Нарисуйте меня красиво,
С голубыми, как день, глазами,
Без ухмылки привычной – криво,
Но с расправленными плечами.
У обрыва меня поставьте,
Где, под ветром, траву примяло,
И осанку чуть-чуть подправьте,
А внизу чтоб вода бежала,
А вокруг чтоб синело нежно
Небо, лёгким апрельским светом.
Нарисуйте меня небрежно
Невесомым пастельным цветом.
Нарисуйте меня, как в жизни,
Только в душу мне не смотрите.
Знаю, ваша модель капризна,
Вы рисуйте, но грусть сотрите.
симпатично, не смотря на простенькие рифмы..
У кого-то не дрогнула рука поставить низкую оценку. 🙁 А стихотворение звучит во всех отношениях.
@ Светлана Тишкова:
Ах, я этого не переживу! ))))))))))))))))))))))))))))))))))
А на что вообще эти оценки влияют и что от них зависит? Как-то я до сих пор не уяснил есть ли в них смысл вообще 🙂
А то, что звучит — это хорошо, это радует 🙂
Спасибо!
Я поставил пятёрку, поэтому чувствую себя в праве что-нибудь сказать.
Вот признайтесь, Кирилл, что душой вы на юге, а не в Беларуси.
Для меня, южанина, ваши строки звучат гармонично и естественно.
Когда я жил в Беларуси… Другой образ получается.
Под голубым апрельским небом(согласен полностью) вы стоите на обрыве, кутаясь в тёплую одежду от сырого холодного ветра, который под обрывом шевелит прошлогоднюю бурую пожухлую траву, да и где этот обрыв взялся. Только в карьере. На реках и озёрах половодье утопит под обрывом траву и будет подмывать обрыв. Стоять на нём будет совсем неуютно. А еще представьте себе одиночные грязные остатки льдин, которые ветер гоняет и грязную мутную весеннюю воду. Лишь подснежники и первоцвет скрашивают эту всю пожухлость, да молоденькие смолистые побеги на ёлках, да берёзовый сок, который свежим не так хорош, как после.
Редкие стайки чибисов вокруг луговых болотин и одиночные пролетающие селезни, а в лесу вальдшнепы оживляют чувства. Правда по полю уже важно ходят белые буслы — символ Беларуси, но государство их так долго печатало на этикетках водки…
Радость только на лицах крестьян, которые с остями бродят по мелководью за щуками. Но, увидев вас, они не обрадуются, а огорчатся. Подозрительная ухмылка исказит их лица. Нехорошие мысли придут им в головы. Пастельные тона не выдержат их ярости.
Вы — южанин, Кирилл, в душе. Однозначно!(шутка)
Отлично! Самый подходящий пафос в мотив. И суперконцовка!
@ Александр Касько:
Душой я — где угодно, по обстоятельствам. Было бы невыносимо скучно всегда держать душу в одном и том же месте 🙂 Кроме того, довелось покататься по Украине, Азии, Африке и Ближнему Востоку.
Честно говоря, свой мерзопакостный болотный климат я легче всего переношу.
А мой славный, высококультурный город, в котором, кстати, установили-таки недавно памятник Шуре Балаганову, находится на пятьдесят втором градусе северной широты, что гораздо ближе к Одессе, чем, скажем, к Питеру 🙂 Погода у нас, обычно, гомельская — мы в одной низинке, в отличие от ближайших Минска и Могилёва, продуваемых всеми ветрами на своих холмах. К середине апреля всё, обычно, устаканивается: солнце греет, ветер теплеет, а льдин нет и в помине, хотя, конечно, снег может пойти в любой момент и, озадаченно стоящие под мокрым снегом аисты, — действительно — то ещё зрелище 🙂
@ Кирилл Сорокин:
Да, и с обрывами — полный порядок. Даже на равнинной Березине есть ого-го какие кручи. У меня тут конкретной привязки нет, но, в процессе представлялось одно место на правом берегу, прямо в черте города. Но это всё — местами. Десятью километрами ниже топит пригороды каждую весну, по самые окна 🙂
@ Кирилл Сорокин:
Примерно представляю себе это место. Грустное место. Березину всю излазил. Все старицы зимой изучил. Все подмытые берега знаю. Впрочем, Нёман знаю лучше, но боюсь его, даже на мелководье. Вилию не боюсь совсем, хотя там больше причин для страха, особенно там, где Илья вытекает из Чёртова озера возле деревни Путилово. Птичь возле Глусска и возле Клетного два раза приводила меня в состояние ужаса.
Отличное стихо! Название притянуло сразу. Зашла, а тут «рисунок»
🙂
Спасибо!