Непоправимые слова

 

Рассыпающийся в мокрой темноте свет фар лишь намеком обозначал границы загородного шоссе. Легкий туман над дорогой позволял видеть огни встречных автомашин рассеянным, но искажающим реальное расстояние и направление. Мужчина средних лет, казалось, просто положил руки на колесо управления, словно доверившись судьбе, и темнота просто втягивала автомобиль в себя и заботливо расстилала твердое покрытие под колеса. Спинка сидения была откинута с уклоном плетеного кресла под разморенным отдыхающим на пляже. Это положение тела и отсутствующее выражение лица контрастно сочеталось с той шуршащей скоростью, с которой черный капот впивался в разряженную влажную тьму.

Успешный по мнению людей его круга, состоявшийся и независимый в глазах новых знакомых, он, казалось, неподвластен настроениям судьбы и был перманентно неуязвим.

Его победные сделки и блестящие переговоры каждый раз подтверждали правильность выбранного пути в глазах общества, и роль профессионального игрока увлекала его самого. Но успех не приносил той радости выигрыша у судьбы, а был запрограммированным четко выверенным результатом, или (что чаще) как побочный эффект методической работы над собой. Он сознательно ставил планку выше возможностей, но высота бралась одна за другой. И вновь и вновь повторяющиеся приступы головной боли завершались окропленными кровью салфетками или полотенцами.

Контролируя свои чувства, свое тело и предупреждая обстоятельства, этот человек, тем не менее, вверял себя року, лишь подстраховываясь там, где требовалось его личное ответственное решение за себя и других. И скоростной кабриолет он предоставил внешним силам – триста лошадей и сейчас были предоставлены своей стихии – скорости.

Время и шансы – вот его боги, который являлись и союзниками, и средствами и целями одновременно. Время порой, как сейчас, благославляло скачку резвых скакунов, мчавшихся наперегонки с мыслями, но время было и палачом, когда передержанные обстоятельства и не выговоренные вовремя слова поворачивали вспять взмыленных коней. Вовремя узреть нужное решение среди вороха возможностей (которые всегда были для него) – вот суть его игры.

 

Розоватый в рассветных лучах самолет компании SunClouds Airlines ожидал своих бескрылых попутчиков по тропосферному путешествию.

Молодая девушка с взъерошенными волосами цвета меда спешила к стойке регистрации, хотя о вылете можно было еще не беспокоиться добрых два с половиной часа: задержка рейса по погодным условиям. Ее ничто уже не удерживало в этом некогда открытом для себя городе цинизма и навязанных ценностей. Мужчина, сильное влечение к которому привело ее когда-то в этот противоречивый мегаполис, был тем оазисом среди обжигающего эгоизма и влиятельного обмана, но, к сожалению, оказался его послушным сыном.

 

 

Чувство рваной пустоты оголило восприятие и сделало режуще-четкими контуры словно заново обретенной действительности. Их, — его, сейчас рассекающего влажную ночь, и ее, словно отдернувшуюся от ожога, когда-то сблизили слова, рисующие переливы, блеск и вспышки открывшихся им взаимных душевых волнений.

Теперь же образы когда-то сочных и объемных чувств были размазаны и перемешаны в серую бесформенную массу ожидаемыми, но невысказанными словами, искривляя существующий порядок вещей. Так пуля из начищенного и пристреленного ружья вдруг остается нетронутой бойком. Ее послала уверенная рука и цепкий взгляд наметил ей путь. Но несостоявшийся полет сгустка энергии остается как будто зависшим в воздухе одно мгновение.

Слова, призванные материализовывать мысли и чувства, теряют свое назначение, если не становятся ощущаемыми и востребованными. Так произошло и с двумя близкими людьми, натолкнувшимися на преграду невыраженности.

Как только дальний свет фар выхватил у тьмы последний перед аэропортом поворот, молодой человек как бы нехотя убрал правую ногу в лакированном ботинке с педали, заставляющей урчать мотор, ограничивая бег опьяненного быстротой табуна в триста лошадей. Кабриолет вальяжно качнулся, подчиняясь воле седока и вскоре влился в вереницу переваливающихся или семенящих четырехколесов.

Девушка заставляла себя в который раз сосредоточиться на деталях строительства своей новой жизни. Но, как только формулировался очередной бытовой вопрос, то мигом всплывало из подкорки точащее и душащее комком в горле чувство безудержной тоски.

В терминале вылета объявили о задержке рейса компании Sun Clouds Airlanes, которая теперь была для молодой женщины проводником в другую жизнь. Упоминание солнца и облаков в названии воздушного перевозчика порождало надежду на благополучную, хоть и не без подводных скал (по опыту), жизнь. Девушке хотелось как можно скорей пройти эту ступень, отделявшую исчерпанный этап от грядущего, волнующего своей неопределенностью.

Благосклонная судьба и в этот раз дала шанс волевому мужчине, наградив возможностью повернуть время вспять.

В тот момент, когда лакированные туфли шагнувшего за стеклянные двери аэропорта мужчины отразили свет многочисленных ламп, девушка с растрепавшимися волосами задержалась у стойки контроля паспортов. Спустя несколько минут, его взгляд выхватил знакомую до сухости во рту фигурку с как бы танцующими в своих изгибах точеными линиями, плохо скрываемыми даже плотным плащом.

Молодой человек окликнул девушку негромко, но мелодия родного голоса мурашками пробежала по спине, и заставила вздрогнуть как от укола.

Слова, что были так нужны ей тогда, когда, отчаявшись найти ответ на мучивший обоих вопрос реальности происходящего между ними, повисли тогда в пустом безмолвии и не находили отклика в сознании. Те непоправимые в своем отсутствии тогда слова, были сейчас готовы вырваться из его дрожащих губ. Он желал отпустить, наконец, их на волю — мечущихся в переполненной нежностью душе, но уже прочувствованных и осознанных.

Девушка, вздрогнув, неимоверным для себя усилием остановила рефлекторный порыв тела обернуться и ускоряющимися шагами уходила прочь, в недосягаемую для него глубину здания аэропорта.