Улыбаться запрещено

Вы бывали в московских судах? Нет? Поздравляю, вам повезло! Мне же в силу профессии хозяина приходится посещать и столь малоприятные заведения. Хотя, что значит малоприятные? Вон, в Перовском столичном суде намедни открылся неплохой буфет, при случае мой хозяин обедает там. А Тушинский суд, что на улице Свободы, по-братски делит своё здание с баром «Тихая гавань», куда весьма недурственно заглянуть. Ага, суд и гавань на свободе… чертовски логично: проигрываешь дело и прямиком двигаешь в эту самую гавань пить с горя. Но это если дело гражданское. В случае уголовного — могут в зале суда и под стражу взять; тогда уж никакой тихой гавани на свободе, а прямая дорожка куда-нибудь в Краснокаменск, в Читинскую область. Впрочем, там тоже хорошие люди попадаются: тот же МБХ, Ходор, в смысле Михаил Борисович Ходорковский (это я так, к слову, чтобы обозначить наши с хозяином политические пристрастия).

Меня хозяин подцепил в Российском союзе промышленников и предпринимателей. Точнее, не в самом союзе, а в телерадиокомпании «Резонанс», что некогда принадлежала этому замечательному союзу господина Вольского. Мой хозяин работал на «Резонансе» редактором и ведущим вечернего эфира. Вообще-то, я у хозяина давно — больше десяти лет. Никогда не думал, что так долго буду ему служить. Однако, я доволен: хозяин обо мне заботится. Вот только часто приходится ему по судам таскаться. А это ведь нервы, даже если вы за свою жизнь прошли через десятки судебных заседаний.

Однажды мой хозяин разговаривал с Валерием Зорькиным, председателем Конституционного суда России. Ровно час, один на один, в прямом интерактивном эфире из Останкино. Прямой эфир — такая штука, что там качества человека проявляются очень быстро, и ты понимаешь, кто (какой) на самом деле твой визави. Так вот Зорькин — настоящий судья. По крайней мере, таковым был Валерий Дмитриевич в те далёкие годы.

А ещё мой хозяин задал Зорькину массу заковыристых вопросов. Был среди них и такой:

— Второй год продолжается «восстановление конституционного порядка» в Чечне. Сегодня по сообщениям информационных агентств были убиты трое российских солдат. Необъявленная война продолжается. В то же время согласно Женевской конвенции бомбардировки по площадям запрещены и расцениваются как преступление против человечности. Вспомним о ковровых бомбардировках в Грозном. Как Вы думаете, Верховный главнокомандующий когда-либо понесёт за это ответственность?

Зорькин ответил корректно и уклончиво; впрочем, его можно понять: статус судьи Конституционного суда предполагает определённую осторожность в высказываниях. Ну и Бог с ним…

Но это был Зорькин. Обычные судьи — федеральные и мировые — ведут себя, хрен знает как. Я их наслушался, помотавшись с хозяином по судам.

Где-то я слышал, что в теперешнем российском государстве президентом является юрист по образованию, и премьер-министром тоже гражданин с дипломом юрфака. Казалось бы, в своей юридической епархии два первых лица государства могли б навести порядок. И тогда не стали бы в газетах правосудие называть басманным и переименовывать в кривосудие. А вот поди ж ты, не хотят перемен два наших юриста, что, в общем-то, объяснимо. Если нет нормального суда, то власть двух названных господ (и стоящих за ними кланов) становится безграничной и делать можно чё угодно.

Мой хозяин о российском правосудии обычно в газете пишет. Но в нынешнем году ему довелось самому стать фигурантом судебного разбирательства. Оказался он в роли истца в Симоновском районном суде. Раньше этот суд, помнится, ютился в ветхом здании на набережной Яузы. В нефтяные годы для Симоновского суда построили шикарный особняк на крутом берегу Москвы-реки. Чего тут скажешь: круто!

На слушаниях в Симоновском суде председательствующая на процессе сама себя назвала, и я записал: федеральный судья Титарова Елена Александровна. Хозяин мой при этой фамилии аж поморщился, хотя и непонятно почему. Ну, Титарова, или Гитарова — какая разница?!

Дальше был цирк с конями, как любит выражаться мой хозяин.

Судья Титарова злобно щурилась на моего босса, словно пыталась его загипнотизировать. А хозяин ласково объяснял ей, что ответчик по делу в лице российского государства — мягко говоря, не прав.

Судья не выдержала первая.

— Почему вы улыбаетесь, истец!.. — заверещала она. — Выньте руку из кармана, — взвизгнула госпожа-судья как резаный поросёнок в следующее мгновение.

«Ну, не фига себе, — думаю, — не простит ей такого мой хозяин. Расшифрует, что я записал, и точно какой-нибудь памфлет состряпает в своей инфернальной газете. А по мне — так зря он с этой мегерой спорит, всё равно толку не будет».

В прошлые времена советский худсовет наверняка дал бы Титаровой разрешение выступать… в саду Центрального Дома Красной Армии; в качестве художественной самодеятельности было б очень даже неплохо. Только ведь она в суде, а не в ЦДКА.

Дома мой хозяин залез в интернет и раскопал жалобу на определение суда о продлении срока содержания под стражей Алексаняна. Да, того самого Алесаняна, смертельно больного, которого приковывали цепью к больничной кровати — вице-президента нефтяной компании «Юкос». Дело то в Симоновском суде слушалось. Выносила то определение… догадайтесь с трёх раз кто? правильно, госпожа Титарова вместе с двумя своими соучастниками, то бишь коллегами. Теперь понятно, почему хозяин поморщился, когда фамилию судьи услышал. Знал, выходит, кто его дело рассматривает.

Есть такая система: ГАС «Правосудие». ГАС — это (для тех, кто не понял) государственная автоматизированная система и в ней наличествуют сайты всех районных судов. С помощью этой самой ГАС, обратился мой хозяин к председателю Симоновского суда; была там опция, обозначенная крупными буквами: «ОКНО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ». Видать обозлился хозяин на Титарову. Или хотел узнать, можно ли в Симоновском суде улыбаться? Только странно это. Ведь люди улыбаются, когда хотят, и никто запретить улыбаться им не вправе; даже те особи, что цепляют на себя чёрную мантию судьи, такого сделать не в силах. Ну, обратился хозяин в это окно, а толку чуть: видать, у председателя окно на запоре или нарисовано для видимости. Нет ответа от председателя, хоть тресни.

Бывая в судах, я уразумел одну простую вещь: эти особи в чёрных средневековых мантиях похожи на мартышек в поповских рясах, но им по загадочной причине позволено всё. Мартышки эти глупы; они не могут посмотреть на несколько ходов вперёд. Ведь даже мне понятно, что власть утекает от путинских чекистов словно вода сквозь песок, и всяким титаровым придётся отвечать за свою сервильность.

 

А намедни мы с хозяином чуть было не вляпались в опасную историю. Хозяин был в Тушинском суде — смотрел одно дело в канцелярии по гражданским делам. Сначала в очереди просидел полтора часа, потом чего-то там из дела выписывал. Короче, измучался окончательно. Ещё и из-за августовской жары, которая в этом тушинском клоповнике непереносима. Даже я весь капельками конденсата покрылся. Естественно, при таких обстоятельствах была нам прямая дорога по пиву в ту самую «Тихую гавань», помните: суд и гавань на свободе.

Хозяин вошёл в бар, там почти пусто, уселся и только потом разглядел компанию из пяти мордоворотов в тёмном углу. А они сидят тоскливые, на столе чашки, в которых непонятно что разлито, и смотрят волком, аж мне не по себе стало. Но это ладно. Так хозяин чего удумал? Заказал пиво с закуской, пошёл в туалет, и меня за собой потащил. А когда вернулся, на столе уже кружка с пивом покоится, и мордовороты рядом шныряют. Как тут не вспомнить про «полоний-210» или что похуже?!

И тут вдруг появляется человек в ослепительно белом костюме, с лысым черепом, как у скинхэдов, и тёмными очками на переносице; за ним следует охранник с гарнитурой от блю-туз в ухе. Появление лысого «белого» среди глубокого траурного уныния воспринимается мордоворотами как второе пришествие. Они радостно улыбаются, дружно встают и предлагают «белому» место во главе стола.

Заседание продолжается, господа присяжные заседатели — как говаривал великий комбинатор. Возможно, это и был он сам, удивительным образом доживший до наших дней и вернувшийся в белых штанах из Рио-де Женейро.

Дальше у них были переговоры, которые я не записывал, хотя и пытался расслышать: речь шла о какой-то недвижимости. Мой хозяин молчал и в безмолвии поедал салат «Цезарь» с креветками, добавляя к нему пиво. У хозяина есть замечательное свойство — он не говорит в те моменты, когда лучше жевать.

* * *

Частенько приходится слышать: у каждого в голове свои тараканы. К счастью, тараканы не интересуются моими мозгами, но что-то и в них бывает не так. Каждый сходит с ума по-своему. Иногда ловлю себя на мысли, что я похож на зануду и классического педанта. С той лишь разницей, что я не пересчитываю деньги дважды, как некоторые мои электронно-механические собратья, а лишь дотошно фиксирую звуковые события. То, что удаётся записать, даже и проверять не нужно, поскольку это — та самая объективная реальность, данная нам в ощущениях.

Многие думают, что если нажать на «STOP», то запись прекратится. В принципе, это правильно. Только слышать-то я продолжаю — микрофон не отключён, да и памяти никакая клавиша «STOP» лишить не может. Потому, даже когда не записываю, я отлично знаю, что происходит в окружающем мире. Впрочем, писать — куда приятней, чем просто слушать. Да и люблю я это главное своё дело: фиксировать людскую речь, а потом воспроизводить — когда понадобится хозяину, его дочке или друзьям. Сам хозяин промолвил однажды, что пишу я как Бог.

А если кому не нравится моя работа, то на меня чего обижаться: всё равно что на зеркало злиться. Или на акына. Я ведь пишу, как было; что слышу, то и пишу.

Акына можно прогнать, зеркало разбить, меня расколошматить, а толку будет чуть. Нече на зеркало пенять!

…Придёт время, меня не станет, но сохранятся людские разговоры, записанные мной. Иногда людям стоит слушать повторно собственные слова. Может быть, тогда они перестанут запрещать друг другу улыбаться. Или всё это не имеет смысла, и Россию спасти невозможно, ведь нынешнее поколение русских радуется путинскому режиму? Если соль утратила силу, что может сделать её солёной?

Но ещё в библии сказано: наступит день, когда глухие услышат слова и глаза слепых прозрят из тьмы и мрака.

За сим остаюсь,

CASSETTE-CORDER TCM-59V (serial no. 007666)