Меня нашли утром в тёмном сыром и большом почтовом ящике. Аккуратно достали и внесли в свой дом, как любимую, на руках. Я тогда была ещё совсем молода. Моя упругая не измятая кожа сверкала белизной, и благоухала новыми чернилами, шелестела как весенний листочек в парке. Я была наполнена разными мыслями, которые, казалось, были тогда актуальны и правдивы. Я была счастлива. Счастье для меня было тем новым, незнакомым вкусом; волнующим и пугающим. Но я лишь еще раз улыбнулась. Ведь счастье, оно не вечно, но так хочется хоть на краткий срок, но почувствовать себя в нем.
Помню, что меня очень долго несли. Одна дверь, вторая, третья. Я смотрела на моего друга и, казалось, что я его знала всю жизнь. Он был очень серьёзным, даже немного уставшим, но все же, очень красивым молодым человеком. В бордовом халате, мягком и теплом, он, бурча себе под нос непонятные мне слова, крепко-крепко держал меня. Я слышала стук его сердца. Все, исключительно все было для меня ново. Подобный звук я слышала, когда была еще совсем мала. Но это не сравнить с живым жарким стуком сердца. Как хорошо бы оказаться в его сердце и найти маленький уголок, не мешая, нет, просто быть с ним вместе. Быть рядом…
И вот меня положили на деревянный холодный стол. Легкий ветерок прошелся по моим страницам, и я вся зашелестела от холода. Хоть и в комнате стоял утренний сумрак, но я могла разглядеть разные предметы, окружавшие меня. Большой книжный шкаф, который дремал в своем углу, иногда поскрипывая во сне, маленькую хрупкую кушетку, которая так мило улыбалась мне. Она давно проснулась и уже ждала рассвета. И камин, который как-то странно смотрел на меня, трещал и испепелял своими ярко-красными глазами. Он мне сразу не понравился. От него исходила опасность. Я чувствовала, что нет опасней на свете предмета, чем этот мрачный камин. Но вот мой новый друг сел за стол и прикоснулся ко мне.
Никогда не забуду я его первое прикосновение. Это можно представить лишь с дуновение майского ветра, такого тёплого и свежего, несущего поток любви. Он водил пальцами вдоль моего тела и, казалось, я сгорала, доживая свои последние детские минуты. А дальше, дальше порывы легкого ветра, шуршание ещё не тронутых страниц… Я вся, вся без остатка раскрылась ему. Он изучал очень подробно и тщательно. Мне было стыдно, я никогда не была так открыта. Но любовь, любовь, это счастье, счастье осознавать, что ты любишь и любима, и тогда любой стыд пропадает бесследно. О боже, как я счастлива. Помню, что от таких бурлящих потоков мыслей и чувств я потеряла сознание.
Придя в себя, я увидела сквозь слепящие солнечные лучи, что комната опустела и стала тусклой. Шкаф не спал, он смотрел в окно, кушетка грелась в лучах солнца, а камин мрачно дремал, вея пробирающим до мозга страниц, холодом. Какая-то странная тоска охватила меня. Я чувствовала себя одинокой, никому не нужной в этом мире, брошенной небрежно на стол. Мои углы были загнуты, кожа помята, а надорванная страница пульсировала во мне страшной раной. Но что ещё хуже, на одной из страниц я нашла коричневые пятна кофе, которые размыли большую часть моих слов. Впервые я почувствовала себя полностью опустошенной. Те мысли, которые ещё утром казались мне интересными, теперь раздражали меня. В них не было уже ничего такого, что могло бы привлечь его внимание. И это все? Это и есть любовь, это и есть счастье?..
Вот уже целый год, как я лежу на полке в окружении таких же несчастных, брошенных газет. Нас здесь много. Кто-то шутит, кто-то философствует, но всех, исключительно всех связывает одно – любовь и надежда. Надежда на то, что мы увидим его вновь, и все будет как раньше. Периодически кого-то из нас забирают и уносят в неизведанность. Тогда мы оживаем и гадаем, куда, ну куда они отправляются. Ведь их забирают, а они не возвращаются. Наверное, они там счастливы. С ним!.. И тогда отчаяннее берет вверх и все, исключительно все, замолкают.
Но тут появляется он. А он ни чуточку не изменился. Всё такой же серьезный и немного уставший. Все смолкают в ожидании. Каждая хочет, чтобы он взял именно её. Страницы, дряблые и сильно пожелтевшие шелестят, манят его к себе, пытаются привлечь внимание. И вот он подходит к полке. Ах, все так и замираю в ожидании. Кого же он выберет? Быстро окинув меня небрежным взором, берёт и сжимает меня в своих руках. Ах, я не чувствую боли, я горю, я пылаю. Я задыхаюсь в его объятьях. Воспоминания вновь пробудились. Старая рана снова запекла. Здесь и боль, и горечь, здесь и сладость, и счастье… Он молча уносит меня. Куда? Скажи куда? Нас провожают завистливые взгляды. Пусть завидую, пусть! Я ведь счастлива, слышите, я счастлива!
Вот знакомая комната. Дорогие мои шкаф и кушетка, как долго я вас не видела! Я рада, посмотрите на меня, я сегодня счастлива.… Но его рука уже подносит меня к камину, источающему едкий дым и жар. А! Горячо… Больно.… И это… это все?!
Хорошо что не воспоминание презерватива, и такое читали, поверьте…
Вообще-то тронуло, ну вряд ли тут сказало слово ваше мастерство, скорее уж моя любовь к Андерсену. Это не хорошо и не плохо, так как иногда складывалась мысль, что вы пишите, а иногда что графоманите.