Поцелуй дождя. Настроение.

«Жизнь дерьмо!» — привычно выдохнула она, плотно сжимая челюсти до боли в зубах и ещё больше запахиваясь в развевающийся на ветру плащ. Чёрные, клубящиеся тучи, словно крышка гроба, нависли над самой макушкой. Казалось, ещё мгновение и со всей дури приложат по темечку, даже шапка из густых, растрёпанных волос не поможет смягчить этот удар. Ветер безбожно рвал с головы длинные непослушные пряди. Когда-то светлые, а теперь посеревшие, окрашенные жизнью в столь любимый ею, тёмный цвет. Глаза тоже давно потеряли свою бездонную синь. Они, как и угрожающее небо, наполнились тучами. Ноги устало месили грязь, которая облепила старые кроссовки. Они уже и забыли, что изначально были белыми. Хорошо хоть чёрные джинсы, тоже покрыты пятнами грязи, не ужасались своей участи. Чёрное на чёрном — никто не заметит. Лёгкий, тёмно-зелёный дождевик под порывами резкого холодного ветра был готов сорваться с хрупких плеч в любую минуту и птицей улететь в мрачную бесконечность неба.

Дорога петляла и извивалась, словно живое существо. Но она была привычной и не вызывала особого раздражения. Дорога её жизни, незнающая света. Единственное её достоинство – это постоянное стремление вперёд. Да, её дорога никогда не сворачивала. Она не умела пятиться и бегать. И чтобы не случалось: боль, разруха, уничтожение, она, всегда знала, что дорога не подведёт, что она её выведет из-под очередного удара судьбы. Даже если приходилось падать, собирать своё сознание буквально по крупицам, дорога не позволяла стоять на месте. Она звала! И тогда ей приходилось ползти, если не доставало сил подняться. Ползти, но только вперёд, без остановки, без отдыха.
Она казалась порой такой хрупкой, что было удивительно видеть её в этом урагане жизни, которая гнула её часто почти до самой земли. Но ни разу жизни не удалось сломать её. Убить, уничтожить, растоптать! Но только не сломать. Упрямо поджав пухлые губы, и презрительно прищурив свои странно глубокие, как колодцы, глаза, она снова возрождалась, поднималась и шла. Удивительно, в ней не было ненависти, но не было и покорности. Порой она бывала жёсткой, злой и всегда упрямой, упрямой до невозможности! Если она чего-то хотела, остановить её было немыслимо. И не её вина, что жизнь так часто ставила её подножки. Уже можно было бы привыкнуть падать лицом в грязь. Но она не хотела привыкать, она не умела сдаваться! И пусть удача отвернулась от неё, и пусть о счастье она слышала только мельком, так и не успев попробовать его на вкус, ничто не могло остановить её, заставить прекратить эту борьбу, борьбу с собственной жизнью.

— Ну, и где же ты?! – сердито рявкнула она, подняв голову к небу. Дождь снова запаздывал. Он дразнил её ожиданием и смеялся над её надеждой.
Дождь! Это всё о чём она мечтала. Его холодные капли в мгновение остужают горящую адским пламенем душу. Он единственный способен смыть, пусть ненадолго, боль и отчаяние. С ним она на миг забывала о грузе, лежащем на тонких плечах. Он заставлял её мечтать и верить, забывая о гнёте жизни. Дождь давал ей крылья, и он же научил её летать.
Дождь обрушился внезапно, как это он любит. Он хлынул на голову бесконечным потоком тогда, когда терпение её готово было иссякнуть. В минуту она стала мокрой и свободной. Длинные пряди волос, посветлевших, словно с них смылась серость бытия, облепили лицо. Глаза вдруг засияли, и на губах появилась улыбка.
— Спасибо, друг, — тихо выдохнула она. – Я снова живу.
Крупные капли застыли на губах, словно лаская их. Дождь заботливо окружил одинокую фигурку на дороге. Его объятие было дружеским и почти уютным. Это был её дождь, дождь возрождения. Она закрыла глаза и, улыбаясь, подставила ему подрагивающие губы. Словно живой нектар, ловила она губами дождинки, тихо смеялась. Счастье есть, его только нужно увидеть, почувствовать. Раскинув руки, она закружилась под дождём, и он тут же подхватил её незамысловатый танец. Именно он научил её быть счастливой, и она была благодарна ему за это.

— Ма, у тебя в глазах море плещется, — удивлённо протянула дочь, открывая ей дверь.
— Правда? – хмыкнула она.
— Где ты была? – полюбопытствовала малышка.
— Целовалась с дождём, — загадочно сверкнула она в ответ глазами, протягивая руки к так понимающему её огню в камине, ведь ему тоже удавалось иногда сделать её счастливой.

рекомендовать