Ловушка для демона. Глава 1

Верука Соль.

Ловушка для демона

Глава 1.

Ветка хлестнула по лицу; резко, наотмашь, со всей силой отпущенного оружия. Боль на мгновение ослепила его, заставила замереть. От неожиданности он вдохнул слишком много воздуха, поперхнулся этим комом и его немедленно затошнило. Мужчина почувствовал, как кипящие лёгкие разрываются от хриплого, надсадного дыхания, слюна переполнила раскрытый рот – он ощутил привкус крови на губах. Что это, откуда? Ах, да. Секунду назад на его щеке вспыхнул глубокий шрам. Он не видел его, но почувствовал жжение, и капля крови заскользила по его коже. Потом ещё одна, и ещё. Как же больно! Мужчина провёл рукой по лицу, стирая обильный пот, невольно смешав его с кровью – соль тот час попала в свежую рану, причинив ещё большую боль. Но это отрезвило. В своём безумном беге он уже не разбирал дороги, а так ведь и шею сломать недолго! Он согнулся, держась руками за судорожно вздымавшиеся бока. Сейчас дыхание восстановится, это пламя внутри погаснет – боль пройдёт. Всего минута; может — две, и он придёт в себя, и сможет прикинуть, что делать дальше. Он постарался подавить хрипы, вырывавшиеся из горла, и прислушался. В первое мгновение он услышал глухой частый топот, и страх новой волной окатил его. Но он уже немного совладал с собой и смог подавить приступ паники. Что же это за звук? И ещё через мгновение понял: это бешено колотится его сердце! Всего лишь его собственное распухшее, ослабленное сердце, перепуганное до полусмерти. Мужчина невесело усмехнулся: надо же, знать и не выдержит моторчик-то! Хотя нет, вот удары становятся реже и тише, и даже не отдаются болью в висках – дыхание начало восстанавливаться. Он облизнул губы, почувствовал пот и кровь на кончике языка. Попить бы сейчас! Выбраться отсюда и выпить целую бутылку воды! И, что бы избавиться от привкуса железа и крови, он сплюнул, но лёгкий ночной ветер обдал его своим дыханием и отбросил плевок на брюки мужчины. Он усмехнулся: да уж, конечно, как же ещё могло быть! Сейчас откуда – нибудь возьмётся собака и помочится ему на ботинки, так в кино показывают. А потом за ним придут «Эти»…- «Так какого же чёрта ты стоишь, баран?» — Сознание наконец-то прояснилось, мысли прекратили свою чехарду. Он огляделся.

Вокруг темнели заросли орешника, он без труда опознал эти кусты. Как же не опознать то, что минуту назад дало тебе в морду! А заросли эти означают, что он заблудился. Возле дороги к конюшням не было орешника; выходит, он здорово забрал к западу. Если бы к востоку, так уже показался бы край вытоптанного поля, а ему туда-то как раз и не надо. Так что запад – уже не плохо, но вот где теперь искать дорогу? Правда, погоня наверняка сбилась со следа: они точно пойдут к конюшням, именно там они оставили все свои машины. Да и он, кстати, то же. Беглец наконец-то отдышался и ещё раз огляделся по сторонам. Вокруг, в непроглядной темноте, дремал никем не потревоженный лес. Никем, кроме него. Он напряжённо всматривался в ночь, но пока не было видно ни огонька, ни движения веток – он тут один. Ну хоть что-то хорошо! Он осторожно двинулся вперёд, продолжая настороженно озираться и размышлять.

Свою машину, как и все, он оставил возле конюшен, и вернуться за ней теперь нет никакой возможности — там его точно поймают. Значит, в город придётся добираться на своих двоих. От конюшни до первого поста восемнадцать километров, но это по прямой, по трассе. А он в глубине незнакомого леса, непонятно где, и непонятно, куда идти дальше! Надо попытаться выйти на проезжую часть, хоть это очень опасно. Преследователи будут искать его именно на дороге, но выбора у него нет. Надо просто быть осторожнее и успевать прятаться, едва послышится шум. Ладно, с этим ясно. Выбраться бы только отсюда!

Вокруг никого не было, но ему всё время казалось, что за ним следят. Вот и сейчас он чувствовал навязчивый взгляд слева, и с каждым взглядом это ощущение делалось всё сильнее. Наконец чаща поредела, и он вышел на небольшую поляну. И тут же обнаружил соглядатая – над ним взошла огромная, в полнеба луна. С лева – это к беде! Мужчина невесело усмехнулся: что, разве может быть ещё хуже? И напуганный разум тот час сказал ему: да, ещё как может! Надо бежать, бежать, бежать!

Он легонько коснулся шрама – что ж, вот он и стал настоящим мужиком! Будет чем похвалиться в сообществе. Если его, конечно, не поймают этой ночью. Пальцы окрасились кровью, и в лунном свете кровавый след казался совершенно чёрным, глянцевым и страшным. Но по- настоящему страшно будет, если «Багряные» настигнут его. Тогда крови будет намного, намного больше! Они возьмут всю! Мужчина вздрогнул. То ли ночной холод, то ли страх – но его уже начало трясти. Он прибавил шагу, а вскоре и вовсе перешёл на лёгкий бег. Впереди деревья как будто расступились; может, это уже опушка леса? И правда, деревья уже не теснились толпой, а всё больше отдалялись друг от друга, пропуская беглеца. Ему подумалось, что дорога вот – вот появится перед ним. Эта мысль так обрадовала его, что он даже забыл на мгновение об осторожности. Но тут же спохватился и остановился, что бы посмотреть назад. Ничего! По-прежнему ничего и никого. А странно! Ему казалось, что даже отсюда он должен был видеть зарево пожара. Его часы давно стояли, сам он полностью утратил ощущение времени, но, судя по положению луны, он устроил поджог около полутора часов назад. Интересно, поле уже догорело? Как великолепно смотрелся, должно быть, этот фантастически прекрасный, идеальный глиф, когда пламя охватило колосья! Он мысленно представил себе, как огненный рисунок пылает в ночи – красиво, наверно! Жаль, что он сам не видел. Зато «Багряные» наверняка насмотрелись на эту ужасающую красоту вволю. Он хмыкнул: что ж, пусть считают, что им повезло. Они наконец-то испытали нечто по-настоящему потрясающее! Пусть хоть спасибо скажут. Но нет, первые пол — часа они наверняка пытались спасти свою пентаграмму; потом – спасти себя, а после этого уж точно кинулись в погоню. И они, возможно, догонят его, и тогда, в качестве благодарности, оторвут ему башку. И все будут довольны, и всем будет весело. Всем, кроме него, конечно! Он прибавил ходу.

Лес внезапно закончился, и беспардонная, навязчивая луна, всё время пялившаяся на него через левое плечо, сделала наконец что-то полезное. Она бросила перед ним несколько тусклых бликов на серую асфальтовую ленту, и сердце его радостно подпрыгнуло – дорога! Честное слово, это она, родимая! Дорога в город! Теперь его отделяли от асфальта только пара сотен шагов и какой – то низкорослый кустарник. И он даже поверил на секунду, что уже почти выбрался; что самое главное – опасный, незнакомый лес – уже позади, и осталась лёгкая часть… Но в этот момент за его спиной что-то оглушительно ухнуло и земля содрогнулась – мужчина упал. Всё вокруг него гудело и вибрировало, и он никак не мог подняться. Стоя на коленях, он боролся с дурнотой и мучительный спазм в желудке скрутил его. Тошнота подступила к горлу – кислота обожгла его рот. Слюна обильно потекла на куртку, но он не заметил этого. Его расширенные от ужаса глаза застыли, не в силах оторваться от немыслимого зрелища.

Там, далеко, там, откуда он бежал, за чёрными деревьями, к небу взвивались огненные смерчи. Все потоки пламени, которому он позволил разгореться и сожрать самое совершенное его творение, самый главный его труд – все эти жадные багряные змеи по велению какой – то невероятной силы оторвались от земли и устремились в необъятную небесную тьму. Они танцевали над полем, рассыпали искры, сближались, ведомые необъяснимым магнетизмом, скручивались в сложную спираль и сливались наконец в единое огненное озеро где-то высоко – высоко, где неподвижно застыла равнодушная луна. Её лик замутился, словно покрытый пятнами крови – пламя поглощало и её. Озеро огня казалось живым: мужчина, умиравший от страха на другом конце леса, видел, как оно волновалось, распухало, лопалось, на мгновение раскрывая чёрную воронку неба. Эта воронка тут же с гудением всасывала новый огненный вихрь, отрывая его от бессильно поникших колосьев хлеба там, внизу, где мучительно погибал золотистый пшеничный лабиринт – сложная, загадочная пентаграмма, созданная безумным гением и безвольной алчностью. Горело всё. Земля горела, небо горело, луна тоже захлёбывалась в огне… Мужчина видел это даже не глазами, а своим потрясённым разумом. Он отчётливо видел, что творилось там, где его нет, но сейчас это его не удивляло. Только шептал в ужасе: «Господи, пожалуйста, останови это, Господи, Господи, прошу тебя, пусть это прекратится! Не пускай его, умоляю, не пускай!» Но багряное зарево уже накрыло и поле, и лес, и беглеца, и всех людей, которых он не видел, но знал, что они тут, неподалёку. Людей, в панике и ужасе бежавших прочь от огненных смерчей, от разбухшей пылающей тучи, что пожрала уже почти всё небо. И наконец с чудовищным рёвом и гулом твердь разорвалась, и сплошное покрывало огня обрушилось на землю: Красный Демон – Косарь пришёл исполнить уговор!

Неожиданно рёв и уханье стихли; пламя стало опадать. Мужчина несколько секунд непонимающе всматривался в меркнущее зарево, а потом вдруг безумно захохотал, закричал, заверещал, подражая воплям зверей, рёву стихий и улюлюканью толпы…Он вскочил на ноги и пустился в дикую пляску, потрясая кулаками и выкрикивая непристойности:

— Ничего у тебя не вышло, слышишь ты, урод, неудачник! Ты никого не заберёшь, ты, тварь, слышишь, тебе ничего не достанется! Сдохни, Боаз, сдохни, шавка ты сатанинская!

И, словно в ответ на это, из затухавшего моря пламени взметнулась чёрная многокрылая тень. Она набросилась на окровавленную луну и погасила её свет, но мужчина в лесу всё же видел достаточно: адская тварь корчилась, рвалась на части, подыхала… Демон — Косарь вернулся в преисподнюю. Боаз, придурок, хвала Всевышнему, ты и правда неудачник!

И мужчина, истерично похохатывая, всхлипывая, подавляя стоны и тошноту, побрёл к дороге. С той стороны отчётливо потянуло гарью – лес горит! Надо бы убраться отсюда подальше и побыстрее, но прихвостни Боаза так просто его не отпустят; он всё ещё в опасности. Двести шагов до зарослей чего-то – неизвестно чего он едва преодолел. Истерику сменил упадок сил. Но надо идти. Просто идти, и всё.

Проклятие! Заросли чего-то оказались старым малинником. Высокие стебли, в человеческий рост, и даже выше, унизанные шипами, намертво сцепились друг с другом, преграждали ему путь. Да ещё крапива! Не такая жгучая, конечно, как в июне, но всё же хлестала его довольно болезненно, и вскоре он совершенно одурел от усталости, боли и страха. Да пропади же всё пропадом! Он закрыл лицо ободранными, окровавленными руками с последним отчаянным усилием бросился напролом сквозь кустарник. Шаг, ещё шаг; вот стебли расступились… и беглец с треском полетел вниз с пригорка.

Теперь стало совсем плохо. Конечно, он не мог знать заранее, и видеть этого не мог, но малинник и дорогу разделяла огромная канава. Очнувшись на дне, мужчина не мог даже представить себе её размеры, но, едва его разум начал подавать слабые признаки жизни, он прикинул нужное направление. С одной стороны над ним нависали кусты, а в кустах он уже был. С другой стороны кустов не было, и он решил двигаться туда. Попытался встать – не вышло. Боль и слабость придавили его к земле. Тогда он пополз, стараясь приспособиться к боли. Скоро он уже смог встать на четвереньки, и дело пошло быстрее. Мимоходом оглянувшись, он увидел луну, утопавшую в клубах чёрного дыма. Ну и дела! Экологи завтра разорутся, и прокуроры понаедут с пожарниками. Вот будет потеха! А потом приедет агент Малдер с этой его рыжей бабой, и они начнут искать инопланетян, и все эти «Верящие в Плоскую Землю» тоже приедут… Ну ничего, он – то будет уже далеко отсюда … Осталось чуть – чуть, вот уже асфальт…

Он с трудом вскарабкался по склону и буквально вполз на дорогу. Надо подняться на ноги, надо встать и идти. Он уже забыл о преследователях. Толпа перепуганных фанатиков казалась теперь такой несущественной, да и какой смысл ловить его специально? Всё же рухнуло, полный облом!

Эта мысль на мгновение взбодрила его. Ещё бы! Боаз пусть теперь поищет новую площадку для игр, да и нового невольника тоже! Он усмехнулся, скривив разбитый окровавленный рот: теперь ты не достанешь меня, сатанинское отродье! Мужчина поднялся на ноги; его шатало, но это уже не страшно! Он справится. В этот момент демон налетел на него; два снопа света из глаз чудовища вспыхнули и ослепили беглеца. Демон издал дикий мерзкий вопль, завизжали тормоза. Мужчина ощутил страшный удар… И всё кончилось, навалилась темнота. Он умер.