Спотыкаясь о камни и трупы крыс,
Я иду по коридору
Довольно долго.
Это почти как прыжок с парашютом,
Если рюкзак забыт на борту,
Жду, когда уже наконец земля.
Стены сходятся.
Не совсем то, чего я ждал,
Но все же.
Уже слышу, как за спиной хрустят кости.
Вместо света на выходе
Худощавая фигура,
Лучше, еще более…
Это свет в окне
Милая…
Мои руки на твои плечи…
И он обернулся.
Рейнмен, которому
Пора смотреть телевизор.
Догоняя его, слышу
Отчаянные крики за спиной,
Я стал им же…
Рейнмен!
Хотелось бы, чтоб кто-то был здесь,
Заснял наше объятие.
Остается надеяться на память,
Как обычно.
Пора смотреть телевизор.
Твои восемь рыбных палочек,
Брат.
Коридоры…
Стереокрик.
Ничто не заставит меня обернуться.
Кто бы тебя выпустил без парашюта? Наивный!
Вот тут кажется, что уже конец [стиха]:
«Я стал им же…
Рейнмен!»
Согласен, Кэти. Это так и задумано. Как в жизни, кажется, вот тут уже конец пыток… А потом все по новой )
А что, прыгающий не вправе сам решать, что ему к сердцу ближе, парашют или яблоки?