Сказка-ложь для взрослых о человеческом невежестве.
Давно это было или нет – не важно. Знаю только то,
что было это на Руси-матушке.… Да нет, не на той Руси, которая князьями
объединялась, не на той где цари правили, не на той, что императорами по всему
миру прославлялась, не на той, что вождями и генсеками к светлому будущему
велась, а на той, на которой мы с вами живем,
федеративной, демократической. В которой вся власть народа, для народа и
у народа.
И в славные те времена, когда Русь только
становилась демократической, появились на ней новые люди, которые обещали, что
светлое будущее уже совсем скоро наступит, говорили что сами они из народа и
власть (вместе с деньгами) должна быть у них, а они одни знают что с нею делать.
И называли они себя гордо «Новыми» русскими, давая понять, что все остальные
«старые» и не смогут после семидесяти лет походов в мифическую страну Комунякию
управлять страной и своими деньгами.
Собрался Народ на общий совет и решил, что стоит
дать власть «Новым», авось, что и получится, но пожелали, чтоб и о «старых» не
забывали. Во главе Руси поставили «старого» комунянина Еля Борисова, который в
свое время первый понял, что Русь идет не туда, а страна Комунякия – это сказка
(примерно такая же какую я вам рассказываю) и рассказал он об этом всем кого
знал и не знал, а таких оказалась целая страна.
И вот поместил Ель Борисов «Новых» по всей
федерации. Оказались «Новые» во всех отраслях власти, экономики, науки и даже
культуры. И стали «Новые» владеть народным достоянием, а как говорится у
каждого человека достояние свое, а общее у всех – деньги (и этим делится ни
кто, ни с кем не собирается). «Новые» богатели, а «старые» беднели и
возмущались тому, что деньги теперь только у «Новых». А «Новые» говорили, что
если «старые» хотят денег, то они должны тоже стать «Новыми». Так круг и
замкнулся. Но эту сказку пусть распутывает кто-то другой. А моя сказка не про
это, точнее не совсем про это, хотя в ней тоже есть «Новые» русские, ровным
счетом сказать один «Новый» — Иннокентий Пузиков, лучше просто Кеша, мы
все-таки в сказке, а там полным именем только прекрасных царевен именуют. О
Кеше речь сейчас и пойдет.
Жил Кеша в сказочном дворце, который построил сам
себе на заработанные нелегким трудом, но за короткий срок, отбирая у «старых»
деньги. А находился этот дворец в самом необычном и загадочном месте, кое
находилось под Москвой и необычно для «старого» уха называлось «Рублевка».
Рубль рублем, а на Рублевке в то время жили либо те, кто искал Комунякию и за
большие заслуги в походах получал дом, либо те самые «Новые», чье сказочное
богатство измерялось большим количеством ноликов на их счетах в банках (не в
тех, в которых засаливают огурцы «старые» — прим. автора).
И все бы ничего, но жил Кеша один – одинешенек. Сам
он был из детдома, друзей старался не заводить, да и люди к нему не шибко
тянулись. Во всем Кеша искал только точный расчет и выгоду. Казалось бы, в чем
проблема, раз у тебя есть деньги, ты можешь купить и родителей и друзей и
любовь. А, нет! Не будем скрывать, Кеша покупал любовь разных девушек, но делал
это из чисто физических потребностей, мужик все-таки, живое существо! Но и это
ему надоело, и он решил, что раз его любят только за деньги, он вообще, ни кого
любить не будет. Так и жил один в своем дворце пока в один прекрасный, я бы
даже сказал сказочный день, в дверях Кешиного дворца не раздался звонок.
Не смотря на прекрасный солнечный день настроение у
Кеши было хуже, чем у любого жидкого стула. Три совещания с коллегами по
работе, покупка какого-то авиазавода где-то в Средней Азии, что там говорить у
богатых тоже сложная работа. А потом еще эти пробки, надо было слушать коллег и
купить мигалку на Мерс, а я потом и потом. Да еще этот пустой дом, из которого
даже пауки от скуки сбежали, а мухи и комары стороной облетают. И на кой черт
все эти богатства? Брошу все, все продам, деньги отдам нуждающимся, а сам
поселюсь в коммуналке, желательно там, где много одиноких женщин. Уже 35 лет, а
все без семьи. И к чему столько денег, раньше в мои годы радовались тому, что
были инженерами с окладом в 100 рублей в месяц и жили в кооперативных
малогабаритках, а я сбился нули со своего
счета считать. А зачем мне семь заводов, пять фабрик, три бензоколонки,
два гипермаркета и один остров во Франции? Эх, остров… хорошо там отдыхать, да
и конфеты на фабрике хорошие. А почему это я должен все свое добро каким-то
нуждающимся людишкам отдавать? Не зря же я у них это отнял! Э, нет не на того
напали! Шиш вам с маслом!
Так в рассуждениях и мыслях Кеша добрался до своего
дворца. Снял в прихожей итальянские туфли, надел немецкие тапочки и пошел в
душ. Облился, освежился и сел в роскошное кресло девятнадцатого века смотреть
свой плазменный телевизор последней модели, размером с картину «Пришествие
Христа народу» (не ту, которая на репродукциях в книжках, а ту, которая висит в
Третьяковской галереи – прим. автора спец. для «старых») и потихоньку задремал.
Разбудил Кешу длительный звонок в дверь. Он долго не
хотел открывать дверь, просто было лень. Ну, все-таки так нельзя. А вдруг это
почтальон принес посылку. Не зря же я заказывал ящик рижского бальзама. Кеша
подошел к двери, отрыл ее, но, ни кого не увидел. Странно, подумал он, неужели
дети балуются? Да какие на Рублевке дети, в основном здесь живут люди, которые
очень заняты, и им некогда заводить детей. Кеша еще раз осмотрелся по сторонам
и уже собирался закрывать дверь, но тут заметил, что на его пороге стоит
маленький котенок. Котенок тщательно обнюхивал порог, потом взглянул наверх.
Как говорится: они встретились глазами. И тут у Кеши мелькнула неожиданная
мысль: неужели это мне божий знак за мое долгое одиночество? Неужели я,
наконец, обзаведусь живой и понимающей меня душой!
Кеша взял маленький комочек и закрыл дверь. Весь
остаток дня Кеша не мог оторвать глаз от котенка. Поначалу он долго искал у
котенка признаки, по которым можно определить кот он или кошка. Слава богу,
мальчик. Теперь будет настоящая мужская компания. А как же мне тебя назвать?
Может Вася? Нет, котов с именем Вася пруд пруди, как собак не резанных. Ой, каламбур
получился – котов, как собак. А собак я ни когда не любил, особенно ту сучку,
которая сторожила детдом. Пытался один раз сбежать, а она за задницу поймала,
да так больно, два дня потом сесть не мог и уколы в живот болючие делали. Нет,
терпеть не могу собак! Коты другое дело: молочко ему нальешь – он рад, за ухом
ему почешешь – он рад, а бантиком вокруг мордочки покрутил, считай, все мечты
кошачьи исполнил. А назову ка я его просто Котом. Кот – сердито и со вкусом.
Кот же в это время лакал из блюдца молоко и
совершенно не замечал того, как новый хозяин рассуждает над смыслом его
кошачьей жизни.
Шло время, Кот рос, и Кеша души в нем не чаял. Что
только Кот не вытворял: и горшки с цветами бил, и на занавески прыгал, и
колбасу со стола крал, но Кеша относился ко всему с усмешкой – чем бы дитя ни
тешилось, лишь бы — не вешалось. Любил Кеша Кота как своего родного сына. И,
конечно, как любой безумный и сумасшедший родитель баловал свое чадо. Началось
все с обычной миски для питья и еды за 100 американских долларов (в просторечии
– капуста или зелень, кому как вкуснее). А потом уже были и ошейник из золота
украшенный бриллиантами, и специальный кошачий унитаз, спроектированный под
размеры Кота, и оригинальная кроватка с самой мягкой подстилкой, и кошачьи
наряды от самых лучших дизайнеров модной одежды. Кеша в своей любви дошел даже
до того, что заказал портрет своего Кота у одного известнейшего художника
современности и заказал песню о своём любимце самым талантливым поэту и
композитору, а пела ее всеми любимая поп-дива.
Кеша обезумел от любви и его совершенно не пугали
затраты, подумаешь, пришлось продать авиазавод в Средней Азии, я все равно не
знаю где это. Коллеги по работе сначала смеялись над ним и говорили что это
глупость, но после того как несколько особо смешливых и говорливых лишились
работы, остальные либо так же смеялись, но уже в душе, либо просто молчали, а
при Кеше все как один превозносили Кота. Говорили о том, какой Кот красивый,
изящный, ласковый, умный, один особо заискивающий перед Кешей коллега даже
ляпнул, что Кот ведет такой же праведный образ жизни, какой вели самые святые
люди. Кеша к лести и подхалимству относился слепо, и верил, и доверял каждому
слову.
Кеша действительно задумался: Коту уже два года, и
это если по человеческим меркам, а если по кошачьим то все восемь, а он до сих
пор не крещенный. Меня-то самого в полтора года крестили, а я не уследил,
совсем забыл, грех. Ну, ничего, мы все поправим, завтра же едем в церковь Кота
крестить.
Без размаха Кеша не мог и за сутки обзвонил и пригласил
на крестины кучу народу: журналистов, артистов, политиков и, конечно же «Новых»
русских, самых верующих людей на Руси (они, по крайней мере, так думают).
Народ, в основном состоящий из «старых» тоже не
дремал. Только узнав о необычных крестинах,
он поднял волну возмущения. Всех абсолютно поразило то, до какой степени
обнаглели эти «Новые». Был тут же собран митинг в центре города, где особо
активная старушенция, которая еще последнего царя живым видела, громко на всю
площадь орала, что «Новые» с жиру бесятся, все они козлы, а их кота им же в
(тут она сказала слово, которое ни когда в сказках не использовалось и надеюсь,
не будет) и засунуть. Народ ее едино поддержал и решил идти к
священнику-батюшке послушать, что он скажет. Батюшка поклялся, что крестить
кота не собирался и не будет. На этом все и стихло.
На следующий день ждали, что же будет? На всех
центральных каналах шла прямая трансляция из церкви. Гостей собралось меряно –
не меряно. Кого там только не было, а того кого не было, либо были слишком
далеко, либо выполняли дела особой государственной важности. Все ждали Кешиного
приезда.
И вот послышались мигалки и из-за угла показались
черные Мерседесы и белый бронированный лимузин. Сначала вышла охрана. Эти пули
непробиваемые глыбы с неизменно каменными лицами, с рациями и в черных очках,
хотя на улице было довольно пасмурно. Они закрывали весь обзор, и было их не
менее десяти человек. Один из «глыб» распахнул дверцу лимузина, и оттуда
сначала вывалились еще две «глыбы», затем вышел Кеша в малиновом элегантном
костюме, в руке у него была корзинка украшенная стразами, где восседал Кот,
потом еще две «глыбы». Кортеж уехал. Кеша уже шествовал к церкви. Кучи
фотографов и журналистов, все хотели поближе увидеть необычного кота, которого
будут крестить.
Конечно же, не обошлось без провокаций. Какой-то
безработный, но бдительный бывший инженер с плакатом «Смерть котам –
самозванцам!!!» бросился через ограждения к Кеше, но тут, же был подхвачен
охранниками – «глыбами» и уведен для выяснения обстоятельств. А так все было
более или менее мирно. Кеша был уверен в себе и волновался только для вида,
все-таки он был крестным отцом Кота. Кот же наоборот вел себя раздражительно,
крутился в своей корзинке, смотрел по сторонам и не понимал, почему в этой
огромной толпе нет ни глаза, который — бы не смотрел в его сторону. Нет,
конечно, Кот не был в повседневности обделен вниманием – но, то внимание
хозяина, а это совершенно незнакомые люди и вдобавок эти вспыхивающие камеры и
лампочки на каждом шагу, ужас!
Кеша дошел с корзинкой до дверей и тут к нему вышел
батюшка. Кот, не человек, а значит, христианином быть не может, крестить кота
не буду, известил батюшка. Тут раздался дикий хохот. Смеялись все приглашенные,
которые и пришли то ради забавы.
Кеша весь покраснел и стал обливаться потом. Батюшка
уже собирался уходить, но тут Кеша шепнул на ухо: Сколько? Чего сколько? – не
понял батюшка. Сколько нужно денег чтоб окрестил Кота? – уже с некоторой
наглостью и напором спросил Кеша. Побойся бога! – не отступал от своего батюшка.
А хочешь, я тебе церковь новую построю? С куполами? С часовнями? – пытался из
последних сил заманить батюшку Кеша. А хочешь две? Две церкви – только окрести
Кота!!! Батюшка стал думать: с одной стороны грех божий, который до конца жизни
не вымолишь, а с другой, все во благо народа делаю, видит бог! Согласен –
проронил батюшка и уже сам стоял облитый как из ведра с головы до ног потом.
Тут гости ахнули! Ни кто не ожидал такого поворота
событий.
Кеша с корзинкой и Котом, лежавшем в ней вошел
внутрь. Обряд занял около 15 минут. Кот вел себя спокойно, лишь прошипел, когда
с головы отстригли кусочек шерсти, воды он не боялся, хлеб, нехотя, но погрыз,
а вино вылакал за милую душу. После всего этого ему на ошейник прикрепили
золотой крестик, с которым Кот тут же начал играться. Что поделать, кошачье
нутро победило.
Кеша вышел из церкви окрыленный и счастливый, на
руках сидел Кот, которому вино уже дало в голову, и он не совсем понимал, что
происходит. За Кешей шел батюшка, который плакал и без остановки причитал:
«Видит Бог, для народа, видит Бог, для народа…»
Рты всех собравшихся гостей открылись. Ни кто не мог
поверить в торжество денег над логикой и здравым смыслом. Даже в «Новых»
проснулась совесть, и они были солидарны со «старыми».
Кеша сел в лимузин и уехал. Он был безумно рад тому,
что все получилось, ведь теперь он обрел и крестного сына и близкого
родственника, а значит и наследника. Надо срочно написать на Кота наследство, а
то время не легкое не знаешь, что завтра будет.
Кеша занимался обдумыванием новых планов, а Кот,
которого слегка укачало, спал. И снился Коту, не поверите, Бог, только рыбный.
И просил Кот у Бога, чтоб получил он сегодня на ужин свежей сомятинки и
ласосинки, а еще колбаски любительской и сметанки деревенской. И было Коту
абсолютно все равно, что у него на ошейнике болтается крестик.
