купаться невоз­можно. Идешь-идешь, а все время по колено. Четырнадцать компьютеров на четыреста восемьдесят человек. А в бассейн не пускают, там стенка обвалилась. И еду я такую не люблю. И еще, здесь везде строем. В столовую строем, на море строем. Я себя начинаю чувствовать бараном в стаде. Забери меня, ну, пожа­луйста! — Сашка заглядывал ей в глаза, прямо таки с отчаянием.

Ирка задумалась. Море действительно здесь мелкое. Это же за­лив. А Сашка дома, уже с восьми лет бегает купаться на затоп­ленный карьер, где глубина сто метров. Ему нужно чтобы был простор. Понырять, поплавать, пошкодничать. А если играть в компьютер, то самому и часов пять подряд. Стадный образ жиз­ни он не приемлет с детства. Зачем зря мучить ребенка? Какой это получается отдых, если все не нравится?

-Ладно, — решилась Ирка, — где у вас тут директор лагеря, или кто тут отвечает за вас?

Сашка ожил на глазах и поволок Ирку к административному корпусу. Пока Ирка переговорила с директором и объяснила ему, что хочет забрать сына, так как у нее поменялись планы, и она с ребенком едет в санаторий, Сашка успел уже собрать свои пожитки. Выполнив все формальности, Ирка забрала сына и они уже вдвоем двинулись в сторону Большевика.

Как только Сашка оказался с мамой в машине, его начало просто распирать от счастья и выразилось это в том, что он ни на секунду не закрывал рот. Рассказывал и рассказывал все свои приключения и похождения, все события, которые счи­тал важными и достойными маминого внимания.

-Ну, вот видишь. У тебя же там была очень интересная и насыщенная жизнь, а ты мне доказывал, что все плохо. Как это понимать? — удивилась Ирка.

-Это только яркие вспышки среди сплошной скуки, — мудро ответил Сашка. — Больше я никогда не поеду в лагерь. А куда мы сейчас едем? На море?

-Да. Поживем в домике на берегу, в Большевике.

-Ура! — заорал Сашка.

Ирка посмотрела на сына и засмеялась. Он уже успел загореть до черноты, похудел и вытянулся. Голову видать ни разу не мыл нигде кроме моря. От соли волосы слиплись и торчали в разные стороны. Футболка из белой превратилась в неопреде­ленного цвета. Она положила ему десяток футболок, но, похоже, Сашка ходил в одной и той же все время. Одним словом, бесто­лочь, чего с него взять. Он ей, явно, поломал все планы, но возможно это и к лучшему. Вдвоем им не будет скучно.

Ирка вспомнила про котлеты. Она его даже не успела покор­мить. Выбрав удобный съезд к берегу залива, Ирка свернула в прибрежные заросли. Машину поставили в тень. Расстелили на траве одеяло и устроили себе обед. Сашка налетел на еду, как с голодного края. Что значит, ребенок не привык к общепитовс­кой еде. Ирка смотрела, как он уплетает за обе щеки, и радова­лась. Хороший аппетит, значит хорошее здоровье. Она была в этом просто уверена и всегда начинала паниковать, когда Саш­ка вдруг начинал плохо есть. Наевшись, они оба полезли в во­ду. Вода была теплая, но, сколько ни иди, все по колено. Ноги запутывались в водорослях. Ирке все время казалось, что она сейчас наступит на что-нибудь живое, скользкое и мерзкое.

-Нет, все. Дальше я не пойду, — объявила она и, поплескав­шись среди водорослей, выбралась на берег.

Сашка тоже полежал в воде, переворачиваясь, то на спину, то на брюхо.

-Ну, вот, представляешь теперь наше купание в лаге­ре? — спросил он смеясь. — Единственная разница, что у нас там водорослей не было. Пляж от них видать чистят. Вот так пова­ляемся в воде и на берег. Рехнуться можно.

Ирке осталось ему только посочувствовать. Обсохнув, они забрались в машину и продолжили свой путь.

К двенадцати были уже на базе. Получили ключи от домика. Взяли напрокат таз, кастрюлю, сковородку, чайник и всякие, необходимые для жизни мелочи. Забрали матрасы и постельное белье. Все это они забросили в домик. Заперли его и помча­лись купаться. Море было спокойным, синим и к Иркиному ог­ромному удивлению, теплым. Из воды не хотелось выбираться на берег, и они с Сашкой болтались там, пока у обоих не стали уже синими ногти.

-Ладно, пошли обустроим свой быт и придем сюда опять, — потянула Ирка сына с моря.

-Давай только на рыночек сходим, я хочу посмотреть маску и ласты. Ты же мои забыла взять? — поинтересовался Сашка.

-Твои не взяла. Я же не думала, что ты поедешь со мной. Но ты можешь пользоваться моими. Покупать сейчас что-нибудь дорогое мы с тобой не будем. Я взяла денег в расчете на себя одну и теперь нам сильно тратить нельзя. Мы просто не уло­жимся. Будем вести экономный образ жизни. Так что, сразу предупреждаю, не ныть мне: «Купи это, купи то», — объяснила Ир­ка.

Сашка все понял и отстал. Он был несказанно рад, что удрал из лагеря и был согласен на любые условия.

Они быстренько навели порядок в своем домике и снова отпра­вились на пляж.

————————————————————-

Я отоспалась и решила наконец-то всерьез заняться вождением. Дело в том, что права я получила три года назад, но водить, так толком и не водила. То машина была поломана, то некогда. Короче, я успела забыть абсолютно все, что знала и умела. Муж водить не хочет, ссылаясь на то, что стал очень плохо видеть. Машина простаивает в гараже, и я стала беспокоиться, что она там развалится на части, съеденная ржавчиной. А мыши сожрут проводку!

Быть моим инструктором по вождению я попросила друга моего мужа. Правда, долго боролась со своей совестью. Дело в том, что Иван год назад перенес инфаркт, а езда со мной — это дикий стресс. Но, в конце концов, решили, что он возьмет с собой та­блетки от сердечного приступа, а я приложу максимум усилий, чтобы его до сердечного приступа не довести.

Он вывел машину из гаража и поставил ее носом в ту сторону, куда я собиралась ехать. С десятой попытки я все-таки трону­лась с места, наехав при этом на бордюр. Преодолев немысли­мое количество поворотов (штук пять) и, проехав через три двора, я, заглохнув раз пять перед выездом на трассу, все-таки на нее выбралась.

Мы решили, что учиться я буду по дорогам, проходящим в полях.

Но до них еще надо было как-то добраться. Предстояло съехать с трассы, при этом пересечь встречную полосу и сделать поворот. Пока я проделала эту операцию, Иван наслушался матов от водителей ехавших за нами и ехавших навстречу, намного больше, чем предполагал. Но отнесся к этому равнодушно. Почему наслушался Иван, а не я? Я просто абсолютно ничего не слышала. Вцепилась мертвой хваткой в руль и сосредоточилась только на одном, как бы ни во что и ни в кого не врезаться и, поворачи­вая, не съехать в речку, которая протекала рядом с трассой. Трюк мне с горем пополам удался, и я даже успела затормозить и остановиться в двадцати сантиметрах от дорожного знака, ко­торый почему-то оказался у меня на пути. В поле я почувство­вала себя увереннее. Машина наконец-то перестала вилять и я, заняв середину дороги, уверенно поехала вперед. Когда мне на­встречу показался трактор, Иван дал команду съехать на обо­чину и остановиться. Дорога была по ширине такая, что можно было ехать рядом четырем машинам, но я свободно могла с этим трактором и не разминуться. Поэтому, я послушалась и вежливо его пропустила. Покатавшись минут сорок, мы тем же путем вернулись в наш двор. Я натерпелась страху столько, что это невозможно передать словами. Масса маленьких детей во дворах, велосипедисты, придурковатые бабушки, так и норовящие влезть под колеса, собаки и коты, уверенные в том, что их объедут. Короче, пока я добралась до своего гаража, у меня разболелась голова, и дрожали ноги и руки. О том, чтобы заехать самой в гараж, не могло быть и речи. Даже если бы я вписалась в во­рота, в чем очень сомневаюсь, то, не успев затормозить, вые­хала бы через его заднюю стенку с крышей гаража на крыше моей машины. Мы поменялись местами, и Иван заехал в гараж сам, а я внима­тельно смотрела, как это делается.

-Ладно, для первого раза, не так уж и плохо, — подбодрил меня Иван, — надо ездить каждый день понемногу и все получится.

-А как ты себя чувствуешь? — виновато спросила я.

-Нормально. Ты думаешь, у кого-нибудь сразу все получа­лось? Я точно так же вначале ездил. Не дрейфь только и по­меньше напряжения за рулем.

Мы договорились поездить завтра в то же время и я, на дрожа­щих ногах, отправилась домой.

Выкурив две сигареты подряд, я легла на диван и красочно представила себе, как однажды утром, заберу на остановке своих друзей и отвезу на работу. Конечно же, они сначала обраду­ются, а потом… предпочтут, наверное, ходить на работу лучше пешком. (Что там идти? Каких-то семь километров). На их мес­те, я бы точно выбрала второй вариант. Ладно, может быть, когда-нибудь все-таки научусь я водить эту чертову машину?! Ну, ведь ездят же даже полные дебилы за рулем? А почему я, так дико боюсь машины? Надо переступить через себя и досконально освоить это дело.

Отдохнуть после такого нервного перенапряжения мне не уда­лось, так как в гости явилась моя подруга Аня.

-А чего это ты валяешься среди бела дня? Заболела? — поин­тересовалась она.

-Только что пыталась освоить вождение автомобиля. До сих пор руки и ноги дрожат, — призналась я.

-Господи! Ну, что ты делаешь проблему на ровном месте? Бери машину, садись за руль и вперед. Только едь сама, без всяких инструкторов. Все ты знаешь и все ты можешь. Только, пока будешь чувствовать у себя под боком няньку, ездить ты не будешь, — категорично заявила подруга.

-Сама я боюсь. А вдруг я заеду в поле, и у меня заглохнет машина. Я же в ней ни бум-бум! Что тогда делать?

-Подождешь, пока кто-нибудь будет проезжать мимо, и попро­сишь помощи. Здесь же не пустыня Сахара. Даже по тем доро­гам, что между полями, бесконечно мотаются машины, трактора, мотоциклисты, велосипедисты. Кто-нибудь тебя выручит.

-Ага. Конечно. Велосипедист возьмет на буксир.

-Ну, по крайней мере, сообщит кому-нибудь, что ты сидишь в поле в заглохшей машине, и тебе придут на помощь. Ты уже как Ирка, делаешь из всего проблемы. Я же мотаюсь на машине везде сама и ничего. Хотя, мой муж и доказывал поначалу, что перед моим выездом из гаража, надо оповестить жителей города, чтобы без крайней нужды не покидали своих квартир, а встречные машины, при виде меня должны съезжать в кювет и пережидать опасность в зарослях бурьяна. Ерунда. Пару недель я, конечно, наводила панический ужас на всю водительскую бра­тию, а потом я привыкла к машине, а водители привыкли ко мне. Все стало на свои места. Ты же, вроде бы не трусиха. Так в чем дело? — удивилась Анька.

-Дело во мне. Я привыкла, что меня возят и сама, наверное, никогда водить не научусь. По крайней мере, сегодня мне так кажется. Понимаешь, когда я вижу встречную машину, у меня по­является желание, съехать на тротуар и там переждать опас­ность. Я всегда уверена в себе, даже больше чем надо, а тут, полная растерянность, неуверенность в своих действиях, ман­драж и вообще, со мной начинает черт знает что происходить. Короче, я в расстроенных чувствах.

-А куда ты дела Ирку? — решила сменить тему Аня, оглядыва­ясь по сторонам и ища глазами ее вещи, подтверждающие Ирки­но присутствие в моей квартире.

-Отправила на море, — призналась я

-Слава Богу! А чего это она у тебя торчала? Опять ка­кие-нибудь проблемы с мужем?

-Нет. Ее муж сейчас где-то на Севере. Просто, ей стало са­мой скучно, — мне никого не хотелось вводить в курс Иркиных проблем. Просто, было лень шевелить языком.

-Пошли на пляж. Чего торчать дома? — предложила Аня. — По­звоним Лерке, Инке и вперед.

Мне не хотелось даже шевелиться, но именно поэтому я и сог­ласилась. Надо переводить свое тело в вертикальное положение и заставить его что-нибудь делать. Раскисла не понятно из-за чего. Ну, не получится из меня водитель, и черт с ним! Я что, собираюсь этим себе на хлеб зарабатывать? Обидно, досадно, ну ладно. Настроение у меня не улучшилось, но и не ухудшилось. А это уже, кое-что. Мы с Аней обзвонили подруг. Назначили сбор у меня, через час. А пока, решили сходить в магазин. Уже захлопнув дверь, я обнаружила, что за мной следом, на лест­ничную клетку выскочил котенок. Отпирать дверь было лень, и я взяла его с собой. В магазине мы купили все, что хотели, а заодно, еще и умудрились взвесить на магазинных весах котенка. Я была уверена, что он весит, ну от силы — полкило. А оказа­лось, что кошачий малыш весит кило триста. Мы с Анькой очень удивились.

-Лиля, а у тебя весы не врут? — спросила я. — Неужели вот это чудо весит так много?

Лилька взяла котенка в руку. Подержала его, взвешивая на руке и вернув, убежденно подтвердила: «Больше килограмма».

Мы ей поверили. Забрали свое сокровище, и пошли домой.

Я открыла холодильник, чтобы положить туда сосиски и в ту же секунду, мой котенок оказался уже сидящим в холодильнике на полке. Вытащив его оттуда, я дала ему сосиску, и он потащил ее под стол.

-А что будет, если ты случайно закроешь котенка в холо­дильнике? — спросила Аня.

-Будет два килограмма и триста граммов котенка и ни од­ной сосиски. Но не переживай, я его там не закрою. Я с него не спускаю глаз. Он такой шкодливый и такой еще глупый, что терять бдительность нельзя ни на одну секунду. Он может вып­рыгнуть на газовую плиту, когда включены конфорки, может подлететь под закрывающуюся дверь, попасть под ноги, упасть с балкона. Пока он подрастет и начнет немного соображать, надо все время быть на стороже. По времени, это занимает почти год. Так что, на год, мороки всей семье обеспечено с головой.

-Нет. Не зря я все-таки не завожу в доме животных. Я бы не смогла справиться даже с таким вот обормотом, как твой Вискентий. А о собаках, вообще молчу. Хотя, когда я у тебя, мне они все очень нравятся. Я их даже люблю, — призналась Аня.

-Ну и люби их на расстоянии. Я считаю, что, если человек не умеет обращаться с животными, нечего их и тянуть в дом. Ничего хорошего из этого не получается. Они же не игрушки, а живые существа и требуют очень много внимания, времени, нер­вов и много-много всего другого. Просто любить их, этого ма­ло.

Мы болтали и готовились к отдыху на пляже. Готовились осно­вательно. Наделали кучу бутербродов, отварили яиц, намыли по­мидоров и огурцов, нарезали сала. В общем, с таким количеством еды, можно было идти на пляж не на четыре-пять часов, а на неделю.

-Книги берем? — спросила Аня.

-Зачем? Ты вспомни, сколько раз мы брали на пляж книги и никогда там не прочитали ни строчки. Это, если идешь в полном одиночестве, то можно и почитать. А такой гоп-компанией, дуд­ки! Лучше не забудь напомнить мне, вытащить пиво из холодиль­ника.

-Так вытащи, пока вспомнила.

-Нагреется. Напомни перед самым выходом.

Анька, конечно, напомнила… когда мы уже спустились на пер­вый этаж. Пришлось опять подниматься на четвертый за пивом.

На пляже людей было мало. Мы расстелили одеяла под деревь­ями, побросали свои вещи и пошли купаться. Аня с Инной оку­нулись и поплыли. А мы с Леркой стояли в воде по щиколотку и никак не могли отважиться продвинуться хоть на десять санти­метров вперед. Вода в этот день была такая холодная, что я поняла сразу, окунусь только в том случае, если споткнусь обо что-нибудь и упаду в воду. Добровольно, я в нее войти не смогу. Лерка такая же мерзлячка, как и я. Поэтому, мы по­топтались у самого берега и вернулись к своим одеялам. Че­рез несколько минут появились Аня с Инной, дружно щелкая зу­бами. Они зацепили свои одеяла и потянули их на солнышко. Тень им разонравилась.

-А вы чего не искупались? — возмутилась Инка.

-Могу ответить, как один тип из анекдота, сказала Лера: «Плавать я не умею, а писать не хочу».

-Ну и зря. Знаете, как бодрит?! – то ли спросила, то ли восхитилась Инка.

-Я и вижу, что вы после купания посинели, вместо того чтобы порозоветь, зубами лязгаете, как два голодных волка и вся шерсть на вас дыбом! — засмеялась Лера.

-Какая это еще шерсть на мне дыбом? — возмутилась Аня.

-Ну, все волосинки на руках и ногах, — объяснила Лера.

-Люди зимой обливаются холодной водой на морозе и купа­ются в проруби, а вас летом в воду не загонишь! Раз пришли на пляж, значит надо купаться, — никак не могла успокоиться Инка. — Под деревьями полежать на одеяле, можно было и на даче.

-Ладно. Мы немного адаптируемся к температурам воздуха и воды и искупаемся, — пообещала я, чувствуя, что они сейчас пос­сорятся на ровном месте. Главное пообещать, а там будет вид­но. Может быть, развернется течение и подгонит теплую воду, а может быть, мы выпьем, как следует и нам будет все равно в ка­кую воду залазить, хоть в прорубь. Посмотрим.

Мы начали накрывать «стол». Еды действительно набрали неи­моверное количество. Из спиртного договаривались не брать с собой ничего кроме пива, но Лерка все-таки прихватила бутыл­ку водки. Отказываться от водки почему-то никто не стал. Все дружно выпили и запили пивом. Если так пойдет и дальше, то мы не то что в холодную воду влезем, а совершим подвигов больше, чем Геракл. И войдем в историю. А скорее, не войдем в ис­торию, а вляпаемся в историю. Это нам раз плюнуть. Не успеем вылезти из одной передряги, как тут же опять куда-нибудь холера втаскает. С большинством людей всякие приключения могут случиться один — два раза в жизни, а у некоторых и ни разу. Жи­вут себе спокойно и размеренно. Изо дня в день одно и то же. А у нас, если и не каждый день что-нибудь неординарное случа­ется, то раз в неделю, точно. Правда, мой друг объясняет это все одной фразой: «Кто постоянно ищет приключения на свою задницу, тот обязательно их находит». Получается, что мы са­ми себе ИХ находим. Ну и ладно, зато не скучно жить.

Рядом с нами расположился толстый маленький мужик с большим пузом и охотничьей собакой. Собака, ирландский сеттер, сов­сем молодая, игривая и в отличие от своего хозяина, тощая. Лерка спросила мужика, можно ли угостить собаку кусочком кол­басы, но он категорично ей отказал.

-Собака на диете, — недружелюбно буркнул мужик и отвернул­ся. Хотя сама собака, всем своим видом показала Лерке, что от колбаски бы не отказалась.

Нет, так нет. Лерка пожала плечами и съела колбасу сама.

-По-моему, на диету надо садить не собаку, а ее хозяина, — рассмеялась Анька. — Вон, какое пузо отрастил, как будто бы в декретный отпуск собрался. Не люблю я толстых мужиков с ог­ромными животами и толстыми задницами.

-Не любишь, не ешь, — дружелюбно посоветовала Инка и на­лила всем водку в пластиковые стаканчики, — возьми лучше кусо­чек курицы.

После этой порции водки я, наконец-то, ощутила в себе силы и желание поплавать. Лерка еще нет. Поэтому, я отправилась в воду одна. Забрела по пояс и поплыла. Вода теплее за это время не стала. Шкуру просто обжигало. Проплыв метров двад­цать, я решила, что это уже и так с моей стороны подвиг и вернулась к берегу. Походила вдоль воды по песочку, пособи­рала перламутровые ракушки, немного обсохла и вернулась к своим.

-Ну и как водичка? — спросила Аня, — бодрит?

-Нормально. У нас еще водка осталась?

-Есть. Налить?

-Капни в руку и разотри мне спину. Согреться не могу. Не пойму, почему такая вода холодная? Неужели за ночь успевает так остыть? Днем же жара стоит дикая. Течения здесь практи­чески нет. В чем дело? Два дня назад вода была за двадцать, а сегодня, не выше пятнадцати.

-Вчера был шторм, и воду перемешало, — объяснила Инна.

Аня налила водку в стаканчики и немного себе в ладонь и по­терла мне спину. Если учесть, что водка с морозилки и здесь стояла так, чтобы не согреться, то понятно, что теплее мне после такой процедуры не стало.

Только мы приготовились выпить, как к нам подошел Юра, Ир­кин участковый и мой старый знакомый.

-Привет! — поздоровался он. Аню и Леру Юра давно знал, а Инну нет.

Я представила их друг другу.

-Раздевайся и присоединяйся к нам, — предложила Лера.

Юра пару секунд раздумывал, а потом, махнув на что-то рукой, так и сделал. Мы выпили и плотненько закусили.

-Я, собственно, тебя искал по делу, — обратился Юра ко мне, с удовольствием уплетая бутерброд с салом, яйцом и зеленью.

-Ну и давай решим твое дело сразу же, пока нас много и мы такие умные и смелые. А то спиртное выветрится и с нас не бу­дет никакого толку, — предложила я.

-Где Ирка? — тут же перешел к делу Юра.

-На Черном море. А что случилось? — я почувствовала что-то неладное.

-Дело в том, что ночью к ней залезли в квартиру. Все там перевернули вверх дном и плюс ко всему, оставили труп.

-Чей?- ахнули мои подруги, явно решив, что Иркин. Но по­том сообразили, что если бы Иркин, то Юра бы не спрашивал, где она.

-Помнишь, этого внука, который траванул своего дедушку?

Я кивнула.

-Так вот, его труп обнаружили у нее в квартире. Убит из пистолета. Время убийства, сегодняшняя ночь. Около двух-трех часов. Надеюсь, Ирка уже к тому моменту была на море и его не убивала? — спросил Юра, внимательно глядя на меня.

-Нет. На море она уехала сегодня в пять часов утра. Но ночевала у меня и от меня поехала, не заезжая домой. Я нау­чила ее, как выехать из города через дачи, чтобы не увязался какой-нибудь хвост. Дело в том, что к ней днем ввалились ка­кие-то два типа и требовали сказать, куда она дела деда брильянт. Ирка ни о каком брильянте понятия не имеет, но ей не очень-то поверили. И если бы не еще два типа, явившихся с той же целью, то эти бы применили горячий утюг и так далее. А так, конкурирующие фирмы разобрались между собой. Там, по-моему, появилось два трупа, но их забрали конкуренты с собой.

Ирку оставили в покое, но на какое время, трудно сказать. Поэ­тому, она срочненько уехала отдыхать на море. Куда поехала не знаю. Решили, что она не будет этого говорить даже мне. А раз не знаю, значит, и не скажу.

-А почему вы мне ничего не сказали? — возмутился Юра.

-А что бы ты смог сделать? Устроил бы засаду? Тебя бы там шлепнули, а мы бы потом себя чувствовали всю жизнь вино­ватыми. Ирка пробудет на море дней десять-двенадцать. Мы с ней надеемся, что за это время они найдут деда брильянт, ес­ли он, конечно, существует, и от нее отстанут.

Мои подруги слушали молча, но кидали на меня испепеляющие взгляды. Как это я могла не ввести их в курс такого дела! Да если речь идет о брильянте, то кто кроме них может его найти?

-Пошли, искупаемся, — предложил вдруг Юра, прервав беседу. Я еще не отошла после первого купания, но поняла, что он хо­чет мне что-то сказать по секрету, и молча поднялась.

Мы подошли к воде и остановились, привыкая к другой темпера­туре.

-А ты не догадываешься, где может быть брильянт? — спросил Юра.

-А ты?

Мы встретились глазами и поняли, что думаем одинаково.

-Ты в квартире был? Кошка на месте? — спросила я.

-Был. Перевернули все, но на кошку никто и внимания не обратил. Я ее трогать не стал и глянул только мельком, чтобы не привлекать внимания. Я был не один. О бриллианте я ничего не знал, но сразу понял, что искали что-то, что раньше принадлежало деду. А так как мы унесли оттуда только эту кера­мическую кошку то, скорее всего, дело в ней. Я прав?

-В любом случае, этот брильянт предназначался Ирке, и да­же если мы его найдем, то поклянись, что на него претендовать не будешь, — потребовала я.

-На брильянт не буду, но с Ирки немного скачаю, за рабо­ту и риск, — засмеялся Юра. — Не переживай, самую малость. На хорошую бутылку водки.

-Поехали сейчас к Ирке на квартиру. Наведем там порядок и заберем кошку. Может быть, кошка и нипричем, но посмотреть надо. Только как отцепиться от подруг? Они же сейчас увяжут­ся за нами. А как раз только их там сейчас и не хватало.

-Не переживай. Я тебя заберу прямо отсюда и сейчас. Ку­паться будешь, или поедем сразу?

-Конечно, не буду. Вода такая, что ноги судорогой сводит. Я уже один раз искупалась, еле отогрелась.

-Меня тоже что-то плавать не тянет. Тогда вперед.

Мы вернулись к «столу». Юра объявил, что похищает меня на часок. Надо посмотреть, что из вещей пропало в Иркиной квар­тире и кое-что задокументировать.

Подруги повозмущались, но никуда не денешься. Нельзя же, в самом деле, оказывать сопротивление представителю власти.

Юра клятвенно пообещал доставить меня домой через час и ни минутой позже. Мы оделись и быстренько удалились, пока они не опомнились и не увязались за нами следом.

Юрина машина стояла на пляжной стоянке. Хоть он и поставил ее в тени, но в машине была такая духота, что можно было упасть в обморок. Мы открыли все окна, и через минуту уже стало более-менее сносно.

-В квартире говори со мной официально и о кошке не упо­минай. Квартира, скорее всего, прослушивается, — предупредила я Юру и еще раз, но теперь со всеми подробностями, рассказала все, что мне рассказала Ирка. — Да, и о брильянте мы с тобой ничего не знаем, так что, смотри, не произноси это слово.

-Кто кого должен инструктировать? — удивился и возмутился Юра.

-Конечно я, как старший по званию. Ты же, лейтенант?

-Старший лейтенант.

-А я, капитан.

-Так это же капитан медицинской службы. Знаем мы ваши медицинские звания. Ты, небось, не знаешь даже, как капитанс­кие погоны выглядят! — ухмыльнулся Юра.

-Поговори мне тут. Ладно, не будем ссориться из-за такой ерунды. Лучше скажи, кошку разобьем там, или заберем с собой? Вроде бы и жалко ее разбивать. Вдруг, разобьем, а там ничего и нет? Что мы скажем Ирке? — заволновалась я.

-Свернем на грабителей, — спокойно сказал Юра, и мы, нако­нец-то, тронулись с места.

В Иркиной квартире стоял раскардаш. Я поняла, что за час и даже за два мы здесь порядок не наведем. Но начинать-то надо. Для начала, мы взяли с подоконника кошку и тщательно ее ос­мотрели. Нигде не было и намека, что в ней кто-то проделал дырочку, запихнул туда алмаз, замазал глиной и закрасил. Все было из одного материала и никаких тебе заделанных отверстий.

Юра уронил ее на пол, и кошка разлетелась на мелкие части.

-Ой, я нечаянно разбил какой-то вазон, — сказал он для возможных слушателей.

-Ну и хрен с ним, все равно, тут черт знает что делается и это все придется убирать, — ответила я, тоже для публики. И мы дружно принялись рыться в осколках. Никаких брильянтов из разбившейся кошки не выпало. Тщательно осмотрев каждый кусо­чек, мы собрали все в целлофановый пакетик. Потом еще раз до­ма рассмотрим и потолчем на еще более мелкие осколки.

Ни я, ни Юра, понятия не имели что такое «крупный брильянт». Это, такой как яйцо, или, такой как горошина?

Мы посмотрели друг на друга и одновременно пожали плечами. — Посмотри внимательно, не пропало — ли что из вещей твоей подруги, — опять для публики произнес Юра.

-Разве здесь можно сейчас определить что-нибудь?! — возму­тилась я совершенно искренне. — Надо таки брать сюда Аньку, Ле­ру и Инку, и наводить порядок. Здесь работы не на один день.

-А может быть оставить все как есть? Хозяйка сама наве­дет порядок, когда приедет.

-Она по дороге из Крыма, заедет, заберет ребенка из лаге­ря. Вернутся вместе. Увидев переворот в квартире, ребенок мо­жет испугаться. Нет. Надо все привести в порядок до Иркиного приезда. Дашь мне ключи, я завтра пригоню сюда свою бригаду, и пусть работают. Все равно умирают от безделья.

Мы говорили на «ты», потому что все, кому это надо, наверня­ка знают, что мы старые друзья. Переходить на «вы», означает переигрывать.

Походив по комнатам и позаглядывав во все углы, просто от нечего делать, мы решили покинуть квартиру.

На лестничной клетке, мне вдруг пришла мысль, посетить квар­тиру умершего деда и поискать там еще какую-нибудь кошку.

Раз дед все время говорил Ирке о какой-то кошке, значит это не просто так. Не мог же он скормить брильянт какой-нибудь живой кошке. Да и живой кошки, у деда просто не было.

Юра открыл квартиру деда, и мы вошли. Было тихо, страшно и пахло плесенью. Мы методично осматривали квартиру сантиметр за сантиметром. Никакой кошки больше нигде не было. Юра по­лез на антресоли, посмотреть что там, а я осматривала стены в коридоре. Слух у меня, как и нюх — может позавидовать любая сторожевая собака. Я уловила какой-то звук на лестничной клетке и прильнула к дверному глазку.

У Иркиной двери стояли два каких-то типа и ковырялись в замке.

Я подергала за ногу Юрку, который стоял на табуретке, всу­нув полтуловища в антресоль и, когда он извлек наружу голову, приложила палец к губам. Юрка потихоньку слез на пол и мими­кой спросил, в чем дело. Я потащила его за руку к дверному глазку. Пусть и он полюбуется, как вовремя мы оттуда смылись.

В это время, те два типа, как раз открыли замок и только собрались распахнуть перед собой дверь, как Юрка распахнул нашу (вернее деда дверь) и, как чертик из коробочки, выскочил на лестничную клетку. Грабители резко обернулись к нему, и Иркина дверь тут же захлопнулась у них перед носом. Очевидно сквозняк. Они оказались прижатыми Юркой к запертой двери. Выхода нет. У Юрки в руках пистолет. Я метнулась на кухню к деду и вооружилась сковородкой, больше ничего путного не бы­ло. Пока я бегала за сковородкой, на лестничной клетке прои­зошел небольшой бой. Один из грабителей безоговорочно поднял руки, а другой, брызнул в Юркину физиономию слезоточивым га­зом из баллончика. Но попал не только Юрке, а и своему напар­нику. Что там той лестничной клетки! Метр на метр. Сам брыз­гавший сбежал, а Юрка и второй грабитель терли глаза, чихали и размазывали сопли. Я затащила обоих а ванную к деду и от­рыла им воду.

-Промывайте глаза! Мойте и мойте. Да не трите вы их, а плескайте воду в глаза!

-Ладно, хватит плескаться. Давай сюда руки и за мной, — сказал Юра, надевая наручники на грабителя. — Холера, ничерта не вижу! Возьми мой пистолет и если там, в подъезде кто-ни­будь на нас попытается напасть, стреляй по ногам, — отдал он следующее распоряжение мне.

-А куда мы идем? — поинтересовалась я. — Может быть, лучше останемся здесь и вызовем на себя наряд?

-И будем его ждать до утра. Воскресенье. Людей мало, а работы много. Сами доставим. Сядешь за руль, я вести машину не смогу.

Я, наверное, была в шоке, потому что согласилась. Мы благопо­лучно дошли до машины. Никакой засады не было. Юрка запихнул на заднее сидение пленного и уселся рядом с ним. Оба, не пе­реставая, чихали и размазывали свободной рукой слезы и сопли. Наручники Юрка прицепил к одной руке своей, а другой арестованного. Гуманно. Обоим было чем вытираться. Мне почему-то было смешно… пока я не уселась на место водителя.

-Юра, но я водить машину умею только по огородам и бурь­янам. По дорогам в городе я боюсь, — наконец-то созналась я.

-Садись, и не морочь мне голову! Здесь, точно так же, как по бурьянам.

Я завела мотор, нажала на газ и машина дернулась так, что оба, сидящих сзади, ткнулись носами в передние сидения. Повторила этот трюк раз пять. Наслушалась комплиментов от Юрки и от арестованного, но, на­конец-то, мне удалось плавно тронуться с места. Переключилась на вторую передачу и со скоростью двадцать километров в час поползла к Юркиной работе.

-Мы едем, или стоим? — поинтересовался Юра.

-Едем.

-Давай быстрее немного.

Я выехала из переулка на дорогу и прибавила скорость до со­рока. Мне пришла мысль сократить дорогу. Нырнуть в боковой переулок, потом через дворы, потом через территорию городс­кой травматологии и следующим переулком на проспект. А там уже совсем чуть-чуть и мы у цели. Все мысли, пришедшие мне в голову, я считаю если и не гениальными, то, по крайней мере, стоящими. И, конечно же, сразу их осуществляю.

-Ты куда свернула? — занервничал Юра. — Рассмотреть он тол­ком ничего не мог, но почувствовал, что едем куда-то не туда.

Я ему объяснила маршрут, продолжая ехать.

-Ты кирпич видела? — зловещим шепотом спросил Юра.

-Какой кирпич? Колдобину видела, а кирпича здесь нет. До­рога чистая.

-Знак, «кирпич». Не прикидывайся идиоткой. Этот переулок закрыт для проезда!

-Не видела. Я не могу смотреть и на дорогу и на знаки одновременно. Что-нибудь одно. Я четко знаю, что проезд здесь есть. Когда-то на велосипеде этой дорогой ездила.

-Ты же нарушаешь! Какой идиот тебе вообще права выдал?

-Я всю жизнь все нарушаю. Ничего тут не поделаешь. А ес­ли будешь мне под руку гавкать, остановлюсь, плюну на все и уйду домой. А ты сам садись за руль и едь, как считаешь пра­вильным, — об «идиоте», который мне выдал права, я решила про­молчать.

Молчавший до сих пор арестованный, громко засмеялся.

Я, в это время, резко затормозила перед въездом во двор, так как оттуда выезжала машина. Мои пассажиры опять дружно вреза­лись физиономиями в передние сидения. Машина опять заглохла. Водитель встречной машины понял, с кем имеет дело, и сам объе­хал меня по тротуару. Я, с горем пополам, опять завелась и принялась петлять по дворам. Только мне удалось выбраться к травматологии, как пустился дождь. Ну, надо же! Одно к одному. Ведь ничего не предвещало еще одной пакости.

-Юра, а как включить дворники? — спросила я, и этим, почему-­то, окончательно повергла его в панический ужас. Он просто лишился дара речи. Поэтому, как включить дворники, объяснил мне арестованный. Я еще пару раз заставила сидящих сзади па­ссажиров ткнуться носом в сидения, пока выехала на улицу с оживленным движением. У арестованного, в отличие от Юрки, постепенно стало прорезаться зрение. И, по-моему, он об этом сразу же пожалел. Юрка ничего не видел и нервничал без при­чины, а этот, все видел и поэтому, нервничал обоснованно.

Когда раздавался очередной скрип тормозов, и доносились маты, Юра интересовался, что я сделала на этот раз, а арестованный комментировал.

-Показала правый поворот и повернула налево из правого ряда.

-Ты что, с ума сошла? — орал Юрка.

-Ну, забыла я, куда нажимать вправо, а куда влево. Но, так как справа сплошной забор, могли бы и сами сообразить, что я перепутала, — попыталась оправдаться я.

-Слушай, мент! Если она нас довезет живыми до места, я тебе Богом клянусь, расскажу все как на духу! — заржал аресто­ванный. — Во, каскадер! В жизни так еще не ездил. Хоть бы в штаны не наложить!

Наконец-то мы добрались к цели. Я затормозила у крыльца, причем плавно. У меня, в конце концов, стало что-то получаться. И даже стало жаль, что мы приехали.

-Слушай, Юрка, а я, по-моему, научилась водить. По край­ней мере, наконец-то поняла, что надо нажимать, крутить, а главное, в какой последовательности.

-Убоище! — только и смог произнести Юрка.

Домой я добралась на такси, которое оплатил Юрка, (так как я на пляж деньги не брала, и кататься на такси никак не плани­ровала). Самое смешное, что у меня наконец-то прошла хандра, и значительно улучшилось настроение. Очевидно, мне для под­держания жизненного тонуса нужны стрессы.

Время показывало, что пора вести собак на прогулку. Только я надела на Бена ошейник, и взяла Туську, как объявились мои подруги. Пришлось вести на прогулку всех. Я отпустила со­бак побегать, а мы сели на бетонных плитах поговорить.

Я отдала Ане, как самой инициативной, ключи от Иркиной квартиры и попросила всех, завтра с утра приступить к наведению порядка в квартире. Я присоединюсь к ним сразу же после работы. Уговаривать никого не пришлось. Разговор о брильянте сделал свое дело. В них опять проснулись кладоискатели и все трое согласны были хоть прямо сейчас приступить к работе, а заодно и к поискам. Ну и, слава Богу! Сама я там и за месяц порядок не наведу.

— Расскажи нам все по порядку, — попросила Инна.

Я рассказала. Какой смысл теперь уже что-нибудь скрывать?

-А сегодня что вы там делали? — не унималась Инка.

Я рассказала и сегодняшние наши приключения.

-А как это ты, после трех рюмок водки и двух стаканов пи­ва, уселась за руль? — возмутилась Лера, — да еще и без докумен­тов? Ты, вообще, соображаешь хоть иногда, что делаешь?

-Во-первых, все спиртное сгорело, обогревая мое бренное тело после купания в холодной воде. После купания не оста­лось и намека на то, что я что-то пила. А во-вторых…

-Она бы лучше ездить не стала, — перебила меня Аня, — и на­верняка, будь трезвой как стеклышко, влетела бы в аварию и всех угробила. Одним словом, что не делается — все к лучшему.

-Так что, вы в этой кошке ничего не нашли и никакой дру­гой кошки не обнаружили? — вернулась к теме Инна.

-Представь себе, ни одной кошки у деда больше нет. Мы пересмотрели все.

-А у деда не было какого-нибудь сарайчика, погреба или еще чего-нибудь? — спросила Аня.

-Откуда я знаю? Надо осторожненько пораспрашивать сосе­дей. Да, и в квартире не вздумайте трепаться. Скорее всего, она прослушивается. Ни о каком брильянте вы не знаете, и ни­когда не слышали, так что, не вздумайте там делиться вслух своими соображениями по этому поводу.

-Не переживай, что мы, первый раз «идем на дело»? — засмея­лась Аня, — все дамы опытные. Можно сказать, с боевым стажем.

-Ну-ну. А если на вас там нападут? — спросила я.

-Будем действовать по обстоятельствам и я, наверное, на всякий случай, сегодня же вкину в багажник брезент, — понизив голос, сообщила Аня.

-А брезент тебе зачем? — не поняла я.

-Вдруг появятся трупы, чтобы было куда упаковать,- спо­койно сообщила Аня.

-Я вас умоляю… Еще не хватало только этого. Закройтесь хорошенько и подоприте чем-нибудь дверь изнутри. И не взду­майте там поубивать любопытных соседей! Когда я приду, то позвоню, как всегда: два длинных, три коротких. А еще лучше, покричу вам, что это я.

Закончив прогулку с собаками, я распрощалась со всеми и, не смотря на их желание зайти еще ко мне в гости, погнала всех по домам. Завтра надо рано вставать, а если они ко мне сейчас завалятся всей толпой, то их не выгонишь и до часу ночи. А завтра я просплю и опоздаю на работу. Хватит общений. Отды­хать!

Покормив свое зверье, я позвонила Юрке. Трубку взяла Оля, Юркина жена.

-Оля, ну как он там? — поинтересовалась я.

-Лежит на диване и ворчит что-то себе под нос. Глаза красные, как у рака. Дать ему трубочку?

-Не надо. Я его сегодня немного на машине покатала. Бо­юсь, что при звуке моего голоса твоего Юру кондрашка хватит.

-Он мне эти ужасы уже рассказал, — рассмеялась Оля.

-Ладно, передавай ему привет. Пообещай, от моего имени, что до завтра, с глазами будет уже все в полном порядке. Пусть только на ночь еще покапает те капли, что мы с ним в аптеке купили. И напои его валерианкой или водкой, чтобы после нашей езды стресс снять.

-Он как домой приехал, сразу же хряпнул грамм двести. Но говорит, что ноги и руки до сих пор трусятся.

-Ничего. В маленьких дозах стрессы полезны. Жить будет. Я считаю, что ему еще и повезло. Если бы он нашу езду не только слышал, а и видел, то состояние было бы намного тя­желее. Ладно, пока. Пусть завтра позвонит мне на работу, часиков в двенадцать, или заскочит.

Я положила трубку и бухнулась спать. После сегодняшней езды на машине, нужно восстановить душевное равновесие.

—————————————————

Ирина с Сашкой наслаждались отдыхом. Днем не вылазили из мо­ря, а вечером бродили по берегу и просто болтали. Иногда за­ходили в забегаловку на берегу, брали себе по шашлыку, сиде­ли любовались ночным морем и слушали музыку. Ирка рассчитала, сколько денег им можно тратить в день и старалась не выходить из этой суммы. Сашка предложил тратить через день. Тогда можно через день заходить в ка­кой-нибудь бар на берегу и «шиковать». Так и делали. Ира на­брала с собой тушенки, консервов, круп и овощей. Готовить еду было из чего. С голоду они с Сашкой не умрут, даже если де­нег не будет. Но предстоял еще обратный путь, а это дорожные расходы. Бензин, возможно и штраф где-нибудь на дороге, да и мало ли что.

Отдых проходил спокойно, их никто не преследовал, никто не приставал. Ирка откровенно радовалась. Все-таки удалось уе­хать никем не замеченной. Единственное, что омрачало отдых, это мысли о брильянте.

Exit mobile version