Память сердца

Память сердца.

О память сердца! Ты сильней

Рассудка памяти печальной

И часто сладостью твоей

Меня в стране пленяешь дальной.

К. Батюшков.

— Сколько лет будешь править? – раздался голос бека.

— Шесть! – послышался слабый хриплый крик. Бек отпустил концы пояса, охватывающие шею кагана – властителя Хазарии, низко поклонился и вышел из шатра.

— Великий Каган решил править шесть лет! – возгласил он.

Диковинная традиция предписывала править великому кагану 40 лет (4 – священная цифра для хазар). Срок достаточный. Дальше разум ослабевает, что нежелательно для правителя такого мощного государства. Но перед вступлением на престол он сам должен был назвать это число. Или другое – поменьше. Зачем он будет называть меньшее число? Да при этом его немножко придушат, и язык не контролируется разумом. Число подсказывается всевышним.

Рука священного правителя медленно поднялась. Почесала ухо. Затем он приподнялся на локте. Вдали слышался шум и гомон: работали ремесленные мастерские, гудел базар. В шатёр заглянула с сияющей улыбкой его Юдифь. Она присела перед ним и промолвила:

— В Большой Игре – перерыв. Пойдём, погуляем.

Матвей, исполняющий роль кагана в детско-юношеском историческом лагере, с радостью согласился. Каждый раз, когда он глядел на Таню, играющую Юдифь, горячая волна прокатывалась у него в груди, сердце превращалось в маленький вулкан. Им было по 16 лет, учились они в школах, находящихся в разных концах города, так что встречались в основном только летом в лагере. Матвей – кудрявый кареглазый шатен, Таня – темноволосая девушка с глазами изумрудного цвета.

На её круглом лице часто светилась задумчивая улыбка. Сейчас она улыбалась весело, глаза сияли. Матвейка с самого начала пришёл в восторг, когда узнал, какую роль ему дают в большой игре, потому что в его «гареме» будет Таня. В ходе игры он целовал девочек в щёчки. Все «жёны», кроме «Юдифь», смеялись при этом. Таня же смущалась, краснела, потупляла взгляд.

По вечерам в свободное время они гуляли по лагерю, сидели на высоком берегу реки, наблюдая за проплывающими стругами и ладьями… Ой, то есть за теплоходами и катерами. И было ещё укромное место, куда они иногда уходили днём. В это время юноша не решался даже приобнять «супругу» по игре. У них всегда находились темы для разговора, а если тот прерывался, то само молчание было приятным, многозначительным.

— Тебе шею не повредили? – спросила Таня.

— Нет, он же не по-настоящему тянул и не шёлковым шнурком, — хохотнул приятель.